Ну, вот я и одна как собственно и мечтала. С родителями поругалась, друзья уехали, жених тоже, работы нет, о чем еще можно мечтать?!
С другой стороны! Продолжение отдыха, смена обстановки, впереди предстояло много физического труда на смену умственному. Любимая бабушка, заменила всех.
Приехав в Горный уже поздно вечером я, конечно же, оценила сразу объем работы. Мне так хотелось все побыстрее сделать всё. Потом просто отдохнуть. Бабушка как обычно на утро приготовила пирожков, блинов и молока. Я встала, поела и принялась за работу, за демонтаж главных рванных, крыш.
- Маша! зачем ты начала там все разбирать? – спросила бабуля
- Как зачем? Ба! А вдруг на неделе дожди начнутся, и не успеем – ответила я и продолжала без остановки дербанить гвоздодером куски рубероида.
- Ну, так надо сначала все просчитать и заготовить доски - сказала она мне в след
- Ба! Я тут пока буду её разбирать, а д.Костя как раз приготовит доски и гвозди, тем более там вон уже немного есть. Даже если не успеет, то я ему помогу. Он, начнет крышу крыть, а я досками займусь с гвоздями.
- Ну, как знаешь! Пойду, скажу Кости, что б бросал свой телевизор, а то точно не успеет за тобой – сказала бабуля, и пошла в дом.
Куски рубероида летели направо, и налево. В след за ними полетели доски, даже найденный на чердаке одинокий ботинок тоже полетел в ту же степь. Все практически отрывались без всякого усилия, а может я просто не заметила (всю злость и обиду направила на благородное русло).
К вечеру вся крыша стояла голая, нам везло и погода, хоть и хмурилась, но дождя не было. Как и ожидалось д.Костя за мной не успел. А нужно было закупить рубероид. Денег мама бабуле передала на рубероид, да и я точно бы добавила (получила увольнительные, и денег было предостаточно. Хватило бы даже на то, что бы нанять рабочих, которые, залатали крышу). Подумав, что это лишняя трата денег, так как семья у нас «рукастая», и крестьянская (никакой работы не боялся никто) да и бабуле, будет приятнее, когда все будет качественно сделано своими руками. В этот же вечер я принялась за поиски подходящих досок, которые лежали в сеннике (там когда-то сено держали для коров). Бабуля позвонила д.Саше, что бы тот привез заказанный рубероид. Поработали мы с д.Костей немного и сил у нас хватило только до дивана добраться. Бабуля приготовила вкусный суп, я доела её вкуснячие пирожки с молоком, как только прилегла на диван, вдруг зазвонил телефон.
- Оле! – спросила бабуля
- А! Гуль, ты! Здравствуй! …да! Она тут, только из-за стола пришла, на диван только легла. Они весь день с Костей трудились!...А видишь!...Да! да …молодцы они у меня…На чай? Ну, сейчас скажу…- сказала она, кладя трубку.
- Маш, там Гуля, тебя на чай зовет!…пойдешь? – спросила она
- Да! Сейчас схожу в гости, вот только пять минут полежу, а то чет я устала. Она там соскучилась, наверное, по мне – улыбаясь, ответила я.
Немного полежав на диване, я все же нашла силы сходить к теть Гуле. Мы с ней как обычно попили чаю, со всякими сладостями (она меня всегда баловала фруктами, изысканными национальными блюдами вкусными, (которые очень вкусно сама готовила), да и душевными разговорами которых так не хватало). Переменами на кухню забегал Рамиль, схватывал, что-нибудь со стола, и бежал снова в комнату за компьютер. Потом снова приходил, с нами уши покрахмалит, перекусит, и снова убегал.
На следующий день д.Саша привез обещанный рубероид самый хороший. д.Костя потихоньку начал крыть крышу, я продолжала отыскивать нужные доски и пилить их. Что бы работа не надоедала, мы менялись. Погода нам пока подыгрывала, крыша по не многу стала накрываться. Через пару дней д.Костя устал и крыша приостановилась. Я, что бы, не терять времени начала ломать завалинку (это что-то похожее на фундамент только выше). Ломать – не строить (у меня постоянно, что-нибудь ломалось), тут пригодился мой талант.
Разобрав её за день, я все же устала. Придя домой, видя по новостям погоду, вдруг стало ясно, что рассиживаться не когда, нужно делать все быстрее. Мы бы конечно и сами с дядь Костей все сделали не торопясь, но тут погода портилась и приближалась к дождливой осени. На подмогу нам бабуля вызвонила д.Толю с д.Васей (которые были всеми днями заняты, но вечером они приехали и замерили всю завалинку). Пока они там мерили и думали, я уже приготовила кирпичи и глину. Через пару дней в гости приехала т.Люба с сыном Андреем и его женой Олей. Конечно отдохнуть им никто не дал (шучу), Андрей сам не спрашивая взял лестницу взял гвозди и начали доколачивать остатки крыши. Я только успевала подавать ему доски. Узнав, что семья Пичугиных приехала приехал д.Вася и тоже стал колотить крышу. Втроем мы крышу покрыли в миг, один грохот стоял по всему селу.
- Маша! Оля! – берите рубероид, разворачивайте рулон на земле, и давайте нам на крышу! – громко прокомандовал Андрей, доколачивая последние доски.
- А потом готовьте рейки (дабы, что бы это все не улетело).
Мы с Олей быстренько все развернули, и подали. Пока мы тут все бегали вокруг землянки с крышей, бабуля затопила баню. Теть Люба помыла там полы в предбаннике и самой бане. Мы докрывали последний лист рубероида. Сидя на крыше, я, д.Вася и Андрей вдруг увидели черный дым из трубы бани. Ветер дул прямо на нас. Дым, закоптил нас до того, что у всех троих проявились черные брови и усы. Выглядели очень смешно, над нами смеялись (мы тоже смеялись над собой). Из бани выбежала бабуля, видя эту картину, сказала:
- Ой! - смотря на нас и смеясь с нами
- Бабуль! Ты, что там такого кинула? – спросил Андрей
- Да вот, вы мне крышу то разобрали, то я и кинула! – ответила она
- Рубероид что ли? – спросил он, шумно хохоча
- Да! НЕТ! – ответила она, - ботинок!
- Вот, ты бабуль даешь! Оль, тащи фотоаппарат это надо запечатлеть! – громко крикнул Андрюшка, смеясь со всеми.
- Да! Вот старая бабка то, не подумала, что так и отравить вас может на старость лет – сказала, она, стоя с тазиком и дровами.
Ну! Ладно, Ба! Не успеем мы отравиться, а вот закоптиться уже успели. Ну да ладно! Банька то топится, значит, отмоемся – сказал гордо Андрей и забивал уже последние рейки. К концу всей практически постройки приехал дядя Толя, взял ножовку и начал активно спиливать ненужные снизу края реек.
Я решила, что мужчин тут предостаточно, да и время уже было, седьмой час вечера…
- Сами справитесь без меня – сказала я, и села к бабуле на лавку.
Облокотилась на бабулю, на меня моментально, налетела какая-то «ленивая – усталость». Тетя Люба и Оля потом пошли готовить есть, а дядя Костя уже готовый в «стельку» валялся на траве перед землянкой и руководил всем процессом. Его, конечно, никто не слушал, и все делали по своему, но потом он согласился, успокоился. Стал наблюдать, а потом на траве прям и уснул.
Все потом уставшие пришли домой, а дома ждал вкусный суп, макароны с сосисками, конечно же чай. Есть все сели, как только все сходили в баню. Отмыли маскирующий макияж, и с довольной душой легли спать.
Через пару дней все разъехались и снова остались только я и дядя Костя. Завалинку разобрали полностью и обложили кирпичом. Погода портилась на глазах, а еще надо было из остатка рубероида накрыть вторую землянку и засыпать завалинку.
Очередным утром, я просыпаюсь от криков бабули, которая торопит меня вставать и помогать дяде Кости засыпать завалинку до конца. Половину засыпала с братом Костей (тот что д.Толин сын). Не умывшись, не продрав глаза и выйдя на улицу, видя, как капает мелкий дождь, сразу просыпаешься. Бегом бежишь на огород смотреть, что там с завалинкой. Понимая, что опилки мокрые нельзя засыпать, спрашиваешь у бабули (человека мудрого в этом плане). Что же делать?
- Маша!, давай лезь на чердак землянки, бери два ведра и насыпай туда сухую золу, а я буду таскать, и сыпать её – сказала бабуля
- Бабуль! Давай я сама сделаю! Будешь, ты мне тут еще ведра таскать в восемьдесят шесть лет. Да по лестницам прыгать! – сказала возмущенно я
- Давай насыпай! Не я же! на чердак полезу! Слухай, кому говорю! Ничего со мной не будет, не развалюсь! – буркнула бабуля
Собственно я понимаю, что дождь в любой момент может ливануть, (да еще и на долго), поэтому не стала сопротивляться и полезла насыпать ведра. С какой-то удачей мы с бабулей все же успели засыпать завалинку, и дядя Костя успел прибить нужные доски, сверху «на всякий пожарный», кинули пакет. Начался дождь, он шел мелкий и противный через каждый час, и длился целых два дня.
Встала от того, что в мое лицо светило солнце. Открыв глаза и осмотрев комнату, рад тому, что ты у бабули дома и в доме уют и тишина. Нет никаких трамваев и вечно пролетающих машин. Нет шума телевизора, который кричит на весь зал. Мертвая тишина, и только треск свечки, которая находилась в углу передней. Наслаждаясь тишиной, понимаешь, что день недели сегодня воскресенье. Каждое воскресенье бабуля с раннего утра и до обеда жгла свечи и лампадку, читала молитвы. Я часто слыхала, сквозь сон, как она бога просила, что бы все её дети, внуки, правнуки, знакомые, соседи были здоровыми и никогда не болели, и даже врагам, если они и существовали, тоже желала здоровья и счастья.
Вот слышу, как свечка трещит, и думаю, как же хорошо когда можно вот так вот валяться. Не думать, о том, что скоро на работу, (хотя думать, что-то с работой надо, не буду же я тут у бабули жить) хотя …здесь на тысячу рублей, уже месяц живу, в Саратове за день бы их не было. Тишина тут, хорошо, родни полно, у бабули дел тут, делать - не переделать…вот если бы была работа, я бы осталась. Все же деревню я люблю больше, чем город (вспоминаю мультик «Простоквашино» как муж, жене говорит: «если бы у меня был дом, в деревне, я лучше бы там жил!»). Вдруг тишину прерывает такой тяжелый скрип (деревянной двери), бабушка тихо крадется, говоришь:
- Бабуль, да я не сплю!
Она заглядывает из-за занавески, смотрит на печь и говорит:
- С добрым утром!
- С добрым утром бабуль!
- Давай, вставай, там тебя завтрак на столе уже ждет – сказала она, и пошла, тушить лампадку. Весь выходной я решила посветить прохождение родных, так как с первого дня была у бабули и никуда кроме теть Гули не ходила.
Пришла вечером, с полным пакетом продуктов. Купила я все что захотела, в таком количестве в каком захотела. Магазины в деревне рано закрываются, да и ходить далеко. Я заметила, что бабуля на последние деньги ходит молоко у соседке для меня покупает.
- Ты есть будешь? – спросила бабуля
- Нет! Если только молока попью
- А, что это у тебя за пакет? – спросила бабуля
- А, это я купила там продуктов, а то живу тут у тебя уже месяц, и практически ничего не покупала –
- Ну, зачем ты деньги тратишь!? Я скоро получу пенсию, и заживем! Надо за квартиру и телефон заплатить
- Бабуль! Перестань, я работаю и получаю как две твоих пенсии, ты лучше тогда найди все книжки домовые и скажи, куда идти платить, я завтра схожу и заплачу вечером – сказала я
- не надо!
- Я сказала надо! Нечего долги набирать – оставь пенсию у тебя день рожденье скоро. Я дела тут доделаю, и приехать может не смогу (скорей всего, хоть какую-то работу найти надо). На пенсию себе, что-нибудь купишь, то что тебе действительно хочется, конфет своих любимых, например
Она поняла, что спорить со мной бесполезно, молча, взяла книги домовые и начала заполнять. Выложив ей на стол все, что я купила, она в панике крикнула.
- Маша! ты, куда столько накупила?!! Ты зачем магазин ограбила?
- Есть бабуль! Есть…- ответила я
- Мы с дядь Костей это год есть будем!
- Ничто бабуль! Я есть, люблю – так что помогу, если что!
Уложив все по шкафам, холодильникам и морозильникам. Попив молока, пошли спать.
Когда легла спать в мягкую пуховую перину на печку, и тупо смотрела в потолок, поняла что даже сегодняшний день, прошел не зря.
На следующей неделе я одна латала крышу маленькой землянки. На старый рубероид, покрыла новым (тем рубероидом, что остался от первой землянки). Самостоятельно, так как крыша этой землянки меняться полностью не запланирована. Что бы она не протекала, её нужно было покрыть, доски были старые, но меня выдерживали. Бабуля следила только за процессом. Я все накрыла, и приготовилась прибивать гвозди.
- Маш, ну что там?… получается!? - спросила бабуля
- Да! Бабуль, чему тут не получаться? Я же, уже это делала – гордо и громко ответила я
- Ты сначала все положи, а потом прибивай рейки, что бы ровно было – сказала она
- Хорошо! Я так и делаю. Сейчас вот буду рейки прибивать – ответила я, сидя на самом пике крыши. Только я пробила первый гвоздь, вдруг у себя над головой слышу спокойный голос бабули.
- Ты вот ниже бей! – сказала в пол голос она
Я ошарашенная, не делая резких движений, медленно поворачиваюсь в сторону деревянной лестницы, та что за моей спиной, и вижу на ней бабулю.
- Бабуль! ТЫ что с ума сошла!!! Аннннука слезь! – стала заикаться я
- Ты, вот там чуть не ровно положила рейку…- сказала она
- БА! Да какая нафиг рейка!!!!!!…ты что? смерти моей захотела?!- спросила я
- Давай там прибивай первый ряд, и я пойду дальше делами заниматься – сказала она, не слушая даже то, что я её говорила. Подумав, что бесполезно говорить…быстренько прибила первую полосу реек и проследила, что бы бабуля аккуратно слезла. Когда, уже забив последний гвоздь, я думаю. Вот у меня бабуля! Капец! ей восемьдесят шесть лет, а она как молодая, чуть ли не каждый день по крышам лазает.
Пожив у бабули, еще пару недель и доделав забор, обмазав завалинку глиной, побелив и покрасив дом (со спокойной душой, что у бабули все отремонтировано), поехала снова со слезами, домой (в Саратов).

