автор Алексей Талашкин
за ссылку спасибо Владимиру Гурболикову

ВОЗВРАЩАЯСЬ НАЗАД
«Ну что, сынок, старая я стала, совсем без зубов. Страшная, да?» — спрашивает меня женщина, кутаясь в серую шаль. «Нет, мамочка» — думаю я — «ты очень красивая». Я улыбаюсь и навожу объектив своей фотокамеры на полное морщинистое лицо, а мама готовится к съемке: поправляет волосы, моргает и улыбается мне в ответ. Улыбается так, чтобы губы ни в коем случае не раскрылись, и не было видно, сколько у нее осталось зубов. Я щелкаю.

Мои родители живут в деревне. Так, наверное, у большинства городских жителей. «Ну что ты нашел в этом своем городе? Душно, шумно, суета страшная. Я вот день похожу по вашему асфальту, у меня потом ноги неделю болят. А по полю я хоть сорок километров пробегу за зайцем — и нечего. Завтра снова на охоту…». Отец с сорок шестого. Послевоенное голодное детство. Дед бросил их, ушел к другой почти сразу после войны. А в семье пятеро детей. Ну ладно, трое большенькие, а за двоих младших пацанов пришлось платить алименты — для этого бабушка и переписала их «на себя». Да только алименты вряд ли могли спасти пять маленьких голодных ртов…

Я живу в большом городе. А родители и брат — в деревне. Причем отец живет сам по себе в одной деревне с братом, а мама — в другой со своим новым старым мужем. «Полковник» с седыми бакенбардами обошел на кораблях четыре раза вокруг света. Но он не такой уж положительный герой. Я почти не видел его трезвым. Он всегда в легком или в нелегком подпитии. Я не знаю, чем он лучше моего отца. Просто у него очень хорошая пенсия.

Я сам участвовал в разводе родителей. Мне тогда казалось, что иного выхода нет. В девяностых мама была директором маслозавода и спасала производство от банкротства, а отец всегда был «художником» и спасал от банкротства семью. Но поскольку производство было очень большим, то для его спасения было необходимо очень много сил. И для семьи сил уже не оставалось. Отсюда и сгоревшие тазы с вареньем, и непонимание: зачем нужно было ловить целую ванну рыбы, и простое нежелание теребить убитых уток: и неприятно, и мяса с кулачок. «Я позвоню, мне полсвиньи привезут. И весь сказ». Я тогда сказал: «Не можете жить в мире — расходитесь. Что вы мучаете и себя, и нас?» Тогда я еще не знал, что из плюсов этого развода будет только пенсия полковника, а из минусов — полный крах всего, чем мы жили, что у нас было.

Производство спасти не удалось. Семью сохранить не получилось. Тут еще я женился не вовремя — прямо во время дефолта девяносто восьмого года. Мама заняла сто долларов на свадьбу. А он возьми да подскачи с четырех рублей до семнадцати. Чтобы отдать накопившиеся долги, мы продали машину, а потом и дом, где мы с братом выросли. А потом и вообще уехали из этого города, где ничего не получилось сохранить. Нужно было, наверное, попытаться начать с чистого листа.

Разводиться всегда тяжело. Потому что при разводе выигравших не бывает. Родителей трясло еще полгода. И около двух лет у обоих была депрессия. Ни они, ни уж тем более я, не могли себе представить, что это на самом деле — прожить тридцать лет вместе, вырастить двоих детей и разойтись. Но человек ко всему привыкает.

Отец хочет летать. И у него почти получается. Но он — раненая птица. Он скорее похож на страуса, который может пробежать марафон. Но это не полет.

— Алл-ло, Леха! Я умираю…

— Что случилось?!

— Прошел двадцать пять кил-лометров, упал, не могу шевелиться…

— Ну зачем ты так много ходишь? Ну обойди два-три околка, и домой.

— Да… ну ллад-но, давай…

Этот разговор повторяется каждую неделю. Иногда в неделю по два раза. Этой зимой из одиннадцати выходов отец вернулся с зайцем только однажды. Когда я смотрю на отца, я вспоминаю Старика Эрнеста Хемингуэя. У этого Старика должны быть морщины именно там, где они легли на лицо моего отца. И взгляд у них очень похожий.

(фото переплета взяла с сайта "Книжный калькулятор Bookle" )
Лучшее, что можно сделать для людей, --
это научить их самим себе помогать.
ПРЕДИСЛОВИЕ

