ОБ ЭТОМ НЕЛЬЗЯ ГОВОРИТЬ ПРЯМО

Об этом нельзя говорить прямо

 

            Однажды к Будде пришел человек и, коснувшись его ног, спросил, есть ли Бог? Извечный вопрос! Будда посмотрел на него пристально и сказал:

— Когда! я был молод, я очень любил лошадей и различал четыре типа. Первый — самый тупой и упрямый, сколько ее не бей, она все равно не бу­дет слушаться. Таковы и многие люди. Второй тип: лошадь слушается, но только после удара. Много и таких людей. Есть и третий тип. Это лошади, кото­рых не нужно бить. Ты просто показываешь ей хлыст и этого достаточно. Еще существует четвер­тый тип лошадей, очень редкий. Им достаточно и тени хлыста.

            Говоря все это, Будда смотрел в лицо человеку. Затем он закрыл глаза и замолчал. Человек тоже зак­рыл глаза и сидел в молчании с Буддой.

            При этом присутствовал Ананда и что-то внутри него стало протестовать. Он решил: "Это уж слиш­ком! Человек спрашивает о Боге, а Учитель говорит о лошадях".       Рассуждая таким образом внутри себя, Ананда не мог не видеть, какая воцарилась тишина, какое великое молчание! Оно было почти осязаемым. Ананда смотрел на лица Будды и человека, пережи­вавшего трансформацию прямо у него на глазах! Будда открыл глаза, а человек просидел в таком состоянии еще час. Лицо его было умиротворенным и светлым.

            Открыв глаза, человек коснулся ног Будды с глубокой признательностью, поблагодарил его и ушел.

            Когда он вышел, Ананда спросил Будду:

— Для меня это непостижимо! Он спрашивает о Боге, а ты говоришь о лошадях.

            Я видел, как он по­грузился в глубокое молчание. Как будто он прожил с тобой много лет. Даже я никогда не знал такого молчания! Какое единение! Какое общение! Что было передано? Почему он так благодарил тебя?

            Будда ответил:

— Я говорил не о лошадях. Я говорил о Боже­ственном, Но об этом нельзя говорить прямо. Ког­да я увидел, на какой лошади он приехал, я понял, что такую лошадь мог выбрать только истинный ценитель. Вот почему я заговорил о лошадях. Это был язык, который он мог понять, и он понял его. Он редкий человек. Ему было достаточно и тени хлыста. И когда я закрыл глаза, он понял, что о высшем говорить нельзя, о нем можно только мол­чать; и в этом-молчании Оно познается. Это трансцендентальный опыт и он находится за пределами ума.