Я прихожу домой, и мне говорят, что я не еду в Париж. Ни с подругой, как планировалось, ни с родителями потом. У папы нет какой-то чудо-справки о доходах. Шок. Это первое, что я ощутила. Хотя нет. Сначала я думала, что это глупая шутка, затем издевательство. Но серьезный вид родителей, их сочувственные взгляды... До меня дошло. Они не шутят. И теперь шок. Затем на глаза навернулись слезы, но я быстро сумела себя успокоить. После этого я начала себя убеждать не думать об этом, что мне это не нужно. Как же. Я заперлась в туалете и разрыдалась. Только тихо-тихо. Подавляя всхлипы я попыталась прислушаться к разговору родителей. Услышав, что папа говорит о моей поездке с кем-то по телефону я на секунду успокоилась. Но затем началась следующая стадия, ещё более тяжелая, чем её предшественницы Я начала молиться Господу. Тут придется отступить от рассказа и пояснить, что я атеистка, не под каким предлогом не верующая в Бога, будь то Христос, Аллах, Будда и т.д. При этом человек очень гордый начала в слезах умалять потолок ниспослать мне шанс исполнить мечту всей моей жизни, поехать а Париж. Убеждала его в том, что сделаю все, что он захочет: застрелюсь, перережу себе вены, спрыгну с Эйфелевой башни, буду унижаться всю жизнь... Тут папа закончил говорить по телефону, завершив разговор громким смехом. Мой приступ закончился и я старательно вытерла слезы туалетной бумагой, боясь как бы не потекла тушь. Выйдя из туалета и приведя себя в порядок я пошла на кухню, куда меня уже звали родители. Мама начала что-то загонять про то, что "там не так, как в Болгарии (где я была в лагере до этого), там у вас нянек не будет и т.д." - Так у меня получится поехать? - спросила я с надеждой в голосе. Пауза. Сердце отбило барабанную дробь... - Ну да... - с неохотой последовал ответ - я вспомнила один способ... Что она говорила дальше я уже не слушала. Да это и не важно. Счастье затуманило рассудок. Я еду в Париж. Все остальное не важно. Все остальное не важно...