Свою историю легендарные эрмитажные коты ведут со времен Елизаветы Петровны. Они знали и фавору, и опалу, помнят штурм Зимнего и блокаду Ленинграда. Сегодня в Эрмитаже служат десятки котов. Каждый из них имеет паспорт с фотографией и считается высококвалифицированным специалистом по очистке музейных подвалов от грызунов.

Масяня и Вася на страже искусства

«Масяня! Масяня, иди сюда! Персик! Барсик! Ириска, идите есть!» – каждый день в два часа дня из большого кошачьего подвала разносится по всему кухонному двору голос, созывающий мохнатую охрану на обед. Мало кто из петербуржцев знает, что «кухонный двор» – это название одного из двориков Эрмитажа, а «большой кошачий подвал» – место дислокации самого большого отряда музейных кошек.

Этих названий нет в туристических справочниках, сюда не заглядывают экскурсии.

- Эрмитаж, который вы сейчас увидите, известен только нашим друзьям, родственникам и знакомым, – говорит Татьяна Данилова, заместитель начальника отдела музейных смотрителей, и толкает металлическую дверь, ведущую в подвал.

Подвалы Эрмитажа – это место, где проходят коммуникации, инженерные сети и обитают коты, охраняющие музей от крыс и мышей. Здесь сухо, тепло и светло. Все двери оборудованы специальными дверками в нижней части – чтобы кошки могли попасть домой в любое время суток.

Мохнатые стражи ведут себя свободно, людей не боятся, а некоторые охотно дают себя погладить и даже идут на руки. А вот двери музейных залов для кошек закрыты – их туда не пускают и тщательно следят за тем, чтобы усатые и полосатые (кстати, это наиболее распространенная масть среди котов Эрмитажа) не проникали на верхние этажи.

Хотя исключения бывают. Например, Вася, всеобщий любимец и универсальная фотомодель, грешит заходами в павильонный зал. Туда он попадал несколько раз, причем вполне цивилизованным способом – по винтовой лестнице, которая находится недалеко от его места обитания.

- Если Вася пропал, значит, пошел в музей, – говорит Татьяна Данилова. – Обычно мы успеваем его поймать перед самой дверью. Василию прощается все, ведь он самый известный из эрмитажных котов – его фотографии украшают все публикации на эту тему. Причина – в покладистом характере Василия, с другими котами договориться о съемках гораздо сложнее.

Журналистам часто рассказывают еще один случай, который уже стал хрестоматийным. Одна мохнатая любительница прекрасного пробралась в вентиляционную систему и там застряла. Нашли кошку через два дня, когда услышали в зале Ван Дейка жалобное мяуканье, которое она издавала за стенкой. Ее благополучно вытащили и назвали в честь спасения Ван Дейком.

От подобных ситуаций в музее пытаются застраховаться. Внезапное исчезновение кошки здесь расценивается не как забавное происшествие, а приравнивается к экстренной ситуации. Устройство всей вентиляционной системы Эрмитажа неизвестно, чертежи были утрачены еще два века назад, поэтому случись кошке погибнуть в лабиринте инженерных сетей, музей пришлось бы закрывать и организовывать поиски трупа животного. Поэтому все трубы, которые выходят в подвал, оснащены мелкой решеткой, закрывающей вход.

Котенок ценой в полторы буханки хлеба

В сотрудниках дворца кошки числятся давно. Традиция эта сложилась в те времена, когда нынешний Эрмитаж еще не был построен.

Сначала коты появились в старом Зимнем дворце, где жила императрица Елизавета, страдающая от полчищ крыс и мышей. По одной из легенд, первый отряд состоял из полутора десятков отборных крысоловов, присланных ко двору из Казани в качестве подарка. Другая легенда гласит, что потомственные мохнатые охранники картинных галерей были заказаны аж в Голландии.

Как бы то ни было, коты прижились и при Екатерине Второй освоили территорию нового дворца. При ней кошки делились на надворных и комнатных, причем среди последних преобладали русские голубые. И все же Екатерина отдавала предпочтение собакам, а в XIX столетии собаки вообще вытеснили котов, и охотники за мышами спустились в подвалы.

В XX веке коты по-прежнему служили дворцу, к тому времени ставшему музеем, но вряд ли кто-то из них выжил в годы блокады. В военное время в городе, буквально зараженном грызунами, котенок на черном рынке стоил безумно дорого – полторы буханки хлеба. Справиться с крысами без мурок и васек было невозможно, поэтому после войны в Ленинград пришли два вагона с кошками. Возможно, именно из тех котов в Эрмитаже сформировался новый, послевоенный отряд.

В конце 1960-х пришел черед другой крайности – кошек стало слишком много. Люди, которые не хотели или не могли держать их у себя дома, подбрасывали бывших любимцев в музей. Причем расселялись домашние коты отнюдь не по подвалам, а по залам и коридорам.

Проблему решили быстро – в один момент сотрудники хозяйственной части отловили большую часть котов и вывезли на специальном транспорте. Правда, через некоторое время о кошках вспомнили – когда в хранилищах снова появились крысы.

Видимо, этот урок пошел на пользу, и с тех пор о котах и кошках Эрмитажа заботятся. Кошек кормят, лечат, но главное – уважают за добросовестный труд и помощь. А несколько лет назад в музее даже был создан специальный Фонд друзей котов Эрмитажа. Этот фонд собирает средства на разные кошачьи нужды, организует всяческие акции и выставки.

