В колонках играет - Mustic RhythmsНочь озарений и разочарований продолжилась утром понимания и ромашковым чаем.
У меня заболел глаз.. -______-.. Я пью много душистых травок по своей памяти юного знахаря, некоторые наугад, громко жалуюсь и ругаюсь на кого-то, кого не знаю сама.
Луиза Хей объяснила, что болеющий глаз - злость на отца. А я вот не хочу - и не верю. Я люблю не верить в очевидное до самого конца.
А еще я нигде не могла найти Мэг, когда она мне была очень нужна. потом прочитала ее дневник, все поняла и отстала от человека.
А еще мне на минуту показалось, что меня сглазили.
Шебе вчера стало хуже. Сегодня - немного лучше.
Верхняя шелуха моих планов и распланированний осыпалась штукатуркой - большой и желто-серой, погребла меня и прибила. Нашла свою золотую подковку, одела на цепочку повесила на шею...
А еще я думаю, что так лучше и "Я многое понял сегодня" ©
На душе странно-легкое состояние. Как будто я стояла - стояла на деревянном мостке и мысленно отсчитывала "три... два... один..." и вот меня наконец-то повесили. И я радостно так улыбаюсь, типо: "Ну, вот и все, товарищи.)"
Я иногда думаю, кем я стану в будущей жизни? Но мой Голос на этот счет молчит. Наверное, потому что я еще никем не стала в этой.
Сейчас мы с Сашкой ломанемся в глубь леса, будем сидеть у костра, пить глинтвейн и есть разогретые на костре блины. И может быть я сыграю ему на варгане. А потом мы, наверное, опять поругаемся. Или нет...
И просто...
Неделю назад я долго смотрела на поезд. А поезд гремел, со своим неповоротливым королевским величием мимо меня, как большой грязный африканский слон. Поезд перевозил какое-то черное вонючее вещество. Может быть нефть? Такие круглые, как упитанные бока, железные банки с лестницей и люком. Я стояла в опасной близости от дороги, слушала музыку колес и рельсов и представляла, как сейчас он остановится, всего лишь на секунду, мне этого хватит, я вцеплюсь руками крепко-крепко в перекладины на лестнице, подтянусь немного и окажусь на крыше этого нефтяного бачонка. Я буду держаться очень крепко, смотреть чуть в бок, потому что ветер будет дуть в лицо, и немного бояться.
И уеду... Куда-нибудь к черту на кулички. Или до первого бдительного гражданина. Или до первой резкой остановки, когда я скачусь ровнехонько под колеса и мне что-нибудь отрежет.
А потом состав скрылся из вида, а я пошла дальше...
Иногда я думаю о смерти... Кто-то боится того, что будет после, а я боюсь... боли. Дай Бог, если моя смерть будет спокойной и быстрой. Например в разгар боя за правое дело меня проткнут мечом и я даже не успею ничего сообразить, а в моей крови будет столько адреналина, что до последнего судорожного вздоха я буду куда-то рваться... рваться... Прямо как при жизни.
Или я усну в кругу друзей, родных и близких, держа за руку любимого мужа. Мне будет сто двадцать, а ему сто двадцать семь.
Или, вот еще расклад... Одним теплым майским вечером я выйду из маленького деревянного домика, с трудом спущусь по ступенькам, заправлю за ухо седую ветхую прядь, улыбнусь и вспомню всех, кого любила... Потом лягу на теплую землю с молодой изумрудной травой, подумаю о том, что прожила самую прекрасную жизнь и отправлюсь догонять их - тех всех, кого любила.
А потом вокруг меня забрыкают разноцветные всполохи, пронзающий один - другого, зазвучит Pandora Cocteau-Twins и... туман рассеется и я наконец-то увижу того, кто сопровождал меня всю жизнь и ушел чуть раньше.
- Какой же ты высокий. - Первым делом скажу я.
Знаю ведь, а все равно удивляюсь.
А потом мы будем пить черный-черный кофе с комочками гущи на донышке чашки и разговаривать... А к вечеру, по земным временным меркам, до меня вдруг резко что-то дойдет, я поставлю чашку на столик, вытаращу глаза и скажу:
- Погоди ка... Так это же получается, что я не в раю!?
- Только дошло? - Поднимет он одну бровь. - Зато в хорошей компании...
И мы начнем смеяться... Я подумаю, что я все-таки очень рассеянная... От смеха у меня на глазах выступят слезы, я поперхнусь кофе... А потом попрошу еще шоколадных конфет, резко стану серьезной и начну размышлять. О том, что все мои жизненные утверждения были ложью, ведь я не самоубийца. О том, что я была так глупа при жизни... А потом он заберет у меня вазочку с конфетами и скажет:
- Многие твои жизненные убеждения были ложью. И те, кому ты верила тоже были не правы. Жаль, ты не знала этого...
- Жаль. - Соглашусь я.
- А теперь иди спать. Завтра я расскажу тебе кто ты теперь и что должна делать. И знаешь... Даже ЗДЕСЬ можно жить.
Но этого тоже не будет. Потому что я ... верю своим убеждениям на сегодняшний день. :)
Наверное не так плохо, что все случилось так... Точнее, что ничего не случилось. Вот, я много полезных дел сделала дома. Заварила уйму травяных отваров, даже для Крыскиных больных почек. Почитала аффермации Луизы Хей (Но я попрежнему в них не верю!!))). Написала вот этот бред. А еще мы поедем в лес и я наконец-то посижу у костра в хорошей компании...