Некоторые люди всю жизнь проводят в поисках себя, хотя потерять себя, как вероятнее всего думала Алиса из моей любимой сказки, даже если очень постараешься, не выйдет. С момента зачатия наше «я» — это узор ДНК у нас в крови. Оно впечатано в кости, словно окаменелая мошка в янтарный камень. И я сама лично хочу знать, кто такие все мои родственники от начала бытия, — ведь все атомы, молекулы и клетки за тысячелетия успели смениться несколько раз с момента первородного зачатия. В архивах переписи населения за 1895 год, например, ясно указано, что первыми в Сибирь заехали наши далёкие предки из Орловской губернии, вероятнее всего после отмены крепостного права. Тогда и началось расселение крестьян по Руси. А их предки, а мои ещё более далёкие может не только пахали, а надевали латы и рубили в капусту врагов. А вот родители моего деда были рождены здесь.
   Иные утверждают, что человек — не более чем пучок сиюминутных впечатлений, другие — что он состоит исключительно из воспоминаний. Мое самое первое воспоминание — явно тянет к чернухе. Может быть, я живой пример переселения душ? Может, чья-то душа выскочила из тела и влетела в мое, новорожденное? А ещё говорят, что в момент рождения некто свыше кодирует новорождённого, записывая на ладонях линии ожиданий, надежд и это, если следовать божьему кодексу, который знает, что можно, и что нельзя. И когда предстанешь вновь перед ним, показывай ручки… А-а-а, скажет сидящий там за рекой, вон тебе написали, а ты что наворотил? И пошлёт далеко исправляться, если сможешь. Ан нет, ДНК уже осталось и будет шествовать дальше, носимое моими потомками.
  Я, конечно, понимаю, что все вы не хотите знать нудные подробности жизни каких-то совсем чужих людей, их семейного счастья или несчастья. Лично я думаю, что читать о чужом быте — так же нудно, как слушать рассказы о чужих снах. Да, вам и о своем житии думать не хочется. Вам может быть нужны рассказы о героических попытках построить новую жизнь в роскошной обстановке с обилием любовников, прелестными крошками и хеппи-эндом. И, знаю, больше всего вам нужны убийства и зверства, сюжеты внутри сюжетов - про машину времени на чердаке, которая уносит куда подальше, краже бриллиантов, или хотя бы кто-то кого-то ударил сковородкой по черепушке, и он очнувшись заговорил на чистейшем китайском, и при этом капелька из пятидесяти оттенков серого и подозрение на потерянных наследников. Вдруг у вас кого-то подменили в роддоме с инкогнито рождённой принцессой.
    Но вот согласно свидетельству о рождении, моё появление на свет было под присмотром знаменитейшего для нашего села фельдшера Свириды и его помощницы акушерки, а уж они с утра пораньше раструбили, что не было второго пришествия и тайно рожающих дам высокого происхождения. Моё ДНК не вызывает ни у кого сомнения, в нём малюсенькими генами прилепились как рыбки прилипалы наследственные признаки тысяч поколений, а до них примеси первообразных микробов и бактерий, а то и галактическая пыль из которой по необъяснимым причинам возникли аминокислоты, являющиеся, по утверждению научной братии, началом всей жизни. И эти спирали, которые изображают непременно состоящими из шариков синих и красных, и связывают меня с живыми и мёртвыми, это их признаки бегут по моей крови, делая глаза голубыми, а волосы русыми. Это из-за этих шариков я злюсь, люблю, двигаюсь, именно они несут болезни, здоровье и всё то, что наследую и передаю дальше.
    А Свирида, как только протрубили сбор деревенскому стаду, а знойный день уже набирал силу, отметая прохладу и не обещая дождя, уже был у дома моей бабушки, стучал в окно и оповещал:
- Катерина! Сергеевна! Доставай бутылку! Внучка с центнер родилась.

    Мамины волосы были цветом луковых закатов и коричной коврижки, её шевелюра старались завиться после бани штопором и не поддаться ни одному гребню. И надо было приложить невероятное умение, чтобы пригладить, затянуть в пучок эту роскошную гриву. У меня, к сожалению, совсем не кудряшки, а торчат подобно пакле мультяшного Жихарки или парику клоуна, стоит только распустить, старательно заплетаемые в косички-чахлые хвостики, цвет которых тяготеет к пыльному облаку, выгребаемой из печи золы. Но это было потом, а сразу это беленький пушок, который к году старался немножко по плечам завиться. Так бы и оставить, но был нещадно сострижен, по непонятному обычаю: в год ребёнка нужно оболванить. Волосы потом должны расти густыми и такими хорошими, но не сбылось…
    Ребёнок, которым была я, стригли ручной машинкой, сначала хранил зловещее молчание — он явно находился в некоем ином параллельно-ментальном пространстве, куда всем остальным, хода не было, потом выдал арию одного из лучших обладателей бас-баритона и дал дёру с недостриженным хвостом. И в течение нескольких недель, уговаривая и подкармливая непостижимой вкуснятиной, пытались бережно остричь торчащие холмики, но у-вы, удавалось только спящему дитя уровнять часть местности на его безмятежной головке. И дитя росло!