13
Вот она! тринадцатая часть моего рассказа. Все не очень хорошо воспринимают эту цифру, а у меня она самая любимая, и самая везучая. Еще мне, почему-то вместо того, что бы не везло когда проходит черная кошка через дорогу, то мне обязательно повезет. Я что-то не туда поехала. Мне тут вам нужно поведать продолжение моей запутанной истории, а не рассказывать, на что мне везет, и на что нет.
В общем, я не успела обернуться, как пролетел снова год, произошла огромная текучка кадров. Много полюбившихся мне сотрудников уволилось, некоторые успели вернуться снова. Я все так же и работала оператором, выписывала рецепты, ездила, собирала отчеты по всей поликлинике и сама же возила сдавать. В кадрах операторов многие увольнялись и поступали новые. Ушла в декретный отпуск моя Леночка, уволились операторы на ОМС. Поменялся писатель программы ОМС, программа по полисам была сырой и работала практически, так же как и моя сначала. Уволился Борис Федорович, было очень грустно без него, он очень помогал нам морально, преодолевать все нервотрепки. Уйдя, он научил всю поликлинику смотреть на проблемы с другой стороны. В администрации, так же уволилась Светлана Константиновна, и зайдя перед увольнением что бы её проводить достойно сказала мне:
-Маша! ты в поликлинике из молодежи практически как старичок уже, так что, ты не давай моих девчонок в обиду и помогай им, я их очень всех люблю. Из поликлиники уволилась и моя Танюша Севостьянова. На смену старшим и главным медсестрам, пришли молодые девчонки с ИЗХа. Каревик Светлана и Оля Жоголева, с ними мы проработали до самого моего увольнения. Пришла новая сестра-хозяйка Светлана Арнольдовна с которой мы тоже благополучно сдружились. Для приема на работу операторов люди сначала проходили через меня, и только потом я говорила, стоит его брать или нет. Начальство прислушивалось, деньги платили стабильно, молодежи поступило много новой. Трусова поручала мне их вводить в курс дела по поликлиническим вопросам и как себя вести с определенными сотрудниками, так как всех сотрудников знала назубок. Иногда Людмила Алексеевна советовалась, просто по каким то, своим пустяковым делам связанные с её дочерью Еленой. Помогала её дочери написать дипломную и с ней мы тоже очень подружились. Когда мне было плохо, или очень грустно, то Людмила Алексеевна садилась рядом, обнимала и говорила:
- Маша! ты мне как дочь стала, Лена точно такая же, как и ты наивная и глупенькая еще. Все будет хорошо! Ищи в каждом минусе плюс.
Собственно потом она узнала, что когда она меня вызывает, её называют Моей мамой. Ей очень понравилось, и она не обращала уже на это внимания, в прочем, как и я.
Её кабинет преобразился и стал полностью переведен на печатный и электронный формат и все папки были разобраны мной, чуть не по алфавиту. Главная информация находилась на дискетах, дисках, или флэшках.
Как и договаривались с Людмилой Алексеевной, она тренировала меня в русском, я её по компьютеру. У неё очень все хорошо получалось, и она частенько не просила меня уже печатать, а давала только самое срочное и объемное. Я же немного сдвинулась с места и если бы она ставила оценки, то уже поставила бы не минус два, а два просто - это уже прогресс.
Хотели мне сделать отдельный кабинет, придумали, куда посадить меня во второй регистратуре (маленькой). Делать этого на долго не стали, во-первых, было не удобно, ходить и сидеть, собственно. Во-вторых, в той регистратуре, была вредная женщина Любовь Васильевна.
Любовь Васильевна женщина лет шестидесяти, которая была вечно не довольная жизнью. Ходила и постоянно ныла, тут болит, там болит. Никогда не признавала своих ошибок и как баран стояла на своем, а если и признавала то только после месяца. Прощения никогда не просила. Война с Любовь Васильевной длилась все время и со всеми, и пока я находилась в регистратуре больничных листов. Она постоянно мне высказывала, что от меня идет большое количество излучений, и то, что в её головных болях виновата именно я.
Подойдя конечно к Трусовой, и Ножкину, я попросила отсадить меня обратно в большую регистратуру, или нашли, какой-нибудь темный угол в поликлинике, где можно было бы разместить, меня. Конечно же, уголка в поликлинике не было, и регистратура за год уже привыкла без меня, и тем более уже на мое место поставили дополнительный стеллаж для добавления новых адресов (на нашем обслуживаемом участке понастроили новостроек и добавились новое население). Оставлять нас в одной комнате нельзя было, я скандалы не люблю, (я, конечно же, ухожу от споров), но и нытье, я не люблю.
Уходила в обед к старшей медицинской сестре Жоголевой Оле, кабинет у неё был отдельный, постоянно она сидела одна. Я к ней приходила и говорила, что-то нужно делать, она любезно предлагала свой кабинет и говорила, что я ей мешать не буду (даже помогаю от одиночества). К сожалению, в кабинете у неё хранились материальные ценности, заселить к ней меня просто было не возможно. Любовь Васильевна страшная зануда, это знала вся поликлиника, и получалось часто, что она даже ела одна в этом закутке в одиночестве. Жуя очередной хлебец для больных сахарным диабетом. Она много раз делала мне какие-нибудь гадости, я же отвечала добротой и спокойствием. Единственное, что я вспомнила из поговорок, которая подходила в тот момент, «Не плюй в колодец, смотри, придется от туда воды напиться». Все так и получилось. Когда все же меня отсадили в отдельный кабинет, и ей дали региональную льготу, Любовь Васильевна приходилось приходить ко мне, и любезно просить, что бы я выписала лекарства (без очереди), что б она успела получить в аптеке. Я, конечно же, все её оскорбления и упреки забыла сразу, после поговорки. А вот по её лицу было написано, что она их, точно еще как помнит и ей ОХ! как неудобно и стыдно. Я, человек добрый, и не злопамятный, напечатала бы без всяких просьб побыстрее.
Со временем, я убедила Трусову и Ножкина, мол, мы с Олей живем в поликлинике, как и они собственно, почему бы нам, как и положено, по закону не устраивать горячие обеды? Я готова пожертвовать своей микроволновой печью. Оля согласилась принести электрический чайник. На случай проверки пожарниками, мы это все оперативно прятали, печь накрывали пододеяльником так, что даже бы я не стала проверять, что в нем.
Все было хорошо. К нашим обедам присоединялась время от времени Таня Равенкова, и в постоянку стали приходить, Света Каревик и Светлана Арнольдовна. Мы с ними очень сдружились и стали даже отмечать у Оли в кабинете, наши дни рождения и всякие праздники. Так не заметно пролетел еще один год. В моей личной жизни произошла размолвка с человеком, которого я знала и прожила практически семь лет. Моему горю не было границ. Я вообще негативно отношусь к алкоголю, но тут с самого дня рожденья, я начала сама безбожно пить. Пить все и везде. Кроме работы и дома я не знала ничего (ушла с головой). Каждый вечер спивалась, водкой. Пила потому, что дура, знала ведь, что я ему нужна только для галочки. Пила потому, что осенью залетела от него, и на шестой неделе потеряла ребенка. Потеряла от сильного переживания, или перегрева в кипяченой ванной или резкого переохлаждением (когда лежала в ледяной комнате и уже не чувствовала ног). Точно не знаю, какая причина была, но то, что он был, мне сказала моя врач – акушер, когда я пришла на работу, и сказала, что у меня задержка тринадцать дней. Она сказала сделать УЗИ, а я вместо этого пошла в эту чертову ванну (хотела пойти на УЗИ чистой, как младенец, а утром было на столько больно…что я думала, что я рожаю). Потом, позвонив на работу, у Людмилы Алексеевны отпросилась, и не могла выйти из ванной комнаты часа четыре. С сильными болями на следующий день доползла до работы, но уже было поздно.
Девчонки, когда узнали о моем положении, были за меня только рады, а я на то время понимала, что этот ребенок не вовремя, шестым чувством, чувствовала, что с Максом у нас ничего не получится. Жить, ради ребенка я не хочу. Теперь жалею, так как ему бы был уже второй год. Вот когда узнали, что я потеряла его, они сказали, что «может, оно и к лучшему?»
С Максимом мы поругались ровно через полгода, после того как я потеряла ребенка, и пока шли новогодние праздники, подумав обо всем приняла решение, что нужно уходить. Иначе это все не закончиться и не к чему хорошему не приведет.
Вот и ушла. Ровно на свой день рожденье, снова почувствовала себя хорошо. (так же когда приняла правильное решенье не увольняться, и не согласилась на неизвестность). Постоянные попытки вернуть меня в течении двух месяцев с его стороны были похожи на годы, и мысль о том, что я то его люблю, а он меня нет и привела меня к алкоголю… Даже тут верные подруги с играли не маленькую роль. Оля, практически, как и Таня были рядом со мной. Света забегала уже в мой кабинет и все время меня чем-то нагружала своим. Куценко Светлана Арнольдовна заставляла через силу есть, разговаривать с ней, о её проблемах. От туда выяснилось, что её сын Сережа Куценко и мой брат в одной компании у нас во дворе кружились. Он меня помнит, очень хорошо, а я его помню, но смутно. Людмила Алексеевна по моей просьбе отпускала меня домой, но советовала наоборот находиться на работе и закапаться в бумаги и отчеты. Она была, конечно же, права как всегда, на все сто процентов. Приехав домой, мне стало еще хуже, поняв это, я развернулась и поехала на работу и последовала её совету.
Мама была рада моему возращению домой и сказала, что я сделала правильное решение, так как знала его не хуже моего. Папе было конечно пофиг на мое решение (но в глубине души, он тоже был рад). Видя, как я спиваюсь и прихожу домой все время пьяной, мама делала вид, что не замечает и заставляла ездить, на уже давно купленной, мной девятке. Для меня хотя бы немного выпивший водитель, приравнивался к убийце (соответственно общими усилиями, они вытащили меня из запоя). Максу, мама объяснила, что никакие цветы, золотые браслеты и кольца меня не вернут, и даже пусть не старается. Та свадьба, которая должна была, состоится через полтора месяца после расставания, меня тоже не вернет. Он УШЕЛ. Даже спустя год написал в интернете, в одноклассниках, что все еще ждет меня, и надеется, что я вернусь, но я не вернулась. Написала, ему, что у меня в жизни все кардинально изменилось. Взгляды на мужчин, взгляды на женщин, и взгляд на будущее.
Весной отношения с родителями очень ухудшились. Я понимала, что уже пара отрываться от них, но с квартирой были напряги. Оля Жоголева, сама из Аткарска и жила в коммуналке на сенном, частенько получалось так, что после гулянок мы оставались у неё, пока не было соседки по комнате. Потом соседка по комнате съехала и я предложила Оле пожить с ней. Она была не против, но обстановка на работе изменилась в корне. Уволили главного врача, врачи от бога просто уходили в другие поликлиники. Увольняться стали не по одному, а по пять человек, те кто приходил, отработав месяца три, тоже увольнялись. Новый главный врач создал такую обстановку, что те, кто ушел, в декретный отпуск автоматически приходили и писали заявления на увольнения. Видя всю ситуацию, Трусова и я понимали, что из поликлиники все бегут как крысы с тонущего корабля. Главный врач, первым делом всех поголовно сменил в бухгалтерии, и заработная плата стала не зарабатываться, а выбиваться из бухгалтерии. Так же он в каждое отделение и пихнул своих людей, которые даже руководить не могли нашим сплоченным коллективом. Они постепенно выживали сотрудников. Сотрудники на глазах Трусовой и Ножкина и моих просто грызли друг другу глотки, что бы получить зарплату. Трусова частенько звала меня как будто помочь, в компьютере, и тут же спрашивала у меня, кто, из ниже стоящего персонала еще держится сплочено, а кто уже сдается?
В принципе как и прогнозировалось операторы на Вишневой 4 под моим оптимизом, держалась. Регистратура, которую я и Оля Ж. морально поддерживали, соответственно наша кучка старших держалась друг за друга и помогала, Трусова и Ножкин держались вдвоем, заведующие отделились на свои кучки, а Репин Д.А. (тот самый человек, который был поставлен главным врачом) был один. Все держались до последнего, пока зарплату совсем не срезали до трех тысяч. Нас заставили написать бумаги в бухгалтерию, что мы согласны получать эти гроши, а если не согласны, то можем смело писать увольнительные (им было пофигу, кто будет работать). Когда врачей не хватало, на одного врача распределяли дополнительные участки. В место своих трех, было по пять и шесть, и нагрузка соответственно росла. Так же и с медицинскими сестрами. Нагрузка была лошадиная, а платили копейки. Все молодцы держались, как могли и поддерживали, но иногда срывались, и было такое чувство, что они сейчас загрызут друг друга.
С Олей Жоголевой, мы сдружились. К лету, ей уже было нечем платить за комнату в коммуналке. Я, через свой характер, переступив, помирилась с родителями и попросила у них приютить Олю у нас дома, до конца сентября. Ситуация в поликлинике до того накалилась, что мы с Олей подумали об увольнении и решение сделали в тихую. До последних двух недель до подписи заявления, мы молчали. Мы продумали все, подсчитали день, когда мы напишем и подпишем заявления.
В определенный день собрали Свету, Таню и Светлану Арнольдовну, накрыли им поляну и рассказали секрет, который хранили все лето. Они, конечно же, расстроились, но всё же понимали всю ситуацию, выслушав наш дальнейший план, согласились. Трусова тоже была огорчена очень, но и понимала, что теперь меня никто не удержит и удержится ли, она надолго тут. Даже с радостью выслушала, и подписала.
План был таков.
Так как у нас с Олей совпадают отпуска, в августе. В Краснадарском крае, у неё живет сестра и можно рвануть отдохнуть, и одновременно искать работу в Кореновске. Как только найдем работу сразу же писать заявление, за две недели до конца отпуска (что бы по закону не отрабатывать) потом увольняться сентябре (в любом случае не нужно было отрабатывать, так как уже не было сил терпеть, не в моральном, не в финансовом отношении, издевательств со стороны нового начальства).
В любом случае думали, что если и не найдем на море, в Саратове точно должна быть работа (не заканчивается жизнь на поликлинике).
Оля переехала ко мне, и мы очень сдружились. Гуляли по ночам. Пили пиво, разговаривали на всякие темы. Она помогала мне дома, мы вместе готовили. Засыпая рядом, видя, что она уже спит мне не спалось. Я смотрела и понимала, что начала влюбляться в неё, но внутренний голос кричал, что это не нормально и так не должно быть. Ты девушка, она девушка, а мне нужно любить парня. Тут же вспоминаю Максима, и всех мужиков которые были, охота быть с парнем отпадала. В голову приходила мысль. Почему я не мальчик? У меня было бы, все подругому… все как у брата. Правильно и складно.
За лето мы с Олей подружились до такой степени, что чуть ли не сроднились. Она познакомила меня с её братом Сашей и всей своей семьей. Они все очень, замечательные люди, и я даже их полюбила. Мы с Сашей, что-то даже пытались мутить. Саша, он хоть и работящий и хороший молодой человек, но в нем не чувствовалось, то самое мужское плечо. Я ожидала от него взрослых и решительных поступков и решений, но он выбрал остаться с родителями, и продолжать жить, как живет. В общем, я зла на него не держу, мы все, вправе принимать свои решения. Да и в каждом минусе нужно найти плюс, я нашла много плюсов. Во-первых, у меня есть подруга, которая для меня в моих глазах всегда останется ангелом, во-вторых, у них замечательная семья. Они показали, что настоящая семья – это пик настоящего счастья, то что, не важно, кому они отдают свою любовь, теплоту, уют, доброту, заботу. В их семье спокойно, взаимопонимание, совместное решение проблем или радостей, уступали друг другу в решениях, забота о пожилой бабушке, забота со стороны мужа к жене и детям, детей соответственно к родителям. Я даже, не могу вам передать ТО! ЧТО я ЧУВСТВОВАЛА …это НЕ РЕАЛЬНОЕ ОЩУЩЕНИЕ СЕМЬИ, …….НАСТОЯЩЕЙ, КОТОРЫЕ НАПИСАНЫ В СКАЗКАХ. Не любить их было не возможно, а уже в – третьих, я просто офигенно провела свой отпуск. Отдохнули на море. В будни искали работу в Кореновске. Оле повезло больше, она с медицинским образованием, нашла её практически сразу. Приехала в Саратов, уволилась и вернулась туда. Нам с Сашей повезло меньше. Мы всего лишь отдохнули на море. Приехав, я написала заявление на увольнение и в тот же день была уволена. Отношения с родителями подпортились (Хотя. с отцом уже немного наладилось. Привезя подарки, для них, отреагировал только отец, и немного жена брата). Родителей я поставила в известность, что я уволилась, и мне нужно отдохнуть и заодно помочь бабуле. Что бы, не терять времени, в этот же день уехала в деревню. Время года подходило уже к осени, а у бабули протекала крыша (при чем не одна) была худая завалинка (часть дома, где обычно бывает фундамент), дом быстро остывал бы в зиму, и было холодно. С рвением все сделать, побыстрее, через четыре часа, я была уже у бабули.