13
Вот она! тринадцатая часть моего рассказа. Все не очень хорошо воспринимают эту цифру, а у меня она самая любимая, и самая везучая. Еще мне, почему-то вместо того, что бы не везло когда проходит черная кошка через дорогу, то мне обязательно повезет. Я что-то не туда поехала. Мне тут вам нужно поведать продолжение моей запутанной истории, а не рассказывать, на что мне везет, и на что нет.
В общем, я не успела обернуться, как пролетел снова год, произошла огромная текучка кадров. Много полюбившихся мне сотрудников уволилось, некоторые успели вернуться снова. Я все так же и работала оператором, выписывала рецепты, ездила, собирала отчеты по всей поликлинике и сама же возила сдавать. В кадрах операторов многие увольнялись и поступали новые. Ушла в декретный отпуск моя Леночка, уволились операторы на ОМС. Поменялся писатель программы ОМС, программа по полисам была сырой и работала практически, так же как и моя сначала. Уволился Борис Федорович, было очень грустно без него, он очень помогал нам морально, преодолевать все нервотрепки. Уйдя, он научил всю поликлинику смотреть на проблемы с другой стороны. В администрации, так же уволилась Светлана Константиновна, и зайдя перед увольнением что бы её проводить достойно сказала мне:
-Маша! ты в поликлинике из молодежи практически как старичок уже, так что, ты не давай моих девчонок в обиду и помогай им, я их очень всех люблю. Из поликлиники уволилась и моя Танюша Севостьянова. На смену старшим и главным медсестрам, пришли молодые девчонки с ИЗХа. Каревик Светлана и Оля Жоголева, с ними мы проработали до самого моего увольнения. Пришла новая сестра-хозяйка Светлана Арнольдовна с которой мы тоже благополучно сдружились. Для приема на работу операторов люди сначала проходили через меня, и только потом я говорила, стоит его брать или нет. Начальство прислушивалось, деньги платили стабильно, молодежи поступило много новой. Трусова поручала мне их вводить в курс дела по поликлиническим вопросам и как себя вести с определенными сотрудниками, так как всех сотрудников знала назубок. Иногда Людмила Алексеевна советовалась, просто по каким то, своим пустяковым делам связанные с её дочерью Еленой. Помогала её дочери написать дипломную и с ней мы тоже очень подружились. Когда мне было плохо, или очень грустно, то Людмила Алексеевна садилась рядом, обнимала и говорила:
- Маша! ты мне как дочь стала, Лена точно такая же, как и ты наивная и глупенькая еще. Все будет хорошо! Ищи в каждом минусе плюс.
Собственно потом она узнала, что когда она меня вызывает, её называют Моей мамой. Ей очень понравилось, и она не обращала уже на это внимания, в прочем, как и я.
Её кабинет преобразился и стал полностью переведен на печатный и электронный формат и все папки были разобраны мной, чуть не по алфавиту. Главная информация находилась на дискетах, дисках, или флэшках.
Как и договаривались с Людмилой Алексеевной, она тренировала меня в русском, я её по компьютеру. У неё очень все хорошо получалось, и она частенько не просила меня уже печатать, а давала только самое срочное и объемное. Я же немного сдвинулась с места и если бы она ставила оценки, то уже поставила бы не минус два, а два просто - это уже прогресс.
Хотели мне сделать отдельный кабинет, придумали, куда посадить меня во второй регистратуре (маленькой). Делать этого на долго не стали, во-первых, было не удобно, ходить и сидеть, собственно. Во-вторых, в той регистратуре, была вредная женщина Любовь Васильевна.
Любовь Васильевна женщина лет шестидесяти, которая была вечно не довольная жизнью. Ходила и постоянно ныла, тут болит, там болит. Никогда не признавала своих ошибок и как баран стояла на своем, а если и признавала то только после месяца. Прощения никогда не просила. Война с Любовь Васильевной длилась все время и со всеми, и пока я находилась в регистратуре больничных листов. Она постоянно мне высказывала, что от меня идет большое количество излучений, и то, что в её головных болях виновата именно я.
Подойдя конечно к Трусовой, и Ножкину, я попросила отсадить меня обратно в большую регистратуру, или нашли, какой-нибудь темный угол в поликлинике, где можно было бы разместить, меня. Конечно же, уголка в поликлинике не было, и регистратура за год уже привыкла без меня, и тем более уже на мое место поставили дополнительный стеллаж для добавления новых адресов (на нашем обслуживаемом участке понастроили новостроек и добавились новое население). Оставлять нас в одной комнате нельзя было, я скандалы не люблю, (я, конечно же, ухожу от споров), но и нытье, я не люблю.
Уходила в обед к старшей медицинской сестре Жоголевой Оле, кабинет у неё был отдельный, постоянно она сидела одна. Я к ней приходила и говорила, что-то нужно делать, она любезно предлагала свой кабинет и говорила, что я ей мешать не буду (даже помогаю от одиночества). К сожалению, в кабинете у неё хранились материальные ценности, заселить к ней меня просто было не возможно. Любовь Васильевна страшная зануда, это знала вся поликлиника, и получалось часто, что она даже ела одна в этом закутке в одиночестве. Жуя очередной хлебец для больных сахарным диабетом. Она много раз делала мне какие-нибудь гадости, я же отвечала добротой и спокойствием. Единственное, что я вспомнила из поговорок, которая подходила в тот момент, «Не плюй в колодец, смотри, придется от туда воды напиться». Все так и получилось. Когда все же меня отсадили в отдельный кабинет, и ей дали региональную льготу, Любовь Васильевна приходилось приходить ко мне, и любезно просить, что бы я выписала лекарства (без очереди), что б она успела получить в аптеке. Я, конечно же, все её оскорбления и упреки забыла сразу, после поговорки. А вот по её лицу было написано, что она их, точно еще как помнит и ей ОХ! как неудобно и стыдно. Я, человек добрый, и не злопамятный, напечатала бы без всяких просьб побыстрее.
Со временем, я убедила Трусову и Ножкина, мол, мы с Олей живем в поликлинике, как и они собственно, почему бы нам, как и положено, по закону не устраивать горячие обеды? Я готова пожертвовать своей микроволновой печью. Оля согласилась принести электрический чайник. На случай проверки пожарниками, мы это все оперативно прятали, печь накрывали пододеяльником так, что даже бы я не стала проверять, что в нем.
Все было хорошо. К нашим обедам присоединялась время от времени Таня Равенкова, и в постоянку стали приходить, Света Каревик и Светлана Арнольдовна. Мы с ними очень сдружились и стали даже отмечать у Оли в кабинете, наши дни рождения и всякие праздники. Так не заметно пролетел еще один год. В моей личной жизни произошла размолвка с человеком, которого я знала и прожила практически семь лет. Моему горю не было границ. Я вообще негативно отношусь к алкоголю, но тут с самого дня рожденья, я начала сама безбожно пить. Пить все и везде. Кроме работы и дома я не знала ничего (ушла с головой). Каждый вечер спивалась, водкой. Пила потому, что дура, знала ведь, что я ему нужна только для галочки. Пила потому, что осенью залетела от него, и на шестой неделе потеряла ребенка. Потеряла от сильного переживания, или перегрева в кипяченой ванной или резкого переохлаждением (когда лежала в ледяной комнате и уже не чувствовала ног). Точно не знаю, какая причина была, но то, что он был, мне сказала моя врач – акушер, когда я пришла на работу, и сказала, что у меня задержка тринадцать дней. Она сказала сделать УЗИ, а я вместо этого пошла в эту чертову ванну (хотела пойти на УЗИ чистой, как младенец, а утром было на столько больно…что я думала, что я рожаю). Потом, позвонив на работу, у Людмилы Алексеевны отпросилась, и не могла выйти из ванной комнаты часа четыре. С сильными болями на следующий день доползла до работы, но уже было поздно.
Девчонки, когда узнали о моем положении, были за меня только рады, а я на то время понимала, что этот ребенок не вовремя, шестым чувством, чувствовала, что с Максом у нас ничего не получится. Жить, ради ребенка я не хочу. Теперь жалею, так как ему бы был уже второй год. Вот когда узнали, что я потеряла его, они сказали, что «может, оно и к лучшему?»
С Максимом мы поругались ровно через полгода, после того как я потеряла ребенка, и пока шли новогодние праздники, подумав обо всем приняла решение, что нужно уходить. Иначе это все не закончиться и не к чему хорошему не приведет.
Вот и ушла. Ровно на свой день рожденье, снова почувствовала себя хорошо. (так же когда приняла правильное решенье не увольняться, и не согласилась на неизвестность). Постоянные попытки вернуть меня в течении двух месяцев с его стороны были похожи на годы, и мысль о том, что я то его люблю, а он меня нет и привела меня к алкоголю… Даже тут верные подруги с играли не маленькую роль. Оля, практически, как и Таня были рядом со мной. Света забегала уже в мой кабинет и все время меня чем-то нагружала своим. Куценко Светлана Арнольдовна заставляла через силу есть, разговаривать с ней, о её проблемах. От туда выяснилось, что её сын Сережа Куценко и мой брат в одной компании у нас во дворе кружились. Он меня помнит, очень хорошо, а я его помню, но смутно. Людмила Алексеевна по моей просьбе отпускала меня домой, но советовала наоборот находиться на работе и закапаться в бумаги и отчеты. Она была, конечно же, права как всегда, на все сто процентов. Приехав домой, мне стало еще хуже, поняв это, я развернулась и поехала на работу и последовала её совету.
Мама была рада моему возращению домой и сказала, что я сделала правильное решение, так как знала его не хуже моего. Папе было конечно пофиг на мое решение (но в глубине души, он тоже был рад). Видя, как я спиваюсь и прихожу домой все время пьяной, мама делала вид, что не замечает и заставляла ездить, на уже давно купленной, мной девятке. Для меня хотя бы немного выпивший водитель, приравнивался к убийце (соответственно общими усилиями, они вытащили меня из запоя). Максу, мама объяснила, что никакие цветы, золотые браслеты и кольца меня не вернут, и даже пусть не старается. Та свадьба, которая должна была, состоится через полтора месяца после расставания, меня тоже не вернет. Он УШЕЛ. Даже спустя год написал в интернете, в одноклассниках, что все еще ждет меня, и надеется, что я вернусь, но я не вернулась. Написала, ему, что у меня в жизни все кардинально изменилось. Взгляды на мужчин, взгляды на женщин, и взгляд на будущее.
Весной отношения с родителями очень ухудшились. Я понимала, что уже пара отрываться от них, но с квартирой были напряги. Оля Жоголева, сама из Аткарска и жила в коммуналке на сенном, частенько получалось так, что после гулянок мы оставались у неё, пока не было соседки по комнате. Потом соседка по комнате съехала и я предложила Оле пожить с ней. Она была не против, но обстановка на работе изменилась в корне. Уволили главного врача, врачи от бога просто уходили в другие поликлиники. Увольняться стали не по одному, а по пять человек, те кто приходил, отработав месяца три, тоже увольнялись. Новый главный врач создал такую обстановку, что те, кто ушел, в декретный отпуск автоматически приходили и писали заявления на увольнения. Видя всю ситуацию, Трусова и я понимали, что из поликлиники все бегут как крысы с тонущего корабля. Главный врач, первым делом всех поголовно сменил в бухгалтерии, и заработная плата стала не зарабатываться, а выбиваться из бухгалтерии. Так же он в каждое отделение и пихнул своих людей, которые даже руководить не могли нашим сплоченным коллективом. Они постепенно выживали сотрудников. Сотрудники на глазах Трусовой и Ножкина и моих просто грызли друг другу глотки, что бы получить зарплату. Трусова частенько звала меня как будто помочь, в компьютере, и тут же спрашивала у меня, кто, из ниже стоящего персонала еще держится сплочено, а кто уже сдается?
В принципе как и прогнозировалось операторы на Вишневой 4 под моим оптимизом, держалась. Регистратура, которую я и Оля Ж. морально поддерживали, соответственно наша кучка старших держалась друг за друга и помогала, Трусова и Ножкин держались вдвоем, заведующие отделились на свои кучки, а Репин Д.А. (тот самый человек, который был поставлен главным врачом) был один. Все держались до последнего, пока зарплату совсем не срезали до трех тысяч. Нас заставили написать бумаги в бухгалтерию, что мы согласны получать эти гроши, а если не согласны, то можем смело писать увольнительные (им было пофигу, кто будет работать). Когда врачей не хватало, на одного врача распределяли дополнительные участки. В место своих трех, было по пять и шесть, и нагрузка соответственно росла. Так же и с медицинскими сестрами. Нагрузка была лошадиная, а платили копейки. Все молодцы держались, как могли и поддерживали, но иногда срывались, и было такое чувство, что они сейчас загрызут друг друга.
С Олей Жоголевой, мы сдружились. К лету, ей уже было нечем платить за комнату в коммуналке. Я, через свой характер, переступив, помирилась с родителями и попросила у них приютить Олю у нас дома, до конца сентября. Ситуация в поликлинике до того накалилась, что мы с Олей подумали об увольнении и решение сделали в тихую. До последних двух недель до подписи заявления, мы молчали. Мы продумали все, подсчитали день, когда мы напишем и подпишем заявления.
В определенный день собрали Свету, Таню и Светлану Арнольдовну, накрыли им поляну и рассказали секрет, который хранили все лето. Они, конечно же, расстроились, но всё же понимали всю ситуацию, выслушав наш дальнейший план, согласились. Трусова тоже была огорчена очень, но и понимала, что теперь меня никто не удержит и удержится ли, она надолго тут. Даже с радостью выслушала, и подписала.
План был таков.
Так как у нас с Олей совпадают отпуска, в августе. В Краснадарском крае, у неё живет сестра и можно рвануть отдохнуть, и одновременно искать работу в Кореновске. Как только найдем работу сразу же писать заявление, за две недели до конца отпуска (что бы по закону не отрабатывать) потом увольняться сентябре (в любом случае не нужно было отрабатывать, так как уже не было сил терпеть, не в моральном, не в финансовом отношении, издевательств со стороны нового начальства).
В любом случае думали, что если и не найдем на море, в Саратове точно должна быть работа (не заканчивается жизнь на поликлинике).
Оля переехала ко мне, и мы очень сдружились. Гуляли по ночам. Пили пиво, разговаривали на всякие темы. Она помогала мне дома, мы вместе готовили. Засыпая рядом, видя, что она уже спит мне не спалось. Я смотрела и понимала, что начала влюбляться в неё, но внутренний голос кричал, что это не нормально и так не должно быть. Ты девушка, она девушка, а мне нужно любить парня. Тут же вспоминаю Максима, и всех мужиков которые были, охота быть с парнем отпадала. В голову приходила мысль. Почему я не мальчик? У меня было бы, все подругому… все как у брата. Правильно и складно.
