8.
Снег практически пропал и время близилось к весне, лужи стекали вниз. Гора на лыжной базе уже практически совсем стала серой и из земли начала пробиваться зеленая трава.
Солнце вставала рано, а я как обычно находилась в поликлинике за его окном, и наблюдала, как приходит весна. Дождавшись первую санитарку и открыв ей дверь, я попросила, что бы она, если что открыла дверь другим, а я как обычно посплю на кушетке в 9 «б» кабинете, хотя бы пару часиков за всю ночь. Мне уже как обычно нужно было, не уходя домой работать за оператора. Ко мне уже привыкли и жалели, в основном сами заставляли идти спать. В восемь, как обычно приступив к работе оператора, зашла Трусова и спросила как я себя чувствую и готовы ли её отчеты в бумажном и электронном виде. Я сама просила у неё, что-то мне давать печатать, чтобы просто не сидеть целую ночь. За время своих дежурств у неё многие бумаги и отчеты привились в порядок. Вот только я еще пока не совсем понимала, зачем ей все нужно было в электронном виде. Компьютера у неё в кабинете не было, да и она в нем ничего не понимала. Бессонные ночи за её отчетами не оставались без внимания, и отражались на моем артериальном давлении. Она не раз выводила меня из гипертонического криза. Советовала бросить заниматься грязным делом и бросать сторожить поликлинику по ночам. На тот момент я не могла бросить все, так как взяла на то время ограменный кридит на ноутбук. Это сейчас ноутбук, как и сотовый телефон, практически есть у каждого, а в то время это было в новинку. Я понимала это, и не могла ничего поделать. Она в свою очередь могла только сказать, что б я следила тогда за своим здоровьем.
«Мы не нужны никому, кроме самих себя самих» (с. Трусова Л.А.) и если я не буду беречь себя сама, никто даже не задумается обо мне. Она была совершенно права, на все сто процентов, жаль, что я поняла это только когда уволилась. Отдав бумаги, она пошла к себе в кабинет, но потом вернулась и сказала в окно регистратуры, что б я зашла минут через десять к ней.
Зайдя, ровно через то время как она сказала, ожидав, очередного задания. Я получила, не совсем то. Она поблагодарила за проделанную работу и, видя, что я совсем в сонном состоянии поделилась тем, что меня из регистратуры скоро переведут в отдельный кабинет. Я улыбнулась, но эта процедура временная. Другая новость была то, что ей скоро в кабинет привезут компьютер и его нужно будет собрать. Я сказала, что я умею собирать компьютеры, но этим должен заниматься наш программист (так называемый Романовский).
Она сказала, что он заболел, а компьютер нужно будет установить, а больше в поликлинике сборку не знает никто.
- ну…раз заболел, хорошо! Но если, что! то я его не собирала! Хорошо!?– сказала я.
- Хорошо, тогда как привезут его сегодня, я тебя позову – сказала она
- Это, все?
- Да! Все... – можешь идти, отдыхать
- Хотя! Подожди! – сказала она
- Вот, тебе этот отчет, его нужно отнести на вишневую четыре, и отдать Борис Федоровичу – сказала она, отдав мне пакет с кучей бумаг.
Запах весны еще не сильно, но уже присутствовал. Пробежав из здания в здание я домчалась до Борис Федоровича и все передала.
- Здравствуйте! Мария Петровна! А вы, что теперь секретарь у Людмилы Алексеевны – спросил он
- Выходит что, Да! - сказала я
- Ну, хорошо! Тогда передайте её ответный отчет! – сказал Б.Ф.
Взяв бумаги, я пошла снова к ней в кабинет, посмотрев по пути, что у меня нет никого я спокойно пошла к ней в кабинет.
- Вот! Вам Борис Федорович передал ответный отчет. Спросил, что я теперь Ваш личный секретарь?
- Да! Это хорошо! – сказала она
- Тогда вот еще, не в службу, а в дружбу! Сходи еще разок к нему, отнеси вот эти еще бумаги.
- Хорошо! – ответила я, взяв их, пошла снова на вишневую четыре.
Так они прогоняли меня весь день, к вечеру привезли уже компьютер, одним движением руки и он в собранном состоянии.
- Вау! Всё!? – спросила она
- Ну, да! Тут делать не чего, всего пару проводов и все готово – сказала я
- А он будет у меня работать? – спросила она
- Естественно! Сейчас проверим! Включим и посмотрим! – ответила я, нажимая на кнопку включения.
Пару минут и на экране появилась надпись, что нужно вставить загрузочный диск.
- И что он не работает?
- Да, он работает, просто тут еще виндоуса нет – улыбаясь, ответила я
- И, как мне теперь его установить этот виндоус? (еле-еле выговаривая). А ты можешь?
- Я, могу! Но не буду, тут точно должен программист, а то не дай бог, что сломается, потом с меня требовать будете. Я еще за свой ноут, еще не выплатила
- Хорошо! Спасибо тебе большое! Будем ждать Романовского!
