Продолжаю рассказывать о Русских сезонах в Париже.

Наконец 19 мая 1909 года «Русские сезоны» в Париже были открыты. Начали с «Павильона Армиды».

 

 

Сценография Александра Бенуа.

 

 

«Когда я вошла в ложу, немного запоздав, так как не поверила в откровение, которое мне обещали, я поняла, что передо мною чудо. Я видела нечто, до сих пор невиданное». Это впечатление одной из дам высшего света разделили все парижане, побывавшие на спектакле.

 

 

Те немногие балеты, которые ещё сохранялись в репертуаре «Гранд – Опера», шли в старых тусклых  декорациях, на которые никто не обращал внимания. Ценился лишь танец, причем, только женский. Мужчинам отводилась роль кавалеров: они должны были переносить балерин из одного конца сцены в другой и поддерживать при исполнении трудных па.

 

 

"Павильон Армиды". Анна Павлова и Вацлав Нижинский.

 

 

"Павильон Армиды" - Матильда Кшесинская.

 

 

 

 

А это тоже "Павильон Армиды" - восстановленный спектакль, февраль 2009 года. Танцуют Александрова и Лобухин.

 

Маша Александрова - "Павильон Армиды".

 

Русские разрушили привычные представления парижан. Они поразили их прежде всего роскошью декораций и костюмов. Ясно было, что их создал не какой-то ремесленник, а талантливый художник, до тонкости знающий милую сердцу каждого француза эпоху Короля – солнца.

 

 

 

"Павильон Армиды" Карсавина и Больм.

 

Но вначале публика ещё хранила сдержанность. До той минуты, пока из-за кулис  не вышел юноша-паж и, легко оттолкнувшись от пола, перелетел всю сцену в огромном прыжке и, так, по крайней мере, казалось, не коснувшись пола, полетел вновь, паря в воздухе, точно птица. Тут французы, забыв про европейский лоск, закричали, затопали ногами, повскакали с кресел. «Богом танца», «парящим ангелом» назвали Вацлава Нижинского вышедшие назавтра столичные газеты.

 

 

 

 

Ещё больший восторг вызвала «Клеопатра». Декорации и костюмы Бакста ошеломили фантастическим сочетанием красок. А когда на сцену вынесли черный, расписанный золотом саркофаг, зрители вовсе перестали дышать. Дверцы саркофага медленно отворились, и они увидели нечто, напоминающую мумию.

 

 

Декорации к балету "Клеопатра".

 

 

Рабыни начали снимать с неё покров за покровом, каждый редчайшего цвета и рисунка. Наконец, остался последний. Царица сбросила его плавным движением руки и предстала во всем блеске своей жестокой красоты. Нечеловечески высокая (писали потом рецензенты), в прозрачных одеждах, с волосами, обсыпанными голубой пудрой…

 

 

Балет "Клеопатра" - эскиз костюма для Иды Рубинштейн.

 

 

 

Ида Рубинштейн.

 

Как и предсказывал Дягилев, гвоздем сезона стала «Вакханалия». Девушки и юноши в коротких туниках и звериных шкурах, с головами, увенчанными плющом, проносились в буйном хороводе, высоко вскидывая колени. Публика вопила от восторга и аплодировала так долго, что дирижёр должен был прервать спектакль.

Правда, потом один из наиболее вдумчивых критиков отметил недопустимость смешения музыки Аренского, Танеева, Римского – Корсакова и Глазунова, но тут же сам себя опроверг: «Кто их слушал? Я видел в публике лишь возбужденные лица, горящие глаза…Строжайшие меломаны не отрывались от мелодического изгиба ног Иды Рубинштейн, от крылатого ритма движений Фокина…»

Да, русские показали нечто совершенно новое: живопись, музыка, танец слились в их балетах в единое целое. Не меньше изумляла и блестящая техника, причем не только у солистов, но и у кордебалета. Наконец, они заново открыли мужской танец: паж из «Павильона Армиды» и романтический юноша в «Сильфидах», отважный охотник в «Клеопатре» и, конечно, половцы. Они вылетали на сцену, сжимая в руках туго натянутые луки. Подкрадывались к стайке девушек, выбирали себе красавицу из-за моря дальнего и, перекинув через плечо, похищали…Под яростный гром оркестра поток танцующих устремлялся к рампе, грозя затопить её, хлынуть через край. Парижанки в изысканных туалетах замирали от сладкого ужаса: вдруг эти смуглые мускулистые варвары перескочат через рампу и похитят их так же, как только что похитили юных полонянок. А газеты вопрошали:

Каким образом русские, так уступающие нам в делах искусства, достигли столь высокой степени мастерства? Каким образом впали мы в подобную дряхлость? Во всей труппе нет ни одного мужчины, ни одной женщины, которая не увлеклась бы полностью, не танцевала бы с радостью, энтузиазмом, всепоглощающей любовью к искусству…

 

 

При подготовке поста я пользовалась книгой Эммы Великович «На перекрестках судеб». Книга интересна тем, что автор использует реальные дневники Фокина, Бенуа, Нижинского и воспоминания их современников. Звучит живой голос эпохи.

Все фотографии найдены в сети.