За лето мы с Олей подружились до такой степени, что чуть ли не сроднились. Она познакомила меня с её братом Сашей и всей своей семьей. Они все очень, замечательные люди, и я даже их полюбила. Мы с Сашей, что-то даже пытались мутить. Саша, он хоть и работящий и хороший молодой человек, но в нем не чувствовалось, то самое мужское плечо. Я ожидала от него взрослых и решительных поступков и решений, но он выбрал остаться с родителями, и продолжать жить, как живет. В общем, я зла на него не держу, мы все, вправе принимать свои решения. Да и в каждом минусе нужно найти плюс, я нашла много плюсов. Во-первых, у меня есть подруга, которая для меня в моих глазах всегда останется ангелом, во-вторых, у них замечательная семья. Они показали, что настоящая семья – это пик настоящего счастья, то что, не важно, кому они отдают свою любовь, теплоту, уют, доброту, заботу. В их семье спокойно, взаимопонимание, совместное решение проблем или радостей, уступали друг другу в решениях, забота о пожилой бабушке, забота со стороны мужа к жене и детям, детей соответственно к родителям. Я даже, не могу вам передать ТО! ЧТО я ЧУВСТВОВАЛА …это НЕ РЕАЛЬНОЕ ОЩУЩЕНИЕ СЕМЬИ, …….НАСТОЯЩЕЙ, КОТОРЫЕ НАПИСАНЫ В СКАЗКАХ. Не любить их было не возможно, а уже в – третьих, я просто офигенно провела свой отпуск. Отдохнули на море. В будни искали работу в Кореновске. Оле повезло больше, она с медицинским образованием, нашла её практически сразу. Приехала в Саратов, уволилась и вернулась туда. Нам с Сашей повезло меньше. Мы всего лишь отдохнули на море. Приехав, я написала заявление на увольнение и в тот же день была уволена. Отношения с родителями подпортились (Хотя. с отцом уже немного наладилось. Привезя подарки, для них, отреагировал только отец, и немного жена брата). Родителей я поставила в известность, что я уволилась, и мне нужно отдохнуть и заодно помочь бабуле. Что бы, не терять времени, в этот же день уехала в деревню. Время года подходило уже к осени, а у бабули протекала крыша (при чем не одна) была худая завалинка (часть дома, где обычно бывает фундамент), дом быстро остывал бы в зиму, и было холодно. С рвением все сделать, побыстрее, через четыре часа, я была уже у бабули.

12.
Однообразная поликлиническая жизнь пришла в обычное русло. После работы поездка домой, помощь родителям, личная жизнь напоминала одни и те же моменты. Каждый день все было, одно и тоже. Работа, дом, работа, дом. Стало даже как то скучно…и тут по дороге домой, я на аллее повстречала знакомого шеф-редактора, бывшей газеты «Грани», где я начинала свою подростковую деятельность начинающим распространителем этой же газеты. Он предложил мне отучиться в школе молодого журналиста, стать журналистом в его будущей газете. Совмещать уже как менеджер по рекламе. Предложил заработок в десять тысяч рублей, и я практически решилась. В школу молодого журналиста я поступила. Написала статью про то, как я с братом и мамой попала в ДТП, где с божей помощью остались живые. Решив, что что-то нужно в жизни менять. Я попросила дать мне немного времени, что бы я решила для себя точно, хочу я или не хочу бросать медицину и переходить в журналистику. Поздно мне этим заниматься, или нет.
Он предложил, что мне будет удобно написать заявление и думать, две недели, как раз, за это время я точно решу для себя все. По сути, я от этого решения ничего не потеряю. Как раз посмотрю, на сколько, я дорога поликлинике. На сколько, заинтересован во мне, Бойко Виктор Иванович(шеф-редактор).
Понедельник. Меня снова в регистратуре достают пациенты, которые упрямо удерживают карточки на руках и просто буквально впиваются в шею, что бы их не отдать.
Телефон меня просто допек, вечно ходящие сотрудники туда-сюда приводили в бешенство. Думая над предложением Виктора Ивановича Бойко, я написала заявление об увольнении. Удивительно, но было странно то, что после диспетчерской Трусова Людмила Алексеевна пришла в веселом настроении. Зашла первым делом в регистратуру. Со всеми поздоровавшись, и спросив, как протекает рабочий день. Со мной поздоровалась лично. В этот момент я отдала ей заявление. Во все горло она стала выразительно читать.
-Главному врачу!!! Тарам-парам, тарам-парам…от тра-та-та! Заявление!!! Прошу Вас! Уволить меня по собственному….. наступила тишина…Маша! пойдем ко мне в кабинет!
Она очень тихо, но уверено повернулась и пошла в кабинет. Я, плетясь за ней, соответственно поднималась по лестнице, и даже не знала, что буду говорить, но слова пришли сами.
Усевшись на черный стул на против неё. Она положила листок заявления себе перед лицом и молчала. Я тоже молчала. В кабинет вдруг кто-то залетел из врачей, сказал:
- Людмила Алексеевна тут Пекишева пришла, снова просит свои ингаляторы, которых уже нет в заявке, что делать?
- Выйдите из кабинета! Что не видите! я занята! Подождет ваша Пекишева! – на повышенном тоне сказала она.
Доктор испуганно развернулась и убежала из кабинета. А что бы Л.А. не на кого из-за меня не ругалась. На какой-то момент, мне стало очень страшно, я подумала, что она сейчас так же будет продолжать кричать на меня. Прошло пару минут тишины, которая дала успокоиться обеим. Она начала первая:
-Маш, кто тебя обидел? – спросила Л.А.
-Ну, меня не совсем обидели, хотя сегодня даже успели накричать, но я уже к этому привыкла. Как вы учили, что бы я себя нормально чувствовала – пропустила мимо ушей. Я просто подумала, как бы сменить сферу деятельности. Да зарплату предложили побольше. Там будет молодежь и больше общения.
- Ну и на кого ты решила променять меня? если не секрет?
- в Менеджеры пойду! Предложили, хороший график работы, достойную заработную плату, но придется бегать много
- Маша! зачем тебе этот менеджер? И сколько предложили?
- Десять тысяч рублей в месяц
- Ну! Ладно! не подписать я заявление не могу, все же собственное желание. Подпишу даже, если не хочу…- сказала она, и отпустила на рабочее место.
Я спустилась к себе и приступила к работе. Поработав минут тридцать, Наталья Степановна зовет меня к телефону, при этом прикрывает отверстие для микрофона и шепотом говорит что, это - Трусова.
- Да! Здравствуйте! …да!, сделала…да! Сейчас принесу! - ответив, я положила трубку.
- Ну! Что, она спрашивала? Вернуть хочет? – с интересом спросила Наталья Степановна
- Да, Нет, просто забыла сказать про документ, который я вчера ей печатала, попросила принести…
- А! ну, давай беги, а то она какая-то сердитая после твоего заявления стала.
Сходив, отдав её готовые бумаги, я медленно шла обратно, и уже спускаясь по лестнице, заметила, что она вышла из кабинета и побежала к Ножкину в кабинет. Придя на рабочее место у меня не было работы, и я положила руки на стол и на них приложила голову.
Дело подходило к вечеру. Тут собравшись с силами, Наташа Урываева спрашивает:
- Маш!...а ты что точно решила уволиться?
- Да! Мне не плохой вариант предложили – ответила я, не поднимая головы с рук.
- Ну и правильно! Нечего тебе тут в этой поликлинике чахнуть. Ты молодая, у тебя мозги в голове есть, учиться поступишь, найдешь работу поинтереснее, чем, тут этих бабушек и дедушек терпеть и ублажать – сказала Наталья Степановна
- А вернуться сюда ты всегда успеешь, тебя тут с руками и ногами возьмут, за эти же гроши – сказала Наташа
- Она, мозговитая девчонка! Все у неё хорошо будет. Тут зачахнет и ничего путного не увидит. А поликлиника никуда не денется – сказала Наталья Степановна
- Вот, только Трусовой плохо будет, так же как и всей поликлинике, такого человека потеряют – сказала Наташа
- Да! Мамка то её уже вон расстроенная ходит. Маша молодец, вон всю поликлинику в порядок привела. Кстати!!! Маш! Мне надо обновить надписи на моих участках – сказала Наталья Степановна
- О! хахаха! И мне заодно! – сказала Наташа, улыбаясь
- Ты уж Маша нам тут все сделай и уходи! А они пусть как хотят!- улыбаясь, сказала Наталья Степановна
- Да! Хорошо! Только давайте завтра все. Вы сегодня на листочек выпишите, а я завтра напечатаю. Если тут все переделывать, то можно смело не увольняться, остаться на веки вечные – ответила я, посмеиваясь
- Да! Это точно!!! – сказала Наташа
Раздался телефонный звонок:
- Поликлиника! Здравствуйте! …да! Тут!...хорошо! передам…да! - ответила Наталья Степановна, положив аккуратно трубку.
- Маша! тебя мама приглашает к себе в кабинет. Соскучилась видимо! – сказала Наталья Степановна с улыбкой, держав в руках талоны на общий анализ крови на сахар, которые усердно раскладывала по дневным ячейкам.
- АГА! Иду….
- Теперь замучают её подниматься – сказала уставшая Наташа, разобрав карточки по адресам, и шмякнувшись в старый деревянный стул.
Поднявшись (уже в привычку вошло постучаться, спросить можно или нет, и протиснуть голову в щель двери) заглянувши посмотреть есть ли кто в кабинете.
Зайдя, она предложила сесть на стул.
- Маш, ты не передумала? А то твое заявление тут
- Нет…- ответила я
- Ну, раз ты решила меня бросить на самой середине обучения компьютера и решила уйти все же, объясни, как мне делать таблицы, а то ты уйдешь, меня никто больше учить не будет.
- Да там все легко, основам я вас уже научила, остальное дело техники и внимания
- Вообще таблицы находятся ….
В кабинете я у неё пробыла около полтора часа (перебежками бегая вниз выписывая рецепты), она в это время проводила беседы с врачами. Врачам, конечно же, было интересно, чем это я учу Трусову заниматься. Людмила Алексеевна, конечно же, всем объясняла, мол, Маша увольняется, вот и передает свой опыт. Доктора все были в шоке, не веря Людмиле Алексеевне, переспрашивали меня. На что получали четкий ответ, что это правда.
После того как я вышла из её кабинета, была вся красная от упорного учения. Регистраторы спросили со смехом.
- Что она там с тобой делала? пытала что ли?
- Ага! Что б осталась! – с усмешкой ответила им я
Собравшись, я поехала домой.
Придя домой, я, конечно же, сказала о своем решении родителям. Как и при появлении работы, так же и при этой новости, было много разногласий. Решение папа уже поменял и он сказал, мол, работаю я и работаю, стабильно получаю, в тепле, что мне еще надо?
Мама, конечно же, тоже была против того, что я написала заявление. Но зарплата с графиком оставляла желать лучшего. Она сказала, что, так оно так, но место уже насиженное, я в работе как рыба в воде, да и коллектив многого стоит.
Что делать я сама не знала. Точно знала одно, что можно потерпеть неделю и там все решу наверняка. Успокоила её мыслью той, что я просто блефую, и прошу, таким образом, нормальные рабочие условия и зарплату.
В моей голове даже мысли не было о блефе, но и я не видела себя в будущем в этой газете.
Такое состояние, когда и хочется сделать, так что бы было тебе хорошо, но при этом не сделать никому плохо. Еще эти десять тысяч в голову залезли…что ЖЕ ДЕЛАТЬ!!!
Нужно лечь и взвесить перед сном все за и все против.
Легла….накрылась одеялом…
Сотрудники и начальство. Блин, они очень дорогие мне стали, я к ним сильно привыкла. Будущих сотрудников я вообще не знаю…какие они? Как примут? примут ли?
Начальник – знакомый, ну где-то поможет…но он будет где-то там, а я в кабинете. Нет, все ровно, не то…тут уже все родные. Получающие гроши и не завидуют, так как тоже гроши получаю. Там, за лишнюю копейку съедят. Блин …что же делать?
Закрыв глаза и думая, что мне действительно по душе. Моя бедная, но в тоже время богатая божественными людьми поликлиника или неизвестная и богатая неизвестность,… а вдруг и правда это не мое как сказала Трусова? Может у меня не получится?
Тут глаза окончательно закрылись и я даже задремала. Вспомнила!!! Десять тысяч…
Вскочив и испугав Кристину (сестру двоюродную), которая приехала на пару дней переночевать, т.к. в общежитии, где она жила, что-то случилось. Десять тысяч!!!- вслух громко прокричала я. Потом поняв, что это какой то бешенный рефлекс, снова бухнулась на подушку и уснула.
На следующий рабочий день я пришла села на рабочее место и слышу, как Наташа Урываева говорит:
- А ты, что с Людмилой Алексеевной вместе приехала
- Нет! она же на машине ездит, а я сегодня пешком решила – ответила я
- А, я думала ты с ней теперь ездишь – сказала с приколом Наташа
Все посмеялись…
- А, почему это Маша теперь с Трусовой должна ездить? – спросила проходящий доктор Курносова.
- Маша увольняется! Вот и решили, может Людмила Алексеевна теперь за ней ездить стала, что б, не уволилась – сказала Наталья Степановна
- Как же мама без своего ребенка то теперь? – сказала Наташа
- Вот это ДА! Маш, ты что, нас покидаешь? – спросила Курносова
- Да! Я решила…уже…- ответила я, а у самой на глазах слезы наворачиваются
Наступила тишина…в регистратуру шла Трусова, я её шаги, почему то, услыхала бы даже, со второго этажа…въелись эти шаги в душу, и стало еще хуже.
С одного края плеча прокатившись до другого края плеча, нежная рука. По коже побежали мурашки, там, где она провела рукой как будто било маленькими электрическими разрядами. И тут рука застыла и плавно подвинулась до ключицы, большой палец, немного надавив, скользил по шейным позвонкам все выше и выше, уперся в затылок, и спускается до ключицы, сжала немного плечо:
- Маш, ты не передумала?- ели слышно спросила она.
-Нет! – так же не громко ответила я.
- Ну! Думай, думай – сказала она и услыхав спор в регистратуре пошла с ним разбираться.
Разобравшись в проблемах регистратуры, она пошла мимо меня, и проведя снова по спине рукой, ушла…
Через некоторое время я в кабинете Ножкина стояла. В кабинет, в тот момент никто не заходил, кроме нас была Людмила Алексеевна, у которой чуть ли не слезы текли из глаз. Валерий Васильевич спросил, зачем и для чего я написала увольнительную. В очередной раз объясняла, что я устала: от бабулей, за такую зарплату выслушивать их скандалы, жалобы, и от того что у меня даже нет кабинета, и просто хочу сменить вид деятельности. Я просто устала.
