По столу были разбросаны детали электронного устройства некогда бывшего плеером, вперемешку с конспектами лекций и музыкальными дисками. Да, Мариса не любила убираться. По ее мнению, весь этот бесстыдный хаос представлял из себя уютный "творческий беспорядок". Пьер окинул рабочее место придирчивым взглядом, старательно оттер пятно от кофейной чашки, сдул пыль с клавиатуры, включил компьютер и взялся за любимое дело. Вдохновения не было, программа не поддавалась осмыслению. "Что со мной? Сосредоточься, собирись!" Работу нужно сдать завтра... Он поссорился с Марисой. Эта мысль не давала покоя, затмевала все. Вот уже три дня Пьер ничего о ней не слышал. Подошел к окну, уверенным жестом вытянул из пачки сигарету, затянулся. "Какой нелепый способ успокаиваться", выбросил мерцающий огонек в ночь. Зависимости - это не для него, в них постыдная, унижающая слабость. И все-таки Пьер был зависим: это тяготило и грело, пугало и восхищало. Мариса сразу показалась ему необычной, красивой и умной девушкой. У нее было отличное чувство юмора и соблазнительная фигура, она любила музыку и обожала кино. У них было много общего, но главное - они любили друг друга: сильно, страстно, нежно, по-настоящему. "Где же ты, вафелька? Вернись...". Ай-фон угрожающе молчал, словно весь список контактов объявил Пьеру бойкот. Звонить Марисе он не решался, да и не его вина, что она стала такой вспыльчивой! Что-то вдруг кольнуло изнутри: «А вдруг я не увижу ее больше?» Пьер сел за барабанную установку и, несмотря на позднее время, отстучал все любимые песни «Металлики» и «Пинк флойда», которые смог вспомнить. Это всегда помогало расслабиться, выплеснуть эмоции, но сейчас необъяснимая тревога только усилилась. В этот момент чудо инженерной мысли издало спасительный гитарный треньк – Мариса прислала сообщение.

Я чувствую, что-то не так, что-то разладилось. В полночь улетаю в Германию. У тебя есть время обо всем подумать.

Возможно, год назад такой шаг шокировал бы Пьера, но они с Марисой прожили вместе достаточно, чтобы он привык к ее импульсивным поступкам. В Германии ее ждал брат, возможно, она собиралась погостить у него пару дней – неделю, не так страшно. И все же целая неделя свободы, одиночества. «Я должен что-то сделать. Я должен успеть...»

Тонкая нить аффективного предчувствия привела Пьера в Домодедово. Половина двенадцатого. «Москва – Берлин», символично. У него не было права на ошибку.
«Мариса Никольская, Вас ожидают у шестого пункта регистрации»

- Я знала, что ты придешь, - сказала девушка, нежно обнимая Пьера.
- Мариса, любимая, никогда так больше не делай! Прости, глупо вышло...
- Тшшш, не говори ничего. Пьер, это ты меня прости. Я испугалась очень, что обозлишься на меня, разлюбишь.
- Вафелька, не плачь! Сейчас мы сдадим твой билет, поедем домой... Мариса, я не хочу тебя потерять, ты мой смысл, мое спокойствие. Ты станешь моей женой?
-П-п-пьер, ты серьезно? Неужели ты серьезно?!
- Да.
- Да.

Самолет приземлился в Риме. Уже через пару часов молодая пара окажется в пятизвездочном отеле в Венеции. А пока они только предвкушают новую, полную неожиданностей и ярких приключений жизнь. Но это уже совсем другая история.