В колонках играет - Монгол Шуудан - Финский нож
"Март - время подготовки всего живущего к Выхухолокойсту, огненному очищению при помощи напалма и фламменверфера. Наращивай свой арсенал и учись обращаться с граблями, дабы в день Выхухолокойста выйти из дома подготовленным и устроить повальный геноцид выхухолей, дабы не осталось ни одной многоскверной твари на твоём болоте. Неспроста перед праздником по традиции пекут блины - символы Солнца, освещающего Землю, возвещающего приход весны, которая покажет, кто где срал, и по следам отыщешь выхухолей, дабы повергнуть во прах..."
"Весны не будет!" - понял батька Матвей, увидев в окно одиноко бредущего человека с Оранжевым Чумаданом. Сорум знал, что это Бронислав "Бронн" Ройдман, дезертир из Ночного Дозора и ещё хуй его знает откуда, Седьмой Хранитель Оранжевого Чумадана, штатный водитель ТрэшЪ Твою Мать, полковник ПВО, наёмник, любитель ГАЗ-66 и большой почитатель Infornal FuckЪ, а также, по слухам, родной дядюшка Ника Мэдера и пресловутой Фаньки.
Вообще-то Тадеуш Рикманн пытался петь "Sinklars Visa". Сорум не знал, почему ему слышался священный текст из Устава Козлодоя. Вероятно, такой эффект возникает, если петь на фарерском с венгерским акцентом, а может, опять Шарнхорст накурил во дворе, и через щели дым от цветочков донесло сюда. Старый самогонщик вспомнил Томаса Нака, проебавшегося в адъ, и смахнул непрошеную слезу. Вот был ученик! Превзошёл своего учителя, сберёг Гайку Всевластья от нечестивыхЪ... А эти что? Вон Муллбака вспомнить - подставил всю свою группу, приведя Фаньку на их головы, а сам свалил в Коррозию Металла, например. Или вот этот кадр, лингвист по образованию, с фальшивыми документами на герна-постапокалиптике, которые сам небось и рисовал, а про ржавые скрепки забыл... Чему их только учат в их зажопинских ПРУ-2?
Допев, Тадеуш выразительно покосился на ударную установку в углу хаты. Батька Матвей насторожился: такой взгляд он видел только у самых нечистых на руку курсантов.
- Погодь. О том, что ты пиздатый драммер, я и так уже наслышан. Ты мне вот что скажи, Тад... ваш язык ведь родственный финскому?
Рикманн добродушно усмехнулся.
- Это было слишком давно, бригадир.
- Тогда какого чорта ты сделал документы на герна-постапокалиптике, диалекте никарагуанских партизан? Кто назначил тебя агентом-контактёром? Не надо на меня так смотреть, Тад, я видел конец РППН своими глазами. Кто?
Тад оставался спокоен. Он во второй раз распахнул корочку ак/сн перед глазами Сорума, ткнув пальцем в то, на что самогонщик поначалу не обратил внимания. Три подписи: Лаура Биндер как представитель локального отделения ОмГНП и... супруги Бринкманн?!
Матвей застонал. Ойгена никто не видел с самой инициации Бронна, и многие уже надеялись, что крейсер вместе со своей женой сгинул к Туполеву или ещё куда похлеще... если бы на Фаньку на днях не наткнулся грешник Яри. Если Ойген и покинул её навсегда, то не мог не оставить после себя парочку сюрпризов. А если нет? Если он вернётся после нескольких лет отсутствия, как вернулся Анакин Каганович - что тогда?
В дверь постучали. Сорум уже догадался, что это Бронн, и приготовился послать его нахуй, но, открыв дверь, никого не увидел.
Тад вытащил из кармана проволочного человечка. Батька Матвей уже понял, что хрен отделается от этой венгерской морды, поэтому только махнул рукой. Если подписи Хаккинена на документах нет, это ещё ни о чём не говорит, приказ может лежать где угодно, как у того Касимова позапрошлой весной...
Вообще-то Тадеуш Рикманн был наименьшей проблемой Сорума. Наибольшей были грядущие выборы председателя колхоза, и приходились они аккурат на Выхухолокойст.