- Маша! ну зачем ты Людмилу Алексеевну расстраиваешь? Она уже второй день у меня тут вместо кофе, зеленый чай пьет скоро на корведилол перейдет
- Я решила! Я устала, я больше не могу
- Давай Маша, ты не торопись с решением, мы придумаем что-нибудь
- Мы понимаем, что отпуск тебе не дал отдыха, может, ты отдохнешь, и передумаешь? – сказала Л.А.
- Нет, я решила - сказала спокойно я
- Ладно я понял …иди работай, или отдыхай там и подумай над предложением Людмилы Алексеевны – сказал он
- Хорошо! Подумаю …- ответила я и ушла
На рабочем месте меня с моим заявлением (которое лежало у Трусовой), ждал сам Борис Федорович.
-Маша! Ты что с ума сошла! Это что за заявления! Меня вызывает Трусова к себе в кабинет, и я вижу картину! Сидит Людмила Алексеевна, на столе кроме твоего заявления подписанного ничего нет. Она сидит и смотрит на него, а потом на меня и говорит:
- Что мы сделали не так? Почему именно этот человек хочет от нас уйти?
- И? – спросила я, что вы ей ответили?
- Ничего Маша! У меня слов нет! Ничего не сказал.
Я не нашла не одного слова, потому что тоже была огорчена очень своим решением. Я подсознательно чувствовала, что люблю своих сотрудников, люблю своих начальников, люблю медицинских сестер, люблю каждую напечатанную букву в поликлинике. Могу сказать на сто процентов, что очень сильно привязалась, но при этом мне хотелось что-то изменить в своей жизни. Поменять работу, зарабатывать достойную зарплату, иметь собственный кабинет, не выслушивать этих на голову больных бабушек и не терпеть боль и оскорбления с их стороны. Хотелось, общаться с молодежью, поступить учиться куда-нибудь, и при этом видеть семью, так как маму и папу мне стали заменять Ножкин и Трусова.
- Нет, я конечно, видел от тебя много заявлений, но когда я у Людмилы Алексеевны увидел на пустом столе лист, я даже не мог ей ничего ответить, и она велела, что б я узнал что тебе нужно, так как думает, что ты стесняешься ей сказать. По возможности, если, это в наших силах, мы тебе предоставим, или хотя бы придумаем, как тебе угодить – сказал спокойно он
-Маш, ты нужна поликлинике, ты единственный грамотный и квалифицированный специалист по технике, и просто ты хорошая девушка.
- Я только что из кабинета Ножкина, сказала что подумаю, но я хочу хоть что-то изменить в своей жизни.
Прошло пару дней. Виктор Иванович, предложил о новой встречи. Я пришла. Мы с ним посидели в кафе. Он попил кофе, я чай зеленый. Он объяснял мне весь вечер все мелкие подробности моей будущей деятельности. Отказать в лицо, было бы не красиво, с моей стороны, и время еще было, что бы подумать. Я решила подумать еще пару дней.
Прошло пару, тройку дней, сделав телефонный звонок Виктору Ивановичу дала отрицательный ответ. В тот момент, когда я принимала решение, я все же не думала головой, а слушала, что скажет сердце. Мое сердце подсказало, что та неизвестность мне не нужна, а нужна стабильность и уверенность. Как говориться в мудрой русской пословице «Лучше синица в руках, чем журавль в небе». Все вроде хорошо, и правильно, но заявление уже вступило в свое действие, и нужно было ждать. Мое терпение снова оправдала все надежды и когда Трусова Людмила Алексеевна пригласила меня в кабинет, в конце второй недели отработки, до увольнения осталось полтора дня. Когда уже вся поликлиника была в расстройстве, и даже многие пациенты ходили. Некоторые просили остаться, говорили, что привыкли ко мне, но я делаю правильный выбор, и мне не стоит тут оставаться (это была адекватная часть пациентов). Зайдя в кабинет Людмилы Алексеевны, она предложила мне присесть, так как разговор пойдет долгий и серьезный.
- Маш, вот ты сейчас проси все, что тебе хочется, а мы сейчас решим чем я смогу тебе помочь
- Я поняла, что люблю своих сотрудников, люблю своих начальников, люблю медицинских сестер, люблю каждую напечатанную букву в поликлинике. Могу сказать на сто процентов, что очень сильно привязалась, но при этом мне хотелось что-то изменить в своей жизни. Поменять работу. Зарабатывать достойную зарплату, иметь собственный кабинет, не выслушивать этих бабушек и не терпеть боль с их стороны. Хотелось бы, общаться с молодежью, поступить учиться куда-нибудь, и при этом видеть семью, так как маму и папу мне стали заменять Вы и Валерий Васильевич - ответила я.
- Маш, я понимаю тебя, что ты молодая девушка. Тебе нужно жить и развиваться, а не торчать со мной днями и ночами в этой поликлинике. При этом у меня нет полномочий предложить тебе десять тысяч. У поликлинике нет таких денег для оператора…но если ты останешься, я пойду к главному врачу и встану на колени и выпрошу для тебя хотя бы что б ты стабильно получала пять-шесть тысяч. Со временем придумаем с кабинетом, может пока временным, но ты же, понимаешь, что у нас врачей размещать не куда, но мы что-нибудь придумаем. У нас много появляется молодых девчонок в коллективе, и я смотрю, ты с ними уже нашла контакт и дружите там своей кучкой. Это хорошо, и ты на многих влияешь положительно. Ну, это все что я могу тебе предложить. Что скажешь?
Прошла минута тишины, и я должна была сказать ответ. За эту минуту я вспомнила каждого человека работающего в поликлинике, вспомнила, как они мне помогали, как они меня защищали, как учили, как заботились о моем здоровье, как просто шутили и воспринимали меня такую, какая я есть. И вспомнила то, что я отказалась от неизвестности. Деваться было уже не куда, и тут я вспомнила злобных пациентов, те, что кричали, били клюшками, не уважительно относились, но тут же, вспомнила и о хороших, добрых, понимающих пациентов. Все ровно очень сильно хотелось сказать нет, но вдруг Людмила Алексеевна прервала тишину и сказала те слова, которые просто, впились мне в сердце, как стрелы и выдернуть их было просто не возможно.
- Маша! я знаю, какое это болото, и я знаю, что в это болото за собой тащу тебя, но ты мне действительно нужна, я без тебя не могу!
Тут подняв глаза, я вижу, как она плачет, я не удержала своих слез и тоже заплакала…и вдруг заходит в кабинет Ножкин В.В. и спрашивает:
- А что это вы тут плачете?
- Да! Вот! Одного вспомнили, всех жалко стало – ответила я и все немного посмеялись Валерий Васильевич забрал какую-то бумагу и ушел.
- Ну, вот, кто же меня еще так повеселит, даже когда я плачу?!
Обстановка разрядилась и моя рука проскользнула на стол за заявлением, и аккуратно забрала листок. Снова в кабинете воцарилась тишина, и только хлюпы были слышны на фоне работающего системного блока. Покрутив листок и сложив его вдвое, я его порвала, порвала на мелкие клочья.
- Людмила Алексеевна! Я останусь с вами, но к главному врачу вы, все же сходите. Чую, что с кабинетом мне так и не светит – ответила я, улыбаясь со слезами на глазах.
У неё тут же появилась улыбка и она была рада, что я выбрала её.
- Спасибо Маш!
Уходя она тоже, куда-то засобиралась, я потом только поняла, что к Ножкину. Пока я дошла до двери, она встала вместе со мной и проводила до двери, а потом обняла и на ушко прошептала:
- Маша! Спасибо! Ты сделала правильный выбор!
- Я знаю! Это вам спасибо! Без вас бы не справилась.
И тут я спустилась вниз в регистратуру и как не в чем, не бывало, приступила к работе. Доработав еще полчаса, до конца рабочего дня. Наталья Степановна не выдержала, и спросила:
- Ну что?!! Упрашивали остаться?
- Да! Попросили – сказала спокойно я
- И?! Ты то, что решила? – спросила она, ждав с нетерпением ответ
- Я остаюсь с Вами, не могу я вас бросить, люблю всех
- Ой! Они молодцы! Мы, мы тоже тебя любим, все - ответила она
Ладно! Все хорошо кончилось, пошлите все домой – сказала Наталья Степановна.
Все собрались и кучей веселой и с хорошим настроением пошли все по домам.
Пока я шла по аллее и как обычно слушала в наушниках любимые песни, поняла, что я действительно сделала правильный выбор. На душе было так легко, что я чувствовала, как будто, у меня появились крылья, и я вот-вот взлечу. Домой я пришла радостная и довольная…и своим позитивом зарядила всю семью. На следующий день как обычно пошла на работу, и мне она нравилась, как бы тяжело на ней не было.

10.
Снова регистратура, снова вечно звонящий телефон. Снова хочется спать, так как была не очень удачная, но последняя ночь дежурств, в поликлинике в качестве сторожа. Снова удивленные регистраторы. Им интересно, для чего меня посадили к ним. Снова уже падает листва с деревьев зеленая и не очень, а местами и совсем мокрые листья.
Сегодняшней ночью произошло нечто страшное (психологически), и в тоже время ничего страшного (для того что бы угрожало жизни или здоровью) - это всего лишь маленький стресс.
Приступив к очередному дежурству, все было вроде как обычно, но на улице с вечера не задалась погода. Дождь колотил по подоконнику и стеклу. Дул ветер, с такой силой, что было слышно, как он просачивается через хилые, деревянные касики, и рамы. На стекло прилепилось пару мокрых листов от дуба. Было прохладно, и я сильно устала, была смена оператора, а затем как обычно приняла смену сторожа. В голову летели с ветром и мысли, о том, что мне еще весь день снова придется сидеть оператором. Включив обогреватель, стало немного теплее уставшему телу, очень сильно хотелось спать. Бумаг и отчетов уже совсем не осталось, игры в виде Contre-Strike уже надоела, чем-то нужно было заниматься. В голову ничего не приходило, как поспать. Собрав стулья в регистратуре в кучу, поставив будильник через тридцать минут, можно было подремать, чтобы не свалиться с ног днем. Организм за восемь месяцев такого напряжения, был уже истощен. Постоянные перепады давления давали о себе знать. - Последняя ночь и все! - говорила я себе …еще немного, всего десять часов, и я начну нормальный образ жизни. Подремав и даже успев увидеть сон, пройдя по поликлинике с очередным обходом. Ничего не изменилось,…решив, что все впорядке и снова поставив будильник через полчаса, прилегла. Спать не больно то, уже хотелось, лежа с закрытыми глазами, автоматически прислушиваешься к посторонним шумам. Время подходило уже к пяти утра и вдруг, что-то раскалывается в кабинете эндокринологов. Тут меня хватил шок. Что делать? Как быть? Сначала сходить посмотреть, а потом звонить? Или сначала позвонить, а потом пойти? С чем пойти? Вообще идти или не идти? Страшно! Сердце ушло в пятки, оно билось наверное во всем теле. Собрав силы и приняв решение, подумав за пару секунд, что нужно сделать все по правилам. Как и написано в инструкции позвонила первым делом в милицию, затем передать информацию главному врачу или заместителям. Взяв с собой табурет (это была единственная вещь, которую я могла держать в руке), и открыв аккуратно дверь, я ждала увидеть что-то страшное, в виде грабителей и разбитого стекла в которое хлестал бы дождь. Включив свет, я ничего такого не увидела. Осмотрев состояние кабинета и наблюдав обычное его состояние, в голове пролетела мысль…, ЧТО ЖЕ ТОГДА ТУТ РАЗБИЛОСЬ?
Пройдя глубже в кабинет, и опустив свои глаза, на пол увидела обычную картину, точнее, то, что от неё осталось. Много стекла разбитого лежало вокруг обычной маленькой картины. Сообразив, что в милицию я позвонила зря, надо было перезванивать всем и говорить что это ложная тревога, не закрывая двери, бросив табурет прямо в коридоре, я полетела в регистратуру и снова начала звонить в 02 и объяснять всю ситуацию.
- Здравствуйте! А, вот сейчас минут пятнадцать назад была заявка в поликлинику №16, а можно её отменить…- сказала я
- Да! Заявка была! К вам уже выехали – сказала девушка в трубке
- А отменить что? Нельзя? – спросило испуганно я
- К вам приедут, и вы все объясните – сказала она, и положила трубку.
- Ну, ладно! Раз так надо своим доложить, что все впорядке и ничего страшного нет – сказала тихо я сама себе вслух, и начала обзванивать список.
Обзвонив, сначала дождалась санитарок, а милиции все не было. Я подумала: А вот если бы, тут грабители были, но ведь три часа уже прошло, а их все нет!
На улице стало очень светло, и уже около поликлиники столпилась кучу народа, которая стала занимать очередь уже на улице. Интересно! Куда торопятся бабушки и дедушки по утрам – подумала я! (Смотря на них с регистратуры из окна). Подумав снова о милиции, она, наконец-то, подъехала.
Парень не высокого роста, светловолосый без шапки (во время осени еще можно было ходить без нее), в обычной коричневой кожаной куртке, синих джинсах, кроссовках, позвонил в звонок, и я поняла, что это и есть инспектор.
- здравствуйте! – сказал он
- здравствуйте! вы пока ехали, меня могли вместе с поликлиникой с кирпичами перетаскать –
- Ну! Вы же тут! – улыбаясь, ответил он
- А, вас предупредили, что я звонила и отменила вызов?
- Да меня предупредили, сейчас мы с вами вызов оформим и напишем причину отмены заявки – сказал милиционер
- Хорошо! А, мне и моему начальству ничего не будет? – удивленно спросила я
- Нет! просто одну бумагу подпишешь, и это будет для моего отчета – успокоил он меня.
Пройдя в регистратуру и рассказав в красках, что тут произошло, и даже не убирая стекла вместе с картиной, показала все как есть. Он посмотрел, оценочным взглядом улыбнулся и сказал:
- Вы б девушка отдыхали больше со своей профессией, и гуляли на природе, чем вы тут по ночам торчите – улыбаясь, посмотрел и протянул листок с графами.
Он попросил написать внизу отказную, причиной написал картина со стеклом.
- Хорошо, я именно так и хотела сделать (это же моя последняя ночь была) – ответила я
Подписав все бумаги, и проводив его до двери, он благополучно ушел. Пока я его провожала взглядом, увидела, как уже на встречу, моему взгляду, идет первая медицинская сестра.
