В колонках играет - Korn - Blind
Ну вот зато я любимой музыке не изменяю...

Так странно, KoЯn пытаются отнести к металлу. Где же это металл? Хард-кор... Это хард-кор. Но ничего другого в этом стиле слушать не хочется. Наверное, дело все в том, что голос, музыка, стиль, мелодия... Ну вот бывает такое. Тебе дают диск и говорят "послушай, эти ребята как раз в стиле твоих любимых /Cocteau-Twins, Korn, Gorillaz.../, тебе должно понравиться"... И ты слушаешь и думаешь "Ну, они неплохи, неплохи...". И все.

Как будто через музыку ты слышишь и любишь душу исполнителя. Элизабет Фрейзер, Бьорк Гудмундстдоттер, Дэймон Элбарн, Джонанат Дэвис, Майкл Олдфилд, Нина Хаген, я люблю вас.
И всех остальных, тоже.

KoЯn - это моя ярость. Моя веселая, взрывная, эгоистичная ярость. Мужчина во мне - неуклюжий ребенок-злодей, который с радостным гиканьем бьет стекла и ломает мебель.

Cocteau-Twins - это моя женщина. Это я, когда мне нужно сесть на подоконник, притянуть колени к подбородку и вспомнить, что я нежный хрупкий цветочек, меня нужно кутать в плед, дарить мне цветы и варить для меня какао. Лих как-то сказал, что они холодные и созданы для того, чтобы слушать их в одиночестве. Но я, пожалуй, не соглашусь. Cocteau-Тwins - это когда маленькая женщина в вязаном беретике и с глазами ангела сладким и пряным голосом говорит страшные, жестокие вещи и остается при этом прекрасна и безэмоциональна.

Gorillaz - это мое детство. Это когда я одевая затемненные очки и, покачивая плечами, как бэбби-рэгги, иду по солнечной стороне. Пахнет солнцем, пылью, травой и зноем. Я абсолютно свободна и радостна. Это мой наркотик. Он делает тебя оживленным и по-детски веселым.

Nina Hagen - это сумасшествие. Это когда мозгу пришло время отдохнуть. Это нервы. Потому что если долго щекотать человека - он умрет. Музыка Nin`ы - это как будто кто-то щекочет тебе ухо и смеется в голову. И ты забываешь думать. Начинаешь двигаться и импульсировать.

Bjork - это я в лесу. Под нее во мне рождался шаман. Это север, это надрыв и смерть. Это мое одинокое, страшное детство. Тем не менее любопытное и жутковато-специфическое. Это тоже нервы. Но на пределе.

Смотрю передачу про больших кошек в дикой природе и слышу с экрана:
"Майк подходит ко льву с голыми руками, у него нет с собой никакого оружия, только рулон туалетной бумаги...."

Дальше диктор продолжил, что исследователь должен будет в случае опасности бросить рулон льву в морду и тем самым сбить его с толку, но я уже дальше не слушала... %)

А вообще, конечно, сумасшедшие эти исследователи, потому что я бы рулон туалетной бумаги точно использовала по назначению, если бы ко мне вот так близко, безоружной, подошли бы два льва.

Тигров показывают *___*

Вот как-то так... Не знаю, чье это, НО...

А моя сестра на другой стороне земли
пьёт и пишет, поёт, и пляшет, и ворожит.
Кто-то нас ещё до рождения расселил –
но мы есть друг у друга, и с этим не скучно жить.
Королева ярмарочных чудес,
многоликий зверь, малолетний гуру огня;
у тебя там затерянный мир и волшебный лес,
вечный праздник и вечное «без меня».

А моя сестра может новый кроить наряд –
не построен корабль, но в целом готов каркас;
у меня тут не то чтобы скука, не то чтоб ад,
но пустует место размером с тебя как раз.
Всё равно приплыву к тебе – из зимы, из тьмы,
обниму своего сиамского близнеца, –

вот тогда, глядишь, наконец перестанут ныть
наши сросшиеся сердца.

В колонках играет - Кейко Матсуи
Настроение сейчас - Бррр >

А еще есть страх. Страх - это великое разрушающее чувство. Оно способно своими когтистыми лапами отобрать у тебя то, чего ты еще не имеешь и присвоить себе, поддернуть каким-то металлическим темным занавесом. Ты хочешь пройти, а на тебя рушится железная, просто ледяная завеса, сопровождающаяся скрипом-скрежетом "Нельзя!" и тебя парализует. Ты стоишь, широко открыв глаза, распахнув рот, тяжело дышишь и в лучшем случае тянешься за сигаретами, чтобы переждать это чудное мгновение, а потом с нового захода осилить, а в худшем - просто уходишь. Только этот страх никуда не денется, он будет висеть на тебя гигантским серым пятном, черной меткой и очень незаметно отравлять твое существование: "туда не ходи, не ходи, не ходи"...

Брат, дорогой, любимый брат, я тоже очень хочу прыгнуть в тандеме... Но я боюсь. Я с тобой обычно ничего и никогда не боюсь, но теперь я вот боюсь тебя случайно покалечить своей чугунной башкой... >< Но если прыгать... С немыслимой высоты, на каменные плиты, на тонкой резинке... А с кем еще, как не с тобой - безумства ради сигануть в лицо смерти? Думаю...

В., я не отступлюсь, слышишь? Хотя, мне, да, жутковато...

Ку, я очень многое поняла из того, чему мне всегда следовало у тебя поучиться. Пробивает, как обычно, рывком, тычком локтя собственной жизни под ребра. Чтобы наверняка. А когда ты мне мягко втолковывала, просто не доходило до души. Не проламывало кожу, мясо и жилы.

Рыжая, ты меня иногда как удивишь, так удивишь. А я вот все еще побаиваюсь с тобой на абсолютной чистоте говорить.

Кри, мне тоже страшно от того, что все меняется. Но ведь это не значит, что к худшему?

Господин Ллойд, а не хотите ли смотаться в Москву? На самолете...

В колонках играет - Cocteau-Twins
Настроение сейчас - Клокочет солено-горьким

Странный день весьма.