12.
Однообразная поликлиническая жизнь пришла в обычное русло. После работы поездка домой, помощь родителям, личная жизнь напоминала одни и те же моменты. Каждый день все было, одно и тоже. Работа, дом, работа, дом. Стало даже как то скучно…и тут по дороге домой, я на аллее повстречала знакомого шеф-редактора, бывшей газеты «Грани», где я начинала свою подростковую деятельность начинающим распространителем этой же газеты. Он предложил мне отучиться в школе молодого журналиста, стать журналистом в его будущей газете. Совмещать уже как менеджер по рекламе. Предложил заработок в десять тысяч рублей, и я практически решилась. В школу молодого журналиста я поступила. Написала статью про то, как я с братом и мамой попала в ДТП, где с божей помощью остались живые. Решив, что что-то нужно в жизни менять. Я попросила дать мне немного времени, что бы я решила для себя точно, хочу я или не хочу бросать медицину и переходить в журналистику. Поздно мне этим заниматься, или нет.
Он предложил, что мне будет удобно написать заявление и думать, две недели, как раз, за это время я точно решу для себя все. По сути, я от этого решения ничего не потеряю. Как раз посмотрю, на сколько, я дорога поликлинике. На сколько, заинтересован во мне, Бойко Виктор Иванович(шеф-редактор).
Понедельник. Меня снова в регистратуре достают пациенты, которые упрямо удерживают карточки на руках и просто буквально впиваются в шею, что бы их не отдать.
Телефон меня просто допек, вечно ходящие сотрудники туда-сюда приводили в бешенство. Думая над предложением Виктора Ивановича Бойко, я написала заявление об увольнении. Удивительно, но было странно то, что после диспетчерской Трусова Людмила Алексеевна пришла в веселом настроении. Зашла первым делом в регистратуру. Со всеми поздоровавшись, и спросив, как протекает рабочий день. Со мной поздоровалась лично. В этот момент я отдала ей заявление. Во все горло она стала выразительно читать.
-Главному врачу!!! Тарам-парам, тарам-парам…от тра-та-та! Заявление!!! Прошу Вас! Уволить меня по собственному….. наступила тишина…Маша! пойдем ко мне в кабинет!
Она очень тихо, но уверено повернулась и пошла в кабинет. Я, плетясь за ней, соответственно поднималась по лестнице, и даже не знала, что буду говорить, но слова пришли сами.
Усевшись на черный стул на против неё. Она положила листок заявления себе перед лицом и молчала. Я тоже молчала. В кабинет вдруг кто-то залетел из врачей, сказал:
- Людмила Алексеевна тут Пекишева пришла, снова просит свои ингаляторы, которых уже нет в заявке, что делать?
- Выйдите из кабинета! Что не видите! я занята! Подождет ваша Пекишева! – на повышенном тоне сказала она.
Доктор испуганно развернулась и убежала из кабинета. А что бы Л.А. не на кого из-за меня не ругалась. На какой-то момент, мне стало очень страшно, я подумала, что она сейчас так же будет продолжать кричать на меня. Прошло пару минут тишины, которая дала успокоиться обеим. Она начала первая:
-Маш, кто тебя обидел? – спросила Л.А.
-Ну, меня не совсем обидели, хотя сегодня даже успели накричать, но я уже к этому привыкла. Как вы учили, что бы я себя нормально чувствовала – пропустила мимо ушей. Я просто подумала, как бы сменить сферу деятельности. Да зарплату предложили побольше. Там будет молодежь и больше общения.
- Ну и на кого ты решила променять меня? если не секрет?
- в Менеджеры пойду! Предложили, хороший график работы, достойную заработную плату, но придется бегать много
- Маша! зачем тебе этот менеджер? И сколько предложили?
- Десять тысяч рублей в месяц
- Ну! Ладно! не подписать я заявление не могу, все же собственное желание. Подпишу даже, если не хочу…- сказала она, и отпустила на рабочее место.
Я спустилась к себе и приступила к работе. Поработав минут тридцать, Наталья Степановна зовет меня к телефону, при этом прикрывает отверстие для микрофона и шепотом говорит что, это - Трусова.
- Да! Здравствуйте! …да!, сделала…да! Сейчас принесу! - ответив, я положила трубку.
- Ну! Что, она спрашивала? Вернуть хочет? – с интересом спросила Наталья Степановна
- Да, Нет, просто забыла сказать про документ, который я вчера ей печатала, попросила принести…
- А! ну, давай беги, а то она какая-то сердитая после твоего заявления стала.
Сходив, отдав её готовые бумаги, я медленно шла обратно, и уже спускаясь по лестнице, заметила, что она вышла из кабинета и побежала к Ножкину в кабинет. Придя на рабочее место у меня не было работы, и я положила руки на стол и на них приложила голову.
Дело подходило к вечеру. Тут собравшись с силами, Наташа Урываева спрашивает:
- Маш!...а ты что точно решила уволиться?
- Да! Мне не плохой вариант предложили – ответила я, не поднимая головы с рук.
- Ну и правильно! Нечего тебе тут в этой поликлинике чахнуть. Ты молодая, у тебя мозги в голове есть, учиться поступишь, найдешь работу поинтереснее, чем, тут этих бабушек и дедушек терпеть и ублажать – сказала Наталья Степановна
- А вернуться сюда ты всегда успеешь, тебя тут с руками и ногами возьмут, за эти же гроши – сказала Наташа
- Она, мозговитая девчонка! Все у неё хорошо будет. Тут зачахнет и ничего путного не увидит. А поликлиника никуда не денется – сказала Наталья Степановна
- Вот, только Трусовой плохо будет, так же как и всей поликлинике, такого человека потеряют – сказала Наташа
- Да! Мамка то её уже вон расстроенная ходит. Маша молодец, вон всю поликлинику в порядок привела. Кстати!!! Маш! Мне надо обновить надписи на моих участках – сказала Наталья Степановна
- О! хахаха! И мне заодно! – сказала Наташа, улыбаясь
- Ты уж Маша нам тут все сделай и уходи! А они пусть как хотят!- улыбаясь, сказала Наталья Степановна
- Да! Хорошо! Только давайте завтра все. Вы сегодня на листочек выпишите, а я завтра напечатаю. Если тут все переделывать, то можно смело не увольняться, остаться на веки вечные – ответила я, посмеиваясь
- Да! Это точно!!! – сказала Наташа
Раздался телефонный звонок:
- Поликлиника! Здравствуйте! …да! Тут!...хорошо! передам…да! - ответила Наталья Степановна, положив аккуратно трубку.
- Маша! тебя мама приглашает к себе в кабинет. Соскучилась видимо! – сказала Наталья Степановна с улыбкой, держав в руках талоны на общий анализ крови на сахар, которые усердно раскладывала по дневным ячейкам.
- АГА! Иду….
- Теперь замучают её подниматься – сказала уставшая Наташа, разобрав карточки по адресам, и шмякнувшись в старый деревянный стул.
Поднявшись (уже в привычку вошло постучаться, спросить можно или нет, и протиснуть голову в щель двери) заглянувши посмотреть есть ли кто в кабинете.
Зайдя, она предложила сесть на стул.
- Маш, ты не передумала? А то твое заявление тут
- Нет…- ответила я
- Ну, раз ты решила меня бросить на самой середине обучения компьютера и решила уйти все же, объясни, как мне делать таблицы, а то ты уйдешь, меня никто больше учить не будет.
- Да там все легко, основам я вас уже научила, остальное дело техники и внимания
- Вообще таблицы находятся ….
В кабинете я у неё пробыла около полтора часа (перебежками бегая вниз выписывая рецепты), она в это время проводила беседы с врачами. Врачам, конечно же, было интересно, чем это я учу Трусову заниматься. Людмила Алексеевна, конечно же, всем объясняла, мол, Маша увольняется, вот и передает свой опыт. Доктора все были в шоке, не веря Людмиле Алексеевне, переспрашивали меня. На что получали четкий ответ, что это правда.
После того как я вышла из её кабинета, была вся красная от упорного учения. Регистраторы спросили со смехом.
- Что она там с тобой делала? пытала что ли?
- Ага! Что б осталась! – с усмешкой ответила им я
Собравшись, я поехала домой.
Придя домой, я, конечно же, сказала о своем решении родителям. Как и при появлении работы, так же и при этой новости, было много разногласий. Решение папа уже поменял и он сказал, мол, работаю я и работаю, стабильно получаю, в тепле, что мне еще надо?
Мама, конечно же, тоже была против того, что я написала заявление. Но зарплата с графиком оставляла желать лучшего. Она сказала, что, так оно так, но место уже насиженное, я в работе как рыба в воде, да и коллектив многого стоит.
Что делать я сама не знала. Точно знала одно, что можно потерпеть неделю и там все решу наверняка. Успокоила её мыслью той, что я просто блефую, и прошу, таким образом, нормальные рабочие условия и зарплату.
В моей голове даже мысли не было о блефе, но и я не видела себя в будущем в этой газете.
Такое состояние, когда и хочется сделать, так что бы было тебе хорошо, но при этом не сделать никому плохо. Еще эти десять тысяч в голову залезли…что ЖЕ ДЕЛАТЬ!!!
Нужно лечь и взвесить перед сном все за и все против.
Легла….накрылась одеялом…
Сотрудники и начальство. Блин, они очень дорогие мне стали, я к ним сильно привыкла. Будущих сотрудников я вообще не знаю…какие они? Как примут? примут ли?
Начальник – знакомый, ну где-то поможет…но он будет где-то там, а я в кабинете. Нет, все ровно, не то…тут уже все родные. Получающие гроши и не завидуют, так как тоже гроши получаю. Там, за лишнюю копейку съедят. Блин …что же делать?
Закрыв глаза и думая, что мне действительно по душе. Моя бедная, но в тоже время богатая божественными людьми поликлиника или неизвестная и богатая неизвестность,… а вдруг и правда это не мое как сказала Трусова? Может у меня не получится?
Тут глаза окончательно закрылись и я даже задремала. Вспомнила!!! Десять тысяч…
Вскочив и испугав Кристину (сестру двоюродную), которая приехала на пару дней переночевать, т.к. в общежитии, где она жила, что-то случилось. Десять тысяч!!!- вслух громко прокричала я. Потом поняв, что это какой то бешенный рефлекс, снова бухнулась на подушку и уснула.
На следующий рабочий день я пришла села на рабочее место и слышу, как Наташа Урываева говорит:
- А ты, что с Людмилой Алексеевной вместе приехала
- Нет! она же на машине ездит, а я сегодня пешком решила – ответила я
- А, я думала ты с ней теперь ездишь – сказала с приколом Наташа
Все посмеялись…
- А, почему это Маша теперь с Трусовой должна ездить? – спросила проходящий доктор Курносова.
- Маша увольняется! Вот и решили, может Людмила Алексеевна теперь за ней ездить стала, что б, не уволилась – сказала Наталья Степановна
- Как же мама без своего ребенка то теперь? – сказала Наташа
- Вот это ДА! Маш, ты что, нас покидаешь? – спросила Курносова
- Да! Я решила…уже…- ответила я, а у самой на глазах слезы наворачиваются
Наступила тишина…в регистратуру шла Трусова, я её шаги, почему то, услыхала бы даже, со второго этажа…въелись эти шаги в душу, и стало еще хуже.
С одного края плеча прокатившись до другого края плеча, нежная рука. По коже побежали мурашки, там, где она провела рукой как будто било маленькими электрическими разрядами. И тут рука застыла и плавно подвинулась до ключицы, большой палец, немного надавив, скользил по шейным позвонкам все выше и выше, уперся в затылок, и спускается до ключицы, сжала немного плечо:
- Маш, ты не передумала?- ели слышно спросила она.
-Нет! – так же не громко ответила я.
- Ну! Думай, думай – сказала она и услыхав спор в регистратуре пошла с ним разбираться.
Разобравшись в проблемах регистратуры, она пошла мимо меня, и проведя снова по спине рукой, ушла…
Через некоторое время я в кабинете Ножкина стояла. В кабинет, в тот момент никто не заходил, кроме нас была Людмила Алексеевна, у которой чуть ли не слезы текли из глаз. Валерий Васильевич спросил, зачем и для чего я написала увольнительную. В очередной раз объясняла, что я устала: от бабулей, за такую зарплату выслушивать их скандалы, жалобы, и от того что у меня даже нет кабинета, и просто хочу сменить вид деятельности. Я просто устала.
- Маша! ну зачем ты Людмилу Алексеевну расстраиваешь? Она уже второй день у меня тут вместо кофе, зеленый чай пьет скоро на корведилол перейдет
- Я решила! Я устала, я больше не могу
- Давай Маша, ты не торопись с решением, мы придумаем что-нибудь
- Мы понимаем, что отпуск тебе не дал отдыха, может, ты отдохнешь, и передумаешь? – сказала Л.А.
- Нет, я решила - сказала спокойно я
- Ладно я понял …иди работай, или отдыхай там и подумай над предложением Людмилы Алексеевны – сказал он
- Хорошо! Подумаю …- ответила я и ушла
На рабочем месте меня с моим заявлением (которое лежало у Трусовой), ждал сам Борис Федорович.
-Маша! Ты что с ума сошла! Это что за заявления! Меня вызывает Трусова к себе в кабинет, и я вижу картину! Сидит Людмила Алексеевна, на столе кроме твоего заявления подписанного ничего нет. Она сидит и смотрит на него, а потом на меня и говорит:
- Что мы сделали не так? Почему именно этот человек хочет от нас уйти?
- И? – спросила я, что вы ей ответили?
- Ничего Маша! У меня слов нет! Ничего не сказал.
Я не нашла не одного слова, потому что тоже была огорчена очень своим решением. Я подсознательно чувствовала, что люблю своих сотрудников, люблю своих начальников, люблю медицинских сестер, люблю каждую напечатанную букву в поликлинике. Могу сказать на сто процентов, что очень сильно привязалась, но при этом мне хотелось что-то изменить в своей жизни. Поменять работу, зарабатывать достойную зарплату, иметь собственный кабинет, не выслушивать этих на голову больных бабушек и не терпеть боль и оскорбления с их стороны. Хотелось, общаться с молодежью, поступить учиться куда-нибудь, и при этом видеть семью, так как маму и папу мне стали заменять Ножкин и Трусова.
- Нет, я конечно, видел от тебя много заявлений, но когда я у Людмилы Алексеевны увидел на пустом столе лист, я даже не мог ей ничего ответить, и она велела, что б я узнал что тебе нужно, так как думает, что ты стесняешься ей сказать. По возможности, если, это в наших силах, мы тебе предоставим, или хотя бы придумаем, как тебе угодить – сказал спокойно он
-Маш, ты нужна поликлинике, ты единственный грамотный и квалифицированный специалист по технике, и просто ты хорошая девушка.
- Я только что из кабинета Ножкина, сказала что подумаю, но я хочу хоть что-то изменить в своей жизни.
Прошло пару дней. Виктор Иванович, предложил о новой встречи. Я пришла. Мы с ним посидели в кафе. Он попил кофе, я чай зеленый. Он объяснял мне весь вечер все мелкие подробности моей будущей деятельности. Отказать в лицо, было бы не красиво, с моей стороны, и время еще было, что бы подумать. Я решила подумать еще пару дней.
Прошло пару, тройку дней, сделав телефонный звонок Виктору Ивановичу дала отрицательный ответ. В тот момент, когда я принимала решение, я все же не думала головой, а слушала, что скажет сердце. Мое сердце подсказало, что та неизвестность мне не нужна, а нужна стабильность и уверенность. Как говориться в мудрой русской пословице «Лучше синица в руках, чем журавль в небе». Все вроде хорошо, и правильно, но заявление уже вступило в свое действие, и нужно было ждать. Мое терпение снова оправдала все надежды и когда Трусова Людмила Алексеевна пригласила меня в кабинет, в конце второй недели отработки, до увольнения осталось полтора дня. Когда уже вся поликлиника была в расстройстве, и даже многие пациенты ходили. Некоторые просили остаться, говорили, что привыкли ко мне, но я делаю правильный выбор, и мне не стоит тут оставаться (это была адекватная часть пациентов). Зайдя в кабинет Людмилы Алексеевны, она предложила мне присесть, так как разговор пойдет долгий и серьезный.
- Маш, вот ты сейчас проси все, что тебе хочется, а мы сейчас решим чем я смогу тебе помочь
- Я поняла, что люблю своих сотрудников, люблю своих начальников, люблю медицинских сестер, люблю каждую напечатанную букву в поликлинике. Могу сказать на сто процентов, что очень сильно привязалась, но при этом мне хотелось что-то изменить в своей жизни. Поменять работу. Зарабатывать достойную зарплату, иметь собственный кабинет, не выслушивать этих бабушек и не терпеть боль с их стороны. Хотелось бы, общаться с молодежью, поступить учиться куда-нибудь, и при этом видеть семью, так как маму и папу мне стали заменять Вы и Валерий Васильевич - ответила я.
- Маш, я понимаю тебя, что ты молодая девушка. Тебе нужно жить и развиваться, а не торчать со мной днями и ночами в этой поликлинике. При этом у меня нет полномочий предложить тебе десять тысяч. У поликлинике нет таких денег для оператора…но если ты останешься, я пойду к главному врачу и встану на колени и выпрошу для тебя хотя бы что б ты стабильно получала пять-шесть тысяч. Со временем придумаем с кабинетом, может пока временным, но ты же, понимаешь, что у нас врачей размещать не куда, но мы что-нибудь придумаем. У нас много появляется молодых девчонок в коллективе, и я смотрю, ты с ними уже нашла контакт и дружите там своей кучкой. Это хорошо, и ты на многих влияешь положительно. Ну, это все что я могу тебе предложить. Что скажешь?
Прошла минута тишины, и я должна была сказать ответ. За эту минуту я вспомнила каждого человека работающего в поликлинике, вспомнила, как они мне помогали, как они меня защищали, как учили, как заботились о моем здоровье, как просто шутили и воспринимали меня такую, какая я есть. И вспомнила то, что я отказалась от неизвестности. Деваться было уже не куда, и тут я вспомнила злобных пациентов, те, что кричали, били клюшками, не уважительно относились, но тут же, вспомнила и о хороших, добрых, понимающих пациентов. Все ровно очень сильно хотелось сказать нет, но вдруг Людмила Алексеевна прервала тишину и сказала те слова, которые просто, впились мне в сердце, как стрелы и выдернуть их было просто не возможно.
- Маша! я знаю, какое это болото, и я знаю, что в это болото за собой тащу тебя, но ты мне действительно нужна, я без тебя не могу!
Тут подняв глаза, я вижу, как она плачет, я не удержала своих слез и тоже заплакала…и вдруг заходит в кабинет Ножкин В.В. и спрашивает:
- А что это вы тут плачете?
- Да! Вот! Одного вспомнили, всех жалко стало – ответила я и все немного посмеялись Валерий Васильевич забрал какую-то бумагу и ушел.
- Ну, вот, кто же меня еще так повеселит, даже когда я плачу?!
Обстановка разрядилась и моя рука проскользнула на стол за заявлением, и аккуратно забрала листок. Снова в кабинете воцарилась тишина, и только хлюпы были слышны на фоне работающего системного блока. Покрутив листок и сложив его вдвое, я его порвала, порвала на мелкие клочья.
- Людмила Алексеевна! Я останусь с вами, но к главному врачу вы, все же сходите. Чую, что с кабинетом мне так и не светит – ответила я, улыбаясь со слезами на глазах.
У неё тут же появилась улыбка и она была рада, что я выбрала её.
- Спасибо Маш!
Уходя она тоже, куда-то засобиралась, я потом только поняла, что к Ножкину. Пока я дошла до двери, она встала вместе со мной и проводила до двери, а потом обняла и на ушко прошептала:
- Маша! Спасибо! Ты сделала правильный выбор!
- Я знаю! Это вам спасибо! Без вас бы не справилась.
И тут я спустилась вниз в регистратуру и как не в чем, не бывало, приступила к работе. Доработав еще полчаса, до конца рабочего дня. Наталья Степановна не выдержала, и спросила:
- Ну что?!! Упрашивали остаться?
- Да! Попросили – сказала спокойно я
- И?! Ты то, что решила? – спросила она, ждав с нетерпением ответ
- Я остаюсь с Вами, не могу я вас бросить, люблю всех
- Ой! Они молодцы! Мы, мы тоже тебя любим, все - ответила она
Ладно! Все хорошо кончилось, пошлите все домой – сказала Наталья Степановна.
Все собрались и кучей веселой и с хорошим настроением пошли все по домам.
Пока я шла по аллее и как обычно слушала в наушниках любимые песни, поняла, что я действительно сделала правильный выбор. На душе было так легко, что я чувствовала, как будто, у меня появились крылья, и я вот-вот взлечу. Домой я пришла радостная и довольная…и своим позитивом зарядила всю семью. На следующий день как обычно пошла на работу, и мне она нравилась, как бы тяжело на ней не было.

11.
Пришла зима, новогодние праздники. На работе после моего прошлогоднего выступления дедом морозом стали проводить масштабнее и интереснее. Десять дней было предостаточно, что бы отдохнуть. Все дежурные дни как обычно забрала я. Все новогодние каникулы постоянно кушать до отвала, лежать на диване перед одними и теми же фильмами, уже было не интересно. Да и лучше сходить пообщаться с настоящими, веселыми людьми.
Придя на дежурство первой, за мной последовали медсестра, врачи, регистраторы. Включив компьютер и услыхав, до боли знакомые шаги еще с коридора, в регистратуру залетела Л.А. проверить, кто дежурит, какие врачи будут на приеме. Заодно она поздравила всех с наступившим новым годом и поблагодарила, что мы все пришли. Тут же попросила меня подняться к себе. Так как работы у меня на дежурные дни осталось не так много, я подумала, что она решила меня нагрузить еще немного. Она и правда дала мне заданий, попросила обучить её компьютеру. Опыт учебы у меня уже был (мне приходилось учить своих родителей, которые так и не научились), я знала уже с чего начинать. После определенного упражнения могла точно сказать научиться ли человек вообще чему то или нет.
Сначала, как и других, я учила, как включать, как пользоваться мышью и как выключать компьютер. Она так стремительно хотела этому научиться, что просто сказала:
- Маша! давай попустим все игры в карты и мышку, меня нужно научить печатать документы
- Людмила Алексеевна! Поймите пока вы не научитесь работать с мышью, то ничего не получится, потому что простое печатанье сплошным текстом не красиво будет.
- А! ты научи меня, что бы все было красиво, и мышкой учиться не надо было – сказала она, при этом сделав удивленное лицо (МОЛ, ЧТО ТАК СЛАБО?)
- Ээээ! Нет! так, к сожалению, не получиться, там нужно редактировать очень много, и без мышки там НУ НИКАК!
- Хорошо! Что мне тогда нужно сделать? – спросила она
- Ну! Для начала давайте поиграем в карты и привыкнем к мышки. При этом нужно запомнить так называемый путь, где находиться игра.
В этот момент она так внимательно смотрела на мое лицо (как я внимательно смотрела в монитор).
- Ну, что вы на меня то смотрите ))), надо смотреть на мои руки и стараться на монитор – улыбнувшись сказала я.
Посмотрев в её глаза пристально, и на её улыбку (на тройку секунду мы замерли). Потом она резко встрепенулась и резко уставилась в монитор. Продолжая, не двигаясь я смотрела на её профиль лица…(какая она красивая, подумала я, и такая чужая. Вроде рядом и в тоже время не досягаемая).
-ЧТО!? - Обернувшись снова на меня
- Вы смотрите внимательно, что и как я делаю мышкой? Если вам будет трудно запомнить путь, лучше записывайте.
Дождавшись, когда она достала, два красивых ежедневника (она один отдала мне, а в другой стала все стремительно записывать). Объяснив, еще раз заставила попробовать повторить.
-Представьте, что меня в кабинете нет! (я посмотрю, на каком моменте она может застрять)
У неё очень хорошо все получалось, но конечно же я учитывала, что у неё все в первый раз и если она застрянет на каком-нибудь пустяке, я сначала подожду, немного намекну, как дальше действовать. Конечно же, она не запомнила где нужно найти «все программы». Показав на свой ежедневник, (тем самым намекнув) намек она поняла. Людмила Алексеевна кинулась в него читать, как найти графу «ВСЕ ПРОГРАММЫ».
- Ура! Ура! У меня получилось – сказала она, хлопая себе в ладоши
- Вот видите! Я знала, что все получится. Только, почаще, заглядывайте в ежедневник. Старайтесь запоминать, что вы делаете. Ну! А я пойду, пожалуй, работать. Вы тут тренируйтесь пока на картах – сказала я, улыбаясь и довольно выйдя из кабинета.
Переделав все задания к вечеру, я поднялась к ней, постучала в дверь кабинета, вошла.
- Можно? – спросила я
- Да! Маш, заходи! Ты мне как раз нужна! – сказала она
- Да! А что случилось? У Вас что-то не получается? – спросила я
- Да, нет, все получается, я даже сама разобралась, как запускать ворд!
- Вот скажи, а что в ворде, все надо набирать по одной букве?
- Ну, да! По словам он не набирает
- Эх! Я так долго буду набирать, а давай ты наберешь побыстренькому, этот приказ – сказала она и при этом засмеялась.
- Ну! Давайте, я Вам кстати принесла, то что вы просили меня набрать утром
- Вау! Так быстро? Все четыре листа? С обеих сторон? – удивленно спросила она.
- Да!
- Я тоже так хочу!
- Да на это время нужно! Со временем пальцы сами будут по клаве бегать
- По кому? – спросила она удивленно
- Блин!...ё! забыла!, клава – это клавиатура сокращенно
- Аааа! ну так и говори! А то, как говоришь, так же как и пишешь – сказала она, улыбнувшись
- Хорошо! Я попробую подбирать правильные слова и стараться выразить мысль, что б её все поняли – сказала я, и начала понемногу краснеть от стыда.
- Ладно, иди пока приказ печатай, а я попробую тоже, какую-нибудь не срочную бумагу напечатать – сказала она и начала разыскивать нужную букву на клавиатуре.
Снова спустившись к себе, я принялась за приказ, меня он занял, ровна на сорок мин.
В очередной раз, поднявшись, постучав в дверь и просочившись в кабинет, наблюдала картину упорного человека, мне стало её жалко.
- Да Вы отдохните!
-Да! Маша у меня глаза уже болят, как же ты целыми днями сидишь перед ним?
-Да, просто. Я за ним уже лет шесть уже сижу, и у меня уже все к нему привыкло, а еще я же себе ноутбук купила, так я и сплю уже с ним
- Ох! Маша! нельзя так! Ты там с приказом закончила?
- Да!
Посмотрев на часы, она сказала:
- Тогда давай его сюда, и давай собираться уже домой, нам все ровно никто не поставит памятник при жизни.
Отдав приказ, и с довольной душой и чистым сердцем я развернулась и пошла к себе, собираться домой. Людмила Алексеевна расписалась в журнале дежурств, и сказала:
- Пошли Маша! хватит уже работать, пошли, прогуляемся.
- Пешком?
- Да! – удивленно ответила она
- Хорошо! Я уже бегу
- Ты же не на машине? – уточнила она
- Нет! Идемте гулять

