Настроение сейчас - Дождь с утра

На днях я убиралась дома,  и меня настиг вопрос, с какого времени, мгновения, возраста, вечера или ночи я стала осознавать, что, непременно, умру? Что не продлюсь вечно, не улечу на маленькую уютную планету с баобабами и розой, не переселюсь в волшебную Нарнию и не уеду получать образование в Хогвартс, а именно умру?  Когда я впервые испугалась той стены из дождя, отливающей серебром? И того, что, если я шагну за неё, возможно, ничего от меня не останется? Люди, вполне вероятно, будут меня помнить - кто-то горько, кто-то с улыбкой, но меня самой не будет, со всеми моими мыслями, прядями волос, мокрыми от слез щеками, привычкой все терять, с моим бесконечным стремлением помочь хоть кому-то? Я не помню  этого момента. Наверное, в детстве, я не осознавала этого, я помню только, как верила, что там, после смерти, непременно что-то есть. Пресловутые ангелы или настоящие Ангелы? Это не было страшно, может чуточку больно, как сдавать кровь из пальца. И если продолжать думать этой дорогой, то получается, что у детей нет двойных и сомнительных истин, есть добро и зло, светлые и темные линии, который никогда не пересекаются. Потом эта магия перестает действовать, и нужно искать другие искры волшебства. С осознанием смертности, наверное, приходит осознание  своего назначения или хотя бы целей. Чтобы быть счастливым, порой, достаточно понять, что ты это ты ты родился ни на кого не похожим, что ты, это ты, и только сам способен спасти себя от безликой похожести, от толпы, наступающей на пятки, портящей любимые туфли. И мне страшно сейчас сидеть в офисе, идти одной в кафе, кормить кота, выбирать духи или шоколад, потому что за любым незначительным действием я ощущаю груду ответственности, я боюсь сделать некрасиво или бесчестно - но все равно дел

Мне всегда казалось, что моя жизнь - это морозный рисунок на окне поезда.Знаете - такие мелкие снежинки-звёздочки, словно из серебряной пыли. Стоит согреть стекло дыханием, и в узоре появится брешь размером с пятачок. Это совсем немного, но достаточно для того, чтобы видеть в замёрзшем окне пролетающие мимо пейзажи. Да я смотрю на мир через этот пятачок, через маленький кусочек свободный для обзора. Я лечу в этом поезде со смертельной скоростью, а мимо меня летят деревья, дома, ледяные горки, купола церквушек и полные ромашкового снега пустоши. А, может быть, это я лечу мимо них? Я не успеваю толком разглядеть ни одной детали. Я растратчик настоящего и безудержный страдалец по прошлому. Но иногда, когда поезд тормозит на одной из станций, кто-то подходит к моему вагону и касается ладонями заиндевевшего стекла. И я чувствую сквозь слой инея и льда его незнакомое, но такое влекущее тепло. И вот тогда я ощущаю себя живым.

Когда мне было пятнадцать лет, я была всемогущей и ничего не боялась... почти ничего. Теперь мне двадцать два и я больше не всемогущая, но вместе с этим я стала гораздо сильнее. В жизни так много места стал занимать престиж, хорошая зарплата и влиятельные знакомые, что потерялись настоящие вещи. Иногда оглядываешься назад и видишь, как твой песочный замок смывает волной, как он истончается, становится почти незримым. Если ты нравишься всем вокруг - это ещё не значит, что ты хороший человек. Если у тебя есть деньги, чтобы всё купить, это ещё не значит, что сам ты однажды не будешь продан.

Это был такой призрачный март влюбленности... помню

Я пришел заплетать тебе косы,
За ракушками в море нырять.
Ты кричала, что я тебя бросил,
Ты боялась меня, а зря.
Загорела до цвета корицы.
И хотела узнать когда
С горизонта срываются птицы
И летать себе в Амстердам.
Ты спала,зажигая в лилиях
Светлячковый имбирный свет.
И ветра задевали крыльями
Диких кошек, дремавших в листве.
Я любил твое имя по строчкам
Самой лучшей из книг Гюго.
Только этот мотив просрочен,
Даже если бежать бегом,
Не успеть, не успеть, слышишь.
Поезд тронулся. Ночь, камыш.
Эти птицы уже в Париже
Или может быть в них Париж?
Словно город у Никки Каллен,
Расколовшийся пополам,
Я стою посреди развалин,
И боюсь разглядеть тела
Моих старых погибших песен,
Моих кукол, моих щенков,
К отголоскам рождественской мессы,
Прикасаясь своей щекой.

