В пустынях Египта встречаются люди,
Точно вареные раки на блюде,
Глаза их мутны, а походка нетверда,
Несет перегаром и красная морда.
До фени им сфинксы и пирамиды
Семь чудес света, сад Семирамиды.
И all inclusive у них на запястье,
С ним не страшно никакое ненастье.
Вон все проблемы, долой все напасти!
Слава халяве! Вот оно - счастье!=)))

Пора поделиться, чем я занимался несколько дней. Друзья-одноклассники попросили обшить стены вагонкой. Вот, что было:

и что стало:

Останкинская башня снова перегрелась или сгорела на фиг от стыда,
За то дерьмо, что льется так обильно с ее антенн на города?
Пора переходить на спутниковые тарелки и видеть мир с других сторон,
Чем в телике переключать каналы, надеясь, что очнется от застоя он.

Пока мы спим зубами к стенке, пусть даже если и храпим,
Все лучше, чем уж вовсе без причины на всех подряд, как ненормальные, вопим.
К психологам нам обращаться бесполезно, мы думаем, что знаем лучше всех,
Кому чем заниматься, кто достоин, кто же недостоин, и тех, кого давно уж ждет успех.

Как выжившая из ума гадалка, мы будем всем без устали вещать,
Одним казенный дом, другим дорогу иль тревогу, пустые хлопоты мы можем нагадать,
Не лучше ль спать зубами к стенке, иль делать молча свое дело, словно крот,
Как женщина, которая прекрасна, пока не открывает рот?

Читая иногда френдленту
Хочу взять клейкую я ленту
И рот себе заклеить навсегда,
Не тратить чтобы попусту слова,
Пися, что ем и пю, курю и от чего обалдеваю,
Какие шмотки надеваю и когда я их снимаю,
Какую музыку я не пишу и не играю,
Чего я не смотрю и не читаю.
И без того оказывается надоедаю.
Мне кажется, я всем и так понятный,
Я не иду в этих вопросах на попятный,
Открытый и закрыт для всех одновременно,
На зов же откликаюсь непременно.

Писать иль не писать и делать иль не делать?
Быть иль не быть, вопрос передо мною не стоит.
Я буду, пока есть, что делать мне, играть,  на чем мне ездить,
Свои лохмотья я не променяю на напудренный парик.

Вопросов нет, как нету и ответов,
Не задевает чей-то буйный нрав,
Не надо спорить и давать советов
И нет сомнения, что только для себя он прав.

На многие безумные, неинтересные затеи
Не так уж много времени отпущено, его впустую жаль терять,
Тем более в клубок свернуться словно змеи,
Себе подобных чтобы пожирать.

Поэтому жизнь не приносит славы,
Она такой ценою вовсе не нужна,
Избавиться от гордости отравы,
Такая цель гораздо более сложна.

Пусть назовут бездельником и тунеядцем,
Но делаю и  втуне я не ем своих друзей,
И если называет посторонний "братцем",
Да, хоть "братком" - не оскорбит гордыни он моей.

Лениво мне писать в банальной прозе,
(Хоть у других читать ее люблю),
Не  для того, чтобы застыть в нерукотворной позе,
А просто лишние, ненужные слова я от себя гоню.

Мысль зарифмованная выглядит короче,
А если мысли нет, в процессе появляется она,
И тот, кто скучных фраз набор читать не хочет,
Прочтет про боль, в стихах излитую до дна.

Стараясь друга не злоупотреблять вниманьем,
Осваивая мне с трудом дающийся эпистолярный жанр,
Отсутствие же комментариев считаю я согласием и пониманьем,
Полезнее бывает чтение религиозных мантр.

Когда-то, будучи отменным фантазером,
Внимание мне удавалось привлекать,
Но надоело быть артистом и актером,
На лицедейство время жалко мне терять.

И имитируя по расписанью жизнь чужую,
Как обрести свободу мысли, зазубрив тома?
Текст, ноты, обороты и дороги - все впустую
Жизнь разная должна быть, ведь она одна.

Лениво мне писать банальной прозой,
Стихами это тоже трудно мне назвать,
Мыcль есть иль нет, считайте это позой,
Но чтобы написать, приходится зарифмовать.

Покой, он не всегда нам даже снится,
Не говоря о  том, что наяву...
И кто нас спросит, если нам не спится,
В раю хотим мы быть или в аду.
Ты можешь запереться дома,
Не поднимая трубку телефона,
Как будто у тебя настала кома,
И колокольного не слышно звона.
В пещере затворившись век свой коротать,
На острове необитаемом ты можешь Робинзоном стать,
Устроено все так, что, будь ты там иль тут,
Все приключения положенные твою задницу найдут.

Не замечал я раньше, чтоб так отличался от других,
Что мое мнение им, как "серпом по яйцам".
То ль мир необратимо изменил так их,
То ль я неадекватен стал, пиля себя по пальцам.
Но это не вопрос, скорее утвержденье,
Между другими тоже нет былого единенья.
Ведь многие, не видя меня долгими годами,
Считают, что во мне не происходит измененья,
Я как и прежде ненавижу спорить с мудаками,
Они кроме себя не слышат никакого мненья.
Искусство слышать постигать учиться надо с детства,
И даже, если поступаешь ты не по подсказке,
Анализировать свои ошибки надо с малолетства,
Иначе жизнь пройдет, как в страшной сказке...

Нам никуда не деться от Экклезиаста
И надо радоваться, хоть и о других,
О том, что не все в мире педерасты,
Хотя бывает кто-то радуется и за них.

Имею я в виду понятие пошире,
Чем чью-то задницу беречь,
Здесь бюрократия, подхалимаж и все, что в мире,
Зовется просто: "под кого-то лечь".

Поэтому не всякая звезда на их погонах красит,
По мне, так лучше, если нету их совсем.
Он вместо вахты трудовой по порно-сайтам лазит,
Хотя работы по ПК-ремонту будет больше у меня затем.

А поводов для невеселых размышлений,
Найдется и без этого всегда:
"Куда мол катится наш мир без размышлений?"
Или:" "Слов много слышали, а где ж дела?"

А радоваться хочется за тех, кто знает свое дело,
И о свободных от ненужных им оков,
О тех, кому гнуть спину на других порядком надоело,
И кто впустую не транжирит слов.

Когда-то были у людей другие времена
И мало было развлечений, отдыха от тяжких их забот.
И на хреновом аппарате, (а хороший не достать было тогда),
Пытались худсоветы обойти, других ведь не было работ.

И хоть теперь с орудием труда и нет таких проблем,
Будь инструмент, машина то иль фрезерный станок,
Запретов тоже нет, никто не заставляет , чтоб был нем,
Но все сложней и многие остались без порток.
 

А может это за беспечность нашу месть,
Чтоб оценить Дар Божий, его нужно потерять,
К примеру: опостылеть может жизнь пока она в нас есть,
Но только потеряв, мы сможем разницу понять.