8.
Снег практически пропал и время близилось к весне, лужи стекали вниз. Гора на лыжной базе уже практически совсем стала серой и из земли начала пробиваться зеленая трава.
Солнце вставала рано, а я как обычно находилась в поликлинике за его окном, и наблюдала, как приходит весна. Дождавшись первую санитарку и открыв ей дверь, я попросила, что бы она, если что открыла дверь другим, а я как обычно посплю на кушетке в 9 «б» кабинете, хотя бы пару часиков за всю ночь. Мне уже как обычно нужно было, не уходя домой работать за оператора. Ко мне уже привыкли и жалели, в основном сами заставляли идти спать. В восемь, как обычно приступив к работе оператора, зашла Трусова и спросила как я себя чувствую и готовы ли её отчеты в бумажном и электронном виде. Я сама просила у неё, что-то мне давать печатать, чтобы просто не сидеть целую ночь. За время своих дежурств у неё многие бумаги и отчеты привились в порядок. Вот только я еще пока не совсем понимала, зачем ей все нужно было в электронном виде. Компьютера у неё в кабинете не было, да и она в нем ничего не понимала. Бессонные ночи за её отчетами не оставались без внимания, и отражались на моем артериальном давлении. Она не раз выводила меня из гипертонического криза. Советовала бросить заниматься грязным делом и бросать сторожить поликлинику по ночам. На тот момент я не могла бросить все, так как взяла на то время ограменный кридит на ноутбук. Это сейчас ноутбук, как и сотовый телефон, практически есть у каждого, а в то время это было в новинку. Я понимала это, и не могла ничего поделать. Она в свою очередь могла только сказать, что б я следила тогда за своим здоровьем.
«Мы не нужны никому, кроме самих себя самих» (с. Трусова Л.А.) и если я не буду беречь себя сама, никто даже не задумается обо мне. Она была совершенно права, на все сто процентов, жаль, что я поняла это только когда уволилась. Отдав бумаги, она пошла к себе в кабинет, но потом вернулась и сказала в окно регистратуры, что б я зашла минут через десять к ней.
Зайдя, ровно через то время как она сказала, ожидав, очередного задания. Я получила, не совсем то. Она поблагодарила за проделанную работу и, видя, что я совсем в сонном состоянии поделилась тем, что меня из регистратуры скоро переведут в отдельный кабинет. Я улыбнулась, но эта процедура временная. Другая новость была то, что ей скоро в кабинет привезут компьютер и его нужно будет собрать. Я сказала, что я умею собирать компьютеры, но этим должен заниматься наш программист (так называемый Романовский).
Она сказала, что он заболел, а компьютер нужно будет установить, а больше в поликлинике сборку не знает никто.
- ну…раз заболел, хорошо! Но если, что! то я его не собирала! Хорошо!?– сказала я.
- Хорошо, тогда как привезут его сегодня, я тебя позову – сказала она
- Это, все?
- Да! Все... – можешь идти, отдыхать
- Хотя! Подожди! – сказала она
- Вот, тебе этот отчет, его нужно отнести на вишневую четыре, и отдать Борис Федоровичу – сказала она, отдав мне пакет с кучей бумаг.
Запах весны еще не сильно, но уже присутствовал. Пробежав из здания в здание я домчалась до Борис Федоровича и все передала.
- Здравствуйте! Мария Петровна! А вы, что теперь секретарь у Людмилы Алексеевны – спросил он
- Выходит что, Да! - сказала я
- Ну, хорошо! Тогда передайте её ответный отчет! – сказал Б.Ф.
Взяв бумаги, я пошла снова к ней в кабинет, посмотрев по пути, что у меня нет никого я спокойно пошла к ней в кабинет.
- Вот! Вам Борис Федорович передал ответный отчет. Спросил, что я теперь Ваш личный секретарь?
- Да! Это хорошо! – сказала она
- Тогда вот еще, не в службу, а в дружбу! Сходи еще разок к нему, отнеси вот эти еще бумаги.
- Хорошо! – ответила я, взяв их, пошла снова на вишневую четыре.
Так они прогоняли меня весь день, к вечеру привезли уже компьютер, одним движением руки и он в собранном состоянии.
- Вау! Всё!? – спросила она
- Ну, да! Тут делать не чего, всего пару проводов и все готово – сказала я
- А он будет у меня работать? – спросила она
- Естественно! Сейчас проверим! Включим и посмотрим! – ответила я, нажимая на кнопку включения.
Пару минут и на экране появилась надпись, что нужно вставить загрузочный диск.
- И что он не работает?
- Да, он работает, просто тут еще виндоуса нет – улыбаясь, ответила я
- И, как мне теперь его установить этот виндоус? (еле-еле выговаривая). А ты можешь?
- Я, могу! Но не буду, тут точно должен программист, а то не дай бог, что сломается, потом с меня требовать будете. Я еще за свой ноут, еще не выплатила
- Хорошо! Спасибо тебе большое! Будем ждать Романовского!
- Всё я могу идти? – спросила я, уже стандартную фразу.
- Да! Спасибо! Иди
Уходя, из её кабинета и посмотрев на часы, я подумала, ну вот и день прошел, можно уже идти домой, еще немного и скоро лето, а там и отпуск. Спускаясь по лестнице теперь понятно для чего я делала ей все отчеты в электронном виде. Но как она будет всему обучаться? Она же ничего не знает в нем. Ну и ладно…подумала я, мое дело маленькое помочь и идти домой.
Романовский выйдя с больничного, конечно же установил виндоус, но программы в него не стал устанавливать, его типа как не просили этого делать. С довольным лицом и как бы чистой совестью исполненного долга по установки он уехал, как обычно в центральное отделение.
Работа шла, отчеты в дежурства иссякли, Л.А. попросила напечатать не замысловатый текст. Напечатав, я даже не задумывалась, что там кучу ошибок. Скинув на дискету, я понесла его утром к ней. Настроение у неё в тот день было плохое, но на меня оно не влияло. Как только все вышли из кабинета, зашла я. Как обычно, у меня было довольное лицо с огромной улыбкой, я с лету сказала:
-Здравствуйте!
Но потом улыбка резко улетела. Видя, как Людмила Алексеевна закрыла ладонями лицо, и, не шевелилась. Мне стало страшно. Я никогда не видела её такой. Она всегда для меня была богиней своего дела. Тут я наблюдала человека, которого уже к десяти часам утра достали. Сразу поняв, что сил бороться с этим осталось совсем мало. Постояв немного времени, я стояла около двери и подперла дверь пяткой, а плечом держала ручку двери от кабинета. По физическим ощущениям в кабинет все время кто-то ломился, и это было не раз.
Опустив руки с лица, Людмила Алексеевна тяжело выдохнула, вдохнула немного воздуха и спросила:
- Здравствуй Маш, что тебе
- Да! Мне ничего…вы просили текс, вот я напечатала. Принесла. – спокойно ответила я
- Давай я посмотрю - сказала она.
Отдав напечатанное, я вернулась в исходное положение. Не раз еще ощущала толчки в спину и пятку.
- Хахаха! Маша! Вот развеселила!! Хахаха – сказала она, прочитав малую часть текста.
- Слушай у тебя по русскому языку, какая оценка была? - спросила она, продолжая улыбаться
- Минус два! – сказала я
- Как минус два? Я серьезно! – недоуменно, спросила снова
- Ну, как бы я русский не знаю совершенно! Учителя, что б от меня всё же не мучится, поставили мне три – ответила я
- Заметно! Что за красивые глаза поставили. Еще немного посмеявшись, она исправила ошибки и сказала, что б я быстренько шла исправлять.
Было, я рванула исправлять, как слышу уже за дверью:
- Стой! Маш!
Вернувшись, она говорит:
- Что ты будешь бегать! Иди тут на моем, исправь и сохрани сразу.
Включив её компьютер, не найдя не одной программы, она сильно ругалась на Романовского. Её гневу не было границ. Ей было обидно не то, что он не сделал, а то, что тот ничего не сказал и ушел. Меня в свою очередь она попросила, если смогу установить офис, антивирусную программу, и необходимые драйвера.
С помощью этой ситуации я прочно вошла в доверчивое отношение Людмилы Алексеевны. Мы даже после удачной настройки компьютера, договорились, что она будет учить меня русскому языку, а я буду обучать её компьютеру и то, что в нем необходимо знать. Со временем установили ей факс и многое другое.
Таким методом я из обычных операторов перевилась, в не обычную ученицу, и в то же время училку...(при этом исполняя роль секретаря).

7.
Снова, работа...за две недели не больно-то успеваешь отдохнуть, и вообще как-то и нет ощущения отдыха. Все как будто было вчера, прошли обычные выходные, а работать еще целый год…БЛИН…
Единственное что, в тот момент порадовало, это то, что девчонки молодцы, запароли не так много и рецептов. Исправлять, уничтожать и списывать не так много. Высказали свое не довольство, что я дубина, сижу, сгорая на работе за такие деньги (не прошу себе отдельного кабинета и достойной зарплаты).
Как не странно в то время меня устраивала и зарплата, и место (привыкла уже в регистратуре).
Проработав еще полгода, я поняла, что они были действительно правы. Телефон который с утра до ночи звенел, люди которые ходили мимо меня и постоянно задевали, стали меня раздражать - это наверное из-за того, что я стала обращать на это больше внимания. Мечта об отдельном кабинете у меня в голове мелькала все чаще и чаще.
Наступил новый год, и хотелось веселья. Поликлиника всегда была в суете и беготне, ей некогда было задумываться о веселье. Выплатив к тому времени кредит, у меня появились «лишние денюшки». Я так хотелось праздника, прям душа так и рвалась, что бы организовать что-то новое и веселое. Постоянные однообразные фуршеты по полчаса с одними и теми же стандартными фразами и пожеланиями надоели (они напрягали сотрудников на фуршет уже никто не хотел идти). В моей голове промелькнула мысль, а почему бы не сделать праздник?! –нет, Ножкин и Трусова ругаться будут, запретят не дай бог…скажут - это серьезная организация и веселиться некогда. Мысль осталась, но кому-то говорить нельзя – это же поликлиника, тут новости как микробы распространяются.
Подумав, что если дарить только начальству, то обидятся остальные. Нет! нужно дарить всем, пусть - это будет какая-то безделушка (брелок, магнит, но будет уже приятно). Да и само ощущения праздника хоть будет. Вот так и сделаю! Никому не скажу…
Так! Что мне надо! На листочке написала всех, кто есть в поликлинике, распределила какие можно подарки подарить, и в выходной пошла на базар с этим списком. Дарить от своего лица как-то будет на празднично…поэтому я пока была на базаре прикупила Шапку гнома и бороду деда мороза. Мешка нет красного, ну и бог бы с ним, из пакетов подарю. Все что я запланировала, распределила и на бумаге формата А4 нарисовала шаблон новогодней грамоты. Подписала каждую на определенный кабинет, с отдельными пожеланиями. Разложила все пофайликам, ждала наступления новогоднего фуршета. До него было не так и много времени. Параллельно узнав, что сторож уволился, и появилась вакансия, подумала, а что я теряю…не получиться, так брошу. Основная работа у меня наладилась немного. В любом случае, я ничего не теряла. Подошла к начальству, попросила поставить меня в дежурство. На что получила предложение:
- Маш, тебе лучше кого-нибудь устроить формально, и получать за него денег полную зарплату, а не совместительство в пятьдесят процентов.
Не долго думая, я побежала к сестре хозяйке, и спросила, нет ли кого-нибудь у неё из знакомых старушек которую можно было бы устроить, но дежурить буду я. Она любезно согласилась и принесла документы своей старой знакомой. Я быстренько оформила её и приступила уже к дежурству.
***
Был, обычный рабочий день. Отработав свою основную работу оператором, тут же не уходя с работы, я приняла вахту сторожем. Проводила весь народ из поликлиники и засидевшихся врачей. Осталась одна…Прошел час, телефон в регистратуре звонит каждые десять минут и все спрашиваю, то расписание доктора, то отложить талончик…на что я коротко и четко отвечала, что тут только сторож звонить завтра с восьми утра. Стало скучно…решила, сделать все отчеты и привести все бумаги в порядок, при этом поставила обогреватель, включила в компьютере музыку спокойную и начала перебирать бумаги. Не заметила я, как время пролетел. Уже четыре часа утра, вот здорово!!! Надо хоть пойти посмотреть замки на месте или нет. Самой было страшно…никого нет, двух этажное здание, плюс один подвал..мало ли, что или кто может залезть. Пошла с кулаками, брать, что-то в оборону, если что, было не чего. Пройдя поликлинику полностью, ничего не обнаружила. Бумаги, были приведены в порядок, и делать было не чего, и по этой причине стало клонить ко сну. Чтобы не уснуть, я решила постоять в холле и поглазеть тупо на дверь. Стояла я так и глазела, посмотрела на право, на лево, и снова на дверь, стоять просто устала, и решила не садиться на пуфик, а опереться на большую деревянную перилу. Стою я так еще минут пятнадцать и решила прикрыть глаза…ну стоя, я точно не засну – подумала я. Заснула. Проснулась от того, что ноги устали, рука на которую опиралась, затекла. К утру, сон постепенно ушел, в шесть утра пришли санитарки, затем медицинский персонал стал приходить. Вахту сторожа я сдала, приняла снова оператора. Спать хотелось ближе к вечеру, как только появилось пару десятков минут пустого времени, положив на руки голову, я заснула. Уснула так, что не слыхала, без конца трындевший телефон в регистратуре. Меня разбудили, доработав до конца рабочего дня, собралась и я пошла домой. Пришла, поела, отрубилась.
Время шло, проходили дни, недели и наступил день новогоднего фуршета. На работу я пришла заранее за полчаса, из дома я прихватила подарки в пакетах и спрятала. К обеду всех активистов, кто был более менее свободен, забрали на вишневую четыре для накрытия стола (в актовом зале, где проходили диспетчерские собрания).
Ну, конечно же, и меня пригласили на помощь в качестве DJ (диджея). Что бы больно то, не заморачиватся я создала плей – лист с новогодней музыкой и включила его. Накрыв стол, нужно было вернуться в поликлинику и забрать подарки. На встречу, мне шли сотрудники и спрашивали, а почему я не иду на фуршет. Ответив, что сейчас подойду, они бодро и весело шагали дальше. Достав пакет с подарками и отдельный пакет с прикидом деда мороза я вернулась к актовому залу, встала перед дверью и слыша как начальство уже начинает поздравлять, нарядила на себя бороду, шапку. Постучав в дверь, меня спросили КТО ТАМ? (причем хором)
- это я, Дед Мороз – открыв дверь и шагнув в кабинет, я увидела, как у всех появилась улыбка, и многие захлопали в ладоши.
- О!! Маша! – хором сказали несколько сотрудников.
Я, не обращая внимания на это, продолжила:
- Это я Дед Мороз, я подарки вам принес – и мне сразу с ходу сунули три бокала с разными спиртными напитками. Шампанским, белым вином и красным.
- А как нам их получить? – спросила Валентина Дмитриевна, начальство в то время стояло в приятном шоке, и наблюдала за происходящим.
- Ну! Как!? Наверное, надо, что б стишок кто-то рассказал, или песенку спел! ШУЧУ – сказала я
- Ну…раз, я задержался – сказала я, и меня перебили
- А внучку то где потерял? – спросила доктор Чекрыгина
- А внучка?!, вот сейчас выберем внучку – сказала я, это первое, что пришло на ум
- Кастинг, мы, конечно, не будем устраивать! – сказал Дед Мороз
- Времени мало, а подарков много! Я беру себе самую деловитую красавицу в помощницы, и мы раздаем подарки! Согласны!? – хватая, по близости старшую медицинскую сестру, Юлю Подлинову, и начинаю раздавать подарки.
Под новогоднюю музыку, раздав подарки и прочитав все пожелания, все были довольны.
- Ну! Вот и ВСЁ! Всем спасибо! – сказала я
Хотела снять шапку и бороду, и расстегнув свою красную куртку, как вспомнила!
- Аааа! Я забыл! Простите, склероз старческий!
- Кого забыл? – спросила Трусова Л.А. и сама тут же ответила
- Себя забыл поздравить!!!
- Да! Нет! не себя!, Оператор у вас тут есть!, Маша Дараева! – сказал Дед Мороз
- Ну! Так как её тут пока нет, вот Вам я передаю, и поздравляю её – передав подарок Трусовой, сказала я
- Хорошо! Передам! – сказала Людмила Алексеевна
Тут, я снимаю с себя шапку и бороду и говорю:
- Ну вот! Я пришла! а вы уже тут отметили я смотрю – улыбаясь, смотрю на все довольные лица.
- Тут Дед Мороз приходил, подарки раздавал, и тебе вот передал и просил поздравить – улыбаясь, подыграв, сказала Людмила Алексеевна
- О! спасибо! – сказала я
- Это тебе спасибо! – сказала Л.А. и наградила меня поцелуем в щеку.
Уходя, с фуршета, все сказали мне спасибо, с довольным новогодним настроением пошли работать дальше.
Убрав, все я тоже пошла в поликлинику, зайдя только в холл, я еще раз десять услыхала спасибо! В регистратуре девчонки рассказывали тем, кто не пошел, как все весело было.
Многие уже в процессе работы, принося карточки, спрашивали, кто все придумал, и кто давал денег на подарки.
Потом меня к себе вызвала Людмила Алексеевна в кабинет к Ножкину, и тут мне стало страшно.
Поднимаясь по лестнице снова в свой адрес услыхала благодарности, и то что я молодец. Поинтересовались двумя важными вопросами, кто придумал? и кто платил за все? Отвечать было не когда, я со страхом дошла до кабинета Ножкина.
И вот…она…дверь. Большая, обитая коричневой кожей, с табличкой заместитель главного врача по КЭР (клинико-экспертной работе). Собравшись с силами, постучав в дверь, я вошла. Увидела как в обычном кабинете любого заведующего, стоял стол буквой «Т» много стульев. Где на одном из них сидела Трусова и пила кофе. По запаху был без сливок.
Здравствуйте! – сказала я, и натянулась автоматическая улыбка.
Здравствуйте Мария Петровна! – сказал Валерий Васильевич.
Наступила тридцати секундная тишина, и я поняла, что начинать придется мне!
- Вы вызывали меня? – улыбка не слезала с лица
- Да! Маш! …, спасибо тебе за новогоднее представление! – сказал Валерий Васильевич, и тут мое сердце сжалось. Ожидая, что сейчас «меня будут бить! И даже ногами» (вспомнила цитату из фильма 12 стульев). Я немного напряглась.
- Ты это сама придумала? Тебе кто-то помогал? – он спросил, и уже стало легче.
- Да, я сама придумала, и не кому не говорила…хотела сюрприз устроить – ответила я
- Нет! конечно, всё здорово вышло, но надо было мне рассказать – сказал он
- Подарки, ты на свои деньги покупала? – продолжил он, не дав мне даже слова вставить
- Ну да! …, там всего ничего …мелочи – сказала я
- Так значит! Иди сюда…на тебе листок и ручку…пиши…- тут он призадумался и начал диктовать.
- Главному врачу, ММУ «Городская поликлиника №16», Коблову В.М, от оператора ЭВМ, Дараевой Марии Петровны….Заявление!.. – продиктовал он, немного подождав, когда я допишу шапку.
- Прошу, уволить меня по собственному желанию! … тут наступила тишина, даже не было слышно, как Людмила Алексеевна дышала. Было такое чувство, что жизнь остановилась….
- Не пугай, ребенка, и меня тоже, доведешь мне её до инфаркта единственного ценного работника – сказала Людмила Алексеевна.
- Ладно!...... ШУЧУ – сказал Валерий Васильевич и продолжил…
- Прошу, дать мне …..и т.д.
Да в момент, когда я писала настоящие фразы Валерия Васильевича, сердце билось очень сильно. Успокоилось только, после того как я вышла из кабинета.
Выйдя с кабинета, закрыв плотно за собой дверь, я на пяток секунд остановилась, набрала воздуха побольше, и пошлепала дальше работать.
Я с Олей уже на (НГ 2009)