"Лучше б я финок по лесам портил!" - в ужасе думал Тоббе Энглунд. Он сидел за столом, уставленным графинами с водкой, банками с икрой и прочей закусью, боясь взглянуть на нового шефа. Шеф. не обращая на него внимания, невозмутимо вещал всем собравшимся вокруг них:
- Поскольку я вам это, тащемта называется, не какой-нибудь, эта, Грейджой например, и водорослями по-сиротски не закусываю, например, мне вощемта неинтересно, как там любит эта ваша Лахтинен - помягче, пожёстче или с пальцем в заднице например. Если я, например, приду забрать у неё, называется, Железный Трон, вот это вот всё, например, то первым делом возьму её за батоны и буду дико пороть, например, пока мои люди, тащемта, будут отбивать Королевскую Гавань у цунарефов и жидовской мафии например...
"Нихуя себе предвыборное обещание", - подумал Тоббе. Подумал, видимо, слишком громко, так как Троицкий повернулся в его сторону.
- У нас есть моднейшая космическая подлодка "Месть ситхов", с которой мы завоюем не то что Вестерос, а ещё в придачу захватим Барраяр и Комарру и наваляем Нильфгаарду например, и её командир - капитан Джек Воробей! Тащемта, прошу любить и жаловать, и налейте ему уже моднейшего крымского портвейна, например, чтобы он, так сказать, почувствовал вкус имперского угара, а не тех помоев, которые пьют у них в хапарандских васюках, например, или откуда он там. Чиверс?
Перед Энглундом появился гранёный стакан, наполненный чем-то тёмно-красным и странно пахнущим. Тоббе начал вспоминать, что нечто подобное пил два года назад в Черногории, когда хотел уйти из Сабатона в Коррозию на постоянку, как Муллбак, но Паука посадили и пришлось выкручиваться самому.
- Голосуйте за Паука! - провозгласил Чиверс, поднимая такой же стакан. - Наш кандидат на выборах-2018! Не верь никому - верь Пауку!
Раздались дружные аплодисменты, и все полезли чокаться друг с другом, заливая скатерть. Тоббе решил, что если он пил спирт с Эуроном Грейджоем, целовал руку Фаньке и водил транспортник в Герне, то хуже ему уже не будет, и залпом выпил.

- Вот что, Тад, - скахал Сорум, - агент-контактёр из тебя как из Фаньки Мадонна. Будешь наблюдателем на выборах председателя колхоза "Светлый путь Heavy Metal".
Под окном подслушивал Бронн. Киске что-то писал углём на двери хаты. Медведев отвязывал от трубы Гилби Кларка и учил его играть "Нордический централ".
Где-то в Якутии самолёты срали на полосу золотыми слитками, деревню Гадюкино по весеннему половодью смыло к хуям, в Нью-Пауках путали Лахтинен с Ланнистер и Shiraz Lane с Kittie Dammer, Маттиас Хеклер слушал телеги Маркуса Юллиха и радовался, что вовремя свалил из Crematory, Брайан Мэй и Роджер Тейлор поминали Стивена Хокинга жидкостью для протирки линз, а Ричи Самбора писал начальнику ЛГБТ Федулаеву длинное матерное письмо с просьбой найти Бояну В Жопе постоянную ритм-секцию в обмен на Шишу. Жизнь текла своим чередом, и только Максу Шафранскому до сих пор снилось, что он Рамси Болтон и едет в Жуковку давать концерт с группой Motley Crue.

