Продолжая предыдущій постъ: А еще я возьму съ собою въ Крымъ мой самый любимый синій цвѣтъ! Онъ всюду со мною: цвѣтъ бездоннаго океана, безкрайняго неба, глубокаго, какъ сама Вселенная! Недавно мнѣ сказалъ одинъ человѣкъ, что синій цвѣтъ для него нестерпимъ. Я принимаю и понимаю отчасти эту реакцію, вѣдь я самъ не терплю, напримѣръ, желтый или оранжевый цвѣта... Но синій! Онъ такой прекрасный! Королевскій синій, усыпанный золотыми звѣздами, или глубокій синій ночного неба или бездонной морской пучины... Я такъ люблю эту глубину! Я не люблю внѣшній эффектъ желтаго! Онъ хорошъ въ малыхъ дозахъ. Но синій, индиго.. Эти оттѣнки приглашаютъ погрузиться въ неведомое, уйти отъ внѣшняго міра, сосредоточиться на болѣе важномъ, сокровенномъ и потаенномъ. 
Въ дѣтствѣ (по видимому я былъ довольно страннымъ ребенкомъ) я не боялся темноты. Черно-синій покровъ словно пряталъ меня отъ всего пугающаго, а ночное зрѣніе мое очень сильно. Ночныя или предразсвѣтныя прогулки, когда такое удовольствіе было доступно, служили мнѣ отрадой. Когда лѣтомъ я жилъ въ деревнѣ у бабушки, я часто выходилъ изъ дому въ полѣ передъ разсвѣтомъ. Тишина еще не проснувшагося міра завораживала меня. Не передать словами то интимное чувство единенія съ Природой, когда вокругъ ни души, только туманъ, тонкій но интенсивный запахъ полевыхъ травъ и цвѣтовъ въ холодномъ утреннемъ воздухѣ. И всё вокругъ сѣро-синѣе, серебристое, хрупкое... Сказавъ, что Природа дѣлилась со мною своими тайнами, я не повторяю банальныя слова изъ книгъ. Она дѣлилась, шептала, показывала. Также не будетъ преувеличеніемъ, что тогда мнѣ открывались Врата въ Тонкій міръ фэйри, или стихійныхъ духовъ природы.
Вотъ и сейчасъ, набирая эти строки, я незамѣтно погрузился въ темно-синій цвѣтъ лѣтней ночи. Хочу рисовать. Синимъ. Порисую немного и лягу спать, завернувшись въ многослойную гамму холодныхъ оттѣнковъ ночи. Спокойной ночи, Міръ.

Слушаю альбом 《The Silence of Ghosts》Robert'a Haigh... чудесно!