Это должна была быть по-настоящему красивая жизнь.

Читайте это, слушая символичную музыку.

Когда идешь по улице, ты видишь собственный голос. Он кружится вокруг тебя несколько секунд, слетев с твоих губ, пока не растает в холодном воздухе. Для меня это так странно - видеть тот голос, который я так часто ненавижу, и в который так часто влюбляюсь. И начинаешь думать, будто ты можешь поймать его и заключить в сокровенную баночку, и смотреть за ним, наблюдать. И начинаешь думать, будто уже зима. Но нет. Все еще осень.

Осень.

Я так часто хожу по пустой тихой широкой улице, ведущей до моего дома по прямой. Хожу одна, медленно, повесив голову, обуреваемую мыслями. Я не грущу. Просто размышляю. Философское настроение окутывает меня, будто яркая аура, и эта аура с легкостью отпугивает всех любопытных и просто мимолетных прохожих.

Я медленно иду по улице, ее широкая ладонь пропускает меня...хочется пойти по середке, не прижимаясь к тротуару или заборчику. Но люди отталкивают меня также, как и я их. У них нет аур, просто я им не доверяю.

Мимо пролетают листья, проезжают машины, заставляя их лететь...ты думаешь: вот так и люди. Летят, когда их подхватит воздух вверх, закружит и кинет лицом об асфальт. А потом понимаешь, что мы, молодые, способные, имеющие веру и волю, силу...мы должны сами лететь. Сами лететь. Сами лететь.

Взлетать и парить над землей, недосягаемо...

Мимо проходят люди, погруженные в свои мысли. Они ничего не строят из себя, и гламурные дамочки специально не выносят изящно вперед тонкие ноги. Это все вошло в их привычку. Идти ли сгорбившись, или подняв вверх свой великолепный нос, махать ли руками, или засунуть их в карманы и мрачно, исподлобья, смеяться взглядом над всеми другими...

Мимо проходят парочки. Бабушки и дедушки обсуждают грыжу, смерть, калек, своих глупых, несомненно, неразумных детей и внуков. В их глазах старость давно соединилась с болью. Они не разрывны. Мы еще не знаем эту боль, когда нас припечатает хорошенько много раз об асфальт... А девочки с мальчиками - нет не дружат. Ой не дружат. У каждого в голове лишь влюбленность. Только влюбленность.

А я почему-то понимаю вдруг, как люблю одиночество. Но так иногда боюсь обидеть им друга. А потом он перестает быть другом.

И боль.

Мимо проходят даже целые семьи. Мама тащит на руках тяжелую дочку, пытаясь отдать пакет отцу или сыну. Но отец зол, что-то не клеится на работе, что-то совсем не клеится в семье...он нервничает и лает на жену. А сын громко, на всю улицу, повторяет его слова, такие непонятные, интересные. Знал бы он, как они неприличны...какую иногда помогают сделать ошибку.

"Исчадие ада, исчадие ада! Это исчадие ада!!"

А небо такое желтое-желтое с синим. И эти листья покрывают его синеву, не только становясь сами небом, но отсвечивая его желтым, красным, зеленым...и голос, в облачках пара склонившись перед небом, звучит так громко и ясно, что хочется...лететь..?

И вот тогда слезы начинают приливать к глазам. За все ругающиеся семьи, за все болезни наших бабушек и дедушек, за все пропащие души беззащитных детей...за то, что мы, сами дети, а рассуждаем, как взрослые. Мы сами дети, а пытаемся быть взрослыми.

И думаешь: Мир на глазах падает.

Но это не так.

Мир...любите его. Он добр и бесконечно мудр. Он капризен, как ребенок, желает любви и внимания...и конфет побольше...любите его...и он будет к вам благосклонен. Зачем вам его обида?

Он же так огромен и прекрасен...не закрашивайте его черной краской, он задохнется.

Мир...

...и когда музыка замолкает, наступает такая оглушающая тишина. слышишь щелкание клавиш. это так неправильно, глупо, ненужно. увы. реальность...нам дано ее изменить. Лично я очень хочу дотронуться до клавиш своего фортепиано и забыть, забыть все, все слова и руки...

И я хочу дождя...

...включаю следующую песню.