Во время оно бысть Сорум, и была бутылка с самогоном. И размышлял Сорум, не стоит ли прямо здесь и сейчас лишить её девственности и насладиться содержимым. И явился ему заблудший Лаптум, возопия: "Смерть фсиму разумнаму!!! АРГХ!!!" Сорум же вспомнил про танк в болоте, и рече: "Вот, я посылаю тебя в танк, иди же и живи в нём, и твори зло!" Лаптум же не знал, как выглядит танк, поэтому пошёл и вселился в табуретку с расшатанными ножками, на которой кто-то вырезал портрет Паука. И рече ему Сорум: "Вот, я нарекаю тебя Сундстрём, иди и сунься в какое-нибудь стрёмное место, и не вылезай оттуда никогда, чтоб духу твоего здесь не было, например!" В великой печали поехал Сундстрём в Кубинку, распил со сторожем местного танкового музея бутылку палёной водяры и словил белку. Белка пела "Balls To The Wall" и кидалась орехами в стену ангара, но, увидев Сундстрёма, сказала: "Чую в тебе родную нечистую силу! Я тролль-оборотень, имя мне Рикард Сунден, и сослал меня сюда всемогущий Портер за употребление моднейших КТР-напитков без него! Завтра прибудет сюда Коррозия Металла снимать клип на песню "Танк Вампира", смотри не проеби!" Утром Сундстрём очнулся в сугробе, из которого его вытаскивал сторож и какой-то косматый чорт. Сказал косматый чорт, апокалиптично лыбясь: "Посмотри, Йоаким, как Сергей Евгеньевич-то нажрался! Как же клип снимать будем?" "Надо делать ноги!" - решил непохмелившийся сторож. Засунули они Сундстрёма в самый стрёмный танк и дали дёру. Остановились в какой-то деревне на ночь, постучались в ближайшую хату: "Бабка! Курка, млеко, яйки, шнелль!" Наслушался сторож Йоаким всякого во время съёмок фильмов про войну, вот и изображал из себя аццкого немецкого танкиста. Ходили по дворам, бродили, в одной халупе их и спрашивают: "А вы кто такие, откуда и куда?" "Да вот хз, бродим", - отвечал сторож, а Лаптум в табуретке перепугался и издал неприличный звук. "Ага, - говорят, - Броден, значит. А этот маленький - Пэр". Любил Йоаким телеги прогонять про войну. А какая телега без лошади? Так и появился у них философ О.Монтелиус. Его косматый чорт Данила Муллбак с лошадью перепутал по пьяни. Вообще-то Муллбак был евреем, а не цыганом, и не умел воровать лошадей, зато он был барабанным техником Коррозии Металла и умел воровать всё остальное. Решили они назваться "Коррозия Латного Сапога" и играть митал про войну, да застремались, что Паук придерётся и объявит их агентами ЗОГ, и сократили название до Латного Сапога.
Долго ли, коротко, избавился Сорум от своего проклятия благодаря святому мученику Евгению, в Тихом океане пендосами убиенному, и пошёл проведать своё творение. Увязался за ним некий удолбыш и стал просить его не прогонять. Посмотрел на него Сорум и вспомнил, что когда-то изгонял из него Лаптума, да так усердно, что сломал ему руку. Долго шли они, вступали в порочную связь с бутылками самогона орально, а удолбыш - ещё и другими способами, и рисовал на стенах всякие непотребства. И рече ему Сорум: "Заебал ты меня, нарик поломатый! Вот, нарекаю тебя Вандал, катись же отсюда подобру-поздорову, а то и вторую руку сломаю!" Пошёл Вандал в великом горе куда глаза глядят, и ходил два года кругами, пока не охуел вконец и не впечатался в стену сарая. Сорум же, придя, увидел Тагтгрена, курящего на крыльце, и спросил: "А где все?" Тагтгрен же отвеща ему: "Се, муж достойный, Сорум, да устрашатся нечестивыя! Аще исцелиша тебе святой Евгений, смею просить об изгнании Лаптума из табуретки, а то сидеть на ней невозможно, ибо жпчшцпздц! Мнозими стараниями изгоняется Лаптум сей, и не смогли одолеть его, и ушли, оставив сторожа с ним". И взвыл Сорум, аки сирена ментовская, да так, что на обочине остановился ахтобус, и вышел из него какой-то волосатый хрен с белым Стратокастером. И возопил Сорум: "Никуда не поедешь! Властью, данною мне богами Хаоса, заклинаю тебя, Медведь Тора, втиснуться в Латный Сапог, дабы Лаптум не дремал!" Волосатый хрен же, увидев его, пал ниц и воскликнул: "Ты ли это, о великий и ужасный Сорум? Клянусь тебе хранить Латный Сапог блестящим, да не коснётся его коррозия, например!" Увидев это, Тагтгрен достал из-под кровати надувную Кончиту Вурст, но в коробке обнаружился толстый мужик, который сказал: "Можно я буду вашей Кончитой? Старая сдулась и её прогрызли мыши". "А что ты умеешь?" - спросил Тагтгрен. Мужик вытащил гитару и начал портить соляки Монтелиуса нечестивым дрочевом. И плюнул Сорум, и в ужасе сбежал, несмотря на то, что Броден и Сундстрём умоляли его остаться и сесть за установку; и через пару лет узнал, что они, лишившись ещё двух барабанщиков, случайно выковыряли Вандала из стены сарая. "Поделом им", - подумал Сорум и пошёл вступать в порочную связь с бутылкою самогона, но в неё нагадили вертухи и шишкотята, и Сорум словил белку. Белка пела что-то про мировой декаданс и неполадки на Су-34, и призывала святого Евгения восстать из глубин Р'льеха. "А, - сказал Сорум, - это ты, Рикард Сунден, выкравший Лаптума в табуретке под видом Паука! Не хватило вам сил изгнать того Лаптума, ибо силён и замогильно ужасен весьма!" "Правда твоя, - отвечал Сунден, - пытался я изгнать Лаптума из табуретки, ибо дочка моя плакала от страха при виде его; но не достало силы ни у меня, ни у других, и мы покинули то место и прибились к великому экзорцисту, именем Дио нечистых духов изгоняющему". Сорум же исполнился благодати и паров слитого в самогон керосина, и изрёк пророчество: "Се, породил Раскол Мстителей два лагеря, над одним тяготеет проклятие Гнейзенау и дух палёной сталинградской водяры, ибо канонизирован Лаптум в стенах лагеря того, и не будет им ништяков, хоть и воспевают они Героев, ибо воссел на бронированном троне Вандал поломатый! Вы же, отступники, за попытку изгнания Лаптума потеряете Лошать, и пожрёт басиста вашего геенна огненная, ибо знает толк в пицце; призываю же на главу вашу проклятие Верховной Рельсины и иных духов, злейших ея, и горько будет вам узреть, что нет никакой Верховной Рельсины, а есть тупая пизда Фанька, с которой будете насиловать останки Латного Сапога в глазницу с забавными причпокиваниями, и да будет сам мученик Евгений свидетелем тому, во имя Отца, и Сына, и Святого Туха!" И бысть по слову его. Так исполнилось пророчество, и возливал Сунден карельский бальзам во славу Фаньки и иных духов, злейших ея; Сундстрём же, едва не утонув в бочке крымского портвейна, и поныне творит зло, подстрекаемый Лаптумом, и готовится ЗОГ-хватить мир.