дежурство сторожем

6.
Сделав из длинных волос кардинально короткую прическу, (И.Хакомады). Думала, что им не понравится, и в отпуск меня отправят быстрее, но нет! всем наоборот понравилось. Мой отпуск был подписан и отпустили меня в тот же день, как только подписали. У меня были сданы все отчеты, и я обещала приехать к сдаче очередного отчета. Я точно помню, что была пятница, именно в пятницу вышла из поликлиники уже как в отпуск.
Быстро поняв, что в Саратове я находиться не хочу, не могу и не буду, мигом собралась и побежала домой. Около дома меня ждала моя первая и любимая машина ОКА. Я только подумала, а не рвануть ли мне на ней в Горный, к бабушке. Бабушке будет неожиданный сюрприз, если я приеду. Папа на тот момент только пришел с работы, и я его обрадовала, что с данной минуты я в отпуске. Потом огорчила, что мой отпуск, длинною, всего лишь в две недели. По времени я успевала на последний автобус и мигом собиралась. К этому процессу присоединился даже папа.
- Па! Я тебе сейчас ключи дам, а ты машину в гараж отгони, пожалуйста – сказала ему я
- А, что ты на ней не поедешь? – спросил папа
- Ты ЧТО!!!! С ума сошел! Я машину то всего второй год вожу. Вдруг что сломается (хотя в этой машине ничего и не работало практически кроме стрелки спидометра) – ответила я
- Ну, да…одна, ночью, …а давай я с тобой поеду? – спросил папа
- Пап, я вернусь только через две недели, я тебя к понедельнику обратно не повезуууу! – ответила я ему.
- Нет, давай следующий раз я чет боюсь,…да и вообще подожди я маме позвоню. Спрошу, что можно из продуктов бабуле отвезти.
Набирая быстро номер телефона маминой работы, (параллельно капалась в шифоньере, дабы найти там несколько теплых вещей).
- Олё!!! Мам! Привет! Слушай! я тут только с работы приехала и у меня отпуск типа, начался. Я к бабуле собираюсь… Что!? На машине не ездить?!!! А!! нет, мам! Я папе вот хочу ключи отдать, что б он перегнал в гараж, а он сопротивляется,…говорит, езжай на машине. Нет, не переживай я не поеду на машине…а мне что можно бабуле взять, из продуктов?
- Ага! …Ага! …Хорошо! Все поняла.
- Сейчас забегу!! Да и сумки возьму, ты там домой тоже собери сумки я их захвачу.
Собрав свои основные шмотки, папа предложил еще один вариант моего маленького приключения.
- Давай, все же поедим вместе, ну, обратно я на газели поеду в воскресенье, а ты с д.Васей вернешься, он все ровно в Саратов хотел – предложил он.
- Тоже вариант! Пап, давай позже решим, я сейчас к маме схожу, сумки заберу и приду, и потом все решим. Хорошо?!
- Хорошо иди …я жду, в общем – сказал он
- Я быстро, туда и обратно, а то если, поедем на машине, темно уже будет – сказала я, обувая ботинки в прихожей.
Обувшись, я побежала к маме на работу. До маминой работы всего ничего, пять минут ходу.
Прихожу я на работу к ней, говорю:
- Мам, это я! Сумки пришла забрать!
- Иди, забирай, я уже приготовила, но на машине не езди, мало ли что…сломаешься еще, что потом делать будешь?
- Да! Я же сказала, что не поеду! Там со мной папа намыливается ехать..еще!- сказала я
- Сказал, мол, сегодня уедим, завтра он у бабушки побудет, да по гостям походит, а в воскресенье с Саратов приедет.
- А как же ты! Обратно, одна, что ли поедешь? – спросила мама
- Нет! там д. Вася Ганин, как вроде в Саратов намеривался по делам, вот вдвоем и приедем.
- Ну, ты его бери и езжай на машине – сказала мама
- Ага! Вот он мне там нужен, сама избавится, хочешь, а мне с ним мучатся – ответила я
- Бери! Езжай! Я хоть отдохну от него – отдав сумки, сказала мама
- Ладно, мы тогда поехали, как приедем, позвоним! Только ты не звони, я все ровно телефон не возьму, ты знаешь, если я за рулем я телефон не беру – сказала я, захватив сумки, стремительно побежала домой.
Забежав домой, я сразу крикнула отцу, что б тот собирался.
По дороге из Саратова мы не имея ни одного определительного датчика, залили полный бак и я с надеждой, что все будет хорошо (и у нас посередине ночи ничего не сломается), доедем до бабули в час ночи при скорости от восьмидесяти до ста километров в час.
Пока мы пробегали туда, сюда собирая сумки, и решая, как поедем, время подходило к десяти часам как мы выехали из Саратова на трассу. На трассе оказалось достаточно темно и кроме фар на встречу пролетающих машин, ничего не было видно (слепили глаза). Все вроде было намного легче, чем ездить по городу, но в тоже время тяжело. Глаза всегда приходилось держать в напряжении, что б хоть что-то разглядеть. Пару часов я выдержала практически без проблем, потом стало все сложнее и сложнее. Под папину буботню (я много узнала нового про его юность. И как они строили отношения с мамой). Хотелось спать все сильнее и сильнее. У меня в машине стоял диск пятьдесят на пятьдесят «с музыкой в дорогу», так я предложила папе иностранные песни переключать, а русские оставлять. Что б мы оба не заснули, сделали на всю громкость. Колонки в Оке стояли из подмузыкального центра (короче бабхало прилично). Таким методом мы проехали еще час и добрались до главной заправки на развилки на Болоково. Учитывая расстояние, в двести пятьдесят километров, и зная, что машина примерно ест от четырех – пяти литров бензина, а у меня в баке было около сорока, бензина должно было хватить. Перестраховавшись, я остановилась на заправке и я достала шланг, открыла бензобак, воткнула шланг до упора, и снова вытащила, что бы посмотреть. Его оказалось предостаточно еще, литров пять, и пять литров у меня всегда лежало в багажнике, для случая, если вдруг бензин неожиданно закончится. Не жалея денег решила залить еще пять литров. В это время папа размялся и сходил по нужде. Я, конечно же, тоже немного походила туда-сюда, позвонила маме, сказала что все хорошо и что мы уже подъехали к Болоково. Бабушке что б ничего не говорила, (будет сюрприз – это раз, и что б она не волновалась – это два). Сделала свои дела, и мы поехали дальше. Я надеялась, что когда я приду с комнаты WC, то за рулем окажется папа, но, увы, он уже дрых наполовину. Оставалось доехать до Березово и там, через платину реки «Иргиз» и вообще рукой подать. Темнота была хоть глаз выколи. Машин практически не было. Не видно было ничего кроме ближнего света. С дальним, в такую темень не было видно ям и колдобин. Ехали практически вслепую. Ориентир я брала на правую сплошную полосу, дабы не вылететь на встречную. Музыку мы выключи окончательно, так как у меня жудко заболела голова, и от напряжения даже тошнило, а в глазах иногда кружилось все. Я открывала окно, что бы холодный воздух привел меня в чувства, но осталось совсем чуть-чуть, пять десяток поворотов, и мы дома.
Последние повороты, мост на копхоз, мост, еще один поворот, и вот долгожданные бабушкины ворота. Зная в бабулином дворе все, мы открыли ворота, загнали во двор машину. Мы вытащили все сумки с продуктами, поставила машину на сигнализацию и пошли домой. Зайдя на приступки, постучав в дверь, мы немного подождали. Зная, что время уже было второй час ночи, ясно было, что бабуля спит, а д.Костя как обычно по ночам смотрит телик (хотя он тоже может уснуть прям за ним), но пришлось разбудить.
- Кто? – спросила бабуля
- Я! Бабуль….- сказала в ответ я
Открывается дверь, и бабуля сонная рассматривая меня и не узнавая моего вида
- Маша! это ты что ли? – спросила настороженно она
- Да, бабуль это я! с папой
Конечно же, когда она окончательно поняла, что у неё ночные гости, она принялась обнимать и целовать. Мне конечно же сразу обнять её не получалось, так как у меня как и у папы было по две сумки с продуктами в руках.
- А вы на чем приехали? И почему не сказали? – спросила бабуля
- Мы на машине Машиной с Машей – сказал папа
- А, не сказали, нуууу….так сюрприз решили сделать – ответила я
- ДА! Сюрприз так сюрприз…. а мне вас накормить, то даже не чем. Я ж не готовила ничего – сказала бабуля
- Да мы не хотим - сказал папа, и тут я удивилась. Ведь у нас папа любитель поесть вкусненько, и в огромных количествах. Если есть возможность еще и на халяву….
- А молоко есть? И хлеб? Только твой …- спросила я
- Молоко только утрешнее, а хлеб я не пекла, но там батон был и печенки.
- Я яичницы сейчас сделаю – сказала бабуля и побежала в землянку за яйцами.
Выпив бокал молока, меня на большее не хватило, пошла в самый дальний угол дома, где спала обычно бабушка и залезла на печку (голова трещала так что, даже накрывшись подушкой, я слыхала, как у бабуля жарила яичницу для папы). Тошнота отпустила только после пятнадцати минут лежания, голова кружилась еще долго, глаза болели еще больше и даже когда я закрыла их. Мин через тридцать (когда все боли стихли) не раздеваясь, я отрубилась. Проснулась только в обед (от запаха пирожков), и любимой фразы «С добрым утром!» - это говорила бабуля…её голос пробуждал моментально.
- Иди завтракать, все уже на столе тебя ждет – сказала бабуля, убирая диван за папой
- И тебе доброе утро! Не убирай…я сама за папой уберу. А где он? – спросила я
- Он в бане уже, купается, сказал, что немного посидит, потом обсохнет и по гостям пойдет. Он же в воскресенье уже уедет – ответила она
Убирая быстренько пастель свою и папину, я помчалась на улицу, из бочки умылась водой, вытерлась на кухне полотенцем и шустренько села есть горячие пирожки. Только я хотела налить себе в огромный стакан чая, и вдруг вижу, как бабуля несет из чулана молоко.
- Ооооо!!! Супер! А ты откуда его взяла? – у соседке теперь берем, своей то коровы уже нет.
- Ты что! БА! – это же супер, об этом мечтать только можно – сказала я
Она радостно посмотрела, на меня и сказала, кушай, а то снова приехала худющая – Что там тебя совсем не кормят?
Прошло время, папа уехал, да и пол отпуска уже как бы пролетело. Подходил конец второй недели. Папу мы отправили, как и договорились в воскресенье. Я уже снова привыкла к Горному, и не хотелось уезжать. За время отпуска в этот раз звонили гораздо меньше (чем два года назад). Не успела оглянуться, а уже в Саратов надо было собираться. Бабуля по просьбе мамы передала два мешка куриного помета. Я их спрятала в самый низ багажника. Наложила кучу гостинцев. Теть Гуля, попросила своей матери в Саратов захватить соленья и немного овощей, (отказать я, конечно же, ей не могла) это немногое что я могла сделать в знак благодарности. Пустого места в машине не было. Пару сумок было еще и у д. Васи. На прощанье, поцеловав и проводив нас, бабуля сказала, что б сразу отзвонились.
Время было десять часов утра. Поидеи мы должны были приехать в час дня. Заехав на заправку и снова заправившись в до полна, мы поехали.
Поехали мы весело с музыкой и даже сами подпевали. д. Вася мне, что-то рассказывал, а я сидела и наслаждалась. Днем все было видно, и даже частенько стрелка спидометра превышала сто десять километров в час, частенько обгоняли всякие конвои машин. По времени мы ехали даже быстрее, чем планировалось. Дядя Вася расслабился, купил себе пивасика бутылку, и тихо пил растягивая удовольствие. Все было хорошо, как вдруг, мы поехали через Энгельс, и я там заблудилась. Это сейчас понимаю и знаю, что там всего две центральные улицы (не понимаю, как я тогда могла вообще там заблудиться). Плутали мы там плутали, и наплутали целый час. Наткнулись, там на «быка»(памятник) центральный стоит и от него по значкам поехали в Саратов. Переехали мы наш знаменитый мост, только заехали до середины горки по улице Соколовой, как вдруг машина глохнет и отказывается заводиться.
Сзади образовалась небольшая пробка. Так как у меня не было ручника, пришлось ставить машину сначала на скорость, а потом, под задние колеса подкладывать кирпичи.
Я быстренько сориентировалась и включила аварийку. Поставила значок(ну все как положено).
- Маш. Бензин есть? – спросил д.Вася
- Должен быть, ну можно еще вот эти пять литров залить и попробовать завести – сказала я
- Давай – сказал дядя Вася и сам залил
Залили, заводим ..не заводится
- Слушай, может бензин плохой ? – сказал д.Вася
-Да нет, я его только недавно покупала, нормальный вроде, а давай я шланг закину посмотрим сколько его вообще может просто поднаклоном вот и не хватает, бензонасос не сосет? – сказала я
- Давай!
Кинули мы шланг, бензина есть среднее количество, но машина так и не заводится
- А, давай мы её назад с горки скатим на стоянку поставим и там посмотрим что делать будем – предложила я
- Давай, я тогда сейчас полосу освобожу для тебя и машины остановлю, а ты катись потихоньку за мной – сказал д.Вася
Спустив машину в другой наклон, очевидно, было, что если не заведется, нужно будет, кого-то вызывать (а в машине же лежал помет, и так как было тепло, начинал пахнуть).
У меня всегда на такой случай есть единственный друг - это Леха Донин (друг детства, моего друга детства). Он никогда меня в беде с машинами не оставлял. Всегда приезжал и помогал. В этот раз я ему дозвонилась, и он любезно приехал и помог. Пока мы его ждали мы с д.Васей не теряли надежды завести её, но она была упорнее.
- Слушай может бензонасос не качает, или в карбюраторе иголка запала и не поступает бензин? – сказал д.Вася
- Я не знаю, может вообще сигнализация заглючило (у меня такое было), или в проводке что, ты же видишь у меня не один датчик не показывает правильно (проводка нечайно погорели, после установки звукового сигнала).
Подъехал Леха, мы прицепили машину тросом, огромная волга 3110, мою маленькую, груженую ОКУ. На высокой скорости примчала до дома. Отцепив трос, Леха уже, куда-то умчался, и поблагодарить, толком, не получилось. Успела только сказать огромное спасибо, что выручил в очередной раз. Он уехал, мы, немного разгрузились, позвонили, как и обещали сразу бабушке и попросили что бы она т.Гуле сказала, что посылку мы её обязательно передадим как только сделаем машину. Поев и немного передохнув с д. Васей пошла чинить машину. Не раз пришлось сбегать в магазин за деталями, которые могли сломаться, но оказалось все гораздо проще, сломался всего лишь коммутатор. Поменяв его, машина завелась. Радости моей не было границ, и не откладывая на потом, мы поехали искать где живет т.Гулена мама. Посылку мы благополучно довезли и передали. Нас пригласили в гости попить чая, но так как было уже поздно и мне надо было на следующий день на работу, мы отказались. Уставшие от переживаний и дороги, (за весь день) придя домой, я просто отрубилась. В целом мне понравилось моё путешествие, и о таком можно только мечтать.
машинка)

У бабушке на печке

5.
Прошло несколько месяцев и программа вроде как начала находить смысл, в своем существовании. Я уже набралась больше опыта, в этом не легком деле. Стала запоминать пациентов. Запомнила кто из них злой, кто добрый, кто понимающий, а кому вообще, бестолку, что либо объяснять. Программа работала еще не стабильно, но программист выслушивал все просьбы операторов, которые приходили лично, и положительно относился к письмам с разных поликлиник. Ввели новое постановление, (после жалоб операторов), что к оператору пациенты не должны ходить за рецептами. К ним должны приходить медицинские сестры. С одной стороны я была рада, но с другой стороны мне очень жалко было медицинских сестер. У меня не было оператора-сменщика, мне мое начальство предложило работать на два часа больше, но при этом доплатить еще ставку. Я согласилась потому, что у меня вроде как кроме меня сомой и родителей не было. Молодой человек уже был, и мы встречались уже как полтора года. Внушительных серьезных отношений, я не чувствовала. Не согласиться на дополнительную денюшку, я просто не могла. В планах у меня было купить для себя ноутбук, и получить водительские права.
Параллельно с рецептами от персонала поступали постоянные просьбы что-то напечатать. На журналы наклейки, корешки, время приема, объявления всяческие т.д. Просьбы стали поступать все чаще и от разных людей. Отказать, конечно же, не могу. Регистратура в последствие пройденных месяцев, уже практически вся выглядела прекрасно. Полки и названия улиц, графики, талоны, названия журналов, участковые журналы и все возможные расписания были в напечатанном виде. Сотрудники заходящие обратили на это внимание, и им тоже захотелось привести все в порядок. Для меня работы прибавилось еще больше. Зайдя с очередной проверкой, Людмила Алексеевна тоже обратила внимания на порядок и даже похвалила регистраторов. Лена Лернер поблагодарила за то, что похвалили, и сказала:
-Людмила Алексеевна если б не Маша, мы бы так и ломали глаза, что мы тут шариковой ручкой написали.
- Спасибо Маша! – сказала Л.А., теперь я тоже хочу, что б у меня все было так же красиво.
- Да, не за что, тут делов то – сказала я
- Зайди ко мне в кабинет, я тебе задания дам - сказала Л.А.
Ну и впоследствии, вся поликлиника была красивая.
Прошел год, программа работала отлично, все наладилось, отчеты только начали сдаваться на сто процентов. Вышли новые приказы, для того, что бы, пациенты не гробили, операторов и не ходили по коридорам туда – сюда. Ошибок и задолжностей не было. Как вдруг! снова написали очередное обновление, и снова программа перестала работать. В бланк рецептурный добавили штрих коды, что бы, не было очередей в аптеках. Снова пациенты очень сильно были не довольны, адекватные пациенты, тихо мирно сдали карты (предварительно спросили когда придти) но другие, те, что не адекватные, снова кричали, ругались, били клюшками в пол и требовали рецепты. Получить рецепты, они получили, но в аптеке им лекарство не выдавали. Очередную жалобу они накатали, не начальнику по поликлинике, а в Городской Комитет Здравоохранения (приходилось потом писать объяснительные по какой причине мы не выписали, сколько и чего мы выписали за определенный период, и получил ли пациент это лекарство). У нас участковый врач и одна медицинская сестра, на три участка. На одном участке, более тысячи пятьсот человек. Участков было шестнадцать, а оператор был вообще один (на всё отделение), поэтому меня старались беречь и стараться, что б я не переживала. Совсем назойливые, дедульки и бабульки, начинали кричать, и даже драться. Один дедуля все же меня ударил, прям кулаком по руке, было больно, но я стерпела. Он громко и отчетливо кричал, и пока он издавал истошные вопли, я подумала. На работе я как-то не планировала инвалидность получить. Мне хотелось на тот момент двинуть обратно, но если я сейчас его ударю, да еще и со злости (т.к. мне все же было больно), то он просто улетит, ударится о стену и рассыплется. Потом его собирать придется и выслушивай еще больше вони. Нет!, а вдруг вообще ударю, он улетит, ударится, и умрет. Блин! да так в тюрьму можно попасть из-за какого-то деда, а мне еще всю жизнь жить. Репутацию портить, нууууу никак нельзя. Выслушав петицию в двадцать минут его крика, я проводила в коридор и сказала:
- все будет ХОРОШО, не переживайте, ПОЧИНИМ!
Я мигом полетела к Трусовой потому что, состояние мое было критическое. С красным лицом залетаю в кабинет Трусовой и начинаю кричать про то, что мне надоело, что бабки замахиваются клюшками, а дедок кулаком заехал (может и нечаянно, но все ровно он сделал это нарочно) заехал он довольно таки не слабо. Говорила, я говорила, и рассказала все, что произошло в кабинете у меня. При этом не понимаю, что это я не так тихо говорю, а кричу. Мне же кажется, что я говорю очень тихо. Оказалось у меня от давления, заложило уши и меня стало драть желчью прям в её кабинете...постепенно темнело в глазах... потом помню, что лежу на стульях у неё. Прям напротив. Трусова стоит и хлопает меня по щекам и кричит Маша !!! очнИИИИись, открой глаза... я еще минуты две, три плохо слыхала, но я догадалась, что мне говорили. Когда более менее отошла и в ногах была слабость...она усадила...обняла и сказала. - Маш!, ну что ты так все близко к сердцу принимаешь?
Попросила карточку осмотра, у Тамары Александровны, что б записать какое лекарство и когда она мне вколола и увиделась...запись врача который брал меня на работу (доверенный врач ).
- Маш, а у тебя давно ВПС ??
- что такое впс?
Она говорит: врожденный порог сердца
Ты когда ко мне шла сердце почувствовала???
- да! оно чуть из груди не вылезло и билось как то странно то тихо ...то резко быстро, и то не чувствуешь ..то прям из груди готово вылететь. В кабинете стало биться с бешенной скоростью.
Отложив карточку на край стола, сказала, что б карточка и я, остались у неё на осмотр. Я поняла, что я сказала, что я не хочу больше работать в поликлинике из-за бабушек и дедушек, и написала увольнительную. Смотря на мое состояние здоровья и психоз, она сказала:
- Маш, иди к себе в кабинет, закройся, посиди, отдохни чай, зеленый попей, сладенький. Я приду, в дверь постучу, ты мне откроешь, и мы поговорим.
Я именно так и сделала, пошла в кабинет, налила чая, но закрываться не стала. Она не пришла. Вызвала меня на следующий день к себе. Я, конечно же, уже остыла, да и она меня успокоила тем, что ко мне больше никто не зайдет в регистратуру кроме медицинских сестер или врачей. В тот же момент когда мне начальница все пообещала, она созвала пяти минутную планерку и объявила всем врачам новое постановление и новые порядки. Успокоившись, я пошла, решила все вопросы по поводу программы и со спокойной душой приступила работать дальше. Я была уверена в словах Людмилы Алексеевны.
К нам в поликлинику постоянно прибывали на практику молоденькие и не молоденькие девчонки медсестра. Они сначала приходили к Главной медицинской сестре Пашковой Светлане Константиновне. (Вишневой 4 – Администрация, где сначала работала я). Я её очень хорошо знала, она тоже частенько ходила со мной на прогулки до третьей дачной (она там не далеко жила). Каждую защиту медицинской степени Светлане Константиновне мне нужно было помочь напечатать огромные списки защищающихся. Помогая ей в этом, просто так. Но она, постоянно приносила мне какие нибудь вкусности.
Когда уже вышло официальное постановление о том, что амбулаторная карта считается медицинским документом и карточку не допускается переправлять домой. Медицинские сестра стали носить их лично, на руки пациентам не давали. Вдруг если пациент приходит с карточкой, то её тут же отбирали и давали только после росписи Людмилы Алексеевны или заведующих, и то под подпись получающего.
Медицинских сестер было не так и много, поэтому я выучила их очень быстро. Однажды приходит Пашкова С.К. и знакомит меня с двумя прикольными девочками. Они только что поступили в медицинский. Пришли проходить практику у нас в поликлинике. Смотря на них, я думала, что им по восемнадцать, а на самом деле они были даже старше меня. Обеих звали Татьянами. Они на тот момент были похожи друг на друга. Одна только была светленькой, а другая темненькой по цвету волос.
- Вот тут у нас идет выписка рецептов – сказала Светлана Константиновна
- А, это вот у нас Маша, старший оператор, если будут вопросы, то обращайтесь к ней – продолжила она.
Не успев ни чего ответить, они стремительно побежали дальше, знакомится с поликлиникой.
Частенько после издания вышеуказанного постановления ко мне стали ходить медсестра с ИЗХ и делать у меня рецепты. Маркина Ольга Александровна старший врач ВОП (Врач общей практики) не совсем понимала в компьютере, да и вообще в данной программе. Она приходила сама, училась как, что делать. Или присылала медицинских сестер.
Инвалидов, которые действительно нуждались в получении социальной услуги, было, по пальцам перечесть. В основном они были все онкологические больные. В Жил. поселке (ИЗХ) было шесть участков, которые делились на три врача. Основная масса населения были студенты. Там располагался студенческий городок. Все три врача, были понимающие, и если я говорила, что у меня что-то сломалось, то они без проблем оставляли карты и на следующий день, их забирали медицинские сестры.
Когда я поближе познакомилась с медицинскими сестрами из студенческого городка, и Татьянами, то решила, что их обязательно нужно будет познакомить друг с другом. Все вроде относились к первому отделению, но они не знакомы друг с другом.
В студенческом городке было две Светы и Оля. Света Каревик, очень добрая и веселая девушка, которая не боялась, наверное, на мой взгляд, тогда вообще ничего и было такое ощущение, что в ней живет неведомая энергия, которая никогда бы, не закончилась.
Оля Жоголева, наверное, самый добрый и нежный, заботливый человек. Она могла успокоить кого угодно, и при этом быть сильной, а иногда она была такой беззащитной, хрупкой, что казалось, вот-вот она заплачет.
Вообще все кто находился в поликлинике, из сотркдников. Все плакали. Плакали потому что работая в обычной поликлинике, где платят гроши и при этом выслушивают столько не оправданной грязи в свой адрес, что плакать нужно было, хотя бы для того что бы снять с себя негатив.
Татьяна Пошовкина (сейчас Равенкова) как и Татьяна Севостьянова, стали для меня практически как сестры. Они очень веселые и забавные, но при этом справедливые, умные, и достойны всех похвал. За то время пока мы общались, они ни разу, не бросили меня в трудные периоды моей жизни.
Время шло и подходил на очередь очередной отпуск, но сажать в место себя. Во-первых, никто не соглашался(как это обычно бывало), а во-вторых, текучка кадров операторов, была на столько сильная, что я не успевала обучать вновь приходящего оператора.
Программа боле менее наладилась. Я пошла, подписывать заявление на отпуск.
Выждав очередь в кабинет к Трусовой, я все же попала на прием.
- Здравствуйте Людмила Алексеевна! – с огромной улыбкой залетела я к ней в кабинет
- Здравствуйте Мария Петровна! – с огромной улыбкой ответила она
- А вы мне подпишите заявление? – спросила я
- Смотря какое! - сказала она и снова улыбнулась
- Нуууууу! У меня как бы по графику отпуск наметился, вот как бы и всё! – сказала я
- Аааааа! ну раз на отпуск ну давай сюда! – и начала его читать
- Вот тут все хорошо! Я даже подпишу сейчас, а у тебя кто-то есть на замену? – спросила она
- нет! - ответила я
- Ммммда! А кто же, у меня, в место тебя, работать будет? – посмотрев на меня, спросила она
- Не знаю! – сказала я, и пожала плечами
- Ну, что! Тогда иди, ищи, кто там за тебя будет, и приходи я тебе подпишу.
Долго я искала, кто будет за меня работать, целых два месяца. Валентина Дмитриевна и Таня Пошовкина (Равенкова) с помощью моих уговоров и уговоров Людмилы Алексеевны любезно согласились, помочь мне с рецептами (собственно тогда, когда я их обучала. С Татьяной, познакомились поближе и уже стали дружить как друзья). Понимая, что Татьяна и Валентина вообще были не причем, но на тот момент, когда не было не одного оператора. Девчонки согласились обучиться азам операторского дела, и неуклюжей медицинской программе. При этом Л.А. разрешила выходить по пол дня и сняли с них участки. Первый месяц я искала, кто за меня будет работать, а вот второй боролась с отделом кадров из-за того, что вместо положенного мне месяца они разрешали только две недели. Объяснив это тем, что когда я уходила в прошлом году, я взяла отпуск полностью, а не положенные мне две недели (при этом, они меня совершенно ни о чем не предупреждали), мол, взяла я две недели в долг. На что я ответила:
- Стоп! Подождите! по закону я могу брать отпуск, после полу года, вот я и взяла.
А теперь когда я хочу пойти в свой законный полноценный отпуск, да еще и задержавшись по графику на два месяца, вы мне говорите, что я вам еще должна!!! Это как???!!! – сказала я
Мы снова стали спорить, женщина из отдела кадров сказала, что тот человек, когда меня принимали на работу (которая, отпускала меня в отпуск, не предупредила, а потом со временем уволилась), Оставив все проблемы новым кадровикам. В итоге мне надоело доказывать, да и они не ушли бы от своего, я сдалась! Хотя по моему характеру и знаку зодиака это было странно. Мы Козероги люди упорные, стоим всегда на своем до последнего, но в этот раз, я так уже устала бороться со всеми, и мне так хотелось в отпуск, что я готова была уже просто пойти на все.
График, по которому нужно было идти в отпуск, просто сбился. Собственно, кому он вообще нужен был?! Если многие уходили в отпуск как могли, и приходили ровно тогда, когда он заканчивался по дням.
Татьяны))

Света, Таня, Марина

Оля, Света, Таня

4.
Конечно же, после отпуска жудко было, выходить. Даже новая должность как бы немного ставила в тупик. Что делать? Как дела? Как уследить? Придя на работу, все шло своим чередом, рецепты выписывались и вносились. ОМС сдавалось. Девчонки устали, пропадать на работе сутками, за гроши. Они сдернули. Оставив меня снова с Леной и кучей старых проблем. Месяца полтора мы привыкали уже и без них. Приняли новых операторов, и снова на мою программу никто не садился. Я уже пускать не хотела. Смысл, пускать тех людей, которые совсем не хотели работать. Лене, я отдала два оператора, они очень сильно привыкли к ОМС и остались там. У меня нагрузка не упала, а в два раза выросла, я попросила у Бориса Федоровича, что б он платил мне надбавку к моей грошовой зарплате. Он сходил в бухгалтерию и ему там объяснили, что это конечно возможно, но нужно будет написать еще два заявления.
В самой подходящий момент (перед сдачей отчета) писатель программы, придумал новое обновление, после которого сломался весь Виндоус (программа сначала зависала, гасла, потом был синий экран смерти на непонятном языке, и к завершению слетала операционная система). Соответственно, как можно было ожидать от бухгалтерии, они забыли, включить в приказ мои заявления (на дополнительную доплату). Меня в свою очередь все выморозило, и я психанула. Вот, тогда-то меня точно взял псих. Слезы, разбросанные рецепты по всему кабинету, ошеломленная Лена от новости той, что все семнадцать тысяч внесенных рецептов улетело в тар-тара-ры (она никакого отношения к моим рецептам уже не имела, но понимала и очень сильно переживала). Даже Маргарита Юрьевна была в шоке. Тут я начинаю писать заявление на увольнение и несу к Борису Федоровичу с красным лицом, мокрыми глазами и трясущемся телом. Знаю, что волноваться мне нельзя, Лена накапала мне двадцать пять капель кровалола и заставила силой выпить. За мной обратно опешенный влетел в кабинет Борис Федорович и спросил:
- Маша!!!! Это ЧТО??!!! – махая в руке моим заявлением
Следом его посетил второй шок. Он увидел, кучу бумаг, раскиданных по всей комнате, Маргарита Юрьевна сидит с пурпурным лицом, как будто она только, что вышла из парилки. Молчащую и уткнувшуюся в одну точку. Лена с кучей тетрадок, где были записаны врачебные приемы. Вид у неё был, как будто наступил конец света. Кулак правой руки был прислонен к губам. И я на своем рабочем месте с пустым стаканом из под кроволола. В кабинете настала трех минутная тишина. Я уже более спокойным голосом сказала:
- Это я вам заявление написала, там все написано.
- Да, то, что это заявление, я вижу! Причины вот только не понимаю такого твоего поведения!
- Да! Вы знаете Борис Федорович! Тут компьютер сгорел – поникшим голосом сказала Маргарита Юрьевна
- Да, не сгорел! А виндовс слетел! – сказала я
- Хорошо!... с виндовсом, что-то случилось! И самое главное, что все данные у нас потерялись и восстановить их будет не реально! – сказала она
- И сколько потеряем? – спросил он
- Около семнадцати тысяч рецептов – мы ответили в один голос.
Наступила еще пару минут молчанья. Борис Федорович, уже пройдя в кабинет сел на стул. Все смотрели, как лицо Бориса Федоровича постепенно краснело. Его седина проявлялась все четче и четче. Он, молча, смотрит на мое заявление и рвет его.
- Нет, Маш, я тебя не отпущу теперь – и нервно улыбнулся
- Ты точно думаешь, что это из-за обновления?
- Да! – сказала я
- Ну, ты не переживай !!! Ты же придумаешь, как все вернуть? – сказал он
- Единственное тут – это на чудо надеяться и все! Что после восстановления, что-то останется.
Все сидели и чуть не плакали. Борис Федорович дает всем команду конец рабочего дня и всем собираться домой и отдыхать, а завтра с новыми силами и боевым духом в восемь быть на рабочих местах.
- А я пока пойду вызывать Романовского! – сказал он
Конечно же, никто домой не пошел, тем более я. У меня глаза были мутными и закрывались оттого, что на меня начало уже давно действовать лекарство.
Моя голова стала тяжелеть, глаза закрываться, сердцебиение успокоилось.
- Смотри !!! сейчас уснет – сказала Маргарита Юрьевна
- Еще бы! Мы с дозой переборщили – сказала Лена
- Маш, ты поспи, а потом домой пойдешь! – сказала она
Я уснула, минут на двадцать. Лена разбудила и сказала, что б я шла домой, она еще не скоро пойдет, да и Гоша придет за ней.
Я собралась и пошла домой. Снова в коматозном состоянии, я пришла домой и просто бухнулась спать. Утром, как обычно собралась на работу. Романовский приехал чуть позже, чем мы его ждали. Он нам все восстановил и сказал, что данные не сохранились. Не успевая уйти я специально попросила, установить новую версию программы. Как только он её восстановил, повторилась та же история. Экран смерти или если перевести на наш русский, Виндовс снова слетел.
Мы, винд конечно же заново вернули, но новую версию программы устанавливать не стали.
Залетел Борис Федорович:
- ну как!? Сделали? – вскрикнул он
- Да!, но только ничего в нем нет! – сказал Романовский
- Как нет? !!!
- Ну, мы его восстановили, а поставив новую версию программы по ЛС (лекарственным средствам) как он тут же сломался. Мы заново весь виндовс устанавливали.
- Вот гады! Мне вчера утверждали, что они не причем! – возмущенно сказал Борис Федорович
- Ладно, пошел я писать на них докладную в министерства здравоохранения.
Нашей поликлиники, конечно же, списали все шестнадцать с лишним тысяч рецептов, и мы заново стали набивать уже вновь поступившие.
Со временем я уже привыкла ко всяческим проблемам, и даже стало нравиться эта суета и постоянная требовательность к себе. Операторы с других отделений стали постепенно приходить обучаться этой программе. Знакомиться со старшим оператором – тобишь со мной. Все сотрудники очень добрые и понимающие люди оказались. Правда трудновато было с детской поликлиникой. С годами все наладилось и мы нашли выход из данного положения.
Прошел ровно год, как я работала в поликлинике. Приятно было приходить на работу и ощущать себя нужным человеком. Ко мне учиться приходило множество операторов, даже с других поликлиник. Объяснив доступно и пошагово, при этом все конспектируя.
Все вроде шло своим чередом. Каждый вечер мы с Леной ходили по алее домой. Не важно, какая была погода. Было принципиально после долгого рабочего дня подышать свежим воздухом. Пообщаться на те, темы, на которые нельзя говорить на работе. На здоровье - это тоже очень хорошо влияло. Ведь такие прогулки были полезны для меня. Только собеседник менялся, и темы были разные, а иногда их вообще не было. Идешь, себе идешь, и просто наслаждаешься воздухом или видом природы. Программа работала, но все так же ужасно, то рецепты вылетят, то обновление не удачное. Программу поставили на федеральный уровень, объявили тендер. Тендер выиграла московское обеспечение и её переделали в корне. С одной стороны-это было хорошо, а с другой пришлось всех заново переучивать и в первую очередь на семинар послали меня. Мне и многим операторам из Саратова и операторов с других районов объяснили и показали, как все нужно делать. Спросили какие у нас будут пожелания для того, что б исправить те не доработки которые были (в предыдущей программе). Как и стоило ожидать программа зависала, съедала рецепты в некуда, и просто была сырой. Начались те же проблемы и заботы, только прибавилось новые. Рецепты теперь должны выписываться в присутствии пациента, а это значит, что нужно было думать, как это все будет происходить. Без сомнения я предполагала, что сто процентов на выписку посадят меня. Так все и произошло. Первопроходцем из всей нашей поликлиники была я. Переведя меня в саму поликлинику, я сразу познакомилась со всей регистратурой. Меня посадили в большую регистратуру (выделили маленький уголок и метр для того что б я могла сидеть). Комнатушка была очень маленькая, а я сидела, прям на проходе. У нас в поликлинике мало кто, что знал. Я по своей должности СТАРШЕГО, должна была всех оповещать. В регистратуре с утра до ночи звенел телефон. После рабочего дня очень сильно хотелось тишины. Очень часто мне звонили со всех отделений и все спрашивали, спрашивали и спрашивали. Мне в свою очередь можно было спросить только у новых программистов. Еще одно рабочее место мы планировали определить в (маленькой) регистратуре, где выписывались больничные листы. Все сотрудники регистратуры напомнили мне муравьев. Они вечно копались в стеллажах дабы раздобыть амбулаторную карточка. В первой регистратуре (большой) было четыре сотрудника, в (маленькой) два. С регистратурой я подружилась мигом. Почему-то меня они просто прессовали. На второй недели работы я все поняла. Им просто было, не удобно ходить и отыскивать карточки (мешалась им на дороге). Но кабинета мне увы, никто давать не собирался. То, что меня посадили хотя бы туда, уже надо было радоваться. В состав регистратуры (большой) на то время входила знаменитая пенсионерка Наталья Степановна. Молодежь, Наташа Урываева, Лена Лернер, Оля Соколова. В регистратуру больничных листов (маленькую) вредная женщина Любовь Васильевна, и очень добрый и контактный человечек Тамара Александровна. О каждом этом человеке у меня сложилось свое впечатление. Вот Наталья Степановна, она добрая женщина, прожившая уже множество времени на этой земле. Выросла, вырастила детей и няньчает внуков. Очень умная, и понимающая женщина. Первое знакомство я не забуду никогда. Меня как обычно звали по сто раз к телефону, и в очередной раз мне позвонили со второго отделения. Трубку взяла Наталья Степановна:
- Шестнадцатая поликлиника, здравствуйте! Кого?!! Оператора Машу??? – спросила она,
тихо положив трубку на стол.
- Маша!, с УРАЛМАША. Сейчас….- уже сказав в полголоса, обиженным голосом.
Я взяла трубку и говорю: - Да!
Все спросили, что хотели. Я тихо-мирно, пошла к себе за стол. Мысли были такие: Маша, с Уралмаша! Блин, такое чувство как будто они мне тут не мешаются. Этот телефон….этот телефон безумолку звенит и звенит. Я успокоилась и просто забыла, что произошло. С годами и временем я её полюбила, и все было прекрасно.
С Наташей Урываевой, Олей Соколовой, Леной Лернер – это замечательные люди, мы общий язык нашли так же быстро, так же лучшие друзья находят, друг друга. Девчонки были настолько компанейскими, и коммуникабельными. Они никогда не смотрели на возраст. С ними было легко. После моего пребывании в регистратуре, и вообще в поликлинике в целом, все их бумажно – оформительные дела привела в порядок. Лена попросила меня, как нибудь придумать, что б я им напечатала цифры для доски расписания приема врачей (она отвечала за них), Надписи на полках, где стояли амбулаторные карты. Объявления для сотрудников и многое другое. Лена считалась старшим медицинским регистратором, и все что решалось, проходило через неё. Я конечно же пошла на встречу к человеку, хотя - это была не моя задача (я тратила можно сказать свое личное время). Все со временем наладилось, вот только беда снова пришла с новым обновлением. Программа работала, но работала странно – долго по времени. На один рецепт приходилось занимать больше пяти минут. Пациенты уже привыкли, что как только я делала рецепт, старалась отпустить всех пациентов в тот же момент. Бабушки и дедушки стали кричать и особо нервные забегали в регистратуру. Махали клюшками, ругались на меня, (матерными словами). Было чувство, будто от меня зависело, когда сформируется рецепт и распечатается. Многие не выдержали и бросали карточки в меня. Один раз дедуля, который стоял еле-еле на ногах, собрал все сили и ударил клюшкой по столу и чуть – чуть не задел меня. Меня, конечно же, привело это в шок, девчонки сразу же прибежали и попросили всех выйти из регистратуры (но даже они иногда были бессильны). После такого у меня, конечно же, слезы на глазах, я тоже начала ругаться (ну не матом конечно же). Соответственно они пошли жаловаться к заместителю главного врача. Наталья Степановна сразу начала звонить Борис Федоровичу, что б тот пришел.
Я ждала, конечно, что придет Борис Федорович и начнет меня ругать, на чем свет стоит. Приходит Куницын Б.Ф. видя, меня зареванную, красную, ругающуюся девочку спрашивает:
- Что случилось?
- Да, тут я программу снова обновила и она, почему-то стал делать рецепт, в три раза дольше, чем обычно.
- А пациентам ты объяснила?
- Конечно! Причем человеческими словами, только они не понимают этого. Вот сейчас дедушка пришел клюшкой по столу хлопнул, чуть меня не задел и побежал жаловаться.
- Ладно, там народа много? – спросил он
- Да! Там таких желающих человек пятьдесят! – сказала Наталья Степановна
- Да они меня сейчас убьют – сказала я, вытирая слезы
В регистратуру заходит зам. главного врача и с ходу звучит вопрос, почему не идет выписка?
Я в это время молчу, и вытираю слезы. Борис Федорович все объяснил, и заместитель главного врача поняла всю ситуацию. Вот только злой дедушка даже не слушал и слушать не хотел, а ругался на меня нецензурной бранью. Весь факт на лицо. Увидев все своими глазами, заместитель Трусова Людмила Алексеевна начала настойчиво выводить дедушку. Уходить он не планировал, до тех пор, пока ему не выпишут. Они попросили всех выйти и входить по одному. Народ, конечно, не послушал даже их. Дедулю вывели и сказали, что б он ждал, но он ждать не хотел. С горем пополам его уговорили выйти. Перевернув все слова, он сказал всем в коридоре, что выписывать ему и всем не будут, так как оператор не хочет выписывать. Время подходило к концу дня, они стремительно рванули Борис Федорович удерживал всю толпу в дверях, Людмила Алексеевна находилась рядом, что б эти неадекватные люди не прибили случайно меня, пока я буду им печатать.
- Ну что?! Давай ты выписывай потихоньку, а мы тут постоим, что б тебя не убили. – сказал Борис Федорович, я там буду, а Вы Людмила Алексеевна тут постоите.
Не теряя не минуты, сразу же начала выписку, но как не крути, быстрее принтера не сделаешь. Половину адекватных пациентов сдали карточки, и пошли домой. На оставшихся двадцать пять пришлось потратить более часа, но при этом рабочий день подошел к концу. За Трусовой, как это и бывало, приезжала машина. Она посмотрела что ситуация нормализовалась, собралась и поехала домой, но сказав что б те карточки которые на подоконнике их к завтрашнему утру необходимо сделать. Борис Федорович спросил меня:
- завтра я буду делать или сегодня?
- сегодня, конечно, а вдруг они завтра, в восемь утра будут стоять, что бы я сделала и снова ругаться и жаловаться пойдут.
- Ну, хорошо, как считаешь нужным – сказал он и пошел домой.
Ушла вся регистратура, пустая стала и вся поликлиника, но телефон время от времени все ровно звенел, и сторож отвечала, что она сторож и ничего не знает.
Я задержалась на час что б сделать эти карточки. Сделав, я пошла домой пешком, как обычно включила плеер и наслаждалась прогулкой. Дома я оказалась к часам десяти. Мама спросила, почему так поздно пришла? и что у меня на работе? Я вкратце рассказала и легла спать.
На следующий день, я раздала все карточки и меня вызвали первый раз в кабинет заместителя главного врача Трусовой Людмиле Алексеевне. Конечно, она меня поругала немного за то, что пациенты приходили жаловаться именно к ней в кабинет. Потом я понимала, что это ЁЁ высказывание добром не кончится, и меня началась внутренняя дрож.
Она отправила меня звонить по всем моим инстанциям и узнавать, почему так все получилось и как это исправить. Я, конечно же, не понимала, почему меня начало трясти и почему у меня лицо стало вишневого цвета, при этом я стала гореть. Девчонки прогоняли меня к Савельевой (доверенному врачу), а я как баран уперлась и говорила, что пока все не выясню ни к кому не пойду. Дрож, усиливалась и усиливалась, потом, я начала чувствовать сильное сердцебиение, головокружение и тошноту. Наконец то я все выяснила. Знала, что иду уже с имеющийся информацией меня все ровно уже сильно трясло. Тряслась не произвольно нижняя челюсть, и было плохо, но я пошла доложить как и что, так как Трусова просила всю информацию принести сразу же. Поднявшись на второй этаж, постучав в её дверь и приоткрыв, видела что там кто-то есть я не стала заходить и решила постоять в коридоре. Чем дольше там находился посетитель, тем хуже мне было. Наконец-то вышли все. Я зашла, с сильной дрожью и красным лицом. Она не спрашивая, что я там разузнала, спрашивает:
- Ты что трясешься?
- Я не знаю…
- Тебе не плохо? Как вообще себя ощущаешь? – спросила еще раз она
- Ну…мне жудко жарко, при этом замерзли ступни и кисти, меня трясет, только не понятно, почему я же горю (конечно же, я не сказала про то, что меня тошнит, и я уже просто слышу в ушах собственное сердце).
Достав тонометр, она начала мерить мне давление. Я, конечно же, поняла, что оно у меня высокое, но не думала, что будет 150 на 115.
Она переспросила:
- А голова у тебя не кружиться? Не тошнит?
- Кружится, и тошнит – ответила я
Она встала, не сказав не слова, и позвала срочно медсестру к себе. Пришла Валентина Дмитриевна.
- Вызывали? – спросила она
- Да! Валь, принеси мне быстренько таблетку Эгилока 10мл. и корвалол! Бегом, Валя бегом.
Пока Валентина бегала за лекарством Людмила Алексеевна спросила:
- Маш, и давно у тебя такое давление?
- Не знаю…- сказала я
- Ты что? кто тебя довел? Или обиделась на то, что я тебя поругала?
- Да, я не обиделась, просто я не виновата же, что программа не работала и то, что они меня вчера чуть не прибили.
- Ну, ты давай успокаивайся….- сказала она, но её прервало появление запыхавшейся Валентины.
- На Маш, ты что это? – спросила Валя
- Да это она обиделась, что, я её за бабушек поругала! Ты меня прости! – сказала она и улыбнулась.
- Не обращай внимания – сказала Валя и начала двигаться к двери, что б выйти.
Людмила Алексеевна, сказала Вале, что она может идти дальше работать, а мне положить таблетку под язык и сосать её, продолжать сидеть и успокаиваться. Пока я сидела и молчала, она что-то писала. Я рассосала таблетку и говорю:
- Таблетка сильно горькая, у меня онемел язык.
- Это нормально! Так и должно быть, ты запей водой, если невтерпеж…а потом возьми корвалола и накапай двадцать капель, добавь водички, выпей и садись – сказала она.
Я села, посидела, понаблюдала какой у неё порядок на столе. Все стоит на своем месте, папки чуть не по алфавиту стоят, только названия были, написаны ручкой и было не очень красиво. Она была занята чем-то важным. К ней частенько заходили сотрудники, один за другим, сдавали какие то отчеты бесконечные. Частенько их отчитывала, похлещи, чем меня. Справедливость, и строгость, мягкость и человечность, доброта и юмор, дипломатичность, красота и грация, упорство и спокойствие, креативность в нахождении решений, она находила подход к каждому свой. Вообще я не думала, что Людмила Алексеевна такая замечательная женщина, она просто богиня. Она рождена быть начальником. Её качества можно продолжать перечислять она умела отделять личную жизнь и работу, в экстренных решениях принимала такие решения, которых я бы не рискнула сделать. Выглядела она лет на тридцать. Все время ходила в туфлях черного цвета на шпильке четырех сантиметров. Костюм всегда строгий, или юбка, но тоже классическая. Стрижка, длинной до плеч, изящное телосложение, любая фотомодель бы позавидовала. Глаза голубые. Стильные очки. Голос, спокойный, уравновешенный, выразительный, но при этом четкий, твердый, но не приносящий страх, а только уверенность в действиях.
Она посмотрела на меня, а потом на часы и говорит:
- Ну что?!!! давай еще разок померим давление?
- Ну, вот уже немного снизилось! – сказала она, посмотрев мне в глаза, и улыбнулась.
- А что там с программой то? Выяснила? - спросила она.
Я рассказала, что я разузнала, и как планирую это все исправлять.
- Хорошо!!! Молодец
- Ну….тогда ты там иди, исправляй, и не забудь принести мне свою амбулаторную карту от Тамары Александровны.
- Зачем? – спросила я, в голове пролетела мысль. Блин…сейчас Тамару Александровну ругать будут, что она меня на работу приняла. Вот я её сейчас подставлю.
- Как зачем?!!! Запишу, что я там тебе делала и все – сказала она
- Хорошо!- сказала я, и надеялась, а может, прокатит. Напишет, что дала и не заметит ничего. Главное вида не подавать, что там, что-то серьезное и тогда точно прокатит.
Все дела, переделав, пошла, отчитаться. Зашла в кабинет первым вопросом был как мое самочувствие? Честно я не ожидала и подумала, что она забыла про карточку и вообще, что произошло. Но нет! она как-то все помнила хоть, и прошел весь день, и было много забот и дел. Я сказала, что забыла (уж очень не хотелось подставлять Тамару Александровну), спустилась, и к счастью Тамары Александровны уже не было. Я снова поднялась и доложила, что Тамары Александровны нет. Доложив потом, что программа теперь работает хорошо и вообще все хорошо.
- Ладно, хорошо, тогда напомни мне завтра, пожалуйста, что б я взяла карту. Да! и забери лекарство, отнеси в процедурный кабинет пожалуйста.
На следующий день, она, конечно же, не вспомнила, да и я не стала напоминать, так лучше будет для всех, подумала я, и продолжала работать дальше.

3.
Время по не многу проходило, отчет я сдала с горем пополам. С расчеткой Борис Федорович разобрался, моя зарплата, наконец-то доросла до той несчастной тысячи двести рублей. Я уже очень сильно сдружилась с Леной, и мне совершенно было плевать, сколько мне уже платят. Нам никто с ней не нужен был. Она справлялась с ОМС, я уже начала привыкать к тому, что программу постоянно глючило, и отчеты сдавались уже через раз. Лена учила меня своей программе, я её своей. Так на всякий случай, мало ли, что бывает. Да и время уже близилось к первому в моей жизни официальному отпуску. Тут мой писатель – программист, действующей программы «Пернисофицированной выписки лекарственных средств» так называлась она (по одному названию можно сказать, что программа бредовая). Короче он решил её немного изменить. Конечно же, это снова повлияло на отчетность. Начинались новые проблемы, но даже с ними, я стала спокойно справляться. Население прибавилось, и повысился уровень посещаемости. Все хотели лекарств, а врачи хотели ОМС. В стране поликлиники потихоньку переходили на ОМС, Лена стала не успевать и нагрузка значительно выросла. Я ей помогала, но от меня в её программе толку мало было. Нам поставили в соседний кабинет еще один компьютер. Приняли еще одного оператора. Вика, её звали Вика. Как только привели эту девочку, и она показала все способности, я сразу увидела, что этот человек, у нас долго не задержится. Я никогда не понимала, почему на мою программу никто не хотел садиться работать, но потом со временем все прояснилось. ОМС – это такая легкая программа, где надо набивать цифры, цифры, и снова цифры. Редкий случай, когда это программа ломалась. Её написал наш местный программист Романовский Анатолий Львович. Мужчина, лет тридцати восьми, не высокий, уже немного даже поседевший. Все время ходил в свитере серого цвета, под ним была рубашка. Штаны коричневого цвета, материал вельвет. Только на последний год моей работы он в джинсах приходил и то очень редко (сказал, как будет плохо без меня этой поликлинике) или приходил из-за того, что соскучился. Я делала вид, что тоже скучала. Когда компьютер серьезно был поврежден, я вызывала его. Хмм! А еще, он был похож на знак вопрос, и у него была куртка на все случаи жизни в любой сезон. Как сейчас помню, мы с начала друг друга ненавидели, но с годами привыкли и поняли, что мы отлично сработались. Понимали друг друга с полуслова. Моя программа, ну что?… её писал какой-то старикан так шестидесяти восьми лет отроду, который пользовался MS-DOS (вся программа умещалась на маленькую дискету 3.5 дюймов). Писал он, её скорей всего сто процентов не для пользователя, а для того, что б денюшку получить (галочку поставить). Соответственно, кто ж сядет за мою программу??!!!
Статистика поднялась. Валентине Дмитриевне предложили быть участковой медицинской сестрой. Она пришла с нами посоветоваться. Для неё это решение было выгодно. По зарплате и графику работы, но она не хотела бросать нас и статистику. Мы посоветовали ей не упускать шанс и ловить момент. Она собственно могла заниматься и статистикой и медсестрой. Сделав правильное решение, перевелась к своему участковому доктору. Конечно, её не хватало очень. Да и статистика пала на наши плечи. Посоветовавшись, друг с другом, мы с Леной придумали стратегию, как мы будем разбирать статистические талоны. Решили, что раз у нас ОМС операторов стало больше, главным назначить Лену. Подошли с этим вопросом к Борису Федоровичу, он охотно согласился. Сделали мы это не так просто. Оператор Вика очень не хотела работать, но хотела получать деньги. По моему горькому опыту ясно было, что, так как она работала, она должна вообще была доплачивать поликлинике. Лена стала как бы её руководителем, она стала гонять Вику, что б та, так просто не сидела.
Прошло еще немного времени, Вика уволилась, сказав, что ей такая работа не нужна. Нервная и не оплачиваемая. На место её приняли Наташу.
Наташу мы обучили и Лениной программе и моей. Девчонка оказалась способная и самое главное, мы оказались и соседями и бывшими однокурсниками из училища. С Наташей мы до сих пор дружим. Я часто ходила домой к ней или в гости, или отдохнуть и поговорить по душам, или в баню. У неё была чудесная баня. После года работы она забеременела и ушла в декрет. У меня был на носу отпуск, а нагрузка росла и росла. Приняли Марину, шустрая девка, у неё уже был муж и дочь. Она проработала, так же как и Наталья. Вместе ушли работать потом в МЭТРО. В тот же период когда принимали Марину, приняли нового медицинского статиста. Женщина, строгая, любила мной командовать (хотя никакого отношения ко мне, сначала, не имела). Она пришла на эту работу по знакомству. Приходила и уходила. Во время рабочего дня (по середине) могла заснуть за столом, а в руках так же продолжала держать бумаги. Смотрела на людей исподлобья, хотя на носу были худенькие, стеклянные очки. Звали её Маргарита Юрьевна. У неё и у Лены был день рожденья в один день, а люди совершенно разные. Пройдя с ней четыре года. Я все же привыкла к ней, и она привыкла ко мне. Вообще она пришла в поликлинику доработать до пенсии. Маргарита Юрьевна доросла до начальника по статистики. От неё вешался весь наш персонал. Каждый человек, по-своему хорош, и по-своему не приятен одновременно, но мы, как и любой человек привыкаем и даже начинаем любить его даже за его негативные стороны.

Первый отпуск.
Первый отпуск у меня начался, с первого автобуса который перенес меня в деревню к бабушке. Не успела я сесть на утренний шести часовой автобус, как мне уже пришла смс от Лены по поводу программы. Пока я была в зоне г. Саратова, я звонила и напоминала, что, да как. Моя деревня хоть и находилась в Саратовской области, мне все ровно приходилось брать трубку и заново все объяснять. Бабуля выдержала ровно две недели. Потом сказала:
- Никакого покоя тебе с этим телефоном нет.
Не брать телефон я не могла, так как если, что-то случилось бы с самой программой, то все данные полетели бы к коту под хвост. В отпуске первый раз познакомилась с бабулиной соседкой т. Гулей. Сначала её самой не было, и мы ходили ночевать к соседке домой, так как нужно было смотреть за домом. Сама т. Гуля из Саратова, а дядя Зариф (её муж) был с Энгельса. Они по национальности были татары, но как говорил дядя Зариф:
- бог один!, только у вас он бог, а у нас Аллах.
У них замечательный сын Рамиль, и старшая дочь Эльмира. т.Гуля была в Саратове в больнице. У неё уже давно сахарный диабет. Когда она приехала, и бабуля все ровно ходила к ней (помогать, и время коротать). Своей скотины кроме кур у бабули уже не было. Моей бабули было восьмой десяток (Бегала она будь здоров, я иногда с тележкой за ней не успевала). Тетя Гуля, жила совсем рядом, через дорогу. Бабушкин дом не обязательно охранять, во-первых, там постоянно были дядя Костя и дядя Ваня, а во-вторых, все было видно как на ладони. Тетя Гуля, женщина, на вид лет тридцати пяти, хотя ей было совсем не тридцать пять. Моего роста, веселая, общительная, все время то огородом занималась, то на кухни летней или дома что-то готовила. Первое время я только с бабулей приходила к ней в гости. Вместо бабули, стала помогать. Может т.Гуля и не любила, закручивать банки с помидором и огурцами, но почему-то, сколько я не приезжала было чувство, что она все время только их и закручивает. Варит лечо, и снова закручивает банки. Она мне напоминала пчелку, которая утром переделывает все дела, а вечером отдыхает перед сериалами. Бабуля тоже очень любила сериалы. С каждым годом мы с теть Гулей сильнее привязывались друг к другу. Дядя Зариф, и Эльмира с Рамилькой стали нам родными. Со временем я тете Гули могла рассказать многое, и даже то почему я считаю, что мы с мамой не разговариваем, так как с ней. А потом я шла домой.
В передней (комната в доме), бабуля могла смотреть фильм, а потом задремать сидя. У неё руки, такие мягкие, нежные, и немного уже дряблые, сцепленные в замок. Большие пальцы машинально крутились по кругу, друг по другу. Потом она просыпалась от случайно громкого звука рекламы и говорила:
- Пойду, поставлю чайник.
Чай в нашей семье особое блюдо. С бабулиного стола никогда не убирался чайник, наполненный кипяченой, горячей водой. Всегда была заварка заварена в белом чайничке. Оранжево - белая сахарница в большой горошек, всегда наполнена. В пиалке, находились карамельки «бубенчики» и много других, но бубенчика она очень любила. Всегда были печенки. В дом часто приходили гости. Двери в нём никогда не закрывались не от кого (все друг друга знали). Когда я приезжала на каникулы, или отпуск, или на пару дней в гости по пути. Всегда просыпаешься от запаха любимых жареных пирожков с картошкой, или с луком зеленым и яйцом. От блинов огромных (дрожжевых), не таких как делают в Саратове (любимых….сделанных раками бабушки).
Выходишь на маленькую, но уютную кухню… и видишь. как бабуля стоит к тебе спиной и снимает очередную порцию пирожков. Не успев издать звук, она говорит:
- Доброе утро, как спалось?
- Отлично, тихо так здесь, хорошо! – отвечаешь хриплым не проснувшимся голосом. Потягиваешься как ленивый кот после сна, подходишь и целуешь её в щечку.
Она стоит со слепленным пирожком, руки её в муке, она улыбается.
- Беги в баню, она уже истоплена, и не долго, а то пирожки стынут, завтракать нужно.
Бежишь через весь двор, быстренько делаешь все утрешние дела, и сломя голову летишь завтракать.
Пока все это время делала свои дела, бабуля уже все приготовила на столе. Даже практически убралась на кухне. Садясь за стол, видишь, что бабуля уже поставила горячие пирожки, банку трех литровую молока (утрешнего), варенье и сметану. Просишь её, что б она позавтракала с тобой. Она немного поест, как будто пробу сняла, и наблюдает, как её пирожки с летом залетают в обе моих щеки, что, аж, уши ходуном ходят от удовольствия.
Если честно, приезжала к бабуле я, и она удивлялась, как это меня ноги носят или, ветер, почему еще не сдул. Уезжала я, от туда, прям пышка – пышкой. Ну, а как не быть пышкой?! Бабуля кормит, к т. Гуле, придешь, тоже кормит, а еще у нас там же родни немерено, пока всех нужно обойти и все кормят.
Отпуск подходит к концу, и тянешь его до самого последнего дня. Уезжаешь, оттуда со слезами. Бабушка говорит:
- Ну, какой это отпуск?! То днем, то ночью звонили, еще раз приедешь в отпуск с телефоном, НЕ ПУЩУ. Улыбнулась, поцеловала, проводила как обычно до моста. Вот через четыре часа я в Саратове. Город, шум, много машин, трамваи, столько оживления вокруг, что разрывает голову на части. Огромная спортивная сумка, не преподъемная, набитая гостинцами от бабушки. Едешь домой, а на глазах слезы, и так может продолжаться в течение недели. Я решила приехать за два дня до работы. После визита домой, оставив все сумки. Помчалась на работу, что б узнать как дела с отчетами, остальными новостями.
Заходя в кабинет, ничего особо нового не наблюдаешь, все те же кучки с рецептами, распечатки ошибок, половину которых уже исправлены. Пришла в обед, все собрались за одним столом и что-то выясняли.
- Видимо во время – сказала я, и пожелала приятного аппетита.
Достав из пакета бабушкины пирожки и положив их на стол, я угостила сотрудников. Все дружно сказали спасибо, и что бы спасибо передала бабуле.
- это! Вам пирожки бабуля передала для того, что б вы в следующий отпуск не названивали мне и днем и ночью, по поводу работы
Села с ними тоже чай попить, узнать чего у нас нового, и рассказать, как я отдохнула.
Новостей было просто очень, много, и по поводу программы и по поводу программы ОМС и по персоналу. Самая главная новость, то, что пока меня не было, они проголосовали, что я буду старшим оператором по поликлинике.
- Как же мне отвечать за всех??? Я, даже не знаю, что твориться тут, а на ИЗХ (институт сельского хозяйства), там свое отделение было, или в детской поликлинике я вообще не представляю. «Международной» (это еще одно отделение) - вообще в глаза не видела! Вы что!! НЕТ!!!
- Ты вон, у нас отдохнувшая, с новыми силами! Справишься! – сказала Лена, и все улыбнулись.
- Да, еще и вон откормленная бабушкиными пирожками - добавила Маргарита Юрьевна
- Ну…ладно, только начальник из меня плохой – сказала я, и улыбнулась.

1.
Закончив учиться в училище и получив диплом, я могла пойти дальше вслед за братом, в Гагаринский техникум, но я не пошла. Решила, что мне нужно искать свой путь, а не следовать за братом. Да и на то, что я выучилась, мне очень нравилось и нравится до сих пор. В то время у меня было не так много знакомых, и работать по профессии было негде, и было лето. Меня подруга-соседка по даче попросила заменить, на пару дней поработать за неё в автобусе, кондуктором, тридцать пятого маршрута. Работа была не особо веселая, но очень прибыльная. Платили там, за каждый отработанный день. Двести пятьдесят рублей. В то время - это были значительные деньги, особенно если работаешь по неделе, неделю отдыхаешь. Я отработала два дня. Водитель, после того как я отработала, предложил с ним перейти на другой маршрут и поработать еще…я, конечно же, согласилась. Работая неделю через неделю, я зарабатывала достаточно нормально. Когда начала работать просто месяцами, было даже некогда тратить эти деньги. Прокаталась я так около восьми месяцев. Нашла, много других интересных людей, девчонок с других автобусов и с других маршрутов. Они частенько звонили и спрашивали, работаю я, или нет, для того, что б заменить их. Все в автобусной жизни было интересно, но и как на каждой работе есть свои минусы. То бешеный водитель, торопясь на работку, создавал ДТП, или поломка автобуса, и график работы был до поздней ночи. Особенно на пятьдесят третьем маршруте. Благо, если было совсем уж поздно, водитель подвозил прямо к дому, а рано утром в четыре приходилось снова вставать и ехать на линию. Потом когда ездить в холоде и голоде мне самой надоело, да и мама уже была против моих ночных похождений. Мне в то время только стукнуло семнадцать. Мама сказала: - Маша, бросай ты эти автобусы и давай искать работу по профессии. Я, конечно же, согласилась, так как понимала, что всю жизнь на автобусах не проработаешь. Зимой, когда мне уже стукнуло, восемнадцать я пошла, оформлять все бумаги для того, что бы встать на БИРЖУ. Оформила кучу бумаг, прошла кучу инстанций, всё же встала на учет. Там я пробыла пару месяцев. Узнала, что можно за счет БИРЖИ повысить квалификацию. Устала сидеть на государственных копейках, да и дома без дела не могу, по определению. Я же козерог, а все козероги жуткие трудоголики. Пошла на очередную отметку в поиске работы, но её снова не было. Подошла к своему инспектору и спросила по поводу обучения. Она мне сказала: - Да! …. Вы можете переучиться и повысить свой уровень за счет БИРЖИ, но для этого надо, что б вас не приняли на трех рабочих местах по их причинам, а не моим. Транспортная проблема, не проблема. Обосновывая это тем, что в нашем городе много маршрутных такси, и различного транспорта. Согласившись, почему то по папиным рассказам они с легкостью пишут отказы. Говорил, что когда приходишь устраиваться, нужно просто сказать правду всей ситуации. Взяв направление, я в этот же день поехала говорить, что мне нужно срочно переучиться. Как это выглядеть будет, я даже не представляла. Получилось все гораздо легко, и все собой непринужденно, весело, чем я представляла. На направлении написано АДРЕС: г. Саратов, улица Саперная 6, ММУ «Городская поликлиника №16». Захожу я в обычную поликлинику, где обычно делала флюорографию для училища, когда нас заставляли проходить ежегодно медицинское обследование. Все в принципе уже было знакомо. Нашла я этот отдел кадров…захожу, и говорю...
- Здравствуйте!.... А, я вот с БИРЖИ пришла по направлению. Вам еще операторы требуются?
- Да! Требуются, а у вас с собой есть документы? – кадровик
- Да, конечно…есть паспорт, диплом, кучу ксерокопий.
- А может уже не нужны! – спрашиваю я
- Да, нет девушка, нужны…причем срочно!
- А вы знаете, что я могла бы придумать кучу всяких отговорок, но так как я человек честный. Я просто хочу переучиться за счет биржи, может, поможете написать отказную!!??? А то мне, правда, переучиться надо.
- Мы б с радостью помогли бы вам, но, к сожалению, нам нужен оператор – кадровик смотрит прямо мне в глаза.
- Блин, ну ладно! Подумала я и спросила.
– А куда идти, что б договориться с работодателем?
Она мне указала на кабинет и сказала, что я там найду Куницына Борис Федоровича. Он проведет с тобой собеседование и возможно примет на работу. Не долго дожидаясь, к кабинету подошел солидный дядя не высокого роста, в теле, на голове были поседевшие волосы словно пучками. Лицо, было очень доброе. Голос мне сначала представился, что будет грубым и басовым. На самом деле оказалось, что даже не такой. Он вежливо пригласил меня пройти в кабинет. В кабинете был полумрак из-за того, что у него перегорели там лампочки. Он спросил, как меня зовут, и извинился что в кабинете темно, но кабинетов мало поликлиника после ремонта. Даже извинился, что не везде все сделано до конца. Рассказал немного о себе. Кем он работает, какая у него должность и все в этом духе. Должность тогда у него была заместитель главного врача по ОМР, что расшифровывалось как организационно методической работе. Мне в тот момент, если честно вообще было все ровно. Это только потом я узнала, что он вообще по профессии невролог и работал он в приемной комиссии военкомата много лет. Не долгая тишина и он задает тот первый вопрос… - А расскажите о себе! Пять секунд молчания с моей стороны мне показались получасом. Потому что с бухты барахты и такого вопроса я не ожидала. И даже не представляла с чего начать. Начать ли с самого рождения как написала вам, или начать с того, что отучилась и так далее. Немного подумав решила, что моя личная жизнь никому не нужна, начну пожалуй я с училища. Ну и начала…Еще раз, меня Маша зовут Маша я отучилась в ПУ-49, тот что в Торговом центре. И тут он просит прощения что перебил и говорит:
- А можно, что-то из того что, по раньше, ну …возраст, семейное положение, где живу…ну и так далее. Тут я не растерялась, и смело выпулила вкратце биографию. На что он потом сказал:
- Да! Машенька, интересная у тебя биография! – и улыбнулся.
- А теперь давайте про ваше училище, то, что на торговом центре – сказал он.
Так как у меня уже язык был, как помяло, и частично я привыкла к присутствию Б.Ф. Я ему рассказала, как училась, что было интересно и что не интересно. Потом поступил вопрос.
– Мария!, а как у вас с судимостями и вообще с органами власти. Можно было сказать ему, что за глупые вопросы? (Я выгляжу как цветочек). Но так как я очень переживала и в то время не знала этого замечательного человека. Я ответила, судимости нет, а милиции я отношусь нормально. Потом он вел не долгий монолог, про то чем занимается поликлиника, для чего они набирают операторов, что про милицию он спросил не просто так, а из-за того, что дело придется иметь с государственными ценными бумагами и наркотическими средствами. Потом еще раз переспросил, какими программами я легко управляю и обучаема я или нет.
После собеседования он попросил зайти уже на Вишневую 4, если я решу устраиваться все же к ним. Дал мне время подумать до понедельника. До понедельника было еще два дня. Так как вся администрация поликлиники переезжает. Написал направление к доверенному врачу, для начала прохождения медицинской комиссии.
Придя домой и сказав родителям, что я сходила на БИРЖУ и рассказала все что написала вам. Реакция у обоих была разная. Папа считал, что лучше переучиться и попробовать все же их переубедить, а мама была рада и сказала: - Маш, а что ты переживаешь, что там, в месяц платят тысяча двести рублей - это не беда! Сразу много денег никому не платят. Да и стажа у тебя нет еще. Вот поработаешь там годик, (в тепле зимой, в воде не возишься как я). Я бы на твоем месте согласилась.
Выслушав все, что считают родители, я подумала и сделала решение для себя. Так как, работы не было, а я привыкла получать деньги, да и стаж мне действительно нужен. В тепле и организация государственная, обмануть вроде недолжны. Пойду, попробую, а там что будет, то будет. На следующий день уже пошла, оформлять бумаги и проходить медицинский осмотр. С медицинским осмотром мне помогла будущая коллега. Валентина Дмитриевна, шубутная женщина у которой была где-то заложена в голове батарейка ЭНЕДЖАЙЗЕР. Она вечно, куда-то торопилась и что-то должна кому-то сделать или сдать из бумаг. Потом я поняла, почему все так происходит. По профессии она была статистом, и по-этому она знала, что и где происходит. Еще, как только я нашла эту женщину. Зайдя в кабинет, я в тот же миг познакомилась с Еленой Васеленко. Лена, как и я, была оператором, и в то время набивала данные в специально написанную медицинскую программу ОМС (обязательное медицинское страхование). Ей на то время было еще тридцать один год. Мы с ней нашли быстро контакт, так же как и с Валентиной. Я даже помню, как она посмотрела на меня. Смотря на растерянную стоящую с правой стороны от неё. Напуганным лицом, ждав, когда соберется Валентина Дмитриевна. Взгляд тогда был такой добрый из под компьютерных очков, которые переливались всеми цветами радуги и отражали скучный синий экран с множеством не понятных для меня тогда цифр. Улыбка у неё была такая выразительная и естественная, что я даже засмущалась. Волосы светлые, укладка шапочкой, а из под неё торчали хвостики. Это потом в дальнейшем Лена для меня стала не только настоящим другом, но и таким родным человеком, практически как сестра или мать. Думаю, что для неё и для самых моих родных друзей, я отведу отдельную часть рассказа. На то время пока мы начали общение, Валя уже собралась и повела меня в соседнее здание помогать мне с медицинской комиссией. Первое куда она меня повела – это знакомить с самой поликлиникой и рассказывать где и что находится и кто где сидит. Конечно же, я ничего не запомнила! Там 101 имя и вечно бегающие люди в белых халатах.
Поликлиника с виду была старой. Стены старого двух этажного здания были обшарпаны временем, было сразу видно, что здание находилось в аварийном состоянии и там даже стояли стяжки. Они стягивали ровно здание посередине. Я тогда плохо понимала, да и наверное просто не обратила особого внимания, что эта поликлиника просто каким то чудесным образом пристроена к огромной новой девятиэтажке. Зайдя во внутрь, сразу поднимаешься по лестнице. Потом перед тобой не большой холл, и лестница ведущая вверх и вниз. Еще есть как бы два крыла, в левой стороне и правой. Когда же поднимаешься вверх, оказываешься в таком же не большом холле с такими же крыльями и не широкими проходами. В каждом крыле было по десять кабинетов с двух сторон и двери практически находились друг против друга.
Получив кучу информации, я, конечно же, все не запомнила. У Вали есть такой дефект речи…ну, она говорит с бешеной скоростью, и может даже повториться…и то, что она для меня говорила, это было нечто. Со временем, когда общаешься с ней, то понимаешь, все что она говорит, а иногда понимаешь её даже без слов.
Потом она лично представила меня доверенному врачу и куда-то незаметно убежала.
Доверенным врачом была пожилая женщина в уже предпенсионных годах. У неё были большие смешные очки с одним сломанным ушком. Они постоянно сваливались, на кончик носа. Даже после того как она их только поправит. В кабинете сидело еще две медсестры и еще одна докторша. Доверенного врача звали Тамарой Александровной. Она дала мне целую стопку маленьких квадратных листочком, на которых было написано, куда и что в каком кабинете делать. Кучу бумажек самих направлений. Сказала, что б я обязательно зашла в регистратуру и завела карточку сотрудника. Только я развернулась и только дошлепала до двери. Как неожиданно дверь резко открывается и на меня налетает Валентина.
- О! – говорит она, ты готова?!
- Ну…я всегда готова! – ответила я и услыхала на заднем фоне как все немного хихикнули и Тамара Александровна в пол голоса сказала:
- Прям как пионер
Я, конечно же, промолчала потому, что увидела, как Валентина уже стремительно улетает. Тут же подумав о том, что она бегает, так же как и говорит. Её бег напоминал спортивную ходьбу. Со стороны - это для меня тогда казалось так смешно, что у меня не произвольно образовалась улыбка. Зная свои способности в спорте, я быстро её догнала. Она практически по всем врачам меня провела без очереди, так как я уже считалась на половину сотрудником, но к гинекологу я пошла все же в женскую консультацию.
За проведенное мною время в поликлинике, заметила, что работники в белых халатах работают, как пчелы в улье. Пациенты сидели возле кабинетов на маленьких синих пуфиках сделанные еще, наверное, в шестидесятые годы.
Что бы мне все же подписали договор, на заявлении должна была стоять подпись Тамары Александровны. Остался последний шаг, сам доверенный врач осматривал как терапевт. Дождавшись очереди, зайдя в кабинет. Я села на стул, который стоял около стола врача. Напротив, сидела медсестра. Я, конечно же, переживала потому что, очень уже хотелось работать. Сначала Тамара Александровна меня попросила оголить тело до пояса, потом послушала легкие, попросила дышать и не дышать. Затем пролистала всю карточку и посмотрела анализы.
- Хорошо!, хорошо…хорошо …хорошо – сказала она.
- Прививки все сделала? – спросила доктор.
- Все что написали все прошла. – ответила я
Она взяла тонометр и начала меня расспрашивать надолго я или нет?, давно ли я отучилась на оператора? Почему именно эта профессия? И т.д. Я ей ответила четко на поставленные вопросы, она тем временем мерила мне артериальное давление. Сначала померила и потом снова накачала. Потом еще раз, снова накачав, я свое сердце услышала даже в ушах. Оно билось быстро и сильно, потом резко затихало, и было чувство, что вот-вот остановится. Потом снова резко забилось сильно, при этом перебился ритм. И вдруг спросила:
- А у тебя давление, всегда высокое?
я вообще по жизни не любила поликлиники и больницы, так и ответила:
- Я не знаю, не была в больницах и поликлиниках с лет восьми.
- Ага! Понятно! – сказала она и попросила не одевать кофту. В кабинете было, я бы вам сказала, далеко не жарко, но работа того стоила.
Снова достав фондоскоп из ящика, слушала, в течение 5мин и потом попросила тишины. Тишину организовали все присутствующие. Мне немного стало страшно. Она водила мне по груди в области сердца. Потом повернула меня спиной к себе и снова слушала.
Перестав слушать, она попросила медсестру послушать и говорит:
- Валентина Ивановна послушайте! Может, я что то не понимаю?
Мне стало еще страшнее, и мед сестра вставив в уши фондоскоп начала слушать меня.
Я чувствовала, как мое сердце билось, как и при измерении давления, только уже в полости груди. Без всяких там манжет и воздуха.
- Да у неё там хрипы в левом поджилудочке, и перебои были – сказала медсестра
- Да! Да! – сказала доктор, вот и я это же услыхала.
Тут я расстроилась. И думала, что мне не подпишут это заявление. Так уже хотелось работать, что сил нет. Да и как же так?!
- Мне нужна эта работа – сказала я
- Я не могу подписать заявление, вдруг с твоим сердцем что случится! Меня же посадят! – сказала доверенный врач.
- На вот тебе направление на ЭХО (УЗИ сердца (эхокардиография, эхо сердца, ЭхоКГ) применяется для выявления дефектов в его работе путем определения целостности клапанов и оценки кровотока в желудочках и предсердиях.
Позволяет оценить размеры полостей сердца, толщину стенок сердца, сократимость, наличие рубцов, состояние и функцию клапанов, наличие внутрисердечных тромбов. Применение цветного допплеровского картирования помогает оценить внутрисердечный кровоток.
Метод помогает распознать
• врожденные и приобретенные пороки сердца,
• различные формы ишемической болезни,
• гипертонию, опухоли, тромбозы сердца,
• аневризматические поражения аорты и многие другие заболевания.
Это метод обнаружения начальных стадий заболеваний сердца и у взрослых, и у детей)
Поставив диагноз ВПД под вопросом.
На следующий день я сразу же прошла эту процедуру и мне подтвердили гипертонию и врожденный приобретенный порок сердца. Теперь я понимаю, почему, когда я начинаю нервничать и бояться меня начинает трясти.
Отдав результаты анализов ЭХО, Тамара Александровна сказала:
- Да!!! Это не есть хорошо! Но с этим можно жить, главное не переживать и не нервничать. Долго думая, и принимая решения, спросила:
- А ты в нашем здании сидеть будешь или в администрации?
- В администрации – ответила я
- Ну, подписываю на свой страх и риск! Смотри не подведи меня! – сказала она, и подписала бумагу.
Пройдя медкомиссию, с горем пополам, я дошла до отдела кадров и оформила договор. Уже в пятницу вышла на первый день своей работы.
Первый день для меня казался очень ответственным, и, перенервничав даже, пришла на целый час раньше, чем положено. Это было одиннадцатого февраля две тысячи пятый год. Солнечный морозный день.
Замерзнуть я не успела. Меня определили в тот же кабинет где, и сидела Валентина Дмитриевна и Лена. Первым делом меня начали учить латыни. Медицинским терминам. В прочем латынь, она во многом схожа с немецким языком. Валечка спросила:
- Маш, а ты какой язык изучала?
- Немецкий – сказала я
- И что он тебе нравится? – спросила она
- Нет!
я в школе как бы присутствовала на таком уроке хоть и не хотела изучать немецкий. Всегда мечтала изучать английский.
В английскую группу уже было собрано 25человек и т.к. всей моей школе известна история моей семьи. Преподаватели сказали, что у тебя все в семье изучали немецкий кроме дяди вот, мол, и ты иди. Тем более в английская группа уже собрана полностью. В месте со мной еще 5 человек не попали на изучение английского языка. Ну, хоть здесь, немецкий мне очень помог.
Сначала вся моя трудовая деятельность заключалась, что бы сидеть перебирать третьи экземпляры рецептурных бланков, которые были написаны от руки или через очень плохую копировальную бумагу. В день приходилось перелопачивать сотни, тысячи половинок разделенного на пополам листа А4, с ужасным врачебным подчерком.
Потом после того как ты разобрал все эти половинки их нужно было прошифровать по коду МКБ 10 (Международная классификация болезней) и у меня это не плохо получалось.
Прошел месяц, коллектив оказался, как ни, кстати, очень любезный, добрый, душевный и порядочный. Я даже уже привыкла ко всем. Немножечко полюбила каждого за определенные качества. Как это всегда бывает нет добра без худа. Пришло время получки. С ожиданием обещанной зарплаты при первом походе в кассу, я расстроилась. По договору мне должны заплатить тысячу двести рублей, но получила я не то, что обещали. Придя на свое рабочее место и поняв, сколько я перелопатила за месяц, оно того не стоит. Девчонки сразу заметили, что на мне лица нет, и спросили:
- Что случилось?! – сказала Лена
- Что деньги не дали? – сказала Валентина
- ДА! НЕТ! Дали…вот только на такую сумму я себе проездной купить смогу и все! – сказала я, и тихонько заплакала.
- Как же так! Сколько же они тебе заплатили? – спросила Лена
- Пятьсот рублей, и что мне с ними делать? – подумала я, и продолжая говорю.
- Я на автобусах за два дня столько получала.
Валентина Дмитриевна возмущенно сказала:
- Как им не стыдно! Обманывают бедную девчонку, всё денег нахапаться не могут!
Лена, покачав головой:
- угу! Как ей теперь жить? Хорошо, хоть с родителями живет. Помогут.
Я вытерла слезы, хотя и очень было обидно, отложила все в сторону и успокоилась. Тут как не, кстати, заходит зам. главного врача по ОМР Борис Федорович и спрашивает:
- А кто это у нас тут сырость разводит?! – и улыбается.
- Да вот малыша нашего обидели! – сказала Лена
- Обещали девчонки заплатить, а сами дали ей пятьсот рублей и хотят теперь, что б она жила на них месяц. Детей нет, живет с родителями и что?- сказала Валентина
- Что ж ей теперь деньги не нужны? – продолжала она?
Начальник улыбнулся и говорит:
- Маш, ты не переживай на вот пиши заявление мы тебе в следующем месяце, что не доплатили, доплатим – еще раз улыбнулся, погладил по плечу, подписал при всех и пошел с заявлением.
Я принялась снова за рутинную работу. Для того, что бы мне не совсем было скучно, Валентина Дмитриевна постоянно расспрашивала меня, как и что в моей жизни интересного происходило. При этом многое говорила о своей жизни, а в её жизни было уже, очень много интересного. Когда Валентина уходила, то мы оставались наедине с Леной. С ней мы разговаривали на совсем, иные темы. Она рассказала, что она замужем и у неё есть два замечательных уже взрослых сына. Любимый муж, который частенько, кстати, заходил к нам и веселил. Угощал всякими вкусностями. Его звали Гоша.

Школу я помню очень хорошо. Я была самой взбалмошной. В нашей школе директор была пожилая женщина, которая за всю свою рабочую деятельность успела повидать в учениках моего папу, дядю, брата и меня …наша фамилия была очень известна там. Частенько напоминала, что яблоко, которое от яблоньки далеко не падает. Говорила, что мои предшественники хотя бы учились, а я вообще лентяй-лентяем. Собственно, она отчасти была права. Мне в школе собственно не нравилось учиться, просто, было не интересно. Все лица и учителей и одноклассников, за восемь лет уже как-то поднадоели. Нравились только предметы, такие как труд, физкультура, музыка, рисование и так далее. Я вот сейчас только думаю, может, талант и стремление к творчеству у меня был заложен с детства, а мои родители просто сэкономили времени, и не водили меня не в какие кружки, и секции. Хотя, какое у них время на меня! Они практически сутками пропадали на работе, что б нас прокормить, одеть. Точнее будет сказать, мама пропадала ночами на работе, а днем отсыпалась, пока мы были в школе. Отец сутками работал милиционером. О каких кружках может идти речь, я вообще не понимаю. Меня в школу то, один раз сводили, и потом все восемь лет я ходила с братом. Когда смены у нас не совпадали, ходила одна. Как только мы приходили со школы, мама или папа смотрели в дневник, там или не было оценок вообще, или их было огромное количество. У меня проверяли, как и что я записывала на уроках, контроль был очень жесткий. С братом немного все было полегче. Он любил учиться, он не был заядлым заучкой, но все же, учился на ударника. Я перебивалась с двойки на тройку. В школе преподаватели говорили, что должно было быть все на оборот. Да и дома папа любил говорить тройки, двойки и колы все приятели твои. Когда показывали мультик про Вовочку, который был двоечник и попал в собственную тетрадь с неправильно решенными задачами. Папа говорил, что этот мультик похож на меня и вообще этот мультик про меня. Такое сравнение было всегда до четырнадцати лет. Такой вот был у них метод воспитания. Как только мне удавалось возразить, так сразу я получала ремня. Ремень как воробушек по полю скакал. Со временем из нашего дома пропали все ремни – это я их все с балкона повыкидывала. Метод насилия меня все время доводил до трясучки причем в буквальном смысли слова (как я думала), но оказалось то, что у меня не все впорядке со здоровьем. Зато в школе меня частенько брали на местные школьные спортивные соревнования. Их было ну очень! Много! По бегу, просто кроссам, на маленькие дистанции, на лыжах, и просто по легкой атлетики: отжимания, качание пресса и т.д. Меня частенько вызывали к директору за очередную драку на территории школы. Родители просто принципиально не ходили в школу к классному руководителю. Я любила постоянные дежурства в столовой, или в дверях на сменной обуви. Жизненно необходимым считала, что меня в школе должны бояться и у меня это получалось с успехом. Любимые мои предметы были музыка, физкультура, труды, ОБЖ, рисование, черчение, обществознание (простите, я уже говорила) Частенько бывало, что я торчала на трудах у Мальчиков (с напильниками и всякими железяками). Хотя и на девчачьих трудах мне тоже нравилось. Особенно когда был курс приготовления какой ни будь вкуснятины, или соление капусты. Когда пришел черед шить меня можно было найти только у мальчиков. Торчать у мальчиков было интересно и весело, но сшить фартук мне пришлось дома. После этого, я машинку швейную в руки взяла только в 21 год. Учиться как таковой я начала уже в училище. Там очень интересно преподавали. Как не странно тоже знали мою фамилию, это все было из-за того, что там уже как год учился мой братец. Конечно, как и в школе, мне говорили, что я не грамотна. Либо я начала понимать это по другому, либо мне доступно начали объяснять, что без этого в нашей жизни ну никак. Соответственно я стремительно начала учиться, но не на все предметы мне давались легко. Некоторые так и не прижились. Самое главное у меня просто отлично получалось ладить с техникой, и по практическим занятиям и многим мне вновь открытым предметам, стало значительно лучше. С русским как не получалось так и не получается, но я нашла метод и думаю, что теперь-то я точно дойду до цели. В училище у меня появилось много новых и интересных для меня людей и занятий (как это обычно и случается). Так как на первом курсе я была тихоней, и в нашей компании было от 4-6 девчонок, которые общались друг с другом плотно, а остальные из 33 разбились на свои кучки. Мне попались по соседству по парте Лена и Катя они были, не разлей вода. Ну и я тоже к ним примкнула, потому что на моей парте никого кроме меня не было, а мальчиков я не сажала с собой т.к. в те годы у них вместо головы работает генитальная часть тела. Училась я там, училась и поняла, что гуманитарные науки меня не вдохновляют. Манит больше в развлекательную часть. В то время при училище находилось множество кружков самодеятельности, в которых мог участвовать каждый. Мнения папы и мамы меня уже мало интересовало, я записалась на брэйк-данц, и пение, одно другому не мешало, причем все происходило в одном и том же актовом зале. В кружки ходили как с первого курса, так и со второго и третьего. Я на то время уже была на втором курсе. Брат уже доучивался и защищал диплом, а я стояла на голове и училась спортивному танцу. Параллельно пока отдыхала, работала над голосом и дыханием. В брейке мы выступали на днях открытых дверей и меня частенько снимали с занятий и привлекали на всякие культ – массовые мероприятия, в том числе постоянно на спортивные соревнования. Даже если вспомнить то, как сейчас помню, был экзамен по физики, оценка шла в диплом. Физрук меня запихнул первой, что б быстрее ответила, и как только я вышла из кабинета, и даже не дождалась оценки, он схватил меня за руку и мы просто рванули на соревнования. Тот день, был, очень не забываем. В этот день оказывается, я получила по физике 4(что было удивительным для меня), и на соревновании прибежала первая, а за мной прибежали 2 девочки из нашего же училища. На следующий день, когда я опоздала в училище (по причине того, что не ходили трамваи), а первый предмет у нас вел, директор и я без задней мысли залетела в класс и спросила можно войти или нет. Директор сказал: О! ты, как раз во вовремя!!, я честно сказать прибывала в шоке и подумала, что меня сейчас будут ругать и ставить в пример как опоздавшего ученика. Оказалось, просто то, что пока я зашла и меня все видят он решил меня поздравить с моей золотой медалью за первое место. Потом я конечно же села на свое привычное место и вместо того что б преподавать нам свой предмет он начал рассказ. С какими жадными глазами на него смотрели другие директора училищ, когда он забирал все три медали в одни руки. Потом сказал, что б я пришла на их награждение в актовый зал. Я вообще потом заметила, как отношение директора изменилось ко мне. На первом курсе он называл меня Маша, на втором Мария (это после медали), а уже на третьем курсе Марией Петровной (потому что принесла еще одну золотую медаль, только уже от самого Аяцкова – это наш бывший губернатор Саратовской области). На третьем курсе, я конечно же училась, но так как постоянно торчала в актовом зале или на репетициях или мероприятиях и подружившись с девчонками и мальчишками. Они были из других более взрослых групп общаться со своей группой не хотелось, они были какие-то скучные и ограниченные. Из группы общалась в основном только с Леной и Катей. Наступила защита диплома и надо было думать, куда я пойду дальше. В то время брат уже как год учился в Гагаринском техникуме, меня туда не тянуло. Я уже хотела работать по профессии. Защита, диплома, прошла просто на УРА! Так как все практические задания и свою работу я делала в училище. Сому практику проходила у секретаря в директорской, так что и проблем с сдачей не было. Мастера и учителя видели, как я все делала, и наблюдали за этим целыми днями. По этому спрашивать, как и зачем я это делала, не было смысла. Они просто спросили, какие у меня планы на будущее, и когда я выйду замуж? На что ответила, что хочу все же работать по профессии, а замуж не хочу (рано). Нас выпустили во взрослую жизнь. Что в школе и в училище, я не ходила на выпускные. Не люблю выпускные, и вообще не люблю расставания. Хотя спустя много лет я все же, встречала одногруппников, и многих нашла в социальных сетях. Со многими одноклассниками дружим, по сей день, и встречаемся каждый год. У одного и того же одноклассника. Те с кем учились, в училище работали вместе и работаем сейчас.

Ну вот….. наконец, то мы дошли до самого интересного))), что только может быть в моей жизни. Моя мама жила и росла в поселке под названием Горный. Почему-то, все так пугались этого п.г.т. что в переводе поселок городского типа. Поселок, конечно, не был таким большим, но все кто жили, в этом поселке знали друг друга в лицо. Работали все обитатели этого так называемого «своего маленького городка» на страшном как для всех моих одноклассников и друзей звучало месте -это перерабатывающий завод химических отходов. Сколько я там жила, а это было, практически половину моей прекрасной жизни… не чего сверхъестественного я там не замечала. А, уж какие рассказы были про него это прям жуть. То у кого-то рождались дети с третьим глазом, пятым ухом или шестым пальцем. Жили все там, как и живут везде люди. А то, что там все знали друг друга, это не удивительно. Там можно было спокойно спросить, где живет Ганина Клавдия Александровна и все могли показать или объяснить, где её дом. Собственно, вот мы и дошли до самого замечательного человека в моей семье. Ганина Клавдия Александровна одна из жительниц поселка и любимица капхоза. У моей бабушки огромное сердце, богатейшая душа, нескончаемое ангельское терпенье, трудолюбие, и самое главное, что она смогла поднять на ноги одиннадцать детей. Все были родными и дружными. А потом, когда она все же подняла всех, принялась за воспитания внуков и правнуков. Я за свою жизнь не знала самого родного места на земле как бабушкин дом. В нем, царило спокойствие и в тоже время толпа бегающих детей. Мудрость и хрупкость, тепло, уют, понимание, любовь. В дом мог зайти любой и почувствовать себя как дома. Вообще по рассказам бабули историй было хоть отбавляй со всеми. Так как она прожила три поколения. Многие истории я расскажу вам, но сначала что б вы поняли, кто в нашей семье, есть кто, распишу по полочкам.
Самая старшая была т. Зина. Она была правда от первого мужа, но самая мудрая и всегда помогала всех воспитывать. Мы её всегда любили и любим за то, что она просто есть. А от меня ей особая благодарность (За сохранение моей жизни). Потом были дети от Константина – дедушки, это т.Надя, т.Люба, т.Вера, моя мама(Валентина),т.Маша, д.Костя, д.Саша, д.Ваня, д.Толя, д.Вася …Ну вроде никого не забыла. У тети Зины родилось три сына Сережа, Миша, Гриша. Все парни выросли отличные. Знали практически все и были дисциплинированные. У тети Нади родился сын Сергей и Андрей, дочь Мария, она была единственным адекватным человеком, с которым мы с самого детства держимся до настоящего времени. Сергей был самым старшим сыном, немного с умственными отклонениями из-за перенесенного психологического стресса. Андрей самым маленьким бестолковый и не к чему не приученный. Особенно к этой жизни. Его в детстве дядя Вася так разбаловал, что после его смерти, Маше пришлось, с ним какое-то время нянчится в плане воспитания. Мальчик то он уже большенький был. Тетя Люба жила в Терсе, та что, в Вольском районе и у неё замечательный сын Андрей и дочь Ниночка. Мы с братом были на них похожи. Шли по жизни нога в ногу, до двадцати лет. А потом жизнь все же распорядилась, так что мы перестали быть похожими на них. А вот у тети Веры бала одна единственная дочь, её звали Елена. Я могу много рассказывать о ней, так как практически все свободное время (пока была в Горном), где можно было отдохнуть и по веселиться во дворе с гитарами - это у Лены. Да и вообще много историй с её участием есть. Как Вы уже догадались у моей мамы, мы были вдвоем. Мой брат и я. Кто из нашей семьи попытался сделать огромную семью, так это тетя Маша. У неё был первым сын Вова, две двойняшки Аня и Настя, и была маленькая Наташа. Мой брат, её потом по какой-то причине прозвал «КОКИ» (как породу собак). У дяди Кости, бабуля рассказывала, что есть дочь, но мы её не видели никогда. …бабуля сказала, что она просто не хочет видеть своего отца. Ну и ладно. Она просто не понимает, что потеряла. Хоть дядя Костя и любит выпить чрезмерное количества алкоголя для меня он останется, как и дядя Ваня лучшими дядями в мире. Многому они меня научили по мужской линии. У дяди Вани есть сын, один из любимых моих двоюродных братьев Николай. С Колей мы много чего повидали, так как он не всегда с нами роднился, а только после смерти отца. Мы наверстали все упущенное. Дядя Саша забацал аж, двух очаровательных девчушек Свету и Ирину. Свету мы редко видели, а Ирину вообще из виду потеряли после свадьбы. У Её старшей сестры Светы. У дяди Толи была, дочь Юля она была не родной дочерью, но любил он её как родную. Да и мы её любим как родную. Сын Костя, которым должны были назвать Ильей в честь праздника 7июля. День назывался «Иван купала», или «Ильин день», но его назвали Костей. Вообще я считаю, что, не важно, как тебя назвали. Главное, что б воспитание было отличное, и что б из него человек вырос. Что было совсем не про него. Это был взбалмошный ребенок. В прочем, как и мы. Далее у нас по очереди идут дети самого младшего бабулиного ребенка дяди Васи. Это две дочери Оксана и Кристина Ганины. Оксана вообще-то тоже не Ганина, но мы её любим как Ганину и не посмотрим, что она Литвинова с детства была. Она, почему то все время загонялась по этому поводу, а мы ей все время доказывали, что родные люди не те от кого рождены, а те, кто прожил полжизни, с тобой, и знает о тебе, иногда чуть больше чем хотелось бы. На этом дети закончились и внуки тоже. Можно перейти к правнукам бабы Клавы, а их было тоже не мало. Но думаю, что расскажу просто поименно и по очереди, вкратце дабы вы не запутались. У моего двоюродного брата Сергея родилась – дочь Александра, у Грише тоже родилась дочь Настя, Мишины сын Коля после смерти отца взял фамилию Гончаров хоть и был Смолянкиным, он знал, что быть Мишиным сыном – это гордость. Так же у Миши есть дочь Женя, маленький ленивый человечек который все делает из под пенка. С семьей Гончаровых мы разобрались. С теть Надиными детьми еще проще…Сергей не женат, и вряд ли женится, не смотря на его травму детства. Мне все же хочется что б у него, как и у нас у всех была семья, Андрей, еще мал для женитьбы. У Маши уже две очаровательных дочери Даша и Полина (обе хулиганки страшные). Ну а кто в детстве не хотел бы побаловаться и не порезвиться? Андрей теть Любин, женился, но деток пока нет…к сожалению. А вот у Ниночки дочурка Катечка, как сама Катя любит себя называть. Леночка, та, что теть Верина у нас умерла в совсем молодые годы. Оставила на этом белом свете трех замечательных детишек. Саша самый старший, Таня средняя дочь, и Дениска…я его видела, только грудным какой он сейчас, я даже не представляю, но думаю, что, как и Саша с Таней точная копия, как и мать. По рассказу о моей семье можно сделать вывод, что у моего брата сын Кирилл, у меня пока еще нет никого, но это все дело времени. Я считаю, что мне еще рановато иметь детей. У самой огромной теть Машиной семьи уже Марковых у самого старшего сына родилось четыре ребенка, и ждут пятого. Имена они выбирали, какие-то самые не обычные. Юля, Родион, Ярослава, Лиза. Как назовут пятого ребенка, мы даже представить не можем. У двойняшек жизнь раскидала по разным сторонам, карты мира Настя пропадает постоянно в разных городах Болоково, Саратов, Москва и детей у неё нет, зато Аня вышла замуж за казаха и уехала в Казахстан, родила там двух детишек Сулеймана и как назвали второго ребенка, я в жизни не выговорю. У Натальи тоже родилась девчушка. Так что семья Марковых самая у нас плодотворная. Коля, сын дядь Ванин работает и живет в Болоково, есть девушка, но детей не планирует. Хотя в глубине души очень хочет и семью и детей. Но в наше время нужно суметь себя прокормить, так что, он с этим не торопится. По очереди списка идет Света дядь Сашина. У неё две дочери Полина и Альбина. У Ирины два сына. У дядь Толи, увы, внуков не от сына не от дочери пока нет. А вот у дядь Васиной дочери старшей Оксаны родился мальчик Илюша, а Кристина пока еще учится ей не до детей. Вот такая у нас огромная семья! и это только с маминой стороны. Перечислять всех, всех, наверное, просто нет смысла. Вы и в этих то, можете запутаться. Если уже не запутались. А сердцем всей этой семьи была баба Клава. Ее мы все очень сильно любили. Бабушка была настолько божественным человеком, что не побоюсь сказать, как её любили соседи, которые жили в округе на копхозе. И после её смерти приходили все. Что б проститься. Приходили со всех концов поселка, не смотря на тридцати градусный мороз. Пожилые подруги и уже для неё родные соседи, для которых она была светом, если им нужно было уехать в город и оставить дома под присмотром. Пришло столько народа, что казалось, что весь Горный пришел в её дом. Самое главное я просто обязана написать. Для меня, да и для всей вот этой большой семьи бабуля - это было сердце семьи. Вся её любовь и забота о нас никогда не забудется. Я до сих пор не могу поверить, что её нет с нами. Она всегда жила и будет жить в наших сердцах.

Мария – это имя мне самой не очень нравится….просто оно мне кажется не подходит под мой внешний вид и мой характер. Меня надо было назвать, как мама хотела или Катей. Таней или что-то в этом роде. Ну как назвали, так назвали.
Странным образом строгость сочетается с сердечностью, а страстность с некоторой отстраненностью. Иногда это приводит к развитию у меня весьма противоречивого характера, однако гораздо чаще какая-то одна из этих сторон получает значительный перевес в силу воспитания и условий жизни. Немалую роль могут сыграть в становлении характера такие образы, как христианская Дева Мария и даже не менее известная на Руси веселая и общительная девочка Маша из русских сказок. И действительно, обычно отличаюсь заметной подвижностью, не лишена чувства юмора, но при этом в глубине души может постепенно вызревать значительная страстность, которую, скорее всего, буду стараться скрыть от окружающих. Впрочем, чем больше буду прятать свои глубокие чувства, тем сильнее они будут разрастаться. С годами это может сделать меня довольно строгой и внешне серьезной женщиной, хотя в кругу близких людей я могу преображаться. Часто моя чувственность находит свое отражение в любви, особенно к своим детям и не только. Очень часто глубинная душевность заставляет меня выбирать гуманные профессии, такие как педагогика или медицина. Здесь действительно сочетание душевного тепла и строгости может оказаться очень благоприятным. Впрочем, какая бы ни была тяга к своей профессии, меня не может отвлечь от забот о своей собственной семье. Она прекрасная хозяйка и всю свою жизнь старается посвятить детям, родным и дому. С этих же принципов она строит и свои отношения, будучи всегда готовой поступиться интересами. По иному складывается жизнь, если в силу воспитания или по каким-либо другим причинам я научилась скрывать свою страстную натуру от окружающих. В этом случае судьба у нее может получиться достаточно бурной, но интересной. Особенно, когда мои чувственность прорвется наружу не сразу, а после. Достаточно, но не чересчур долгого периода скрытности. Это будет похоже на открытие бутылки с шампанским, достаточно веселой. Едва ли стоит придавать большое значение внешнему облику, ведь и за строгостью, и за бесшабашной веселостью чаще всего скрывается ее доброта и душевность. Безусловно, сердечности хватит и на вас, только не трогайте того, что для нее свято.
Холерик с нелегким характером. Это разумные, трудолюбивые, несколько хмурная, завистливая немного, но обладаю огромными запасами любви и нежности.
Интроверты – склонна замыкаться в себе и не всегда обнаруживаю свои мысли и чувства. Скрытна. Весьма самоуверенна и расчетлива.
Очень сильная воля, не оставляющая места эгоизму, но ради личного счастья переступлю все рамки. Мой тотемом является лилия - символ красоты и отзывчивости, сильный запах которой, однако, не все переносят. В сочетании с быстротой реагирования становится просто взрывоопасной. Если уж не согласна, с чем-то, то свое несогласие выражаю очень бурно. Упряма. Поражения и неудачи расстраивает меня, но они не делают из этого трагедии. Иногда создается впечатление, что, то, что другим приходится брать с трудом, мне удается с легкостью. Обладают хорошей интуицией, но не пользуюсь ею. Предпочитаю проторенные пути различным неожиданностям. Твердо стою на земле.
Не стремлюсь блистать, скорее предпочитают уступить место людям, желающим привлечь к себе внимание.
Легко обидеть и ранить. Но быстрее я заступлюсь за других, чем стану защищать себя. Способна на сильные привязанности, но круг их друзей ограничен и тщательно отобран.
Придерживаются слишком строгих моральных правил. Врожденное чувство порядочности, которое особенно ярко проявляется в переломные моменты жизни.
Все тут как бы написано правильно, но я немного меняю в своей жизни и некоторые принципы и точки зрения меняются. Самый главный мой взгляд на будущее ИЗМЕНИЛСЯ В КОРНЕ.

Мои родители, очень замечательные люди. Я им очень благодарна. ОСОБЕННО матушке. Мою маму зовут ВАЛЕНТИНА. Она символизирует откровенность, непосредственность, верность, приветливость, восприимчивость, активность.
Это женщина, царящая в небе и на земле... С раннего детства заметна доброта. Она способна поделиться с близким всем, что у нее есть. В ее жизни отражаются и глобальные ритмы полноты бытия, и влияние окружающих обстоятельств и перемен. В общественной жизни все время в поиске нового.
Скрытна. Склонна замыкаться в себе, и не всегда высказывает свои мысли и чувства. Весьма самоуверенна и расчетлива.
Холерик с нелегким характером. Кормилица. Разумная, трудолюбивая женщина, несколько хмурая, но обладающая огромными запасами любви и нежности, но при этом не показывает.
Аналитический склад ума, отсюда интерес к мелочам, а не к целому. Не стремится блистать, скорее предпочитает уступать место людям, желающим привлечь к себе внимание.
У нее врожденное чувство порядочности, которое особенно ярко проявляется в переломные моменты жизни. Ее нрав, чем-то похож на изменчивое весеннее солнышко. Близкие, хорошо знающие ее без обиды прощают ее мимолетные всплески эмоций.
Замуж выходит по любви. Но ее чувство рождается скорее как ответное на чувство другого человека, испытывающего к ней сильную любовь. Она не может обречь человека на страдания — и соглашается связать с ним свою судьбу. Полностью окунается в семейную жизнь. Всю себя посвящает мужу и детям. Придя, в гости, обязательно постарается помочь хозяйке дома.
любит принимать гостей. Легка на подъем. К спиртным напиткам равнодушна, но бокал шампанского выпьет с удовольствием.
Ее привлекают профессии, где нужно выкладываться полностью. Но больше всего ей подходит роль матери и хранительницы домашнего очага. Ей нравится работать с детьми и ухаживать за больными.
В бизнесе врагов у нее, можно сказать, нет, а есть завистники, но их она часто обезоруживает своей добротой. И все же жизнь складывается не всегда удачно. В этом виноват, главным образом, ее муж.
Она всегда старалась, что бы мы с братишкой и папой никогда не были голодными, и не дай бог, выглядели как какие-то, оборванцы. Одеты всегда были с иголочки, поглажены и причесаны (хотя с малых лет я просто ненавидела свои косы ниже колен). Мама, у нас работала практически во всех профессиях, только которые она смогла освоить. Она работала и водителем в трамвае, и поваром, и кассиром, продавцом на нашем колхозном рынке…и воспитателем в детском саду, что она только не делала, что б все в нашей семье было гладко и сладко. Сейчас даже хоть и профессия у неё не такая громкая, но мы до сих пор нуждаемся в её помощи. Она некогда не отказывает. Если конечно же считает, что это правильное решение (или если мы совсем ей до конца не надоедим, лишь бы мы отстали и не трепали её и без того не к черту нервы) она нам пойдет на встречу. Дама она у нас импульсивная, и завести её можно просто с полуслова (у меня это получалось за рекордное количество времени). Стоило мне, что-то возразить, или хотя бы ЦИКНУТЬ. Дома сразу начинались выяснения отношений, и самое главное, что как только она заводилась, валила все в кучу. Собственно, это качество и у папы тоже есть, но он как-то мягче отходит. Мама могла еще недели три бухтеть, по этому поводу.
Так же как и у многих у меня имелся папа его звали Петр.
у него хорошая интуиция, активность, скорость реакции, восприимчивость.
Нервный холерик. Он независим, воинствен, всегда все делает по-своему, с ним приходится нелегко. Медленно начинает, но упорен, сознателен, послушен. Он часто позволяет недооценивать себя, эксплуатировать, получать меньше, чем заслуживает. Это человек чувствительный и эмоционально уязвимый. Он всегда мечтает об идеале в любви, дружбе, достижении цели, а потому часто живет воображением. Это романтик, однако, может быть тираном, собственником и тонким мстителем. Он не жесток, однако не упустит случая свести счеты - хотя бы для того, чтобы все расставить по местам.
Это мужчина сердца. Учится легко, продолжить образование стремится и после школы. В своей специальности борется за лидерство, поэтому очень тщательно относится к профессиональной подготовке. Рано взрослеет. Самостоятелен, справедлив. Если не предъявлять к нему слишком больших требований, с ним вполне можно ладить: он внимателен и обходителен. Это обеспечивает ему сравнительно неплохой уровень жизни. Подобен динамиту. Однако, определенная уравновешенность помогает ему стойко переносить неудачи и держаться в седле.
Не отличается постоянством: сегодня ошеломляет, а завтра просто разочаровывает. Воображение преобладает над разумом. Он непревзойденный рассказчик, но часто трудно понять, где правда, а где вымысел. Склонен к анализу и расчету развития событий. Но может серьезно ошибаться, хотя сам он уверен в безошибочности своих решений и точности своего предвидения. Премудрый.
Моральные проблемы его не очень занимают. Во всяком случае, его поступки никак об этом не свидетельствуют. Следуя нравственным принципам, он не всегда поступает по своему желанию.
Одно из основных требований к жене - верность. В ревности может быть несдержанным.
Работает рывками. Это недисциплинированный мечтатель, любознательный, но невнимательный; очень способный, но ленивый. Не приспособлен к физическому труду. И ему я тоже могу смело сказать огромное спасибо!! Ведь еще б не известно, что из меня получилось, если б не его жестокий метод воспитания. В то время, когда я осознано, понимала, что происходит, он уже учился на милиционера. А это я вам скажу не так то и легко (но, по крайней мере, нервы он и себе сорвал и всем остальным) сейчас он, уже давно не милиционер. По рассказам, когда мы уже выросли, интересовались на кухне за столом, за каким ни будь семейным праздником. Родители нам уже начали понемногу рассказывать, как познакомились в трамвае (и папа за кулак семечек сдался. Папе, можно сказать, подкупили ее ямочками на щеках). Как встречались. Пусть и не очень долго (после чего папа предложил, если мама серьезно, то выходить за него за муж). как начали жить вместе (папа перешел из-за мамы на другой маршрут водителем трамвая). Да и вообще про их жизнь. Истории были очень веселые и интересные. Блин, вот только поняла, что они, все-таки, счастливо прожили.

Брат - это отдельная история. Про него, и то, что я вытворяла с ним, можно, наверное, рассказывать вечно. Как он, получал за меня все время подзатыльники. То, все, время которое я провела с ним можно сказать вместо того, что б быть его сестрой, я ему стала бы великолепным братом. Ну, конечно же, я скажу вам, что его зовут Евгений.
Подчас бывает нервным и сентиментальным, напоминает своего тотема - морского конька, который словно спит в воде, а потом внезапно просыпается.
Особенно выражено в нем упрямство - движущая сила его характера, и эта черта позволит этому душевному увальню достигать порой немалых высот в жизни. Евгений трудолюбив, но в глубине души только и ждет, чтобы работа скорее закончилась.
Евгений чувствителен к страданиям близких, однако на помощь не бросится - посочувствует, да и только. Вообще, это милый, добрый, приятный человек.
Как правило, самостоятельный и волевой. Максималист, склонен упорядочивать жизнь. С матерью мягок, ласков, нежен.
Больше интересуется мелочами, чем значительными явлениями. Слишком требователен, к себе и другим.
Примерный семьянин. Всячески избегает ссор. Вопрос лидерства в семье его не интересует.
Любит возиться с детьми - не только со своими, но и с чужими. Увлекается спортом, может сочинять стихи.
Трудолюбив, подает большие надежды, способен многого добиться. Склонен к риску. Часто поступает просто безответственно, не думая о последствиях своих действий. При этом бывает храбр до безрассудства, часто излишне горяч.
Может беспричинно обидеть человека, даже своего друга. С людьми не очень ладит, но незлопамятен и совершенно искренне удивляется реакции на свое поведение.
С самого первого момента его жизни, у него почему-то все складывалось и складывается просто и по правилам, как и должно складываться у каждого мальчика. Ему сразу доставалось самое лучшее, и все у него во время. Во время родился, начиная с род дома который был один из лучший. Туда приехала мама, моей мамы….тобишь бабушка Клава, и забрала их на такси, а в то время такси ЭТО БЫЛО ОГОГО как дорого… еще, и через весь город. Потом соответственно он рос, да и я пока не отставала в животе…даже торопилась немного на месяцок вперед. Потом и я родилась ))) и подрастать мы стали вместе.А история его имени по рассказам родителей, совершенно получилось спонтанно. У родителей был маленький договор. Если рождается девочка, мама называет, а если рождается мальчик, то папа. Вот, тут на свет появляется мой брат. По договору папа его называет ЕВГЕНИЕМ ))), на что мама говорит:
- Что за имя??? девчачье какое то…
ну так как договор дороже всего, родители зарегистрировали брата Женей. У меня конечно же, произошло всё совсем по другому, так как я родилась спонтанно.
Папа прибежал к маме и она говорит:
- Ну что пошли называть???, а он ей в ответ:
- Валь, я уже назвал.
Она посмотрела на него и спросила:
- И как же???
И он сказал: - Марией!!!, в честь своей бабушки.
Папина бабушка, одна растила и воспитывала его. У папы вообще трудное детство было. С папиной стороны родственников особо много не было (ну или он просто нам о них не хочет рассказывать). Всего лишь брат Андрей, и сестра Татьяна, еще был Денис. У дяди Андрея дочь Арина, а у теть Тани дочь Катерина. У Кати уже сын Артем (про Катю тоже много историй, т.к. провели все детство). Мы с ней и до сих пор мутим всякие приключения. Я расскажу про неё позже. У Дениса родился сын, но как звать не знаю. Знаю, что Денис теперь живет в Анапе и с нами особо не контактирует.
Возвращаясь к тому, что меня назвали Машей. Никто не был против.
На протяжении лет десяти, нас воспитывали одинаково. Хотя, бывало, что Жене в детстве еще и за меня приходилось получать. Я страшная отарвяга. Это я сейчас понимаю, как это было глупо, и не правильно (хотя, это были замечательные дни детства). Потом, как уже нам исполнилось по пятнадцать лет, тут началась немного другая жизнь. Все время проводя с мальчишками и разбивая коленки на стройках, рванные и грязные штаны и юбки, разлохмаченные волосы, развязанный бант – это была я. Меня настоятельно просили и одевали как девочку. Как можно было одеваться в девочку, когда я вечно гонялась с мальчишками – это же не удобно! Я стеснялась! ведь того, что есть у мальчиков, у меня не было. И к восемнадцати годам наши с братом дороги разошлись. Он, поступил в ПУ-49, в настоящее время его уже переименовали в лицей, а я осталась еще на год учиться в девятом классе. Окончив школу и зная, что брат учиться там, на Оператора ЭВМ. Я не долго раздумывая, поняла, что отрываться от него не хочу, и тоже туда поступила. К концу его обучения, все-таки, он поступил в более высшее учебное заведение. Ну, а я просто решила, что пора достигать свои цели, что мы уже взрослые. Должны идти разными дорогами. Он, закончил Саратовский авиационный педагогический техникум. Начал устраивать свою личную семейную жизнь. Вообще, у него было не так много девушек, что б назвать его мачо, или лавиласом, но они были все очень хорошими. Такой парень как мой брат, нужно было еще поискать (в хорошем смысле этого слова).
Даже когда у него сейчас жена и ребенок, я рада, что у него все сложилось ГЛАДКО. Женя заслужил и заслуживает, всего самого хорошего, редко в наше время увидишь преданного и любящего мужа, хорошего сына который с матерью находит такой язык, что даже я немного завидую…и конечно же, он хороший брат… У него есть все хорошие качества, хоть и всю жизнь мы с ним что-то делили и дрались. Не на жизнь, а до первой крови. За что, частенько и получали оба. Собственно я рада, что у меня есть такой замечательный брат…ведь моя жизнь просто, не была бы такой яркой без него.
Вот это и есть мои самые родные люди, без которых моя жизнь была не моей. Ааааа! Да! Забыла рассказать, еще об одном члене семьи, про которого сама я тоже мало знаю. Все факты и доказательства после моих углубленных поисков, куда-то по неизвестным причинам исчезли. Об этом собственно мама то, и узнала от меня. Просто, когда я поступала в ПУ-49, то проходила медицинский осмотр, в подростковом кабинете. Так как в очереди больше делать нечего, а народа была тьма тьмущая, я стала читать карточку с детской поликлиники, а читать я научилась вроде как. У меня на руках находилась карточка, уже пожелтевшая от времени и немного толстенькая. Болеть. я не часто болела, но приходилось все же … на первой странице, как и Положено громадными буквами была написана моя фамилия и имя, со всяким там наклеенными треугольниками и прямоугольчками. Они означали, что ребенка ставили на учет, по какой-то определенной болезни. Перелистывая на следующей странице, было уже подробнее описано: год рождения, месяц, день, мой пол, рост в сантиметрах, и даже вес плода. Подняв свой взор на строчку выше, а там был заголовок об новорожденном. Где было ясно написано черным на уже желтом листке. НЕДОНОШЕННАЯ ДВОЙНЯ. Значение, конечно, я особого не предала, но эта фраза заставила меня прейти и спросить маму. Я родилась у неё одна, или со мной еще кто-то родился? На что получила ответ, что она тоже первый раз об этом слышит и видит ЭТО. С восемнадцати лет я решила её или его искать, но когда потерялась и детская карта. Искать стало бессмысленно. И спустя снова три года и уже, работав в поликлиники, была еще одна возможность узнать это, но я её упустила (это уже отдельная история). Да и успехом я думаю, вряд ли это все закончилось. Ощущение того, что я в семье второй уже ребенок меня уже устраивает больше, и даже если я все же увижу этого человека. Я просто не знаю, как буду реагировать. Во мне столько при одном упоминании этой карты уже всплывает вопросов и желаний. Таких как: интерес и страх, счастье и ненависть и т.д. они просто двойственны. Для меня человека, который один миллион раз подумает, потом решиться, при этом параллельно просчитает все возможные предстоящие варианты, очень тяжело будет, что-то, быстро воспринять. Поэтому искать я перестала.
Мы потихоньку дошли до меня, так что нужно рассказать и о себе.

папа и мама

брат

МОЁ ПОЯВЛЕНИЕ на СВЕТ))))
Печально, когда люди поздно осознают, что их жизнь, совсем не такая, как у всех. Живешь тут, и понимаешь, что тем, что жил и чем дышал, всё было напрасно. Но с другой стороны, когда что-то заканчивается, …значит что-то произойдет новое))), хорошо когда ощущаешь, что ЭТО ВСЁ В ПОЛОЖИТЕЛЬНУЮ СТОРОНУ. Вот если посмотреть на меня. Жила я жила, ведь понимала, что мне парнишки, с которыми я жила, были совсем не интересны))))… Находилась рядом с ними из-за того, что типа…. воспитание, или как бы подсознательно, так должно быть. Потом через двадцать пять лет осознаёшь, что это всего лишь иллюзия.
Да, и провести всю жизнь среди мальчишек. Прогонять с ними во дворе мяч, погоняться по крышам и трубам, по всяким заброшенным домам, в конце концов, во дворе играть в излюбленные игры КАЗАКИ – РАЗБОЙНИКИ, или НОЖИЧКИ (как мы тогда их называли).
Вообще, если начинать с самого начала, то моя история начинается с того, что я родилась. Морозным солнечным утром в подъезде собственного дома. 10 января 1986 года. На третьем этаже, напротив пятьдесят пятой квартиры. Сказать честно, если б там не жила мед сестра, то меня собственно не было на свете. На мою жизнь еще повлияла моя прабабушка Мария Васильевна, просто силком нацепив на мою маму под платье штаны. Как я им благодарна. Маме в то время было-то всего двадцать лет, и она смело с огромным пузищем занималась уже родившимся и подрастающим братишкой. Тут мама собралась в магазин и просто напросто родила меня, но я оказалась не одна (про мою двойню я думаю, расскажу чуть позже, когда я буду перечислять какая у меня просто ОГРОМНАЯ СЕМЕЙКА). В этот день, мой папа как раз пошел первый раз на работу! на завод! Соответственно только вечером узнал, что мама родила меня. Как только маму отвезли в род дом всем нашим родным оповестили, что у кого-то появилась внучка, племянница, сестра и просто соседям ….так что моя известность уже началась с моего первого попадания на этот свет))))