Мальчик-счастливый случай,
Солнечный, как прибой.
Нет, мне не будет лучше
С кем-нибудь - не с тобой.
Знаешь, я все решила-
Быть нам теперь вдвоем.
Нет, мой ответ не лживый.
Там, где дверной проем
На двое делит стены
Четко мою к твоей,
Больше не будет системы,
Я надышалась ей.
Больше не будет отчетов,
Графиков, отпусков.
Море мое, ни чье-то
С белым, как снег, песком.
Слышишь какое лето-
Что ни строка- диез.
А у меня есть ленты
И до бедра разрез.
Мальчик, мы, как вампиры
Старый Детройт погас.
Слышишь - \"smells like teen spirit\",
Только уже не для нас.
Выпить глоток томатной
Крови соленой на вкус.
Детство вернись обратно,
Я без тебя боюсь.
Ты револьвер за пазухой
Бога, что вышел в бой.
Войны бывают разные,
Наша война с тобой -
Розы из ран проросшие,
Спящие в них короли,
Небо в глазах у лошади
Мертвой, лежащей в пыли.
Девочка-Микки Маус-
Кеды, рюкзак, очки.
Маленький дикий хаос
Только одно учти-
Нет мы не будем вместе,
Лучше сказать сейчас.
Год ли, неделю, месяц
Или хотя бы час.
Нет, нам не ждать подарков,
Рук не сплетать, как лент.
Сердце мое под аркой
Пыльных горячих лет
Стало смертельно-черствым,
Пепельным, как зола.
Все, кто кричал \"и черт с ним\"-
Я не желал им зла.
Нет, ни с тобою рядом
И ни с одной другой,
Мне ничего не надо,
Я отменяю бой.
Нет, мне щитов не нужно,
Роз на гербах, мечей,
Траурных черных кружев.
Церковь, приют, мечеть-
Чем бы твой дом мне не был,
Я не вернусь грустить,
Красить огнем твое небо,
Я не вернусь, прости.
Смыть поскорей с ладоней
Крошки твоих острот.
Сердце мое не тонет,
Сердце мое плывет.
Только не вдаль куда-то
К солнечным облакам,
А в глубину заката,
Чтобы твоя рука
Больше касаться не смела
Скул моих, острых, как бритва,
Гроздь поцелуев спелых
Вздох не сбивала с ритма.
Девочка, будь умнее,
Думай о важных решеньях,
А не о том, как немеют
Пальцы, коснувшись шеи.
Краешком,диким зверем
Мой океан обходи.
Я ни в кого не верю.
Только, когда один
Я сторожу свой угол,
Пыль протирая с лучей.
Николас, Эндрю, Хьюго?
Имя мое - Ничей.
Партии быть недоигранной-
Карт не хватило всем.
Девочка, видишь, я прыгаю
В солнечном том колесе
Облик мой светится, словно
Жук, в янтаря застывший.
Нет ни единого слова
Выразить чувства. Выше
Рыб косяки летучих
Стаи цветов крылатых.
Мальчик-несчастный случай
С пьяной улыбкой пирата.

Вот такое написалось о любимом и вечном

Слава Антонио, саван Антонио,
Небо лазурное тонет и тонет в нем,
Звезды по краю сбиваются тоннами
Лезут в его карман.
Ночь серебрилась, а ныне бескрайняя,
Если осколками будем мы ранены,
Острыми кольями, точно пираньями.
Крест нанесен на план.
Там, где в овечьих долинах не прячутся
Синие птицы проворные зрячие,
Нам умереть в одиночку назначено.
Только не в этом суть.
Пьяные ангелы рвутся кортежами
Сквозь облака непробудные снежные
Вот и мечи их столкнулись со скрежетом,
Плавные, словно ртуть.
Боже, куда нам свобода и равенство,
Если и в тюрьмах нам в общем-то нравится?
Если улыбка стеклянная плавится
Твой обнажив оскал.
Маленький принц не вернется из отпуска
Вот сиротливо растут его отпрыски,
Звезды на небе горят его образом,
Пули в его висках.
Слава Антонио, справа, Антонио
Горы укрыты снегами-попонами.
Он улетел. А вы разве не поняли?
Сбросил одно крыло.
Все мы молились, да только не поздно ли?
Небо над ним покрывается звездами.
Издали кажется, может быть, просто им
Нужно светить на зло.
Чтобы в пути не терялись крылатые,
Чтобы рассветы сменялись закатами,
Чтобы пилоты хвалились нам картами-
Здесь, мол, его приют.
Чтобы, как прежде, добрался Антонио
В Лондон, в Париж, в Ливерпуль, в Каталонию.
Даже сквозь боль, тишину и агонию
Помни, тебя здесь ждут.
Он улетел и, конечно, вполголоса
Заговорили вдруг взлетные полосы
Он не вернется? Какие там новости?
Лис в тишине пустынь
Шлет баобабам приветы из прошлого
Вы позабыты, но все же не брошены,
Боль рассыпается каменным крошевом,
Горькая, как полынь

Выдуманные истории о выдуманной жизни, которые мечтают стать реальностью...
Если Вы любите море, маяки, летний ветер, волшебство, какао с зефирками, музыку и котов, думаю мы должны быть вместе вечно)