Жила-была в Одоссе простая женщина по имени Дари. Феминизмом головного мозга не страдала, о прошлых временах не жалела, в детстве пережила вторжение герна. Жили они с мужем вдвоём на окраине оврага, куда при феминизме матери новорождённых сыновей сбрасывали, чтоб не позориться перед людьми. Всё бы ничего, да вот беда - муж у неё был с характером, да ещё с женским в худшем смысле этого слова. То ему подай, то ему принеси, то сделай, слова поперёк не скажи - истерику закатит. Работать не хотел, сидел на шее у жены, в зомбоящик пялился да в потолок поплёвывал. Вот как-то раз пошла Дари после очередной его истерики куда глаза глядят - проветриться, воздухом подышать да отвлечься маленько. Вышла в чисто поле, села и заплакала.
- Что мне делать? Люблю я его, дурака, бросить не могу - пропадёт же! Жить с ним всё тошнее и тошнее становится, а жалко всё равно...
Выплакалась, слышит - скребётся кто-то в траве. Наклоняется посмотреть, а там чудное существо. Маленькое, кругленькое, как капелька, на игрушечный самолётик похоже, а размером с двухнедельного котёнка. Дрожит весь от холодной росы, замёрз, видать.
"Вот те раз!.." Слышала Дари о Виндрайдерах, а вот птенца увидела впервые. Бережно взяла на руки, подолом от росы обтёрла, у сердца согрела. А птенец вдруг и говорит ей человеческим голосом:
- Спасибо тебе, добрый человек. Проси что хочешь. За меня не бойся, я здесь не один, скоро отец мой прилетит.
- Да что у тебя просить? - удивляется Дари. - Вон ты какой крохотный. Залезай под лопушок, я тебя спрячу, а то мало ли кто тут ходит - обидят ещё.
Заполз птенец под лопушок и прикорнул там. Погладила его Дари на прощание и пошла домой. А там муж, как всегда, на взводе:
- Где ты шлялась? Тут по ящику сказали, что новая модель телефона вышла! Хочу-хочу-хочу!
- Милый, нет у нас денег на новый телефон. Если я свадебное платье своё продам - даже на половину не хватит. Да и базар закрылся уже.
- А меня не волнует! Раз я тебе милый, так делом докажи, а не на словах! - и слюной брызжет. Кое-как успокоила его Дари, а на следующий день пошла в поле малыша искать. Нашла под лопушком, рассказала всё. Выслушал её птенец и говорит:
- Иди домой. Телефон - мелочь сущая, а вещь хорошая. Всё будет.
Приходит Дари домой, а муж с новеньким телефоном играется, чуть не облизывает. Радости полные штаны.
- Сосед, - говорит, - заходил, свой новый аппарат в карты проиграл! И ты не понадобилась!
Вздохнула Дари с облегчением: хоть ненадолго успокоился. Да вот именно что ненадолго. Проходит время - снова муж с претензиями лезет:
- Что я с этаким телефоном как вор и оборванец хожу? Не можешь мне нормальный костюм купить? И туфли под него! И машину, чтоб в автобусе об замарашек не пачкаться! Да новую, импортную, из самого Мера, хватит уже твоим ржавым трактором небо коптить!
Обидно стало Дари за трактор. Мать её с войны пригнала его как трофей, да ей и завещала. Заботилась Дари о тракторе, насколько могла, своими руками двигатель перебирала, масло меняла да следила, чтоб совсем не заржавел без дела: когда в город съездить, когда соседям в лесу помочь. Делать нечего, муж не отстанет, пока совсем мозги не проест, надо снова в поле идти малыша искать - авось поможет.
Приходит снова Дари на то место. Птенец уже подрос, под лопушок не помещается. Лезет к ней на колени да мордочкой тычется, как щенок. Рассказала Дари про мужнины капризы, а маленький Виндрайдер только рад.
- Будет ему и костюм, и машина. Всё будет. Ты, главное, нос не вешай.
Допоздна заболтались они обо всём на свете. Как начали луны на небе всходить, заторопилась Дари домой. Приходит, видит - стоит у порога новенький "мерихан" на воздушной подушке, блестящий, будто с конвейера. В прихожей муж перед зеркалом вертится в шикарном костюме, каблуками щёлкает и приговаривает:
- Ай да я! Ай да молодец! Опять мне сегодня сосед в карты проигрался, да как! Иди-ка накрывай на стол, тащи всё, что есть, отметим, чтоб мне и дальше так везло!
Вздохнула Дари: холодильник полупустой, до зарплаты надо дожить, да ещё и потолок над ним протекает. Поставила мясо вариться, а сама взяла инструменты и полезла на чердак щели конопатить. Работает и слышил, как муж внизу разглагольствует:
- Негоже мне в таком костюме да с такой машиной в развалюхе жить! Вот бы в город переехать - себя показать перед людьми, а то здесь одна сорная трава да пыль. Заодно и ты работу получше найдёшь, вот тогда заживём!
"Ох, - думает Дари, - на городской коттедж копить не накопить! В квартире-то мой дурачок жить ни за что не согласится, ему ж попонтоваться важнее, чем трусы надеть..." Дождалась выходного, пошла в поле. Птенец виндрайдерский уже навстречу ей подкатывается, из травы его видно.
- Ну, что там? Опять твой чудит? Выкладывай, что на этот раз.
Поделилась Дари своими грустными думами да мужниными хотелками. Утешил её малыш, как мог, пообещал помочь. И точно - вернулась Дари домой, а муж в кои-то веки зад от дивана оторвал и пожитки в багажник грузит.
- Помогай, - говорит, - сосед зашёл отыграться, так проиграл и новый дом в элитном районе Ихо! - и ключами перед её носом звенит.
За неделю перебрались в столицу, в новое жилище. Дари подработку нашла, времени отдыхать совсем не стало - приходит и падает от усталости каждый вечер. Денег в доме, конечно, больше стало, да вот только не радостно ей от этого. И муж недоволен: всё ему мало. Как-то вечером услышала она от него такие слова:
- И зачем ты мне такая нужна? Пашешь, пашешь, а толку с тебя никакого. Вот бы жениться на богатой, да хоть на дочке мэра! И делать ничего не надо, и баба всегда под боком, и статус опять же. А тебя теперь не видно, не слышно - какая из тебя жена?
"Ладно, - думает Дари, - утро вечера мудренее. Протрезвеет и забудет". Ан не забыл, с утра повторил, да начал из дома гнать. У Дари как раз выходной был, пошла она в гараж, завела свой верный трактор да и поехала на старое место - в поле. Ищет маленького Виндрайдера, зовёт, а найти не может. Весь день искала, уже темнеть начало. "Переночую, - думает, - в старом доме, если ещё не снесли и не загадили". Чует - свернул трактор куда-то не туда. Подъезжает к большому заброшенному ангару. Ворота открыты, вокруг ни души. Забралась внутрь, устроилась на куче тряпок и только начала засыпать, как чувствует - кто-то в бок её толкает. Открыла глаза - ба, знакомая морда! Вырос виндрайдерский птенчик, постройнел, крылья расправил. Тут как будто прорвало Дари, заплакала она и сквозь слёзы рассказала ему обо всём, что было. Ничего не ответил ей Виндрайдер, только стало ей вдруг тепло, хорошо и легко. Так и уснула она под его крылом, и проспала до самого утра. Проснулась - ангар пуст, будто и не было никого.
"А не навестить ли, - думает, - наш старый дом? Хоть посмотреть, что с ним, можно ли в нём ещё жить..."
На тракторе до халупы быстро доехала. Глядит - сидит на пороге муж её в одной простыне, побитый и грязный как чучело, слезами заливается, сопли по земле размазывает.
- Умирать впору! - говорит. - Приходил сосед, навалял мне голыми руками, всё отобрал и из дому выгнал! Я в полицию пошёл, а там военком сидит! Еле ноги унёс от него...
Не успел непутёвый договорить - выруливает из-за угла армейский вездеход. Вылезают из него двое крепких парней в камуфляже, хватают капризного мужа и с собой волокут, приговаривают:
- Долго же ты от мобилизации бегал, поганое семя! Теперь-то хлебнёшь того, через что мы уже который год проходим! Будешь на Мелодианском полигоне окопы рыть, пока тебя, убогого, герна не пришибут, как гусеницу! А Вам, добрая фем, объявляем благодарность за поимку дезертира. Пока такие черви будут нашу землю топтать, не видать нам нормальной жизни.
Стоит Дари в ступоре, не понимает, что происходит. Вдруг, откуда ни возьмись, подошёл к ней мужчина в форме с нашивками флюгмайора:
- Довыпендривался твой-то. А за то, что о сыне позаботилась - спасибо. Прогуляемся?
Дари уже всё равно. Пошла с ним. Привёл он её в тот самый ангар, да вдруг начал расти и преображаться. Смотрит Дари - возвышается перед ней Виндрайдер. На малыша того похож, только огромный, изящный и стройный. Тут-то и поняла она, чьего сына навещала, и что за сосед к ним приходил в карты играть... Значит, правда это всё?..
С той поры поселилась Дари в старом доме вместе с трактором. Как и раньше, помогала соседям, а по вечерам летала с Виндрайдерами. А когда пришло её время, посадил её в кабину выросший птенец и унёс неведомо куда, и с той поры не видели Виндрайдеров в тех краях. А тот элитный коттедж, говорят, залётные герна по ошибке разбомбили. Тут и сказке конец.