Впустив её и зайдя в поликлинику, посмотрев на часы, удивилась, как быстро пролетело время, которое как казалось, тянулось. Сдав последнее дежурство, начать работать оператором уже морально легче (так как знаешь, что бессонных ночей больше не будет).

9.
Отдельный кабинет, уже поднимал настроение каждый раз как я в него входила. Никто не мешает, было все необходимое. Для меня вообще, как и у многих самым главным – это уют, и стабильность. Лежа на кушетке, мысли пролетают о том, что через пол часа, нужно поднять себя, умыться, привести в порядок и настроиться работать оператором. После работы надо найти сил и пойти погулять по летней аллее, но сил уже не было. Подняв себя, стоя уже перед зеркалом, смотришь на сонное существо, у которой в веки хоть спички вставляй. Налив горячего сладкого чая (как обычно рекомендовала Л.А.) слопав пару бутербродов, настроение улучшилось. Сдав очередное дежурство, приступив работать оператором, уже ожидаешь конца рабочего дня. Вот только как это обычно бывает, день тянулся как резиновый. Был вторник, как обычно бывало в поликлинике в 12.00 (по Московскому времени) на вишневой четыре, состоялось, диспетчерское собрание. В Поликлинике было очень мало сотрудников. Экстренных больных принимали пару врачей и медсестер, в регистратуре тоже было пару человек (остальные ушли на диспетчерскую).
Скрип двери. В неё входит достаточно высокий и не хилый парень. Сходу без зарасти и прощай, залетел в кабинет. Плотно закрыв дверь, шлепнулся на стул, который стоял рядом с моим столом и заявляет:
- Где можно выписать наркотики? – и пристально смотрит мне в глаза.
Его глаза были как стекло, а зрачки до того сузились, что от них остались только две маленькие точки. Брови, были подозрительно подняты, как будто я ему должна миллион долларов США. Запах от молодого человека доносился не совсем трезвый. Было понятно, что он под действием алкогольного опьянения.
- Вы, записываетесь на прием врача, ждете своей очереди и на приеме, если доктор посчитает нужным, в необходимости вашего состояния здоровья выписать, он выпишет, и вы получите свои наркотики. Предварительно подписав и заверив у половины поликлиники – ответила корректно и четко я
- А мне сейчас надо! Без всяких врачей и подписей! – тон молодого человека стал грубеть и повышаться. Мне стало немного не по себе и понимая, что в поликлинике два с половиной человека, где половина это – я. Машинально понимала, что этот разговор может затянуться и хуже того привести к не очень хорошим последствиям.
Через двадцать минут, молодой человек, не сходя с места и не давая встать мне, так же продолжал давить на меня выписать ему наркотики. Зная что, с пьяными лучше разговаривать спокойно и уверенно, (а лучше всего его заболтать, хотя бы ради того что б протянуть время). Для того что б хоть кого-то дождаться (в мой кабинет частенько заходили, когда был обычный рабочий день, но именно сегодня была эта диспетчерская).
Видя, что его начинает все бесить, и он не собирается сбавлять своего тона, (при этом начинал размахивать руками). Продолжая не показывать, что мне становится страшно, я расспрашивала для чего ему это и по мере возможности уводить от этой мысли. Выслушав все, что он мне говорил (тем временем достав телефон из кармана, я набирала по паре буков смс-ку для Трусовой), что бы они там заканчивали свою диспетчерскую и прибегали ко мне. Доставка была произведена. Каждая минута в тот момент для меня тянулась вечностью. Уже не ждав помощи, я надеялась, что хоть кто-то зайдет. Как на зло, никто не заходил, и не было даже малейшего намека на это. Выслушивая минут пятнадцать его истории, как он сидел в тюрьме, меня приводили в ужас (но показывать этого нельзя было). Тут дверь открывается и в него залетает Наталья Степановна, (в голове пронеслась мысль, Бог все же существует!!!!) с какой-то вообще не понятной карточкой, от которой даже свежим клеем пахло. Явно, эта карточка была сделана наспех и вообще с банально выдуманными инициалами Петров Иван Иванович, 1945г.р. проживающий по адресу лунная 2/6-543. Цифровые данные, которые вообще были написаны на бум.
- Маш, проверь есть у тебя вот этот дедуля в базе данных – спросила она, косясь подозрительно на молодого человека
- По Региональной льготе - продолжила она
- Ага! Давайте карточку! – сказала я.
Зная, что список региональных был в четырнадцать тысяч и приходилось искать людей в ручную, это занимало не мало времени…
Тишина…было слышно, как я клацаю по клавишам, кручу колесико мышки. Врачи и медсестра стали приходить с диспетчерской и уже в коридоре выяснять планы дальнейших действий, по работе.
- Маш, а что это за молодой человек? Твой красавец, что ли? – поинтересовалась она
- Нет! этот молодой человек пришел выяснить, как выписать наркотики…и давая намек ХЕЛП МИ(Help - помощь) тут же продолжила…вот только я уже в течении сорока минут ему объясняю, что я не в силах ему это все выписать, так как это не ко мне вопрос…
- Ну…ДА! – ответила она
- Ой! Маш, что - то долго, давай ты смотри, а я сейчас приду, а то дел много, народа много – развернувшись, она улетела.
Блин! Подумала я, снова я тут с ним одна осталась…Интересно её прислали на разведку? Она догадалась? Вернется одна или прихватит кого? Может милицию вызовет? – было бы неплохо!
Молодой человек начинал приходить в ярость, так как на него не обращаю внимания. Я держусь спокойно, и не выписываю наркотики. Поняв, что я не собираюсь даже думать об этом, ему надо было что-то делать. Он сел ближе и начал угрожать.
Пару минут и снова залетает Наталья Степановна.
- Ну! Что?! – с лету спросила она, запыхавшиеся
- Нет его! – скорей всего вообще никаких льгот – сказала я, и подумала (хотя по данным он по идее должен получать море всего…значит выдумали…значит разведка была).
- Ну! И ладно – ответила она и схватив карточку, при этом слушая как он мне угрожает, вылетела в коридор.
Через минуту пришла Трусова, зашла гордо и уверенно.
Видя все оскорбления и угрозы в мой адрес, она вмешалась:
- Здравствуйте! Это что тут происходит? – спросила она четко и громко!
- Да! Я тут молодому человеку видите ли не выписываю наркотиков, вот так вот получается, что меня теперь можно оскорблять и угрожать! – ответила я
В тот момент в один голос парень продолжал на меня ругаться, матершинными фразами, засыпать угрозами. Моим нервам и терпению приходил конец. Обиду и унижения, стало тяжело сдерживать.
- СТОП! Я сказала! – сильно повысив голос, крикнула Трусова
- Что Вас беспокоит?! - спросила она у него
Их разговор затянулся на минут пятнадцать и не вмешиваясь, я наблюдала как Людмила Алексеевна его давит морально (при этом не грубив и не повышая сильно тон) она убеждается, что разговаривать тут бесполезно. Тут же предупреждает, что она вызывает милицию и набирает номер телефона Ножкина. Объясняет всю ситуацию. Валерий Васильевич отвечает, что он вызвал милицию, и что бы Людмила Алексеевна не уходила из кабинета. Ждать ей было некогда, так как у неё пришло важное письмо, из Министерства Здравоохранения и ей необходимо было ехать на какое-то совещание всех замов. Она сделала еще один звонок. Это был хирург…
- Алексей Сергеевич! Добрый день, а можно я вас попрошу подняться в 20А кабинет!... Да!... Желательно со скальпелем! Нет, я пошутила! Да тут Машу нашу надо подстраховать и всё, ну все хорошо ЖДУ… - закрыв свой телефон (раскладушку) Она села на кушетку и начала меня расспрашивать про отчеты которыми я занимаюсь по ночам.
Через несколько минут её сменил наш хирург. Спокойный как удав мужчина, лет сорока, в теле, но при этом видно было по лицу доброта.
Работа в поликлинике снова закипела и не обращая внимание, на буботню, (пьяного молодого человека) я продолжила трудовой день. Понеслись рецепты, Степановский А.С.(хирург), захватил с собой журнал вызовов и что-то там все время писал, а я тем временем набивала множество рецептов для других пациентов. Через двадцать минут приехала милиция. Зайдя в кабинет вместе с Ножкиным В.В. (под ручки забрали с боем, молодого человека и увезли). Степановский с Валерием Васильевичем, (оба были хирургами) обсудили пару своих вопросов и ушли. Слухи по поликлинике, разбежались мгновенно, и многим приходилось рассказывать ту историю, которая была на самом деле. В конце дня приехала Трусова, зашла ко мне узнать, как я себя чувствую. Я держалась, как могла, но конец рабочего дня, все же, дал о себе знать. Слезы покатились сами не произвольно, да и плакать не хотелось, но это были слезы усталости. Умывшись при ней и успокоившись, она сказала:
- Маш, налей чаю, попей с шоколадкой,…а потом (посмотрев на часы) иди домой, отдыхать…час рабочего времени никому ничего не решит…
- Хорошо…- устало ответила я, и начала наливать чай.
Попив чая в гордом одиночестве, и немного успокоившись, я собралась и пошла домой…

8.
Снег практически пропал и время близилось к весне, лужи стекали вниз. Гора на лыжной базе уже практически совсем стала серой и из земли начала пробиваться зеленая трава.
Солнце вставала рано, а я как обычно находилась в поликлинике за его окном, и наблюдала, как приходит весна. Дождавшись первую санитарку и открыв ей дверь, я попросила, что бы она, если что открыла дверь другим, а я как обычно посплю на кушетке в 9 «б» кабинете, хотя бы пару часиков за всю ночь. Мне уже как обычно нужно было, не уходя домой работать за оператора. Ко мне уже привыкли и жалели, в основном сами заставляли идти спать. В восемь, как обычно приступив к работе оператора, зашла Трусова и спросила как я себя чувствую и готовы ли её отчеты в бумажном и электронном виде. Я сама просила у неё, что-то мне давать печатать, чтобы просто не сидеть целую ночь. За время своих дежурств у неё многие бумаги и отчеты привились в порядок. Вот только я еще пока не совсем понимала, зачем ей все нужно было в электронном виде. Компьютера у неё в кабинете не было, да и она в нем ничего не понимала. Бессонные ночи за её отчетами не оставались без внимания, и отражались на моем артериальном давлении. Она не раз выводила меня из гипертонического криза. Советовала бросить заниматься грязным делом и бросать сторожить поликлинику по ночам. На тот момент я не могла бросить все, так как взяла на то время ограменный кридит на ноутбук. Это сейчас ноутбук, как и сотовый телефон, практически есть у каждого, а в то время это было в новинку. Я понимала это, и не могла ничего поделать. Она в свою очередь могла только сказать, что б я следила тогда за своим здоровьем.
«Мы не нужны никому, кроме самих себя самих» (с. Трусова Л.А.) и если я не буду беречь себя сама, никто даже не задумается обо мне. Она была совершенно права, на все сто процентов, жаль, что я поняла это только когда уволилась. Отдав бумаги, она пошла к себе в кабинет, но потом вернулась и сказала в окно регистратуры, что б я зашла минут через десять к ней.
Зайдя, ровно через то время как она сказала, ожидав, очередного задания. Я получила, не совсем то. Она поблагодарила за проделанную работу и, видя, что я совсем в сонном состоянии поделилась тем, что меня из регистратуры скоро переведут в отдельный кабинет. Я улыбнулась, но эта процедура временная. Другая новость была то, что ей скоро в кабинет привезут компьютер и его нужно будет собрать. Я сказала, что я умею собирать компьютеры, но этим должен заниматься наш программист (так называемый Романовский).
Она сказала, что он заболел, а компьютер нужно будет установить, а больше в поликлинике сборку не знает никто.
- ну…раз заболел, хорошо! Но если, что! то я его не собирала! Хорошо!?– сказала я.
- Хорошо, тогда как привезут его сегодня, я тебя позову – сказала она
- Это, все?
- Да! Все... – можешь идти, отдыхать
- Хотя! Подожди! – сказала она
- Вот, тебе этот отчет, его нужно отнести на вишневую четыре, и отдать Борис Федоровичу – сказала она, отдав мне пакет с кучей бумаг.
Запах весны еще не сильно, но уже присутствовал. Пробежав из здания в здание я домчалась до Борис Федоровича и все передала.
- Здравствуйте! Мария Петровна! А вы, что теперь секретарь у Людмилы Алексеевны – спросил он
- Выходит что, Да! - сказала я
- Ну, хорошо! Тогда передайте её ответный отчет! – сказал Б.Ф.
Взяв бумаги, я пошла снова к ней в кабинет, посмотрев по пути, что у меня нет никого я спокойно пошла к ней в кабинет.
- Вот! Вам Борис Федорович передал ответный отчет. Спросил, что я теперь Ваш личный секретарь?
- Да! Это хорошо! – сказала она
- Тогда вот еще, не в службу, а в дружбу! Сходи еще разок к нему, отнеси вот эти еще бумаги.
- Хорошо! – ответила я, взяв их, пошла снова на вишневую четыре.
Так они прогоняли меня весь день, к вечеру привезли уже компьютер, одним движением руки и он в собранном состоянии.
- Вау! Всё!? – спросила она
- Ну, да! Тут делать не чего, всего пару проводов и все готово – сказала я
- А он будет у меня работать? – спросила она
- Естественно! Сейчас проверим! Включим и посмотрим! – ответила я, нажимая на кнопку включения.
Пару минут и на экране появилась надпись, что нужно вставить загрузочный диск.
- И что он не работает?
- Да, он работает, просто тут еще виндоуса нет – улыбаясь, ответила я
- И, как мне теперь его установить этот виндоус? (еле-еле выговаривая). А ты можешь?
- Я, могу! Но не буду, тут точно должен программист, а то не дай бог, что сломается, потом с меня требовать будете. Я еще за свой ноут, еще не выплатила
- Хорошо! Спасибо тебе большое! Будем ждать Романовского!
- Всё я могу идти? – спросила я, уже стандартную фразу.
- Да! Спасибо! Иди
Уходя, из её кабинета и посмотрев на часы, я подумала, ну вот и день прошел, можно уже идти домой, еще немного и скоро лето, а там и отпуск. Спускаясь по лестнице теперь понятно для чего я делала ей все отчеты в электронном виде. Но как она будет всему обучаться? Она же ничего не знает в нем. Ну и ладно…подумала я, мое дело маленькое помочь и идти домой.
Романовский выйдя с больничного, конечно же установил виндоус, но программы в него не стал устанавливать, его типа как не просили этого делать. С довольным лицом и как бы чистой совестью исполненного долга по установки он уехал, как обычно в центральное отделение.