- Всё я могу идти? – спросила я, уже стандартную фразу.
- Да! Спасибо! Иди
Уходя, из её кабинета и посмотрев на часы, я подумала, ну вот и день прошел, можно уже идти домой, еще немного и скоро лето, а там и отпуск. Спускаясь по лестнице теперь понятно для чего я делала ей все отчеты в электронном виде. Но как она будет всему обучаться? Она же ничего не знает в нем. Ну и ладно…подумала я, мое дело маленькое помочь и идти домой.
Романовский выйдя с больничного, конечно же установил виндоус, но программы в него не стал устанавливать, его типа как не просили этого делать. С довольным лицом и как бы чистой совестью исполненного долга по установки он уехал, как обычно в центральное отделение.
Работа шла, отчеты в дежурства иссякли, Л.А. попросила напечатать не замысловатый текст. Напечатав, я даже не задумывалась, что там кучу ошибок. Скинув на дискету, я понесла его утром к ней. Настроение у неё в тот день было плохое, но на меня оно не влияло. Как только все вышли из кабинета, зашла я. Как обычно, у меня было довольное лицо с огромной улыбкой, я с лету сказала:
-Здравствуйте!
Но потом улыбка резко улетела. Видя, как Людмила Алексеевна закрыла ладонями лицо, и, не шевелилась. Мне стало страшно. Я никогда не видела её такой. Она всегда для меня была богиней своего дела. Тут я наблюдала человека, которого уже к десяти часам утра достали. Сразу поняв, что сил бороться с этим осталось совсем мало. Постояв немного времени, я стояла около двери и подперла дверь пяткой, а плечом держала ручку двери от кабинета. По физическим ощущениям в кабинет все время кто-то ломился, и это было не раз.
Опустив руки с лица, Людмила Алексеевна тяжело выдохнула, вдохнула немного воздуха и спросила:
- Здравствуй Маш, что тебе
- Да! Мне ничего…вы просили текс, вот я напечатала. Принесла. – спокойно ответила я
- Давай я посмотрю - сказала она.
Отдав напечатанное, я вернулась в исходное положение. Не раз еще ощущала толчки в спину и пятку.
- Хахаха! Маша! Вот развеселила!! Хахаха – сказала она, прочитав малую часть текста.
- Слушай у тебя по русскому языку, какая оценка была? - спросила она, продолжая улыбаться
- Минус два! – сказала я
- Как минус два? Я серьезно! – недоуменно, спросила снова
- Ну, как бы я русский не знаю совершенно! Учителя, что б от меня всё же не мучится, поставили мне три – ответила я
- Заметно! Что за красивые глаза поставили. Еще немного посмеявшись, она исправила ошибки и сказала, что б я быстренько шла исправлять.
Было, я рванула исправлять, как слышу уже за дверью:
- Стой! Маш!
Вернувшись, она говорит:
- Что ты будешь бегать! Иди тут на моем, исправь и сохрани сразу.
Включив её компьютер, не найдя не одной программы, она сильно ругалась на Романовского. Её гневу не было границ. Ей было обидно не то, что он не сделал, а то, что тот ничего не сказал и ушел. Меня в свою очередь она попросила, если смогу установить офис, антивирусную программу, и необходимые драйвера.
С помощью этой ситуации я прочно вошла в доверчивое отношение Людмилы Алексеевны. Мы даже после удачной настройки компьютера, договорились, что она будет учить меня русскому языку, а я буду обучать её компьютеру и то, что в нем необходимо знать. Со временем установили ей факс и многое другое.
Таким методом я из обычных операторов перевилась, в не обычную ученицу, и в то же время училку...(при этом исполняя роль секретаря).

2.
Со временем я и со всей её семьей подружилась. У нее, было два замечательных сына. Младшего звали Стас, старшего Александр. По сути, братья были, родными и между ними была разница в возрасте на целых пять лет, но они были дружные. Муж Гоша мягкий и в тоже время мужественный человек, очень веселый и преданный семьянин. Лена, очень сильно хотела девочку. Оба парня уже начинали увлекаться девчонками и улицей, и Еленке хотелось иметь дочь. Лена с Гошей решили, что все же, нужно еще раз попробовать. Собственно если б даже, если была бы не девочка, они любили бы этого ребенка. После того как они очень много раз выручали, и помогали мне, в психологическом плане тоже. Они стали для меня родными. Ради них я тоже могла сделать все, что угодно. У Лены родилась все же девочка. Её назвали Полиной. Сейчас она наверное, уже в садике. В общем - это просто замечательная семья и она моя. Я до сих пор их называю мама Лена и папа Гоша.