Однажды Фред Дёрст проснулся от того, что кто-то стучал в дверь. Сначала Дёрст решил взять обрез, но потом подумал, что если пришли Лазарь и Князь, они засунут ему этот обрез туда, где солнце не светит. На пороге стояли Допплер и Маргаритис и держали драного кота. "Простите, - сказал Допплер, - вам домашний любимец не нужен?" "Надо было всё-таки взять обрез", - подумал Дёрст. "Да ну его, - сказал Маргаритис, - пошли кому-нибудь другому впарим, Каю Хансену например!" Они пошли к Великому Закопайворота, но по дороге встретили Кригеля. "А, так это вы известные преступники, разводящие кошачий концлагерь? - вознегодовал Кригель. - Всему колхозу известно, что вы привязываете несчастных животных к трубе за хвост, кормите протухшей кашей и посылаете пачками в Жуковку, а ещё морозите зимой, потому что Монтелиус спиздил дверь, а поставить новую не судьба! Завтра же к вам придёт герр шерифюрер Нью-Пауков и силами зоозащитников КТР конфискует всю вашу живность дико например!" Допплер впал в печальку, а Маргаритис возразил: "Это какое-то гонево! Нет у нас никакого концлагеря, был один кактус, и тот украли!" Кригель посмотрел на обоих, на драного кота и сказал: "Значит, Клейстер напиздел! Пойду покараю его ржавой монтировкой анально". Маргаритис отправил Допплера с котом домой, а сам взял спизженный у Дёрста обрез и пошёл вместе с Кригелем наказывать Клейстера за скверный пиздёж и клевету, но отстал, заблудился и попал в болото, осиротевшее без Древнего Хтонического Саблезубого Ш-махера. В болоте сидел Монтелиус и задумчиво медитировал на дверь. Маргаритис забрал дверь и ушёл домой, где его уже ждали Шарнхорст и Муллбак. "Мы вам котёнка принесли", - сказал Муллбак и протянул Маргаритису горшок, в котором росло что-то зелёное, пушистое, в полоску и мяукало. "Надо срочно бросать пить!" - подумал Маргаритис.