Работа шла, отчеты в дежурства иссякли, Л.А. попросила напечатать не замысловатый текст. Напечатав, я даже не задумывалась, что там кучу ошибок. Скинув на дискету, я понесла его утром к ней. Настроение у неё в тот день было плохое, но на меня оно не влияло. Как только все вышли из кабинета, зашла я. Как обычно, у меня было довольное лицо с огромной улыбкой, я с лету сказала:
-Здравствуйте!
Но потом улыбка резко улетела. Видя, как Людмила Алексеевна закрыла ладонями лицо, и, не шевелилась. Мне стало страшно. Я никогда не видела её такой. Она всегда для меня была богиней своего дела. Тут я наблюдала человека, которого уже к десяти часам утра достали. Сразу поняв, что сил бороться с этим осталось совсем мало. Постояв немного времени, я стояла около двери и подперла дверь пяткой, а плечом держала ручку двери от кабинета. По физическим ощущениям в кабинет все время кто-то ломился, и это было не раз.
Опустив руки с лица, Людмила Алексеевна тяжело выдохнула, вдохнула немного воздуха и спросила:
- Здравствуй Маш, что тебе
- Да! Мне ничего…вы просили текс, вот я напечатала. Принесла. – спокойно ответила я
- Давай я посмотрю - сказала она.
Отдав напечатанное, я вернулась в исходное положение. Не раз еще ощущала толчки в спину и пятку.
- Хахаха! Маша! Вот развеселила!! Хахаха – сказала она, прочитав малую часть текста.
- Слушай у тебя по русскому языку, какая оценка была? - спросила она, продолжая улыбаться
- Минус два! – сказала я
- Как минус два? Я серьезно! – недоуменно, спросила снова
- Ну, как бы я русский не знаю совершенно! Учителя, что б от меня всё же не мучится, поставили мне три – ответила я
- Заметно! Что за красивые глаза поставили. Еще немного посмеявшись, она исправила ошибки и сказала, что б я быстренько шла исправлять.
Было, я рванула исправлять, как слышу уже за дверью:
- Стой! Маш!
Вернувшись, она говорит:
- Что ты будешь бегать! Иди тут на моем, исправь и сохрани сразу.
Включив её компьютер, не найдя не одной программы, она сильно ругалась на Романовского. Её гневу не было границ. Ей было обидно не то, что он не сделал, а то, что тот ничего не сказал и ушел. Меня в свою очередь она попросила, если смогу установить офис, антивирусную программу, и необходимые драйвера.
С помощью этой ситуации я прочно вошла в доверчивое отношение Людмилы Алексеевны. Мы даже после удачной настройки компьютера, договорились, что она будет учить меня русскому языку, а я буду обучать её компьютеру и то, что в нем необходимо знать. Со временем установили ей факс и многое другое.
Таким методом я из обычных операторов перевилась, в не обычную ученицу, и в то же время училку...(при этом исполняя роль секретаря).

7.
Снова, работа...за две недели не больно-то успеваешь отдохнуть, и вообще как-то и нет ощущения отдыха. Все как будто было вчера, прошли обычные выходные, а работать еще целый год…БЛИН…
Единственное что, в тот момент порадовало, это то, что девчонки молодцы, запароли не так много и рецептов. Исправлять, уничтожать и списывать не так много. Высказали свое не довольство, что я дубина, сижу, сгорая на работе за такие деньги (не прошу себе отдельного кабинета и достойной зарплаты).
Как не странно в то время меня устраивала и зарплата, и место (привыкла уже в регистратуре).
Проработав еще полгода, я поняла, что они были действительно правы. Телефон который с утра до ночи звенел, люди которые ходили мимо меня и постоянно задевали, стали меня раздражать - это наверное из-за того, что я стала обращать на это больше внимания. Мечта об отдельном кабинете у меня в голове мелькала все чаще и чаще.
Наступил новый год, и хотелось веселья. Поликлиника всегда была в суете и беготне, ей некогда было задумываться о веселье. Выплатив к тому времени кредит, у меня появились «лишние денюшки». Я так хотелось праздника, прям душа так и рвалась, что бы организовать что-то новое и веселое. Постоянные однообразные фуршеты по полчаса с одними и теми же стандартными фразами и пожеланиями надоели (они напрягали сотрудников на фуршет уже никто не хотел идти). В моей голове промелькнула мысль, а почему бы не сделать праздник?! –нет, Ножкин и Трусова ругаться будут, запретят не дай бог…скажут - это серьезная организация и веселиться некогда. Мысль осталась, но кому-то говорить нельзя – это же поликлиника, тут новости как микробы распространяются.
Подумав, что если дарить только начальству, то обидятся остальные. Нет! нужно дарить всем, пусть - это будет какая-то безделушка (брелок, магнит, но будет уже приятно). Да и само ощущения праздника хоть будет. Вот так и сделаю! Никому не скажу…
Так! Что мне надо! На листочке написала всех, кто есть в поликлинике, распределила какие можно подарки подарить, и в выходной пошла на базар с этим списком. Дарить от своего лица как-то будет на празднично…поэтому я пока была на базаре прикупила Шапку гнома и бороду деда мороза. Мешка нет красного, ну и бог бы с ним, из пакетов подарю. Все что я запланировала, распределила и на бумаге формата А4 нарисовала шаблон новогодней грамоты. Подписала каждую на определенный кабинет, с отдельными пожеланиями. Разложила все пофайликам, ждала наступления новогоднего фуршета. До него было не так и много времени. Параллельно узнав, что сторож уволился, и появилась вакансия, подумала, а что я теряю…не получиться, так брошу. Основная работа у меня наладилась немного. В любом случае, я ничего не теряла. Подошла к начальству, попросила поставить меня в дежурство. На что получила предложение:
- Маш, тебе лучше кого-нибудь устроить формально, и получать за него денег полную зарплату, а не совместительство в пятьдесят процентов.
Не долго думая, я побежала к сестре хозяйке, и спросила, нет ли кого-нибудь у неё из знакомых старушек которую можно было бы устроить, но дежурить буду я. Она любезно согласилась и принесла документы своей старой знакомой. Я быстренько оформила её и приступила уже к дежурству.
***
Был, обычный рабочий день. Отработав свою основную работу оператором, тут же не уходя с работы, я приняла вахту сторожем. Проводила весь народ из поликлиники и засидевшихся врачей. Осталась одна…Прошел час, телефон в регистратуре звонит каждые десять минут и все спрашиваю, то расписание доктора, то отложить талончик…на что я коротко и четко отвечала, что тут только сторож звонить завтра с восьми утра. Стало скучно…решила, сделать все отчеты и привести все бумаги в порядок, при этом поставила обогреватель, включила в компьютере музыку спокойную и начала перебирать бумаги. Не заметила я, как время пролетел. Уже четыре часа утра, вот здорово!!! Надо хоть пойти посмотреть замки на месте или нет. Самой было страшно…никого нет, двух этажное здание, плюс один подвал..мало ли, что или кто может залезть. Пошла с кулаками, брать, что-то в оборону, если что, было не чего. Пройдя поликлинику полностью, ничего не обнаружила. Бумаги, были приведены в порядок, и делать было не чего, и по этой причине стало клонить ко сну. Чтобы не уснуть, я решила постоять в холле и поглазеть тупо на дверь. Стояла я так и глазела, посмотрела на право, на лево, и снова на дверь, стоять просто устала, и решила не садиться на пуфик, а опереться на большую деревянную перилу. Стою я так еще минут пятнадцать и решила прикрыть глаза…ну стоя, я точно не засну – подумала я. Заснула. Проснулась от того, что ноги устали, рука на которую опиралась, затекла. К утру, сон постепенно ушел, в шесть утра пришли санитарки, затем медицинский персонал стал приходить. Вахту сторожа я сдала, приняла снова оператора. Спать хотелось ближе к вечеру, как только появилось пару десятков минут пустого времени, положив на руки голову, я заснула. Уснула так, что не слыхала, без конца трындевший телефон в регистратуре. Меня разбудили, доработав до конца рабочего дня, собралась и я пошла домой. Пришла, поела, отрубилась.
Время шло, проходили дни, недели и наступил день новогоднего фуршета. На работу я пришла заранее за полчаса, из дома я прихватила подарки в пакетах и спрятала. К обеду всех активистов, кто был более менее свободен, забрали на вишневую четыре для накрытия стола (в актовом зале, где проходили диспетчерские собрания).
Ну, конечно же, и меня пригласили на помощь в качестве DJ (диджея). Что бы больно то, не заморачиватся я создала плей – лист с новогодней музыкой и включила его. Накрыв стол, нужно было вернуться в поликлинику и забрать подарки. На встречу, мне шли сотрудники и спрашивали, а почему я не иду на фуршет. Ответив, что сейчас подойду, они бодро и весело шагали дальше. Достав пакет с подарками и отдельный пакет с прикидом деда мороза я вернулась к актовому залу, встала перед дверью и слыша как начальство уже начинает поздравлять, нарядила на себя бороду, шапку. Постучав в дверь, меня спросили КТО ТАМ? (причем хором)
- это я, Дед Мороз – открыв дверь и шагнув в кабинет, я увидела, как у всех появилась улыбка, и многие захлопали в ладоши.
- О!! Маша! – хором сказали несколько сотрудников.
Я, не обращая внимания на это, продолжила:
- Это я Дед Мороз, я подарки вам принес – и мне сразу с ходу сунули три бокала с разными спиртными напитками. Шампанским, белым вином и красным.
- А как нам их получить? – спросила Валентина Дмитриевна, начальство в то время стояло в приятном шоке, и наблюдала за происходящим.
- Ну! Как!? Наверное, надо, что б стишок кто-то рассказал, или песенку спел! ШУЧУ – сказала я
- Ну…раз, я задержался – сказала я, и меня перебили
- А внучку то где потерял? – спросила доктор Чекрыгина
- А внучка?!, вот сейчас выберем внучку – сказала я, это первое, что пришло на ум
- Кастинг, мы, конечно, не будем устраивать! – сказал Дед Мороз
- Времени мало, а подарков много! Я беру себе самую деловитую красавицу в помощницы, и мы раздаем подарки! Согласны!? – хватая, по близости старшую медицинскую сестру, Юлю Подлинову, и начинаю раздавать подарки.
Под новогоднюю музыку, раздав подарки и прочитав все пожелания, все были довольны.
- Ну! Вот и ВСЁ! Всем спасибо! – сказала я
Хотела снять шапку и бороду, и расстегнув свою красную куртку, как вспомнила!
- Аааа! Я забыл! Простите, склероз старческий!
- Кого забыл? – спросила Трусова Л.А. и сама тут же ответила
- Себя забыл поздравить!!!
- Да! Нет! не себя!, Оператор у вас тут есть!, Маша Дараева! – сказал Дед Мороз
- Ну! Так как её тут пока нет, вот Вам я передаю, и поздравляю её – передав подарок Трусовой, сказала я
- Хорошо! Передам! – сказала Людмила Алексеевна
Тут, я снимаю с себя шапку и бороду и говорю:
- Ну вот! Я пришла! а вы уже тут отметили я смотрю – улыбаясь, смотрю на все довольные лица.
- Тут Дед Мороз приходил, подарки раздавал, и тебе вот передал и просил поздравить – улыбаясь, подыграв, сказала Людмила Алексеевна
- О! спасибо! – сказала я
- Это тебе спасибо! – сказала Л.А. и наградила меня поцелуем в щеку.
Уходя, с фуршета, все сказали мне спасибо, с довольным новогодним настроением пошли работать дальше.
Убрав, все я тоже пошла в поликлинику, зайдя только в холл, я еще раз десять услыхала спасибо! В регистратуре девчонки рассказывали тем, кто не пошел, как все весело было.
Многие уже в процессе работы, принося карточки, спрашивали, кто все придумал, и кто давал денег на подарки.
Потом меня к себе вызвала Людмила Алексеевна в кабинет к Ножкину, и тут мне стало страшно.
Поднимаясь по лестнице снова в свой адрес услыхала благодарности, и то что я молодец. Поинтересовались двумя важными вопросами, кто придумал? и кто платил за все? Отвечать было не когда, я со страхом дошла до кабинета Ножкина.
И вот…она…дверь. Большая, обитая коричневой кожей, с табличкой заместитель главного врача по КЭР (клинико-экспертной работе). Собравшись с силами, постучав в дверь, я вошла. Увидела как в обычном кабинете любого заведующего, стоял стол буквой «Т» много стульев. Где на одном из них сидела Трусова и пила кофе. По запаху был без сливок.
Здравствуйте! – сказала я, и натянулась автоматическая улыбка.
Здравствуйте Мария Петровна! – сказал Валерий Васильевич.
Наступила тридцати секундная тишина, и я поняла, что начинать придется мне!
- Вы вызывали меня? – улыбка не слезала с лица
- Да! Маш! …, спасибо тебе за новогоднее представление! – сказал Валерий Васильевич, и тут мое сердце сжалось. Ожидая, что сейчас «меня будут бить! И даже ногами» (вспомнила цитату из фильма 12 стульев). Я немного напряглась.
- Ты это сама придумала? Тебе кто-то помогал? – он спросил, и уже стало легче.
- Да, я сама придумала, и не кому не говорила…хотела сюрприз устроить – ответила я
- Нет! конечно, всё здорово вышло, но надо было мне рассказать – сказал он
- Подарки, ты на свои деньги покупала? – продолжил он, не дав мне даже слова вставить
- Ну да! …, там всего ничего …мелочи – сказала я
- Так значит! Иди сюда…на тебе листок и ручку…пиши…- тут он призадумался и начал диктовать.
- Главному врачу, ММУ «Городская поликлиника №16», Коблову В.М, от оператора ЭВМ, Дараевой Марии Петровны….Заявление!.. – продиктовал он, немного подождав, когда я допишу шапку.
- Прошу, уволить меня по собственному желанию! … тут наступила тишина, даже не было слышно, как Людмила Алексеевна дышала. Было такое чувство, что жизнь остановилась….
- Не пугай, ребенка, и меня тоже, доведешь мне её до инфаркта единственного ценного работника – сказала Людмила Алексеевна.
- Ладно!...... ШУЧУ – сказал Валерий Васильевич и продолжил…
- Прошу, дать мне …..и т.д.
Да в момент, когда я писала настоящие фразы Валерия Васильевича, сердце билось очень сильно. Успокоилось только, после того как я вышла из кабинета.
Выйдя с кабинета, закрыв плотно за собой дверь, я на пяток секунд остановилась, набрала воздуха побольше, и пошлепала дальше работать.
Я с Олей уже на (НГ 2009)


дежурство сторожем

6.