Со своей лапой в чужой подвал не лезь

Эрмитажные коты – особые животные. У каждого есть свой паспорт с фотографией и отметками ветеринарного врача.

Коты делятся на четыре отряда. Каждый имеет строго отведенную территорию. Мохнатая охрана в чужой подвал не лезет – там можно схлопотать по морде, причем серьезно.

Самый многочисленный отряд живет в кухонном дворе. Сюда каждый день приходят на работу три женщины, которые убирают, готовят на плите кошачьи обеды и кормят животных.

Кошек узнают в лицо, со спины и даже с хвоста все сотрудники музея. Но дают имена именно те женщины, которые их кормят. Они знают историю каждого в подробностях.

Вот Тишка, у него есть подружка Стешка. Они жили на Апрашке, их там не кормили, чтоб они мышей лучше ловили. Издевались, даже в морозильную камеру прятали.
Персик, красивый кот действительно персикового окраса, был спасен от живодеров и принесен сюда сотрудником музея.

Масяня – неприветливая кошечка, в которой, как утверждают, есть кровь норвежской лесной, попала сюда после смерти хозяина – родственники не смогли приютить животное из-за аллергии на шерсть.

Местных жителей, которые родились в здешних подвалах, мало, потому что музейных животных стерилизуют. Не только для того, чтобы контролировать численность кошачьих отрядов, но и из соображений безопасности.

- Сначала мы стерилизовали только кошек, котов не трогали, – рассказывает Татьяна Данилова. – Так они, подлецы, стали через Миллионную улицу ходить к девочкам в архив! А их машинами сбивали.

Единственный некастрированный кот – Тимур. Огромный бело-рыжий красавец, у которого даже не морда, а настоящее лицо. Он попал сюда с открытым переломом передней лапы. Со временем у него образовался ложный сустав, и кот ходит, прихрамывая, осторожно опираясь на пострадавшую конечность. При этом Тимур настоящий боец и знатный крысолов. Не кастрируют его потому, что понимают – после операции кот неизбежно начнет набирать вес и передвигаться с таким увечьем ему будет сложно.

Музейные коты редко доживают до старости, все-таки условия здесь не домашние – часто животные гибнут под колесами машин, которые приезжают по хозяйственным нуждам. Особенно много машин сейчас, когда идет ремонт и отделка дворов Эрмитажа. Если сотрудники находят труп животного, начинается настоящее расследование, и первым делом пишется служебная записка на имя Михаила Пиотровского, директора музея.

- Существует правило: на территории музея скорость не больше 4 километров в час, – говорит Татьяна Данилова. – Но не все его соблюдают. Поэтому в музее сделали специальные таблички – на белом фоне нарисован силуэт кошечки и надпись: «Осторожно, кошки!». Таблички крепят не к стенам (Эрмитаж – памятник архитектуры), а на специальные стойки-штативы, которые расставляют во дворах…
Мы мирно разговаривали, и в этот момент из-за поворота внезапно вынырнул и понесся на нас грузовик. Изменившись в лице, Татьяна Николаевна кинулась ему наперерез, замахала руками. Водитель притормозил, высунулся из кабины, улыбаясь. Получив выговор, он уже не так радостно, зато на низкой скорости заехал в кухонный двор. Представитель службы безопасности, который сопровождал нас, записал номер машины и название предприятия. Значит, будет еще и штраф.

Привилегии, заслуженные в боях с крысами

В рассказах о кошках и их достоинствах особенно подчеркивается умение ловить крыс и мышей. Никто из опрошенных мной сотрудников ни разу не видел здесь грызуна.

- Для этого у нас и живет целый отряд кошек! – отвечали мне.

Чтобы прокормить эту ораву, работники Эрмитажа вполне легально сдают деньги, на которые закупается сухой корм, каша. У кошек есть мисочки, туалеты и корзинки, где можно поваляться. Поскольку живут они коммунами, индивидуализм в отношении имущества не приветствуется.

Не приветствуется он и во время приема пищи – ссоры и драки, которые возникают из-за куска, люди тут же гасят, потому что дерутся коты на полном серьезе, иногда забивают друг друга насмерть. Внутри отрядов иерархия вряд ли существует, но новеньких не принимают с распростертыми объятиями – некоторые сидят на трубах и отбиваются от старожилов по несколько дней.

И все-таки в том, чтобы быть эрмитажным котом, есть что-то волшебное. Например, если случается принести кота в дежурную ветлечебницу, где ждет очередь, и сказать, что кот музейный, – его сразу же вежливо пропускают вперед, да и врачи с особым вниманием относятся к пациенту.

Летом излюбленными местами отдыха кошек становятся газоны во дворах. Зрелище это умильное, но для котов опасное. Года два назад, когда было особенно жаркое лето, две кошки дозагорались до того, что получили тепловой удар и инсульт. Выходить смогли только одну.

Отдельная песня – статуи во дворах. Металл на солнце прогревается и становится очень привлекательным для животных, которые занимают удобные для себя позиции, наплевав на все условности, – на головах, грудях или выдающихся задах изваяний. Такие прелести домашнему коту вряд ли доступны.

Очень редко, но случается, что обитателей музейных подвалов становится больше, чем требуется для охраны народного достояния. И тогда сотрудники Эрмитажа проводят специальную акцию – раздают петербуржцам часть своих легендарных котов.

Однако стать обладателем эрмитажного кота совсем непросто – сотрудники музея изучают кандидатуры потенциальных хозяев и отдают животных только в надежные руки.