Колхозная речка Дымная в очередной раз по доброй уже традиции решила возомнить себя Великой Молочной Рекой и разлилась от самой Верхней Прошмандовки. Рикард, Оскар и Фанька плыли по реке на чемодане с мандалорской бронёй и вдумчиво курили карту мира. От инфернального взгляда Фаньки, похожей скорее на анимешную Имир, жухли цветы, дохли мухи и рыба всплывала кверху брюхом, а Оскара жестоко укачивало и рвало на Родину.
Они проплыли мимо кубинской высотки, на крыше которой Геринг стирал носки Ткаченко, мимо Останкинской башни с развевающимися на ней гигантскими розовыми труселями, мимо дока, в котором ремонтировалась Аврора. На одной из труб сидел Пэр Хулкофф с табличкой "ЗАЯЦ И НИИПЁТ" и кидался в речку грязными носками. В конце концов Фаньке это надоело, она спихнула Оскара в воду - и тотчас чемодан вместе с ними оказался на суше.
На берегу сидел Валттери Боттас и пытался попасть в Хулкоффа из рогатки. Рядом стоял Хьюго Хаккинен и издевался, а потом достал свою рогатку и залепил шведу так, что тот свалился прямиком в трубу.
- За что? - удивился Рикард.
- За палёный бурбон, - Хьюго показал куда-то в кусты, где никак не мог проблеваться Тони Биренковен. - Отец-то ничего, ему привычно всякую гадость пить, а этот вон...
читать дальше