Сделав из длинных волос кардинально короткую прическу, (И.Хакомады). Думала, что им не понравится, и в отпуск меня отправят быстрее, но нет! всем наоборот понравилось. Мой отпуск был подписан и отпустили меня в тот же день, как только подписали. У меня были сданы все отчеты, и я обещала приехать к сдаче очередного отчета. Я точно помню, что была пятница, именно в пятницу вышла из поликлиники уже как в отпуск.
Быстро поняв, что в Саратове я находиться не хочу, не могу и не буду, мигом собралась и побежала домой. Около дома меня ждала моя первая и любимая машина ОКА. Я только подумала, а не рвануть ли мне на ней в Горный, к бабушке. Бабушке будет неожиданный сюрприз, если я приеду. Папа на тот момент только пришел с работы, и я его обрадовала, что с данной минуты я в отпуске. Потом огорчила, что мой отпуск, длинною, всего лишь в две недели. По времени я успевала на последний автобус и мигом собиралась. К этому процессу присоединился даже папа.
- Па! Я тебе сейчас ключи дам, а ты машину в гараж отгони, пожалуйста – сказала ему я
- А, что ты на ней не поедешь? – спросил папа
- Ты ЧТО!!!! С ума сошел! Я машину то всего второй год вожу. Вдруг что сломается (хотя в этой машине ничего и не работало практически кроме стрелки спидометра) – ответила я
- Ну, да…одна, ночью, …а давай я с тобой поеду? – спросил папа
- Пап, я вернусь только через две недели, я тебя к понедельнику обратно не повезуууу! – ответила я ему.
- Нет, давай следующий раз я чет боюсь,…да и вообще подожди я маме позвоню. Спрошу, что можно из продуктов бабуле отвезти.
Набирая быстро номер телефона маминой работы, (параллельно капалась в шифоньере, дабы найти там несколько теплых вещей).
- Олё!!! Мам! Привет! Слушай! я тут только с работы приехала и у меня отпуск типа, начался. Я к бабуле собираюсь… Что!? На машине не ездить?!!! А!! нет, мам! Я папе вот хочу ключи отдать, что б он перегнал в гараж, а он сопротивляется,…говорит, езжай на машине. Нет, не переживай я не поеду на машине…а мне что можно бабуле взять, из продуктов?
- Ага! …Ага! …Хорошо! Все поняла.
- Сейчас забегу!! Да и сумки возьму, ты там домой тоже собери сумки я их захвачу.
Собрав свои основные шмотки, папа предложил еще один вариант моего маленького приключения.
- Давай, все же поедим вместе, ну, обратно я на газели поеду в воскресенье, а ты с д.Васей вернешься, он все ровно в Саратов хотел – предложил он.
- Тоже вариант! Пап, давай позже решим, я сейчас к маме схожу, сумки заберу и приду, и потом все решим. Хорошо?!
- Хорошо иди …я жду, в общем – сказал он
- Я быстро, туда и обратно, а то если, поедем на машине, темно уже будет – сказала я, обувая ботинки в прихожей.
Обувшись, я побежала к маме на работу. До маминой работы всего ничего, пять минут ходу.
Прихожу я на работу к ней, говорю:
- Мам, это я! Сумки пришла забрать!
- Иди, забирай, я уже приготовила, но на машине не езди, мало ли что…сломаешься еще, что потом делать будешь?
- Да! Я же сказала, что не поеду! Там со мной папа намыливается ехать..еще!- сказала я
- Сказал, мол, сегодня уедим, завтра он у бабушки побудет, да по гостям походит, а в воскресенье с Саратов приедет.
- А как же ты! Обратно, одна, что ли поедешь? – спросила мама
- Нет! там д. Вася Ганин, как вроде в Саратов намеривался по делам, вот вдвоем и приедем.
- Ну, ты его бери и езжай на машине – сказала мама
- Ага! Вот он мне там нужен, сама избавится, хочешь, а мне с ним мучатся – ответила я
- Бери! Езжай! Я хоть отдохну от него – отдав сумки, сказала мама
- Ладно, мы тогда поехали, как приедем, позвоним! Только ты не звони, я все ровно телефон не возьму, ты знаешь, если я за рулем я телефон не беру – сказала я, захватив сумки, стремительно побежала домой.
Забежав домой, я сразу крикнула отцу, что б тот собирался.
По дороге из Саратова мы не имея ни одного определительного датчика, залили полный бак и я с надеждой, что все будет хорошо (и у нас посередине ночи ничего не сломается), доедем до бабули в час ночи при скорости от восьмидесяти до ста километров в час.
Пока мы пробегали туда, сюда собирая сумки, и решая, как поедем, время подходило к десяти часам как мы выехали из Саратова на трассу. На трассе оказалось достаточно темно и кроме фар на встречу пролетающих машин, ничего не было видно (слепили глаза). Все вроде было намного легче, чем ездить по городу, но в тоже время тяжело. Глаза всегда приходилось держать в напряжении, что б хоть что-то разглядеть. Пару часов я выдержала практически без проблем, потом стало все сложнее и сложнее. Под папину буботню (я много узнала нового про его юность. И как они строили отношения с мамой). Хотелось спать все сильнее и сильнее. У меня в машине стоял диск пятьдесят на пятьдесят «с музыкой в дорогу», так я предложила папе иностранные песни переключать, а русские оставлять. Что б мы оба не заснули, сделали на всю громкость. Колонки в Оке стояли из подмузыкального центра (короче бабхало прилично). Таким методом мы проехали еще час и добрались до главной заправки на развилки на Болоково. Учитывая расстояние, в двести пятьдесят километров, и зная, что машина примерно ест от четырех – пяти литров бензина, а у меня в баке было около сорока, бензина должно было хватить. Перестраховавшись, я остановилась на заправке и я достала шланг, открыла бензобак, воткнула шланг до упора, и снова вытащила, что бы посмотреть. Его оказалось предостаточно еще, литров пять, и пять литров у меня всегда лежало в багажнике, для случая, если вдруг бензин неожиданно закончится. Не жалея денег решила залить еще пять литров. В это время папа размялся и сходил по нужде. Я, конечно же, тоже немного походила туда-сюда, позвонила маме, сказала что все хорошо и что мы уже подъехали к Болоково. Бабушке что б ничего не говорила, (будет сюрприз – это раз, и что б она не волновалась – это два). Сделала свои дела, и мы поехали дальше. Я надеялась, что когда я приду с комнаты WC, то за рулем окажется папа, но, увы, он уже дрых наполовину. Оставалось доехать до Березово и там, через платину реки «Иргиз» и вообще рукой подать. Темнота была хоть глаз выколи. Машин практически не было. Не видно было ничего кроме ближнего света. С дальним, в такую темень не было видно ям и колдобин. Ехали практически вслепую. Ориентир я брала на правую сплошную полосу, дабы не вылететь на встречную. Музыку мы выключи окончательно, так как у меня жудко заболела голова, и от напряжения даже тошнило, а в глазах иногда кружилось все. Я открывала окно, что бы холодный воздух привел меня в чувства, но осталось совсем чуть-чуть, пять десяток поворотов, и мы дома.
Последние повороты, мост на копхоз, мост, еще один поворот, и вот долгожданные бабушкины ворота. Зная в бабулином дворе все, мы открыли ворота, загнали во двор машину. Мы вытащили все сумки с продуктами, поставила машину на сигнализацию и пошли домой. Зайдя на приступки, постучав в дверь, мы немного подождали. Зная, что время уже было второй час ночи, ясно было, что бабуля спит, а д.Костя как обычно по ночам смотрит телик (хотя он тоже может уснуть прям за ним), но пришлось разбудить.
- Кто? – спросила бабуля
- Я! Бабуль….- сказала в ответ я
Открывается дверь, и бабуля сонная рассматривая меня и не узнавая моего вида
- Маша! это ты что ли? – спросила настороженно она
- Да, бабуль это я! с папой
Конечно же, когда она окончательно поняла, что у неё ночные гости, она принялась обнимать и целовать. Мне конечно же сразу обнять её не получалось, так как у меня как и у папы было по две сумки с продуктами в руках.
- А вы на чем приехали? И почему не сказали? – спросила бабуля
- Мы на машине Машиной с Машей – сказал папа
- А, не сказали, нуууу….так сюрприз решили сделать – ответила я
- ДА! Сюрприз так сюрприз…. а мне вас накормить, то даже не чем. Я ж не готовила ничего – сказала бабуля
- Да мы не хотим - сказал папа, и тут я удивилась. Ведь у нас папа любитель поесть вкусненько, и в огромных количествах. Если есть возможность еще и на халяву….
- А молоко есть? И хлеб? Только твой …- спросила я
- Молоко только утрешнее, а хлеб я не пекла, но там батон был и печенки.
- Я яичницы сейчас сделаю – сказала бабуля и побежала в землянку за яйцами.
Выпив бокал молока, меня на большее не хватило, пошла в самый дальний угол дома, где спала обычно бабушка и залезла на печку (голова трещала так что, даже накрывшись подушкой, я слыхала, как у бабуля жарила яичницу для папы). Тошнота отпустила только после пятнадцати минут лежания, голова кружилась еще долго, глаза болели еще больше и даже когда я закрыла их. Мин через тридцать (когда все боли стихли) не раздеваясь, я отрубилась. Проснулась только в обед (от запаха пирожков), и любимой фразы «С добрым утром!» - это говорила бабуля…её голос пробуждал моментально.
- Иди завтракать, все уже на столе тебя ждет – сказала бабуля, убирая диван за папой
- И тебе доброе утро! Не убирай…я сама за папой уберу. А где он? – спросила я
- Он в бане уже, купается, сказал, что немного посидит, потом обсохнет и по гостям пойдет. Он же в воскресенье уже уедет – ответила она
Убирая быстренько пастель свою и папину, я помчалась на улицу, из бочки умылась водой, вытерлась на кухне полотенцем и шустренько села есть горячие пирожки. Только я хотела налить себе в огромный стакан чая, и вдруг вижу, как бабуля несет из чулана молоко.
- Ооооо!!! Супер! А ты откуда его взяла? – у соседке теперь берем, своей то коровы уже нет.
- Ты что! БА! – это же супер, об этом мечтать только можно – сказала я
Она радостно посмотрела, на меня и сказала, кушай, а то снова приехала худющая – Что там тебя совсем не кормят?
Прошло время, папа уехал, да и пол отпуска уже как бы пролетело. Подходил конец второй недели. Папу мы отправили, как и договорились в воскресенье. Я уже снова привыкла к Горному, и не хотелось уезжать. За время отпуска в этот раз звонили гораздо меньше (чем два года назад). Не успела оглянуться, а уже в Саратов надо было собираться. Бабуля по просьбе мамы передала два мешка куриного помета. Я их спрятала в самый низ багажника. Наложила кучу гостинцев. Теть Гуля, попросила своей матери в Саратов захватить соленья и немного овощей, (отказать я, конечно же, ей не могла) это немногое что я могла сделать в знак благодарности. Пустого места в машине не было. Пару сумок было еще и у д. Васи. На прощанье, поцеловав и проводив нас, бабуля сказала, что б сразу отзвонились.
Время было десять часов утра. Поидеи мы должны были приехать в час дня. Заехав на заправку и снова заправившись в до полна, мы поехали.
Поехали мы весело с музыкой и даже сами подпевали. д. Вася мне, что-то рассказывал, а я сидела и наслаждалась. Днем все было видно, и даже частенько стрелка спидометра превышала сто десять километров в час, частенько обгоняли всякие конвои машин. По времени мы ехали даже быстрее, чем планировалось. Дядя Вася расслабился, купил себе пивасика бутылку, и тихо пил растягивая удовольствие. Все было хорошо, как вдруг, мы поехали через Энгельс, и я там заблудилась. Это сейчас понимаю и знаю, что там всего две центральные улицы (не понимаю, как я тогда могла вообще там заблудиться). Плутали мы там плутали, и наплутали целый час. Наткнулись, там на «быка»(памятник) центральный стоит и от него по значкам поехали в Саратов. Переехали мы наш знаменитый мост, только заехали до середины горки по улице Соколовой, как вдруг машина глохнет и отказывается заводиться.
Сзади образовалась небольшая пробка. Так как у меня не было ручника, пришлось ставить машину сначала на скорость, а потом, под задние колеса подкладывать кирпичи.
Я быстренько сориентировалась и включила аварийку. Поставила значок(ну все как положено).
- Маш. Бензин есть? – спросил д.Вася
- Должен быть, ну можно еще вот эти пять литров залить и попробовать завести – сказала я
- Давай – сказал дядя Вася и сам залил
Залили, заводим ..не заводится
- Слушай, может бензин плохой ? – сказал д.Вася
-Да нет, я его только недавно покупала, нормальный вроде, а давай я шланг закину посмотрим сколько его вообще может просто поднаклоном вот и не хватает, бензонасос не сосет? – сказала я
- Давай!
Кинули мы шланг, бензина есть среднее количество, но машина так и не заводится
- А, давай мы её назад с горки скатим на стоянку поставим и там посмотрим что делать будем – предложила я
- Давай, я тогда сейчас полосу освобожу для тебя и машины остановлю, а ты катись потихоньку за мной – сказал д.Вася
Спустив машину в другой наклон, очевидно, было, что если не заведется, нужно будет, кого-то вызывать (а в машине же лежал помет, и так как было тепло, начинал пахнуть).
У меня всегда на такой случай есть единственный друг - это Леха Донин (друг детства, моего друга детства). Он никогда меня в беде с машинами не оставлял. Всегда приезжал и помогал. В этот раз я ему дозвонилась, и он любезно приехал и помог. Пока мы его ждали мы с д.Васей не теряли надежды завести её, но она была упорнее.
- Слушай может бензонасос не качает, или в карбюраторе иголка запала и не поступает бензин? – сказал д.Вася
- Я не знаю, может вообще сигнализация заглючило (у меня такое было), или в проводке что, ты же видишь у меня не один датчик не показывает правильно (проводка нечайно погорели, после установки звукового сигнала).
Подъехал Леха, мы прицепили машину тросом, огромная волга 3110, мою маленькую, груженую ОКУ. На высокой скорости примчала до дома. Отцепив трос, Леха уже, куда-то умчался, и поблагодарить, толком, не получилось. Успела только сказать огромное спасибо, что выручил в очередной раз. Он уехал, мы, немного разгрузились, позвонили, как и обещали сразу бабушке и попросили что бы она т.Гуле сказала, что посылку мы её обязательно передадим как только сделаем машину. Поев и немного передохнув с д. Васей пошла чинить машину. Не раз пришлось сбегать в магазин за деталями, которые могли сломаться, но оказалось все гораздо проще, сломался всего лишь коммутатор. Поменяв его, машина завелась. Радости моей не было границ, и не откладывая на потом, мы поехали искать где живет т.Гулена мама. Посылку мы благополучно довезли и передали. Нас пригласили в гости попить чая, но так как было уже поздно и мне надо было на следующий день на работу, мы отказались. Уставшие от переживаний и дороги, (за весь день) придя домой, я просто отрубилась. В целом мне понравилось моё путешествие, и о таком можно только мечтать.