В начале 90-х понятие "социальная работа" было новым не только в области теоретических разработок, но и в практической деятельности, а как учебная дисциплина оно только зарождалось.
Весной 1991 г. впервые мы услышали это слово из уст проректора Российского социально-политического института при ЦК КП РСФСР профессора В. И. Жукова, именно он предложил заняться освоением новой специальности -- делать первый набор студентов на базе кафедры психологии и педагогики, которуюя я тогда возглавляла, а также разрабатывать учебный план и программы.
Коллектив кафедры был не большой -- 14 человек, но очень творческий. Получив такое поручение, мы начали поиск информации по этой специальности, но она, к сожалению, отсутствовала.
Чуть позже нам удалось принять участие в российско-шведском семинаре, проходившем в Институте молодежи (ныне Московский гуманитарный университет), где обсуждался первый вариант учебного плана. Представляла этот план доктор психологических наук С. А. Беличева, которая возглавляла временный творческий коллектив по разработке пакета документов для подготовки специалистов по социальной работе.
Наши зарубежные коллеги рассказали о том, как готовятся специалисты этого профиля в различных зарубежных странах, каким должен быть социальный работник и так далее. Для нас это было совсем новое направление, но первый набор -- 54 студента -- был сделан уже в июле 1991 г.
Прошло более 10 лет. Трудно представить, что за столь короткий срок сделано так много. Более 130 вузов Российской Федерации ведут подготовку специалистов по социальной работе, созданы и успешно функционируют учреждения социального обслуживания населения нового типа: комплексные центры по социальному обслеживанию семьи и детей, социальные приюты, реабилитационные центры для детей с ограниченными возможностями, телефоны доверия, кризисные центры для женщин, центры психолого-педагогической помощи населению и так далее.
__________________________________________
Холостова, Е. И.
Социальная работа: Учебное пособие. -- 3-е изд. -- М.: Дашков и Ко, 2005. -- 668 с. -- ISBN 5 - 94798-807-0

(фото переплета взяла из Каталога товаров "Про Покупки")
//На суше и на море. -- М., 1981. -- С. 24 -- 41.
О том, что индейцы приготовились к штурму базы Кашимбо, её гарнизон узнал случайно. В тот июньский рассветный час, подлетая к базе, командир третьей воздушной зоны бригадейро* Рубен Серпа запросил по радио условия посадки. В этих местах, прежде чем сесть, необходимо, чтобы кто-нибудь проверил, не упало ли дерево на просеку, служащую "аэродромом", не разгуливает ли по ней веадо** из сельвы, чтобы погреться на солнышке. И когда дневальный пошёл узнать, всё ли в порядке, он увидел в утреннем тумане индейцев. Они прятались за кустами и, видимо, готовились к атаке.
В Кашимбо объявили тревогу. Бригадейро Серпа предупредили, что посадочная площадка окружена индейцами. Бригадейро не растерялся. Как писали впоследствие бразильские газеты, "демонстрируя отличное мастерство вождения самолёта и личное мужество, он дважды прошёл над полосой и соседним участков сельвы на бреющем полёте, почти касаясь шасси верхушек деревьев". Занявшие круговую оборону солдаты видели, как индейцы обратились в бегство, бросая луки, стрелы, боевые дубинки.
Тогда бригадейро приземлился. Приняв рапорт дежурного, он приказал выставить охрану воле сараев, в которых размещалась база. Предвидя, что индейцы после его отлёта вернутся, бригадейро распорядился не терять бдительности, поддерживать связь с командованием в Белеме и вызвал по радио подкрепление. После этого он улетел, а крошечный гарнизон Кашимбо -- дюжина солдат под руководством сержанта Гомеса -- приготовился к отражению новой атаки индейцев

---

*Бригадейро (португ.) -- офицерское звание в бразильских ВВС (прим. авт.)
** Веадо (португ.) -- амазонский олень

(фото переплета взяла из Каталога товаров "Про Покупки")
Василий Песков. Очарованье дороги: Очерки.
Проселок, по Далю, -- это расстояние и пути между селениями в стороне от городов и больших дорог. Это глухая, не очень ухоженная дорога. Ее всегда поругивали. "Ехать проселком -- дома не ночевать". И верно. Застрять на проселке -- обычное дело. Колеса телеги после дождей увязают по ступицы, а на нынешних "Жигулях" на проселок лучше и не заглядывать. В ином месте лишь трактор одолевает колдобины, переезды через ручьи, подъёмы, спуски.
С хозяйственной стороны поглядеть -- погибель эти дороги. Всю быструю жизнь тормозят. Овощ, не увезенный вовремя с глядок, вянет, хлеб мокнет, яблоко-слива гниют. Иное дело -- шоссе: утром -- в Москве, вечером -- в Конотопе. Быстрота и всему экономия, времени в первую очередь. Радость большая, когда проселок превращается в асфальтированную дорогу. Жизнь, ставшая на резиновые колеса, требует и дорог подобающих.
Но для странствия, для хождения по земле с котомкой, теперь называемой рюкзаком, и для небыстрой езды на надежной машине что за чудо эти плохие дороги -- проселки! По опыту знаю, что по шоссе ехать -- ничего не увидеть. Много ли замечает мчащийся по шоссе из Москвы в Симферополь?
Проселок -- иное дело. Тут дорога тебя ведет не спеша ко всем подробностям жизни. Всего ты можешь коснуться, ко всему, как следует, приглядеться. Радости и печали тут живут обнаженными рядом с дорогой. Всё крупное на земле соединил сегодня асфальт. А деревеньку в четыре двора увидишь только тут, у проселка. Из ключа, текущего у шоссе, кто из нас решится напиться? А проселок может привести тебя к роднику, и ты изведаешь вкус первородной воды, ничем не сдобренной и здоровой. Скрипучий мосток. Проезжая его, прощаешься мысленно с жизнью. Однако ничего -- переехали. Стоишь, наблюдаешь, как в омутке играют резвые красноперки. Чья-то пасека возле старинных лип, оставшихся после усадьбы. Чьей? Тебе называют по книгам знакомое имя, и ты стоишь, порааженный: вот тут Он ходил, под этой липой, возможно, сидел, наблюдая за облаками, за этой дорогой, убегающей в перелески... На проселке ты можешь остановиться, изумленный полоской неизвестных, скорее всего каких-то заморских растений. Батюшки, да это же конопля, которую сеяли ранее всюду. Теперь её посеяла только эта вот сидящая на завалинке бабка. "Зачем же теперь конопля?" -- "А блох выводить!" -- простодушно отвечает старуха.