- Кажется, я знаю, кто будет рисовать нам обложку, - сказал Ойген. Сегодня от него несло морошковой и фонило сильнее, чем обычно. "Опять издевались над Рикардом", - подумал Роббан, вытаскивая Ульмо из коробки с рассадой.
- Чем тебе седлецкий базар не нравится? - из того угла, где возился Хаккинен, прилетел блокнот с эскизом. Ойген поймал его в полёте и кинул через плечо дальше.
Читать далее

Это был бы обычный концерт Toxic Holocaust, каких было много. Кабачок "У ржавого лейтенанта" привычно шумел, Филти Гнааст прикладывался между песнями к банке пива, Ник Беллмор пытался разнести ударную установку, которую до него не удалось разнести многим и многим, и только Джоэл Грайнд подозрительно вглядывался в публику, зная, кто обещал сегодня прийти.
После "Acid Fuzz" кто-то тронул его за плечо. Джоэл обернулся. Что ж, этого он и ожидал.
Белая Стрела, похожая на его собственую, была уже подключена и отстроена. А держал её не кто иной, как сам Джин Бринкманн. Джоэл никогда не перечил ему, поэтому послушно освободил место у микрофона. Бринкманн произнёс краткую приветственную телегу, которую закончил словами:
- Следующую песню я хочу посвятить своей жене Фейге Хаимовне Вентресс, она же Мэри Эксл. Возможно, кто-то из вас её знает.
читать дальше

"Crazy Train". О том, как не запутаться в Мэдерах, и не только
http://yadi.sk/d/l7roZUrN8qQuV

читать дальше

Очередная ниипическая пейсанина о Gotthard, Коррозии Металла и путешествиях во времени. Качать на свой страх и риск.

http://yadi.sk/d/kQ9BDe4y4NJ9k

Весенний дождь вместе с речкой Дымной, вышедшей из берегов, понемногу заливал окрестности колхоза "Светлый Путь Heavy Metal". Несмотря на это, на берегу невдалеке от председательской хаты собралась немалая толпа народу.
- Сегодня, - скорбным голосом вещал Зиновий Аронович Иммельман, - мы провожаем в последний путь нашу верную покровительницу на протяжении многих лет. Для кого-то она была боевым товарищем, для кого-то - случайным собутыльником, кто-то видел в ней восторженную фанатку, одну из тысяч таких же, а кто-то - безмозглую пизду и проклятие рода человеческого... - он обвёл взглядом толпу и уставился на Макса Люльку, которому захотелось провалиться сквозь землю. - Поскольку за день до своей смерти она приняла ислам, по закону её необходимо похоронить до заката солнца, поэтому мы собрались здесь сегодня. Хочу поблагодарить всех, кто не поленился бросить все дела и прийти сюда...
читать дальше

Однажды Маргаритис познакомился в Седлецке с красивой девушкой и привёл её к себе домой. Увидев Йолкку, девушка стала смеяться над ним и цитировать баш. Маргаритис вытащил из погреба Допплера и возмутился: "Какого лысого чубайса ты так и не выкинул Йолкку?" "Нельзя так просто взять и выкинуть Йолкку", - ответил Допплер. "Давай её в речке утопим", - предложил Маргаритис. Они втроём взяли Йолкку и понесли к речке, но заблудились и дошли до Верхней Прошмандовки. В низине одиноко стоял полузатопленный дом. "Давай туда", - сказал Маргаритис. Они раскачали Йолкку и бросили её в окно. Потом Маргаритис ушёл-таки развлекаться с девушкой, а Допплер подумал, что в доме может остаться что-то ценное, и влез в окно вслед за Йолккой. На тумбочке сидел Марк Тремонти и с кем-то ругался по телефону: "Нет! не отдам! И за ящик не отдам! Ты за лоха меня принимаешь, пьянь швейцарская? Мне Сорум два ящика предлагал, я его нахуй послал, и тебя пошлю!" Увидев Допплера, он выкинул трубку в воду и спросил: "Чего вы кидаетесь?" "А ты чего тут в болоте сидишь?" - вопросом на вопрос ответил Допплер. Тремонти понял, что спорить с ним бесполезно, и рассказал свою грустную историю: "Когда-то мы пришли сюда жить со сбродищем, ибо с насиженных мест нас выселили норвежские блэкари, и вокалист наш Скотт Стапп сказал: "Поставим же на этом месте дом и будем здесь жить, ибо так указал мне Господь". И я, долбойоп, вместо того, чтобы послать его нахуй, как я только что послал Лео Леони, пытавшегося купить у меня Майлза Кеннеди за ящик мадеры, согласился, и стали мы строить дом. Построили и стали в нём жить, и нас не смущали разливы Дымной по весне - до тех самых пор, пока сбродище не развалилось и не разбежалось по своим гнёздам, наворовав кирпичей из плотины. Я основал провайдерскую контору "АльтерМост", дабы поставить нормальную плотину, но глава районной администрации Сергей Троицкий не заплатил нам за подключение ни болта, например, и с тех пор нас регулярно заливает и затапливает, скоро тут уже заквакаем все". Допплер выслушал его и посоветовал: "А ты Йолкку посади, авось перестанет заливать". Тремонти не уловил связи, но не посмел ослушаться Допплера, взял отбойный молоток и посадил Йолкку прямо в полу. Часть воды ушла в дырку, и на дне обнаружился Майлз Кеннеди. Тремонти кинулся к нему и завопил: "Твою мать!!! Я думал, ты утонул!" "Нашёл Ульриха Меервольфа, блять! - обиделся Кеннеди. - Бананы где?" И тут же на Йолкке начали расти бананы. Увидев такое, Допплер спасся бегством и пошёл искать Маргаритиса, но нашёл только Бритни Спирс, пропавшую из сундука, и с досады пнул её ногой, от чего она сдулась окончательно.

