Последние секунды жизни пролетали перед кривой ухмылкой глиняной фигурки. Он помнил всё и с самого начала...
- Выкинуть! Выкинуть! Выкинуть! Фу, какая мерзость! Выкинуть!
Маленькая девочка с упоеньем копалась в огромном старом сундуке и разшвыривала в разные стороны глиняные фигурки. -Дзынь! Дзынь!
Мириады глиняных осколков уже заполоняли чердак, но девочка не унималась, она просто не могла остановиться...ведь она искала себе друга...
Доставая очередную фигурку из сундука, девочка сразу заметила что-то необычное. Она была мягкой на ощупь, тёплой...и улыбалась... Девочка поднесла изображение к глазам... -Я нашла тебя! Ты будешь моим Другом! Она спрятала фигурку в кармашек платьица и выбежала с чердака...
С тех пор они никогда не расставались. Когда девочке было грустно, она вытаскивала из кармашка своего Друга и разговаривала с ним...Тот грел её и лишь улыбался в ответ...
Девочке давно очень хотелось похвастаться перед знакомыми девчёнками своим Другом...
-Ой, какой он милый! -кричали они -Такой хороший! -И мягкий! -Он же ещё не застыл! -Да! -Его можно сделать ещё лучше! -Ещё интересней, красивее! -Вылепи ему крылышки, они очень подойдут!
Девочка смутилась, но не дала Друга в обиду... Однако уже дома она подумала: 'А ведь с крылышками ему и вправду будет лучше!' С этими словами она вылепила у него на спине два ангельских крылышка... С тех пор почти каждую неделю девочка придумывала и меняла в Друге что нибудь, что ей не нравилось...
И через тысячу лет...
...на лице фигурки был странный оскал, жалкое подобие былой улыбки...поверхность стала жёсткой, шершавой и еле теплилась под пальцами...
-Мама! Посмотри, что с ним стало! Что мне делать?!
-Ты ещё можешь его отогреть, но это будет очень трудно...
Девочка с грустью посмотрела на фигурку, которая уже давно была ей ближе всех.
-Ты больше не мой Друг! - воскликнула она, и с силой кинула его вперёд, и, не дожидаясь конца падения, побежала на чердак.
Перед его глазами пронеслось всё время, когда они были вместе... Он помнил её любящий взгляд, даривший ему жизнь. Он помнил её руки, которые так нежно и аккуратно ломали его суть, его самого... Но он всегда всё терпел. Терпел ради неё, ради себя, ради нас...
Дзынь!