I Wear Your Ring - Это такая песня... А вообще-то я сейчас слушаю все, что продолжает дергать эту тонкую звенящую струнку во мне. Протянутая от виска через сердце, через живот к слабым коленам струна, она дрожит от каждого прикосновения и это причиняет сумасшедшее, болезненное сладкое наслаждение.

Жди, я еду, мой пряный ад, мой родной, горячий, убаюкивающий дом с синим окном, круглым диском растекающегося по стеклу желтка знойного, раскаленного красного солнца. Ты ждал меня, ты звал меня и я еду.



Ясный день, шаги покидающих свои рабочие места, запах пыли и горячего асфальта, едва-едва теплый ветер. Я жду и рисую восьмерку. Мерную, стремительную восьмерку - ступени в метро - дерево - блинный ларек - светофор, ослепляющий свет, жаркий полдень клокочет в горле и я прижимаю пальцы к переносице - с силой. Верный способ удержать тихую молчаливую истерику - когда слез мало, а мимики - много. Я схожу с ума, а прохожие недоумевают - вот ведь мечется, как кот в запертой комнате. Я заперта в своем соленом счастье и оно бьется во мне, пульсирует, будто это южное солнце заточили в мою несчастную грудную клетку. Там трепыхается сердце, оно едва дышит, но по возможности делает это судорожно - глубоко. Пальцы мучают рекламный буклет, дергают, царапают, делают надрезы по краям. Я не выпускаю свою жертву - нервное дрожание рук - это не самый худший способ плакать от счастья.

Я бы хотела, чтобы ты все бросила здесь и рванула со мной. Я знаю, ты не будешь томить себя и меня ревностью, ты поймешь, прочувствуешь и даже восхитишься. Я бы хотела зарыться лицом тебе в волосы, но ты слишком выше меня. Я бы хотела просто обнять тебя со спины и притянуть тебя к себе и хотя бы это мне удается. А вообще-то я уже давно не здесь. Меня уносит, понимаешь? Стук колес ли, стук сердца. Это мой город. Черт возьми эту приесподню, эту липкую паутину из конфет и сладкой ваты - ЭТО МОЙ ГОРОД! Никто в мире не догадывается о том, что мне принадлежа некоторые места. Они принадлежат мне безраздельно, я царь и хозяин там, я расплывчато обнимаю каждый дорогой мне клочок прикипевшей к моему сердце земли.

Я очень давно не могу уже понять, что такое любовь и даже влюбленность. Я пребываю в блаженном подвешенном состоянии уже несколько месяцев и большая часть в этом - твоя заслуга. Я очень хочу показать тебе этот город, да, я хочу делиться с тобой радостью. Я вообще хочу делиться с обой всем, что у меня есть. И если ты сможешь проводить меня - мне будет горько оставлять тебя на платформе в этом холодном городе. Если не сможешь - мне будет еще горше.

Но не надолго. Я еду в свой город, понимаете? Нет, не так. В наш город. В мой и Её, Марьянин. Только никто в мире почему-то не догадывается, что это наш город. Что это город нашей любви, нашей памяти.

Я никогда не смогу никому продемонстрировать, как рассветают в моем сердце каштаны, вишни и абрикосы, когда ядумаю об этом городе. Никто никогда не сможет увидеть, как я выхожу на платформу, как вдыхаю совсем иной воздух, как бережно и нежно прикасаюсь ногами к этой благословенной земле.

О, как бы я хотела, чтобы ты поехала со мной туда. И это выглядело бы нелепо и вероломно - я бы рассказывала тебе о ней. О том, как глубока и остра была моя к ней любовь. Но моей любви обычно хватает на всех с достатком.

Нет, нет, да нет же! Все не то, все опять не так. Ну посмотрите, посмотрите - золотые вершины горят огнем, святым огнем, в них плавятся кресты от солнца, они утопают в густой южной зелени, камень искрится - им выложена дорога. Дорога быстро, торопливо уходит в гору. киевляне, расслабленные, роскошные, прогретые до сердцевины киевляни лениво проходят по Крещатику, останавливаются в небольших кафе под открытым небом, заказывают отбивную и корзины с клубникой. Вдоль вьющейся ленты дороги, что выложена камнем, сидят торговцы, у них на пальцах качаются маятники, цепочки и браслеты и вы не понимаете, что это счастье, что в этом огромном теплом пространстве заключено мое счастье, мой свет, моя отдушина! Я могу сколько угодно писать об этом городе, я могу говорить о нем и плакать о нем и этот поток никогда во мне не иссякнет. Потому что Киев...

Потому что этот город до плоскости неба накачан такой чистой энергией, такой яркой завесой - он искрится, он спиралью взлетает к небу - своими храмами, церквями, самыми высокими каштанами. Этот город стоит на холмах... Не-ет, этот город стоит на волнах. Волны плавящегося под нагретой высью асфальта, они несут вперед, в бесконечность, в ворота беспечности тебя, все эти игрушечные разноцветные домики, церквушки, дорожки, твою кипящую радость, твою память, этот центральный шум, говор - неповторимый украинский говор.

Мосты, Днепр, кофейни... И, конечно. Конечно, я буду много вспоминать и плакать. Я впервые возвращаюсь в этот город после того, как уехала оттуда от своей самой великой, самой сильной, самой памятной любви. Этот город - он священный для меня. Как и ты, Марьяна, как и память о тебе, как и наша с тобой любовь, въевшаясь мне, наверное, уже до внутренних стенок костей, вшитая в меня, как сто долларовая купюра в брюхо плюшевому медведю. Я храню ее бережно, бросаюсь на тех, кто смеет подцепить и выковырить - выстречь, отобрать. Ты для меня стенка, для меня отчетная точка, конечный пункт. И я возвращаюсь.

Слышишь? Я возвращаюсь.

Слышишь, любовь моя, печаль моя, горечь и прянность моя, я возвращаюсь. Я сжимаю в руках билет на поезд Санкт-Петербург - Киев. Меня некому будет встретить, я буду идти и, наверняка плакать. Лучше плакать - чем выламывать самой себе ребра невысказанностью силой чувств, воспоминаний.

Никогда. Никогда не вывести из меня это яркое, разноцветное, развеселое пятно памяи. И - нет. Я возвращаюсь.

Я возвращаюсь, родной. Добрый мой, мягкий мой, жаркий мой. Ты будешь тыкаться широким лбом мне в грудь, в живот, под локоть, как большой вечно молодой пес, ты вспомнишь меня, примешь меня. Киев - влажный, ленивый, сгусток жаркого напряжения, старый, ясный мой, Киев. Ты подхватишь меня и я поплыву по своим воспоминаниям, по своей оставленной здесь гигантских размеров любви, по ни раз хоженным тропинкам. И я приеду, чтобы забрать кое что. Отдай мне меня, сладкий, хищный, соблазнительный, хитрый город. Я и так давно сдалась тебе без боя, упала к твоим набережным, к твоим подножиям.

Город колдунов и магов, город Булгакова и Гоголя, я возвращаюсь. Ты пеной у рта стоишь каждый раз, когда я бьюсь в припадке возвышенного экстаза, когда мне нужно бежать - то к кому же еще, родной.

И я возвращаюсь, черт возьми. Я возвращаюсь и это будет незабываемо.

В колонках играет - Trance to the sun
Внимание, сейчас я буду грубо ругаться...

Ну почему вокруг так много недоумков, идиотов, тупиц!? Почему всем так лень думать? Ну, неужели "думать" - это такое нереально тяжелое дело? Неужели, не свербит и не чешется в затылке? Овцы. Ну не могу я, ну не могу я нормально относиться к тугодумам. Вокруг меня слишком много умных, любознательных, живых людей, я разбалована ими, я разбалована их живостью ума, потребностью к размышлениям! Я разучилась общаться с идиотами.

Да, я пытаюсь соблазнить и возбудить чей-то мозг. Да-да, "Дрочить мозг тяжело" ©

ЧОРТ! Феликс, где ты со своими мудрыми советами, брат...

Я так зла, я так растеряна и даже испугана. Я никогда и ничего не могла противопоставить человеческой глупости, потому что с ней даже невозможно разговаривать о.О

Бу-бу-бу-бу.

В колонках играет - Ольга Пулатова - Человечность
Настроение сейчас - ....

Самое несправедливое, это своей слабостью причинить боль. Медленно вытаскивать иглы из-под своего ребра и втыкать их под ногти ближнему. Это даже не страшно, это даже не жестоко, это несправедливо. Потому что он просто этого не заслужил.

У нас с тобой обеим есть, что рассказать друг другу. Так уж вышло, что мы не захотим этого делать. В тебе толщи бущующих темных рек, живующие в них синие рыбы и крабы с большими клешнями. Скор-пи-о-ны... :) У нас у каждого столько больного прошлого, что можно с лихвой поделиться им и у каждого еще останется. Счастьем, душевным равновесием и безмятежной радостью делиться сложнее, их не так много. Но мы стараемся. У тебя это получается лучше, у меня - нет. Облаками, крыжовником, песчаным берегом, утренним дождиком... Такой, как ты - просто невозможно быть, это же невыносимо. Поглащать боль, перерабатывать ее и возвращать в мир тепло. Для меня это чудо, как и многое из того, что ты делаешь.

Я невероятно люблю получать твои письма, твои смс. Страшнее всего мне писать ответ, когда по пальцам течет не свет и счастье, которое хочется дарить, а нечто жуткое, похожее на усталость и обреченность. Я не хочу делиться с тобой своим страхом, своими болезнями, годами преследующими меня демонами. Ты ведь примешь. Зачем тебе еще один легион?
Небо даст мне силы справиться с ними самостоятельно... А вот ведь как - мне кроме боли и делиться то последние дни нечем. Это не то, что мне хочется тебе дарить. Мне хочется дарить тебе цветы, покупать шампанское, варить для нас камру и приносить ее в маленьком термосе, ломать на дольки горький шоколад, смотреть в небо, на вершины сосен и на ослепительный диск солнца. Мне хочется тепла, радости и безмятежного счастья. Хочется сидеть на обрыве скалы, свесив ноги в пропасть и не бояться, чтобы заснеженные вершины скал слепили мне глаза, отражались в сердце. Хочется сиять глазами, улыбаться и чувствовать свободу, бесконечность и спокойствие. Вот то, что нужно мне сейчас. Когда то я мечтала о войнах, о страстях, совершающих перевороты в моей душе, о кровавых восходах, мучительных закатах и постоянной борьбе с самой собой, с окружающим миром, устаривала опозиции и дивизии сопротивления. Все, хватит.
Все, что могла - доказала.
Везде, где могла - проиграла.
Везде, где хватило моих сил - победила.
Все, хватит.
Мне больше не нужно это. Ни ссоры, ни выяснения, ни обоюдная боль, накрывающая нас одним одеялом, ни слепящий свет луны, который лишь отражает возможную яркость солнца. Ничего такого, нет, ничего такого. Пусть демоны летят на вободу, покоятся с миром. Мне нужна твоя радость, слышишь? Твое солнечество, твоя звездная пыль, твой горячий пляжный песок, твои теплые руки, твои невероятные глаза цвета крепкого чая, твоя необъяснимая молчаливая сила.

Мне нужна моя Индия, мне нужно бескрайнее чистое небо, мне нужно ездить на природу вдвоем, мне нужно очень много разговаривать. Говорить, рассказывать, слушать, спрашивать твоего мнения.

Я так хочу этого... Ледяные вершины гор, цепочкой протянувшихся вдоль горизонта, солнце сквозь верхушки, редкие деревца с искревленными стволами, растущие на склонах, резкий обрыв, невысокая трава и сидеть.... свесив ноги вниз. Высота... Твои руки на моих плечах, твое прикосновение к моему затылку, к шее. Чувствовать свежий, невозможно свежий ветер, он будет крутится, подниматься спиралью к солнцу над нашими головами, шевелить рукава курток и вздымать складки на одежде. Ощущать запах травы, земли, воды, жизни, свободы.... Свободы.

Стать воздухом, растаять, раствориться, превратиться в мерцающее облако и улететь, подняться. Так, что никто не сможет сжать тебя в своих руках насильно, присвоить, привязать. Ты будешь ускользать, летать и возвращаться. Никто не задушит тебя, не поместит в душное пространство своего ограничения, твоего ограничения. Никто не сможет тебя заставить принять навязанное, покориться.

Это пока я задыхаюсь. Но меня ждут новые земли, мировой океан, незнакомые сказочные сны и возможность вдыхать воздух полной грудью, перерасти пределы возможного, перешануть через все стены.
И мы обойдемся без войны.


Я не знаю, но я бы, наверное, хотела...

У меня за окном поселился огромный паук. Милый такой паучок. Я назвала его Феликс Пятый. ^ ^

В колонках играет - KOЯN ♥
Настроение сейчас - Ы.

Mad Dead Girl ‎(2:05):
потому что энергия прет, но никуда не прикладывается
открываю какую-то страницу
а там душеизлияния какой-то девочки
и фраза типа "пусть он уже пойдет нахуй!"
я на нее смотрю и думаю - ну точно))
PandoraT ‎(2:05):
ДА!)
PandoraT ‎(2:06):
когда наконец-то они уже все, дружно, строем, рядом... оО
Mad Dead Girl ‎(2:06):
слушай, мы без них потеряем форму
станем ленивыми
толстыми
PandoraT ‎(2:06):
и спокойными.. оО
Mad Dead Girl ‎(2:06):
и счастливыми XD
PandoraT ‎(2:06):
XD

В колонках играет - Крематорий - Мама это яд.
Настроение сейчас - >

Впервые я услышала "Крематорий" зимой две тысячи восьмого. Две тысячи девятого они помогли мне выжить.
Ребята, вы прекрасны, я люблю вас.

"..Сквозь дол грядущих времён...
Никто не прошёл...
Пока из-под земли...
Никто не вернулся...
Зато растаяли льды...
Пока ты спал..."

А браузер Интернет Експлоурер - мудак ><"

В колонках играет - Амулет Амани - Tumala
Настроение сейчас - ...)

Пока мой дорогой Биллайновский модем открывал окно с моим дневником, я вообще забыла, что за ценную и гениальную мысль я хотела сообщить вам, друзья о.О

Позавчера утром говорили с мамой о том, как мне избавиться от страха перед полетами на самолете, ведь я, ах, так хочу в Индию. А вечером прочитала в новостях о падении в Индии авиалайнера. Сто шесть человек погибли, восемь выжили.
Славно, да... Индия не пустила кого-то, не хотела видеть.
Беру мешочек, складываю туда термос с чаем, бутерброды и иду наугад. Вдруг там будет Индия?
Нет, я правда боюсь лететь на самолете о.О Даже в крутой компании, даже сильно убухавшись и вообще... Хотя, "и вообще" меня в самолет не пустят.

Выходные в лесу и в хорошей компании заставляют хотеть обратно. А на улице косят газон и запах травяного свежего сока долетает до моего окна. Он смешивается с запахом свежесварнного кофе и мне лениво и хорошо. Я стремительно толстею, ленюсь бегать по утрам, ленюсь работать, ленюсь гулять по Шувалловскому парку, видеться с друзьями и я ленюсь жить. Обидно даже - столько всего веселого в моей жизни происходит, а я даже участия в этом никакого не принимаю. По-настоящему вчера хотелось ночью встать со своего лежака у костра, взять варган и идти в лес, в самую его глубь, наугад, петляя среди деревьев и не боясь ничего. Ничего, кроме того, что вдруг моим дорогим друзьям взбредет в голову утром устроить мои поиски, вместо того, чтобы петь, танцевать и жарить шпикачки на костре? о.0
Что было действительно круто? Это проснуться, высунуться из палатки и увидеть солнце, лицо Элдара, перечисляющего мне компоненты, входящие в кофе, которое он мне сейчас приготовит, бутылку с виски, множество веселого народа и пакеты с едой. Бродить среди деревьев, сидеть на склоне холма, свесив ноги вниз, песни людей, шаманские выкрики, разносящиеся далеко по лесу (можно было гулять, не боясь потеряться), игры на этнических инструментах, перкуссии, костер, разноцветные палатки, разбросанные по холмам. И мороженное, которым нас угощала женщина, имени которого я так и не запомнила.
Что было не так? Не так было - комары и недостаточность леса. Леса было мало. Леса должно было быть больше, а комаров меньше. Раз так хотя бы в тридцать. На том месте, где у меня задиралась футболка, красуется красный поясок из укусов. Выглядит страшно, напоминает автоматную очередь. Мелкой дробью. Мое самочувствие меня могло бы и не подводить так яро, ощущение складывалось, будто бы организм решился таки организовать восстание против своей же хозяйки. Хозяйка, почуяв неладное, присутствие гадости и чрезвычайной боли в груди, раздирающей душу, ребра, сердце, психику, свалила по известному направлению, положив пустую оболочку возле костра у ног Валерии Михайловны.

Утро было превосходным, просто нописуемым. Вопрос, обращенный к небу - почему обожравшийся грибов наркошаман, мучаемый сначала суровыми приходами, а после - еще более жестокими отходняками, уселся именно около нашей палатки - остался невостребованным. Несколько часов мы слушали увлекательную лекцию: "Ты никогда не жрал марок, бля? Да че я вообще с тобой общаюсь, бля. Вот Паша бля... А грибы! Грибы, я помню, Паша бля.. Грибы плюс, бля. Вышли мы из лесу с грибами, я смотрю, а в руках у меня не грибы - бля". Из чего сделали несколько жизненноважных выводов - марки нужно жрать коричневые, грибы - плюс, а Паша - бля.
Вот такие ребята и позорят нас, да.
Мама: "Они не только вас позорят, они нацию позорят!".
Ну да, я и говорю - нацию шаманов. X)

Некоторые люди не взрослеют, некоторые люди оказываются вовсе не теми, кем кажутся. Некоторые люди - не люди. И вообще, и вообще.
Самый запоминающийся момент, - это, когда в девять часов утра, когда два часа назад мы с трудом уснули, периодически всхлипывая еще от истерического хохота, невероятное улыбающееся лицо Элдара появляется в проеме палатки и невозможно ласковым голосом зовет: "Эээй, комочек в палатке, уже девять часов утра... Кажется с минуты на минуту должен приехать алкоголь". Мы, очевидно, действительно изображали комочек, свернувшись в одну катушку в одном спальном мешке. Клянусь, мне сразу же стало очень тепло.
Момент обратной стороны, когда после полуночи мы с Валерией Михайловной, мучаемые привычной болью в области грудной клетки, необъяснимой тоской и "мама, почему я такой идиот" спускаемся в лесочек с холма, а за спиной неизвестно откуда появляется неопознанный силуэт, замотанный в платок по самые глаза и носки туфель и спрашивает детским и от того жутким голосом - все ли у нас хорошо. На наш неясный утвердительный бубнеж произносит "Просто... с такой то болью..." а дальше я не помню. То ли она расстаяла в ночном сумраке, то ли мы, смятенные, сбежали в лес.
- Это она к тебе или ко мне обращалась?
- А, не важно, мы с тобой отличный симфонический оркестр.

У меня вообще как всегда странная проблема из трех частей. У меня есть три женщины в моей жизни. Женщина, которую я люблю, женщина, которую я готова полюбить и женщина, которая любит меня. Это все разные люди, да.) Вот такая вот неувязочка.

А чего я хочу? Выключить телефон и в лес. С ноутбуком и большой пиццей. И чтобы недели на три и никто не скучал, не переживал, не пытался запереть в своем доме, в своем сердце, в солнечном сплетении и в горячих крепких руках. И вообще, чтобы время остановилось. Я же не могу так, я сразу же сбегаю, у меня же все ни как у людей.

Я убегаю, я всегда убегаю оттуда, где болит. Это все иллюзия, что болит от человека - болит от тебя, в тебе самом. И болеть будет. Но иллюзия помогает справиться на какое-то время, отвлечься. Но жить нужно в движении, этого у меня не отнять. А я почему-то обязательно кому-то что-то должна. Алексею - статью о его семинаре, на который я была приглашена, как корреспондент, а потому совершенно бесплатно. После такого волей не волей - ты должна. Я должна почтенннннннейшему две темы, я должна дописать "Звонки" и нарыть где-нибудь в глубине себя вдохновение. Я должна отправить Ку посылку, ответить на три письма и приготовить курицу с овощами для всей семьи.
"Я поговорила с Наташей, у нее есть знакомая, у которой есть знакомая, которая знакома с женщиной. Эта женщина работает редактором в одном издательстве. Я попрошу Наташу поговорить со своей знакомой, чтобы та поговорила со своей знакомой..."



Я слушаю "Амулет Амани" - это сказочно, друзья мои. Это неописуемо и непередаваемо. Это нужно слушать, разлегшись на золотистой траве, возле реки и чтобы неподалеку шумел лес, а небо было сияюще-голубым и солнечным. И чтобы березы и сосны, птицы и длинный сарофан до щиколоток.

А по лесу хочется бежать, постоянно бежать, задыхаясь и чувствуя пульсацию по всему телу. И чтобы обнаружить у себя вместо привычных конечностей четыре широких сильных лапы, гибкое тело, хвост, чтобы остервенело хлестать себя им по бокам, тихо рычать и бежать, бежать, прижимаясь животом к самой земле, зарываться носом в траву, щурить глаза и вспомнить наконец-то что-то очень забытое.

Травой, свежескошенной травой пахнет. Я сварю себе еще кофе и начну статью...

В колонках играет - Мелодии Окарины.
Настроение сейчас - %)

Да, детка, я прихожу под утро и, не приласкав тебя, не покормив, прохожу в комнату. Там падаю, не раздеваясь на кровать и засыпаю. И, конечно, от меня пахнет другой кошкой... Хуже - двумя кошками. Они были близняшки, детка.

А вот нехрен, потому что. Истеричка.

Ллойд, помоги мне Шебе когти обстричь. о.0?

В колонках играет - Cocteau-Twins - Otterley
Настроение сейчас - В крайней степени ностальгическое.

По-моему я очень давно не блаблабла.

Фырк.

Ну о чем сказать еще. В Самаре отдыхала прежде всего душой и отдохнула так, что попав в Петербургский дождь, заболела сердцем и головой. Оказавшись на своем подоконнике, залезла на него с ногами, обвилась вокруг кружки с чаем и так и лежала два-три-шесть часов. Хочу те пять дней обратно. Но как это обычно бывает с прекрасными переживаниями - их не описать, они уже пережиты и ага.

А у меня есть неописуемо вкусный зеленый чай с цветами и фруктами.

А знаете, самое удовольствие в том, чтобы ехать в темном поезде ночью, писать что-нибудь свое новое, смотреть на серебряное звездное вдали от города небо и считать упавшие звезды, слушать Cocteau-Twins и больше не о чем не думать. Ах, да, пить кофе из термоса, прямо, как дома.
А дома что...

В Самаре было очень жарко и запах пыли напоминал о детстве. В первое время о радостных его временах, а спустя пару суток - о самых страшных, когда я натуральным образом стала задыхаться от пыли. Пыль стояла у меня в горле комком и пахла маленькими городами. Самара стоит на холмах и заканчивается набережной перед широкой рекой Волгой. Больше, собственно, ей ничего и не нужно было, чтобы меня очаровать.



Разговоры, да, разговоры на кухне почти до утра, да под пиво, под чай, под Мартини и без мониторного стекла перед лицом. Алис, у вас дома очень хорошо, правда. А как поехали в Тольятти и не успели купить билеты обратно, а как бегали по его берегу и лед трещал от неожиданности и возмущения - весна наступила очень скоростно. Как ехали в такси, обвешавшись техникой, а я переживала, что булочки остынут... Ну как же здорово было, а! А запах полыни, кислородный коктейль, ветер свежий-свежий и трава выгоревшая, холмы и гора, настоящая шаманская гора с полысевшей макушкой.



А как я потерялась в Самаре, когда я единственная тогда, по-моему, не знала, что потерялась. Но оно и к лучшему, потому что если бы панику забила еще и я, то это было бы и вовсе никуда и ни в какие ворота. Ах, да, конечно, еще же гламурное ягодное пиво розового цвета, а после него - настоящее брутальное копченое и темное. И масляная рыбка. Я все помню, да. И все бары, кофейни и трактиры. И все разговоры.

И, еще. Когда едешь в кабине маршрутки с холма, быстро, а под тобой набережная. ВНЕЗАПНО... Ух! *__*



"Я чувствую воодушевление" (с)
"Так выпьем же!" (с)

Все было так, как я хотела и еще даже лучше. Поэтому я хочу еще.
Кто-то должен был за нами записывать, брат.



И как бежали, лазали по деревьям и по развалинам, а у меня резались зубы и когти. Развалины вдохновляют на то, чтобы рычать, шипеть и бросаться на гопников из-за угла, сбряцав военный клич на варгане. Чтобы тяжело дышать и ощущать на языке привкус старины и легкого страха. Пусть это всего-лишь очень старинное и большое здание с историей.



Но разговоры ночью, на кухне - это все равно что-то и очень. А уезжать я не люблю. Ну, тот момент, когда поезд дергается и набирает скорость медленно и неумолимо.

Это совсем не все о том, как я съездила к Алисе в Самару, но последние несколько недель у меня совсем не разговорчивое настроение. А еще не рабочее. И вообще обездвиженное. У меня линяет кошка и клочки ее шерсти летают по комнате. Алис, передавай господину Вилли привет и наилучшие мои пожелания. И маме. :)

Тольятти, Тольятти, Тольятти... Просторы, чтобы побегать, покричать и поржать, ну что еще нужно. Ах, да, Поговорить. И русая трава, русая трава. И представлять и видеть, то, чего не увидит почти никто. И друиды в черных одеждах между деревьями, которые не были друидами.



У меня по всей стране друзья, их города и их кошки. Это же нельзя - постоянно по всем по ним скучать.

В Самаре чувствуешь себя отдыхающим. И это, наверное, самое важное. В моем родном Санкт-Петербурге все постоянно куда-то бегут, стремятся, спешат и все равно опаздывают. И я, да, дитя своего города. Я только иногда оглядываюсь, чтобы еще раз посмотреть на тех, кто остался. А в Самаре... Ну, там не хочется куда-то спешить. И это редкое, ценное ощущение.

Алиса, Алиса, спасибо тебе за то, как замечательно мне было там... Так, с каждым годом все меньше близких людей рядом, но, зато, самые лучшие. За это спасибо моей жизни, наверное.



Все было офигенно. Карелия ждет, чтобы мы повторили там.

В колонках играет - Sacred Spirit
Настроение сейчас - *__*

Кстати, о замечательных людях...

Алиса, ты герой, машина по выживанию в невыносимых условиях, живая легенда моего мира, весомый ответ любому роковому брюнету, изящная леди, луна во льве, графиня (я помню), редкой и никогда_больше_не_незабываемой красоты девушка с невероятно милым носом (предметом моей извечной зависти) и непобедимыми глазами цвета нашего Санкт-Петербургского неба насыщенной осенью, в котором отражается северный лес. А еще писатель, которого я всегда буду читать и восхвалять (А где вас можно почетать? - Почетать меня можно где угодно, когда угодно и как угодно. Я вообще люблю, когда меня почетают. (с) ). Человек моего восхищения, уважения и вообще периодически головокружения...

Восславим королеву! Виват. *__*

Раз два три четыре пять - я иду искать тебе подарок. И бутылка вина еще...

Поздравляю с Днем Рождения, милая... Из-за таких, как ты - хочется восторгаться этим миром, не скучать и ждать продолжения жизни.

*Не совсем праздничная картинка, но я нашла ее в разделе "Графини" и она меня очаровала...*

В колонках играет - Варганная музыка
Настроение сейчас - %)

...
Вообще, частенько пишешь о всяческих своих пасмурных размышлениях за жизнь, о душевных коллапсах, о всплесках сердечной радости... Но никогда не хватает сил написать о том, что действительно важно. Вся энергия уходит на то, чтобы во всю возможность восприять пережитое, а на то, чтобы описать То Самое никаких сил, дети мои, не остается.

Ну, например, о том, как мы очень поздно вечером с Крис шли пешком от СОЛа до Площади Александра Невского и говорили о смерти. В частности о смерти друг друга. Я вообще-то шизофреник, а в последнее время и вовсе обзавелась несколькими замечательными фобиями. Страх зреет, если держать его в себе. Я всю свою сознательную жизнь боюсь сначала привязаться к человеку, а потом потерять его. Это страшно больно. Страшно и Больно. Ну кто из нас - живой человек - не знает этого. Это вообще-то распространенная история. Анастасия Касаткина говорила мне мудрые вещи: "Ты, Мария, сидишь рядом с человеком и почему-то находишься в полной уверенности, что и через сорок лет будешь вот так - сидеть рядом с этим же человеком на своем ...сятом дне рождении".
Ага, все именно так и есть.
А жизнь - она такая штука пластилиновая. Ты человека усиленно туда вклеиваешь, вклеиваешь, а он ведь все равно уйдет. И останется пустой болезненный слепок.
Мне и по сей день сложно представить, что я проснусь однажды с мыслью, что в моей жизни образовалась огромная, непоправимая дыра. Я, конечно, взвою жутким зверем, тяжело заболею, улягусь в лежку. Но это вообще-то никогда ничего не меняло.

Предположим - смерть. Ну, моя, и ладно, бог с ней. О чем я действительно буду думать с ужасом - так это о боли близких. Мне-то хорошо, крутанулась раз по Сансаре, крутанулась два. А им что - плакать и скучать? Знаем, проходили. А потом держишь за шкирятник бесплотного духа и орешь "НЕ ОТДАМ СУКА НИКОМУ". Ибо привык так, что вот оно есть - и вот оно не будет.
Так вот так и с живыми. Но за них хоть знаешь - живые, мучаются здесь, как и ты сам. И хорошо, на душе становится. Пусть уже не вместе, не вдвоем и вообще в разные стороны.

В общем - хороший был поздний вечер. Весна идет, мы идем, пьем пиво. Ну, совсем как в старые добрые времена, когда мы с Крис были малолетними пигалицами, красили глаза синими и, о ужас, зелеными тенями, натягивали юбки на грудь, чтобы они были короче как можно, а у меня еще были колготки в сеточку, я помню. Вот, со старых времен - весна и пиво. Элитное, дорогое, но таки пиво - по-пролетарски.
А еще эти события в Москве. Меня задело, Крисю - еще больше.
Я ей говорю: "Ну ты если что - не циклись. Порадуй меня, живи счастливо, вспоминай меня иногда, я тебе улыбаться буду откуда-нибудь".
А она мне и говорит: "Шла бы ты, Третьякова, я повешусь сразу и мучиться не буду даже."
Это похоже на, знаете, дети себе в начальных классах школы руку режут и рану к ране прикладывают - братуются, значит. Так мы как-никак уже одиннадцать лет такие самые, побратовались. Знаете, такая мелочь несусветная - школа вместе, до девятого класса, кружок юнатов при зоопарке - полтора года, на даче шашлыки у костра, год в детском летнем лагере, работали вместе продавцами. Вот как-то так, даже родились вместе. Я поспешили, Крися опоздала на пару часов. О том, собственно, и говорили.
О Максе Фрае говорили. О том, как умел Макс прощаться со всеми, кого любит - каждый раз навсегда.
"Я бы просто не стала с таким человеком дружить" - Категорически Кристина заявила.
И то правда что. А вдруг его убьют, а ты сиди потом - рыдай в платочек. Ну его нафиг.

Человек приходит - человек уходит. Это самое древнее явление, к которому никто так и не смог привыкнуть. Сидишь, смеешься с кем-нибудь за чашкой кофе, а потом, спустя три года вспоминаешь его. Иногда. Я вот сейчас приглядываюсь к лицам людей. И думаю: "Хорошо мне с тобой. И пусть это будет все, что мне нужно сейчас." Никто ведь никогда не пробовал удержать это самое мифическое "Хорошо".

Андрей мне хотел фотографию-открытку подарить - купил случайно так, когда в кафе сидели. На открытке - горы, покрытые льдом и верхушки деревьев. А я посмотрела, запомнила и решила - ну и зачем мне что-то еще? Так вот хотелось бы уметь так же - посмотрел и запомнил. И никаких инстинктивных проявлений - схватить, присвоить, пометить "мое". И чтобы не дыра - прорезь в жизни, а добрая светлая память. Есть у меня двое таких - сидишь, радуешься, вспоминаешь. Один - что змей воздушный подколодный, другая - и вовсе. Змея, кстати, тоже по китайскому гороскопу. Ну так помни себе на здоровье, Мария! Помни и радуйся, что есть - что. Ты все равно никого к себе не вернешь. Один мертв, другая - не с тобой. Так почему нельзя - как открытка. Запечатлела многое, вспомнила - улыбнулась.

Сидели сегодня с Каем - пирожки, чай, кот сиамский - тот еще мужчина-красавиц, Илья Черт что-то бубнит об единстве вселенной. Пришел домой брат Кая и сообщил: "Слышали - "Горьковскую" взорвали? Кай, посмотри в интернете".
А у меня руки тряслись еще долго потом. Взорвали петарду в метро, один человек ранен. А у меня руки трясутся и глаза безумные.
Кай сказал - "Везет тебе, есть за кого переживать".
Ага. Точно. Везет.
Кай - отморозок - осколок в сердце, я - отморозок. Но меньше - меня весна растопит и девочка одна.... Девы... Несчастнее только раки. Но их уже свой знак зодиака одним названием поставил в тяжелое положение. А еще рыбы, да. Но дева - это дева. Сижу, слушаю Кая и думаю - а он вообще живой? Ан нет... Говорит - одиночества боится. Значит все-таки живой. Хотя, ну кто это существо поймет. Мечется там себе субстанция - частица разума со множественными душевными ранениями - глаза добрые, слова злые. Обнимешь - а под руками холодный металл, потом страшно и вовсе на людей смотреть.

А еще день Рождение Элдара. Но это уже из другой категории - что я могу описать. Здесь не описывать, БЫТЬ нужно. Голова потом сильно болела - от чего бы вдруг. Ну не от вина же. Много пили - много пели. Это из разряда наваждений, когда ты сильной пьян и спрашиваешь рядом сидящего - виртуоза игры на африканских барабанах, знает ли он стослоговую мантру. А он да как возьмет, да как споет тебе ее таким голосом, всю, целиком, положенных раз, что ты еще долго качаешься. Подпеваешь, сбиваешься на каждой строчке...

*____*

ОМ БЕНДЗА САТО САМАЯ МАНУ ПАЛАЯ
БЕНДЗА САТО ТЭНОПА
ТИТХА ДРИ ДО МЕ БХАВА
СУТО КХА Ё МЕ БХАВА
СУПО КХА Ё МЕ БХАВА
АНУ РАГТО МЕ БХАВА
САРВА СИДДХИ МЕМТРА ЯЦА
САРВА КАРМА СУЦА МЕ
ЦИТАМ ШРИ Я КУРУ ХУНГ
ХА ХА ХА ХА ХО БХАГАВАН
САРВА ТАТХАГАТА
БЕНДЗА МА МЕ МЮНЦА
БЕНДЗИ БХАВА
МАХА САМАЯ САТО АХ

Всё, что положено быть - было. И бубен был и песни были, вино и торт были, множество народа - были, помещение со сценой - было, Элдар с гитарой был, как откровение. Правда, я в день его рождения узнала, что великий шаман пишет песни и играет на гитаре. Кто бы мог подумать.
"Лучшее веселье - это медитация" (с)

По дороге домой у меня пытались отобрать телефон. Ушли с царапиной на руке. Я была слишком счастлива, чтобы портить себе настроение. Ну сами-то подумайте - тут у Элдара праздник тридцатипятилетия, а я буду свой телефон отдавать. У меня там такая чудесная музыкальная подборка...

Что еще? Я собираюсь в Самару. Месяц овнов набирает обороты и мне надо бы везде успеть. Алиса, что тебе дарить?

Читала Бродского и плакала. "Люди приходя к развалинам..." А бывает, знаете, люди вообще из развалин не выбираются. И это все, что происходит. Не знаю... Не знаю я, просто тревожный месяц. И мои мысли о смерти и мои предчувствия, мои сны.

"От любви и от смерти не уйдешь". Да, я, пожалуй, не уйду.

Сегодня ночью было забавно. Я была молодой девицей на выданье и ко мне сватался парень из города. А я работала на железной дороге, у меня коса была русая, длинная и я думала - вот выйду за него замуж и уеду из этой дыры. И говорила ему, что люблю его. А потом у меня юбка застряла между рельсами, когда их переводили и я стою - а поезд едет. На меня. И мне почему-то не сколько страшно, сколько смешно. Ну, это мне свойственно, в общем-то. Не знаю, что это была за жизнь, но я не слишком изменилась с тех пор.

Как всегда - мне нужно писать статьи, а я пишу галиматью. И повесть ждет меня, заряженная, как батарейка - только что из зарядного устройства. По строчкам бежит ток, искрится, синие вспышки... Все, как нужно. Значит сказка живая и просится в этот мир.

А еще. У меня сгорел процессор, а в нем - вся музыка и фотографии. А еще некоторые рисунки. За неделю до этого я, повинуясь странному наитию, перенесла в ноутбук все начатые повести. И Звонки, в том числе. Спасибо и на том.

Что еще? Мне сказали, что я толстая, а я спустя три часа вспомнила и проревела пол ночи. Не знаю, почему. Наверное - это странная дурная привычка. Почему нельзя обрезать эти гребаные кости на бедрах? Или полюбить их уже, в конце концов.

В колонках играет - Sacred Spirit
Настроение сейчас - .)

Кстати. Возвращаясь к теме о ненаписанных мною статьях о гей-эскорте. Уж очень она мною полюбилась. К тому же, у нее есть гениальное продолжение.

Вылезла я сегодня нехотя в другой конец Питера, дабы получить от почтеннийшего начальника в конвертике зарплату. Естественно, это превратилось в затяжные посиделки в Евразии с поеданием суш за счет его, драгоценного нашего, отца родного, кормильца, начальника.

- Эх, Маша, глаза у тебя не голубые.
- Эмм?
- Да мне то предначертана голубоглазая любовь.
- А-а... Ну, тогда да.

Делюсь с ним зеленым чаем и собственным мнением о данном мне задании. Объясняю, что мы, недоразвитые писатели, существа с тонкой душевной организацией, и мне всегда было, есть и будет, сложно писать статьи обо всем, что касается магии, психологии и нетрадиционной ориентации. Плюс сюда же, рекламные статьи с примерно таким содержанием "Вы прирожденная уродина? Мы наростим вам волосы, ресницы, сиськи, шпильки... Благодаря этому ваша жизнь круто изменится". Но это из другой оперы, здесь мои эмоции сводятся к тому, что мне очень хочется вбить междустрочное послание тем дурочкам, которые воспримут мои же слова всерьез. К счасть, подобный шилпотреб случается редко и я, как душа достаточно блядская, в таких случаях говорю себе "Это всего лишь работа" и продаю своё самое драгоценное, никому нафиг не нужное что у меня есть. Да, друзья, я лицемер и зарабатываю деньги. Ну да ладно, речь не о том.

После моей пламенной речи, уже тихо и проникновенно замечаю, что уже имеющиеся статьи на самом сайте произвели на меня огромное впечатление. Сразу же видно, что писал душевный, проникновенный, понимающий человек. И, скорее всего, девушка...
- Это, кстати, я писал. - Как-то совершенно равнодушно сообщает мне мой начальник и делает глоток красного вина.
Я тут же падаю с диванчика на пол, роняю сушу из палочек, захлебываюсь чаем.... На самом деле, конечно, я просто открыла рот и фыркнула - междувосхищенно, междувесело.
- Со знанием дела, господин начальник.
- Ну что тут, наука не сложная... - Он отводит руку в сторону, небрежным жестом проводит полукруг по воздуху и с каким-то проявившимся французским акцентом, продолжает. - Поставил диск Элтона Джона, налил себе вина... Проникся атмосферой, так сказать...

0_0

У меня самый лучший начальник в мире, вы знали?

P.S. Кстати говоря, никогда не заходите в Дом Книги в день получения зарплаты. Это плохо, очень плохо заканчивается... Правда потом - еще долго бывает хорошооооо ^__^..


P.S.№2 Сижу и рассуждаю сама с собою, щелкая кнопкой мыши, ищу материалы для статьи:
- Ага... горячие девочки на ночь... Нет, это не то. Угум... так, досуг в сауне, на дому... Нет, мне нужны трансвеститы. Трансвеститы! О... Вот, огромный выбор трансвеститов... Отлично, это то, что мне нужно.
Если бы здесь была Крис... Я почти слышу, как она, с трудом сдерживая "гы-гы-гы" интересуется проникновенно: "Маш, ты хочешь поговорить об этом?"..

В колонках играет - Mike Oldfield
Настроение сейчас - Ммм..... -_-

А вообще-то терять людей, которых очень любишь, достаточно тяжело. Но без этого, наверное, ни одна жизнь не обходится. Вот еще раз урок - не зацикливаться. А то потом будет обидно.

Как-то странно проходит день, когда просыпаешься в три часа дня, а потом еще долгое время не можешь прийти в себя. Вот так то...

В колонках играет - Gorillaz/Mike Oldfield
Настроение сейчас - Охохо

Нет, я же сказала - я не зациклилась на Майке Олдфилде нисколько!