- Добрый день. С Вами говорит автоответчик. Во имя Иисуса и Пресвятой Девы Марии, идите нахуй, пожалуйста. Спасибо.
- Совсем ебанулся этот Скотт! - трубка полетела в стену. - Ох уж эти мне любители долбиться в... скайп! Где я тебе скайп возьму, когда вся контора без инета сидит? Сапожники без сапог, блин...
Дверь, висевшая на одной петле, качнулась и уплыла. На пороге появился низенький плотный блондин с чемоданчиком и двое рослых военных в лётных комбинезонах.
- Опять залило? - спросил блондин. - Вы бы хоть забетонировали, что ли... Где тут шкаф?
Марк Тремонти, дрожа от холода, показал в сторону окна. Лётчики двинулись в указанном направлении, то и дело проваливаясь в воду по шею. Рыжий добрался чуть раньше и попытался сдвинуть, но у него ничего не вышло.
- Стив! Кам он, ебаться в телевизор! Я эту погребень один не попру!
Напарник вынырнул у самого шкафа, схватил товарища за шкирку и смачно приложил о подоконник.
- Не ори, не в штабе. И держи крепче, смотри не утопи, объект ценный.
Кое-как подняв шкаф, пилоты совершили обратное путешествие. Пока они пропихивали его в дверь, обладатель чемоданчика ковырялся в щитке, забравшись на холодильник рядом с хозяином. Извлечённых оттуда жареных лягушек и головастиков он насыпал офигевшему Тремонти в карман и объяснил:
- На вашу контору приходят жалобы от самого главы районной администрации, например. Ваше оборудование и документация конфискуются до полного выяснения обстоятельств.
- Окей, - пробормотал Тремонти и задумался, где это "АльтерМост" успел так накосячить. Задумался крепко, так что даже не сразу сообразил, что его выносят из помещения вместе с холодильником, и едва успел нырнуть в воду.

В шкафу сидел Андреас Пассмарк и праздновал свой день рождения. Рипичип был уже в щщи и рисовал на стене портрет эпифорумской Белочки-Дристушки.
- Дядь Лёнь, здесь даже документов нет, - Мэдер, впрочем, не спешил вылезать. - Ща приду, а вы со Стивом пока в холодильнике посмотрите.
Дверь шкафа захлопнулась. Щёлкнула задвижка. "Бухать будут, сцуки!" - понял Лео Леони и пожалел, что взял с собой не того Мэдера. Ник бы с собой позвал, а эта пендосская рожа только о своей выгоде думает.
Тем временем Стив Боффердинг открыл холодильник и вытащил оттуда Скотта Стаппа. Тот молился каким-то неизвестным богам, не имевшим ничего общего с христианскими. В морозном кумаре можно было различить змею в чёрном цилиндре и с пушкой на хвосте.
"Так вот почему заливает", - подумал Лео.
"Не угадал", - прочёл его мысли Скотт и открыл морозилку.

За окном стоял уже никто не вспомнит какой год. БВЖ активно гастролировали, Мэтт Сорум искал вокалиста для Velvet Revolver, Дафф Маккаган ваял новые альбомы с Loaded, а Слэшу просто в один прекрасный день надоело, что у них в доме глючит и не работает интернет, и тут он вспомнил про одного малоизвестного провайдера из Верхней Прошмандовки.
Компания "АльтерМост" обеспечивала интернетом всю Верхнюю Прошмандовку, а чуть позже - и Нью-Пауки. Тянуть сеть до колхоза было себе дороже, да и спиздят. Несмотря на это, ребе Саул Гудзон решил-таки попытать счастья.
Читать далее