Цикл видеороликов, посвященных евреям в советском кино. Эта тема, конечно, необъятна, и желающие ее изучить могут прочитать классическую книгу Мирона Черненко «Красная звезда, желтая звезда». Сергей Кузнецов, писатель и кинокритик, посмотрит вместе с нами отрывки из старых фильмов и немножко поговорит о том, что мы видим. В первом выпуске речь пойдет о фильме «Еврейское счастье», о колыбельной на идиш и о том, почему цикл называется «Мерцающий еврей».

Мерцающий еврей-2: "Муля, не нервируй меня!" - эта кинофраза плотно вошла в советский, а потом и в постсоветский разговорный язык и настолько там прижилась, что уже немногие помнят, откуда она. Эту фразу произносит в фильме "Подкидыш" главная еврейка и острослов советского кино Фаина Фельдман, более известная под фамилией Раневская.

«Будет ли нам в Биробиджане хорошо?» - спрашивала своих детей старая Двойра в фильме «Искатели счастья». Теперь-то мы знаем ответ на этот вопрос, а в 30-е годы будущее еврейских переселенцев походило на непролазную тайгу, через которую их вез поезд с запада на восток. Но всех их объединяло одна мечта - обрести свою родину и счастье.

Несмотря на расхожее мнение, что евреи воевать не умеют, на фронт добровольно не идут, а сидят в тылу и в ус не дуют, среди сражавшихся за советскую родину на передовой было полно сынов Израиля. Еврейские «партизаны», заменив свои имена на вполне себе великорусские, играли советских солдат в кино, и вся страна глотала слезы, слушая Марка Бернеса, поющего «Темную ночь» от имени Аркадия Дзюбина.

В этом выпуске "Мерцающего еврея" мы познакомимся с добрым доктором Аароном Давидовичем, который не боится падающих снарядов и пробирается через осажденный город к своим пациентам, о его маленькой внучке Анночке, дороже которой у доктора никого нет; узнаем о старом праведном рабочем Тарасе, спасшем Анночку; но самое главное, мы узнаем ответ на вопрос "Была ли отражена тема Холокоста в советском кино?"

В СССР тоже были свои Зелиги, но только в кино: уйдя на второй план, актеры-евреи освоили эпизодические роли. В результате колоритные запоминающиеся лица еврейской национальности сформировали в советском кино феномен Геллера. В отличие от героя Вуди Аллена, раневские, райкины и геллеры не мимикрировали под окружающих, но и не афишировали напрямую свое еврейство, органично вплетаясь яркими нитями в пестрый многонациональный ковер советского кино.

Харизматичный одесский еврей Буба Касторский, актер кабаре, куплетист и друг и помощник четырех красных дьяволят настолько полюбился зрителям, что создатели фильма дали ему роль в продолжении истерна. Правда, в конце второго фильма Буба, сраженный предательской пулей, героически погибает, автоматически переходя с подмостков эстрады в пантеон мучеников Революции.

Рассказ пойдет о фильме, пылящемся на полке с 1966 года. Причем оказался он там больше не по идеологическим мотивам, а потому что его почти никто не понял. "Восточный коридор" - это даже не фильм, а кинополотно, на котором столкнулись два мистических народа: Израиль и арийцы. Режиссер этой сюрреалистической фантазии о белорусском подполье и Холокосте Валентин Виноградов стал Ходоровским советского кино, а его второй фильм стал, к сожалению, концом его кинокарьеры.

Запрещённый к показу советской цензурой фильм А. Аскольдова "Комиссар" (1967) пролежал на полке более 20 лет. Фильм снят по мотивам рассказа Василия Гроссмана «В городе Бердичеве».

В 1973 году в Центральную студию документальных фильмов поступил заказ сверху снять фильм про империализм и сионизм. Режиссер Борис Карпов взялся за работу и справился с заданием партии. Фильм рассказывал о подноготной сущности "сионистского движения" и назывался "Тайное и явное".

Букник продолжает рассказывать о евреях в советском кино в цикле «Мерцающий еврей». На этот раз речь пойдет о перестроечном и постперестроечном кино в СССР. Перестроечная оттепель выпустила на широкий экран широкий поток тем, которые раньше в советском кино или вовсе не существовали, или только слабо мерцали. Нарастающая гласность в кинематографе не обошла стороной и евреев: за два года сразу три режиссера экранизировали «Одесские рассказы» Исаака Бабеля. Сергей Кузнецов проанализировал три вариации на тему и теперь имеет нам сказать много интересных слов.

Погром как хэппининг, флэшмоб и спектакль - такого подхода к печальной теме российский зритель еще не видел. Можно сказать, что фильм "Изыди!" стал таблеткой от еврейских погромов в начале лихих девяностых.

Мерцающий Еврей 13: Погромщик - тоже еврей?

Еврейская семья из трех женщин — главный объект Валерия Тодоровского в фильме «Любовь», а романтические отношения между Машей и Сашей — лишь повод заглянуть в мир постсоветских и светских евреев, которые скоро эмигрируют в Израиль.

В советское время Холокост был запретной темой, кинематографисты старались обходить ее стороной — если фильмы об уничтожении евреев и снимали, то они оказывался на полке забвения. Но в разгар перестройки и гласности список табу в кино стал резко сокращаться. В 1990 году советские зрители увидели своего любимого актера Иннокентия Смоктуновского в роли еврея в фильме «Дамский портной». За вполне мирным названием скрывается одна из самых печальных страниц истории украинского еврейства — трагедия Бабьего Яра. Не менее глубокую рану нанес польским евреям послевоенный погром в Кельце, и главная травма заключалась не в количестве убитых, а в потере самоидентификации выживших, которые стали воспринимать себя как проклятый народ и прятать своих детей в польских семьях.

В конце 90-х все больные точки в еврейском вопросе расплылись в многоточие. Стало ясно, что погромов не будет, уезжать из России не обязательно, а бытовые антисемиты сами толком не понимают, почему они не любят евреев. Тем более, что сами евреи называют себя русскими, и это, скорее всего, результат ассимиляции, а не конспирации. В фильме «Брат» Данила Багров простодушно замечает, что «евреев как-то не очень», но и продавец оружия в фашистской форме его тоже напрягает. Герой Сергея Бодрова-младшего только что вернулся с войны в Чечне, и он четко знает, кто его враги, — и это точно не евреи.

Сабра советского разлива, одесская реинкарнация Глеба Жеглова и брутальный начальник отдела УГРО по борьбе с бандитизмом Давид Гоцман — совершенно новый образ еврея в российском кино. Такого еврея российские зрители еще не видели.