Проработав еще один месяц в поликлинике с Леной (Валентина Дмитриевна перевелась в саму поликлинику). Программа по выписке лекарственных средств была определена полностью на меня. Программа до того была сырая, что я практически и дневала и ночевала в поликлинике и ТФОМСе (Территориального фонда обязательного медицинского страхования). Проходя уже через проходную, (где по правилам, было положено показывать паспорт) пропускали без него. В ТФОМС я ходила не просто так с бумагами и дискетами, а еще и с системными блоками. Придя с очередного неудачно сданного отчета за месяц. Бросила системный блок на стол села на стул, а слезы текли сами по себе, я даже не ревела. В голове были мысли, от которых разрывалась голова. В основном были одни вопросы. Почему? Вроде все правильно. Как тогда? Во сколько? Как я успею? (сроки были не реальны для того, что б сдать все отчеты). Потому, что из набранных рецептов было под три тысячи, а в отчете проявилась только тысяча! Куда! Куда делись две тысячи? Как можно успеть довнести еще две тысячи за день? Это если начать сейчас и сидеть тут и день и ночь (и то, успеть не возможно). Так как Лена не стерпела такой сцены, она молча встала, налила чая в мой стакан, взяла пару тройку пиченюшек, пару конфет из шкафа, подошла к моему столу, и поставила. Взяла свой стул поставила около меня, обняла рукой и спросила:
- Что снова не сдали?
- Даааааа. – сказала я
- И какие сроки?
- До, завтра…- ответила я и вытерла слезы
- Ты давай успокойся, попей чая, поешь, а то ты совсем не ела сегодня
- Там, с бухгалтерии звонили, сказали, что б ты пришла за зарплатой.
- Ага
Прожевав пиченюшку, я сказала Лене:
- Лен, тогда я сейчас поем, схожу денег получу, и приду. Начну печатать, скорее всего, допоздна буду. Ты если уйдешь раньше ключ на вахте оставь.
- Хорошо
Съев всё, и уже немного успокоившись, довольная жизнью, я решила пройтись до бухгалтерии пешком. Пару остановок подышать свежим воздухом, что б проветрились мозги. Вообще надо отвлечься, и сразу, потом найдется выход.
Снова касса, и даже тут расстроили. Получив копейки, во мне была: злость, обида, безразличие, и в тоже время ответственность перед работой. Вернувшись на рабочее место уже, конечно же, никого не было. Вахтер, передал мне ключ от кабинета, спросил, на долго ли я еще задержусь? Я ответила, что, немного еще поработаю и пойду домой. Открыла кабинет, включила свет, и увидела кучу половинок сложенные, аккуратно по коробкам. При виде них, меня посетили мысли о зарплате, и хотелось выключить свет, закрыть дверь и уйти. Уйти, туда, где никто тебя не знает, и не будет спрашивать, а почему ты ушла с работы?! У тебя же завтра отчет. Коробки размером с микроволновую печь, были битком набиты третьими экземплярами. С одной стороны нужно это сделать, а с другой стороны за такие деньги так не хочется этого делать. Так как все козероги «упрямые» и «трудолюбивые» и хотелось заработать авторитет. Разделась, пошла, подсоединять системный блок, и все комплектующие. Села, включила потихоньку музыку в исполнении Дюдюли, и под спокойную музыку просидела с мокрыми глазами, а руки делают, до одиннадцати вечера. Позвонила мама, она уже стала беспокоиться. Перед моим уходом, с не понятной целью, в администрацию зашел Борис Федорович, удивленно посмотрел и спросил:
- А ты что еще тут? И почему ты плачешь?
- Да, вот сил нет, уже снова вбивать эти бестолковые бумажки, если они по неизвестной причине исчезают. А еще эта касса выдала мне зарплату, в восемь сот рублей и снова буду просить родителей, что б помогали.
Он помолчал минутку и сказал:
- Стоп!, я же подписал заявление! Что они там, с ума сошли что ли?!!
- Не знаю!
- Так,….. давай сделаем так! Сейчас ты бросаешь всю эту макулатуру. Ты завтра сдаешь отчет, сколько сможешь по максимуму, а я завтра иду в бухгалтерию и разбираюсь с твоей расчеткой. Давай сюда её!
Истерзанная вся этими бумагами, я, молча отдала, и начала собираться.
Выйдя из поликлиники (уже было темно) вместо того, что б прогуляться, я помчалась на трамвай. Было огромное желание погулять, подышать свежим воздухом, размять свою пятую точку, но пришлось стоять на остановке и ждать трали-вали т.к. если б я пошла домой, то пришла бы в час или два ночи. На шестую дачную по определению очень трудно попасть.
Вроде не так и далеко всего двенадцать остановок, а если ты в девять не успел (ловишь дежурный трамвай, или на маршрутках двух.) Можно на автобусе до третий, а потом или пешком или на газелях на трех (накладно, подумала я, а на мою нынешнюю зарплату больно то не покатаешься). Стоя около минут тридцати и немного замерзнув, я все же дождалась трамвай, села и тупо сидела, смотрела в одну точку (не видела и не соображала). В таком же куматозном состоянии и дома просидела перед чашкой горячих щей (которую мне папа налил). Не доев их, я сидела с мыслью, что завтра снова вставать и переть на работу. Просто вымораживала, но психовать не было сил. Да и утро вечера, мудренее.