На суше и на море: Повести. Рассказы. Очерки. Статьи/ Редкол.: С.И.Ларин (сост.) и др. -- М.: Мысль, 1981. -- 430 с., ил., карт. 8 л. ил.

Экзотические цветы!


Цветочный позитив :)


Украшение стола: бабочка, хризантема и ежик


Стоп-кадр.


Орхидеи.


Мир фентази! Волки


Маленькие модники и модницы )



Куклы.


Красивый позитив от Bob Garas.


Красивый мир цветов.


Красивые фотографии бабочек.




Красивые рисунки.


Красивые попугаи.


Красивые картины с детьми.

Сказочно-Иллюстративное...



Потрясающие фотографии Вселенной

Полезняшка. Новогодние елочки 

открытки


Необычные вещи


Известные британские открытки с добрыми и шутливыми афоризмами

Милые котятки на вечер.



Милые детишки-наша радость.


Лотосы и лилии.


Красивые рисунки акварелью.


Единороги!!!


Восточные женщины.

у СОБАКИ ДЕНДИ НЬЮС:
Японские смайлики


РусьВедические тайны... Художник Виктор Корольков



КОШКА-ОСЕНЬ, Мягко лапками переступая...


Космос вселенной. Фото


Итальянский фотограф Michele Berti


У Нэтали_Белик:
ширмы


Фотографии природы и животного мира


дети
"Девочки" . Карл Людвиг Христинек

Ужасы детских площадок


Намибия, Племя Химба

Эта яркая, яркая, яркая жизнь!


О кошках


Портреты из путешествий | Фотограф Lex Linghorn


Пейзаж как энергия. Фотограф Lars van de Goor


Зримое единство вселенной. Nate Zeman


Движение и энергия живописи. Johanna Harmon


Autumn landscape. В ажуре



С любовью к животным. Пастельная живопись. Лесли Харрисон (Lesley Harrison)

Пять лет назад отец Александр Домусчи собрал своих молодых прихожан и отправился с ними на лодках по реке Ворона. Вскоре участники освоили и другие воронежские реки: Битюг и Хопер.

Перед байдарочным походом отец Александр ставит нетривиальную — в каком-то смысле стратегическую — задачу: воспитать миссионера. Именно поэтому задумка с самого начала нацелена на молодежь.

— Самое главное для меня в этих походах — это миссионерство среди самих участников, — говорит отец Александр, — попытка вырастить активных христиан из них. И в конечном счете — научить их свидетельствовать о Христе.

...

Четыре года назад так было и в селе Чигла Анненского района. После молебна священник долго беседовал с местными жителями о том, как восстанавливать церковь. На какую сумму рассчитывать, с чего начинать строительные работы, к какому диалогу с местной администрацией быть готовым.

Спустя четыре года отец Александр снова оказался в Чигле и увидел: храм и вправду начали восстанавливать. Там, где раньше было несколько дыр, напоминающих незаконченный котлован, сегодня лежит ровный бетонный пол. На стенах не осталось хулиганских надписей: стирать их начали еще студенты, а потом местные жители довели дело до конца. В храме теперь новые металлические окна и двери. Жители укрепили фундамент новой кладкой кирпича.

...

О том, что такая миссия, как байдарочный поход, не может быть просто напоминанием о Боге, но должна служить реальному воцерковлению, говорил и многократный их участник отец Стефан Домусчи:

— Байдарочные походы — это, конечно, хорошо, ярко, красиво и необычно. Но все-таки это — акция. А сегодня налицо серьезная опасность, что акции — фестивали, выставки, встречи — будут восприниматься как миссия, а ведь это подмена ее сути. Акции, как то, что заставляет задуматься, — только часть миссионерства, причем небольшая и уж точно не главная. А миссия должна быть более предметной. Это попытка не просто обратить внимание, заинтересовать, передать информацию, но ввести человека в церковную жизнь, чтобы она стала его жизнью.

Читать статью полностью: