В колонках играет - Mike Oldfield
Настроение сейчас - Ать.

Дорогая Марьяна, прошло уже четыре года с той прекрасной поры, как я начала разговаривать с тобой только в глубине собственной головы. Ну или что-то вроде того.

Достаточно было услышать что-то вроде:
- Буд ласка.
- Дякую.
- Нема за шо.
Чтобы мозг взорвался неожиданным озарением - до конца так ничего и не отболело.

Надеюсь, тебе не икается. :)

Я вернулась в Санкт-Петербург - очень злая (в хорошем смысле этого слова), всех построила, еще некоторых послала, почистила "друзей", забрала зарплату...

Теперь я сижу совершенно одна и думаю - то ли мне на самом деле хочется разрыдаться, то ли я просто внушаю себе, что мне хочется разрыдаться, потому что так правильно. 0.о Учитывая, что при этом я ничего не чувствую, наверное я все-таки внушаю. Или я умерла... Одно из двух. ~_^

У меня аклиматизация и я до сих пор в Славянске, ужинаю за одним столом с Лелей, потому что сюда я явно целиком не доехала. Я хватаю жирные горшочки с курицей из духовки мамиными рукавицами, кидаю в мойку прихватку, собираюсь выллить на сковородку молоко, забываю выключить воду везде, где она в принципе включается и еще некоторые глупости. Я неадекватна и за мною нужен присмотр.
Вчера за мною приглядывала Крис, испуганная переменами, произошедшими со мною. Сегодня - невозмутимый в любом случае жизни господин Ллойд. Завтра, очевидно, мне наконец-то придется самою с собою побыть.

Мария, пора просыпаться. Собирать себя. Вливаться в колею жизни. Что-то делать, в конце концов...

У меня пытаются отобрать память о Феликсе. Я буду биться безрассудно, как впавший в маразм восьмидесятилетний старый дед, вцепившийся в свято хранимый первый выпавший молочный зуб внука.

Не_от_дам. Только если при условиях, вы знаете, каких.
Что за дурацкая привычка - выбрать несколько священных объектов из своего прошлого и любить их до умопомрачения и зубного скрежета. В моей жизни было несколько человек, которых я любила как-то... По-настоящему. Вот - их нет, а я все равно продолжаю их любить. (Я только что сделала три опечатки в двух словах). Четыре года назад одна ушла из моей жизни и я до сих пор периодически вою по этому поводу. Пусть уже редко, молча и недолго. Второй - год назад покинул эту грешную землю совсем и если мне вдруг захочется сделать вид, что мы все еще вместе, то я могу поставить за него свечку. Или две. Или сорок две. Или поджечь и спалить целую церковь. Да что угодно, если это поможет мне верить и думать, что он это увидет и оценит мой юмор. Возможно, даже, посмеется. Горящий "Храм Божий" будет куда заметнее с вашей высоты, чем фитилек свечи. Да и как то более по-королевски, да? Вот кто-кто, а уж он мой скорбный вой по этому поводу вряд ли оценит.

Когда я прекращу выть? Крематорий в моей голове работает плохо, Алис, покойники то и дело, недогоревшие, выползают из своих мастерски вырезанных урн и расползаются по моей голове, кусают меня за различные участки мозга и активируют память. Мне хочется звать тех, кого я когда-то любила и просить их вернуться. Пусть с того света. Пусть после непростительной обиды с моей стороны.
Марьяна, я когда-то обидела тебя так сильно, что ты взяла так - оп - и пропала из моей жизни (где-то вы это уже слышали, да?), поэтому меня утешает абсолютно идиотская мысль - в следующей жизни мы встретимся. Хотя бы там.

Я иду по жизни уже девятнадцатый год. Я пережила своих демонов, я пережила свой ад. Я пережила своего подселенца, черт его отдай мне обратно никогда больше не трогай. Я прежила несколько своих котов и все самые глупые фантазии и страхи. Но по-моему рядом всегда будут идти две тени. Тех, кто со мною уже никогда больше не будет, но те, странное чувство к которым, будет, похоже, тлеть где-то во мне еще дохрена времени.

Правда это странно? Это почти не больно, но стало неотъемлемым. Даже нет - не так. Это вообще не больно и привычно, как жвачка с легким привкусом былой любви. Или, может быть, еще проще - просто они были самыми родными и подходящими. Подходящими по форме и содержанию, разьему, текстуре, цвету, виду и т.д.

Шесть часов утра, два часа назад я сказала Ллойду, что мне пора спать. В итоге - он сладко спит на моем кресле, а я несу заезженный бред.

В пятьдесят лет я внукам буду рассказывать, как любила одну черноволосую женщину и черноволосого мужчину. Первая посмела обидеться на двадцать пятое мое маленькое предательство и исчезнуть из моей жизни, а второй вообще в конец обнаглел и посмел оказаться мертвым. Вот такие дела.
Я месяц назад говорила, что в моей жизни все устаканилось? Нет. Все только начинается.
Буря началась. ©

Елена Васильевна, вы помните про апрель?