машинка)

У бабушке на печке

5.
Прошло несколько месяцев и программа вроде как начала находить смысл, в своем существовании. Я уже набралась больше опыта, в этом не легком деле. Стала запоминать пациентов. Запомнила кто из них злой, кто добрый, кто понимающий, а кому вообще, бестолку, что либо объяснять. Программа работала еще не стабильно, но программист выслушивал все просьбы операторов, которые приходили лично, и положительно относился к письмам с разных поликлиник. Ввели новое постановление, (после жалоб операторов), что к оператору пациенты не должны ходить за рецептами. К ним должны приходить медицинские сестры. С одной стороны я была рада, но с другой стороны мне очень жалко было медицинских сестер. У меня не было оператора-сменщика, мне мое начальство предложило работать на два часа больше, но при этом доплатить еще ставку. Я согласилась потому, что у меня вроде как кроме меня сомой и родителей не было. Молодой человек уже был, и мы встречались уже как полтора года. Внушительных серьезных отношений, я не чувствовала. Не согласиться на дополнительную денюшку, я просто не могла. В планах у меня было купить для себя ноутбук, и получить водительские права.
Параллельно с рецептами от персонала поступали постоянные просьбы что-то напечатать. На журналы наклейки, корешки, время приема, объявления всяческие т.д. Просьбы стали поступать все чаще и от разных людей. Отказать, конечно же, не могу. Регистратура в последствие пройденных месяцев, уже практически вся выглядела прекрасно. Полки и названия улиц, графики, талоны, названия журналов, участковые журналы и все возможные расписания были в напечатанном виде. Сотрудники заходящие обратили на это внимание, и им тоже захотелось привести все в порядок. Для меня работы прибавилось еще больше. Зайдя с очередной проверкой, Людмила Алексеевна тоже обратила внимания на порядок и даже похвалила регистраторов. Лена Лернер поблагодарила за то, что похвалили, и сказала:
-Людмила Алексеевна если б не Маша, мы бы так и ломали глаза, что мы тут шариковой ручкой написали.
- Спасибо Маша! – сказала Л.А., теперь я тоже хочу, что б у меня все было так же красиво.
- Да, не за что, тут делов то – сказала я
- Зайди ко мне в кабинет, я тебе задания дам - сказала Л.А.
Ну и впоследствии, вся поликлиника была красивая.
Прошел год, программа работала отлично, все наладилось, отчеты только начали сдаваться на сто процентов. Вышли новые приказы, для того, что бы, пациенты не гробили, операторов и не ходили по коридорам туда – сюда. Ошибок и задолжностей не было. Как вдруг! снова написали очередное обновление, и снова программа перестала работать. В бланк рецептурный добавили штрих коды, что бы, не было очередей в аптеках. Снова пациенты очень сильно были не довольны, адекватные пациенты, тихо мирно сдали карты (предварительно спросили когда придти) но другие, те, что не адекватные, снова кричали, ругались, били клюшками в пол и требовали рецепты. Получить рецепты, они получили, но в аптеке им лекарство не выдавали. Очередную жалобу они накатали, не начальнику по поликлинике, а в Городской Комитет Здравоохранения (приходилось потом писать объяснительные по какой причине мы не выписали, сколько и чего мы выписали за определенный период, и получил ли пациент это лекарство). У нас участковый врач и одна медицинская сестра, на три участка. На одном участке, более тысячи пятьсот человек. Участков было шестнадцать, а оператор был вообще один (на всё отделение), поэтому меня старались беречь и стараться, что б я не переживала. Совсем назойливые, дедульки и бабульки, начинали кричать, и даже драться. Один дедуля все же меня ударил, прям кулаком по руке, было больно, но я стерпела. Он громко и отчетливо кричал, и пока он издавал истошные вопли, я подумала. На работе я как-то не планировала инвалидность получить. Мне хотелось на тот момент двинуть обратно, но если я сейчас его ударю, да еще и со злости (т.к. мне все же было больно), то он просто улетит, ударится о стену и рассыплется. Потом его собирать придется и выслушивай еще больше вони. Нет!, а вдруг вообще ударю, он улетит, ударится, и умрет. Блин! да так в тюрьму можно попасть из-за какого-то деда, а мне еще всю жизнь жить. Репутацию портить, нууууу никак нельзя. Выслушав петицию в двадцать минут его крика, я проводила в коридор и сказала:
- все будет ХОРОШО, не переживайте, ПОЧИНИМ!
Я мигом полетела к Трусовой потому что, состояние мое было критическое. С красным лицом залетаю в кабинет Трусовой и начинаю кричать про то, что мне надоело, что бабки замахиваются клюшками, а дедок кулаком заехал (может и нечаянно, но все ровно он сделал это нарочно) заехал он довольно таки не слабо. Говорила, я говорила, и рассказала все, что произошло в кабинете у меня. При этом не понимаю, что это я не так тихо говорю, а кричу. Мне же кажется, что я говорю очень тихо. Оказалось у меня от давления, заложило уши и меня стало драть желчью прям в её кабинете...постепенно темнело в глазах... потом помню, что лежу на стульях у неё. Прям напротив. Трусова стоит и хлопает меня по щекам и кричит Маша !!! очнИИИИись, открой глаза... я еще минуты две, три плохо слыхала, но я догадалась, что мне говорили. Когда более менее отошла и в ногах была слабость...она усадила...обняла и сказала. - Маш!, ну что ты так все близко к сердцу принимаешь?
Попросила карточку осмотра, у Тамары Александровны, что б записать какое лекарство и когда она мне вколола и увиделась...запись врача который брал меня на работу (доверенный врач ).
- Маш, а у тебя давно ВПС ??
- что такое впс?
Она говорит: врожденный порог сердца
Ты когда ко мне шла сердце почувствовала???
- да! оно чуть из груди не вылезло и билось как то странно то тихо ...то резко быстро, и то не чувствуешь ..то прям из груди готово вылететь. В кабинете стало биться с бешенной скоростью.
Отложив карточку на край стола, сказала, что б карточка и я, остались у неё на осмотр. Я поняла, что я сказала, что я не хочу больше работать в поликлинике из-за бабушек и дедушек, и написала увольнительную. Смотря на мое состояние здоровья и психоз, она сказала:
- Маш, иди к себе в кабинет, закройся, посиди, отдохни чай, зеленый попей, сладенький. Я приду, в дверь постучу, ты мне откроешь, и мы поговорим.
Я именно так и сделала, пошла в кабинет, налила чая, но закрываться не стала. Она не пришла. Вызвала меня на следующий день к себе. Я, конечно же, уже остыла, да и она меня успокоила тем, что ко мне больше никто не зайдет в регистратуру кроме медицинских сестер или врачей. В тот же момент когда мне начальница все пообещала, она созвала пяти минутную планерку и объявила всем врачам новое постановление и новые порядки. Успокоившись, я пошла, решила все вопросы по поводу программы и со спокойной душой приступила работать дальше. Я была уверена в словах Людмилы Алексеевны.
К нам в поликлинику постоянно прибывали на практику молоденькие и не молоденькие девчонки медсестра. Они сначала приходили к Главной медицинской сестре Пашковой Светлане Константиновне. (Вишневой 4 – Администрация, где сначала работала я). Я её очень хорошо знала, она тоже частенько ходила со мной на прогулки до третьей дачной (она там не далеко жила). Каждую защиту медицинской степени Светлане Константиновне мне нужно было помочь напечатать огромные списки защищающихся. Помогая ей в этом, просто так. Но она, постоянно приносила мне какие нибудь вкусности.
Когда уже вышло официальное постановление о том, что амбулаторная карта считается медицинским документом и карточку не допускается переправлять домой. Медицинские сестра стали носить их лично, на руки пациентам не давали. Вдруг если пациент приходит с карточкой, то её тут же отбирали и давали только после росписи Людмилы Алексеевны или заведующих, и то под подпись получающего.
Медицинских сестер было не так и много, поэтому я выучила их очень быстро. Однажды приходит Пашкова С.К. и знакомит меня с двумя прикольными девочками. Они только что поступили в медицинский. Пришли проходить практику у нас в поликлинике. Смотря на них, я думала, что им по восемнадцать, а на самом деле они были даже старше меня. Обеих звали Татьянами. Они на тот момент были похожи друг на друга. Одна только была светленькой, а другая темненькой по цвету волос.
- Вот тут у нас идет выписка рецептов – сказала Светлана Константиновна
- А, это вот у нас Маша, старший оператор, если будут вопросы, то обращайтесь к ней – продолжила она.
Не успев ни чего ответить, они стремительно побежали дальше, знакомится с поликлиникой.
Частенько после издания вышеуказанного постановления ко мне стали ходить медсестра с ИЗХ и делать у меня рецепты. Маркина Ольга Александровна старший врач ВОП (Врач общей практики) не совсем понимала в компьютере, да и вообще в данной программе. Она приходила сама, училась как, что делать. Или присылала медицинских сестер.
Инвалидов, которые действительно нуждались в получении социальной услуги, было, по пальцам перечесть. В основном они были все онкологические больные. В Жил. поселке (ИЗХ) было шесть участков, которые делились на три врача. Основная масса населения были студенты. Там располагался студенческий городок. Все три врача, были понимающие, и если я говорила, что у меня что-то сломалось, то они без проблем оставляли карты и на следующий день, их забирали медицинские сестры.
Когда я поближе познакомилась с медицинскими сестрами из студенческого городка, и Татьянами, то решила, что их обязательно нужно будет познакомить друг с другом. Все вроде относились к первому отделению, но они не знакомы друг с другом.
В студенческом городке было две Светы и Оля. Света Каревик, очень добрая и веселая девушка, которая не боялась, наверное, на мой взгляд, тогда вообще ничего и было такое ощущение, что в ней живет неведомая энергия, которая никогда бы, не закончилась.
Оля Жоголева, наверное, самый добрый и нежный, заботливый человек. Она могла успокоить кого угодно, и при этом быть сильной, а иногда она была такой беззащитной, хрупкой, что казалось, вот-вот она заплачет.
Вообще все кто находился в поликлинике, из сотркдников. Все плакали. Плакали потому что работая в обычной поликлинике, где платят гроши и при этом выслушивают столько не оправданной грязи в свой адрес, что плакать нужно было, хотя бы для того что бы снять с себя негатив.
Татьяна Пошовкина (сейчас Равенкова) как и Татьяна Севостьянова, стали для меня практически как сестры. Они очень веселые и забавные, но при этом справедливые, умные, и достойны всех похвал. За то время пока мы общались, они ни разу, не бросили меня в трудные периоды моей жизни.
Время шло и подходил на очередь очередной отпуск, но сажать в место себя. Во-первых, никто не соглашался(как это обычно бывало), а во-вторых, текучка кадров операторов, была на столько сильная, что я не успевала обучать вновь приходящего оператора.
Программа боле менее наладилась. Я пошла, подписывать заявление на отпуск.
Выждав очередь в кабинет к Трусовой, я все же попала на прием.
- Здравствуйте Людмила Алексеевна! – с огромной улыбкой залетела я к ней в кабинет
- Здравствуйте Мария Петровна! – с огромной улыбкой ответила она
- А вы мне подпишите заявление? – спросила я
- Смотря какое! - сказала она и снова улыбнулась
- Нуууууу! У меня как бы по графику отпуск наметился, вот как бы и всё! – сказала я
- Аааааа! ну раз на отпуск ну давай сюда! – и начала его читать
- Вот тут все хорошо! Я даже подпишу сейчас, а у тебя кто-то есть на замену? – спросила она
- нет! - ответила я
- Ммммда! А кто же, у меня, в место тебя, работать будет? – посмотрев на меня, спросила она
- Не знаю! – сказала я, и пожала плечами
- Ну, что! Тогда иди, ищи, кто там за тебя будет, и приходи я тебе подпишу.
Долго я искала, кто будет за меня работать, целых два месяца. Валентина Дмитриевна и Таня Пошовкина (Равенкова) с помощью моих уговоров и уговоров Людмилы Алексеевны любезно согласились, помочь мне с рецептами (собственно тогда, когда я их обучала. С Татьяной, познакомились поближе и уже стали дружить как друзья). Понимая, что Татьяна и Валентина вообще были не причем, но на тот момент, когда не было не одного оператора. Девчонки согласились обучиться азам операторского дела, и неуклюжей медицинской программе. При этом Л.А. разрешила выходить по пол дня и сняли с них участки. Первый месяц я искала, кто за меня будет работать, а вот второй боролась с отделом кадров из-за того, что вместо положенного мне месяца они разрешали только две недели. Объяснив это тем, что когда я уходила в прошлом году, я взяла отпуск полностью, а не положенные мне две недели (при этом, они меня совершенно ни о чем не предупреждали), мол, взяла я две недели в долг. На что я ответила:
- Стоп! Подождите! по закону я могу брать отпуск, после полу года, вот я и взяла.
А теперь когда я хочу пойти в свой законный полноценный отпуск, да еще и задержавшись по графику на два месяца, вы мне говорите, что я вам еще должна!!! Это как???!!! – сказала я
Мы снова стали спорить, женщина из отдела кадров сказала, что тот человек, когда меня принимали на работу (которая, отпускала меня в отпуск, не предупредила, а потом со временем уволилась), Оставив все проблемы новым кадровикам. В итоге мне надоело доказывать, да и они не ушли бы от своего, я сдалась! Хотя по моему характеру и знаку зодиака это было странно. Мы Козероги люди упорные, стоим всегда на своем до последнего, но в этот раз, я так уже устала бороться со всеми, и мне так хотелось в отпуск, что я готова была уже просто пойти на все.
График, по которому нужно было идти в отпуск, просто сбился. Собственно, кому он вообще нужен был?! Если многие уходили в отпуск как могли, и приходили ровно тогда, когда он заканчивался по дням.
Татьяны))

Света, Таня, Марина

Оля, Света, Таня

1.
Закончив учиться в училище и получив диплом, я могла пойти дальше вслед за братом, в Гагаринский техникум, но я не пошла. Решила, что мне нужно искать свой путь, а не следовать за братом. Да и на то, что я выучилась, мне очень нравилось и нравится до сих пор. В то время у меня было не так много знакомых, и работать по профессии было негде, и было лето. Меня подруга-соседка по даче попросила заменить, на пару дней поработать за неё в автобусе, кондуктором, тридцать пятого маршрута. Работа была не особо веселая, но очень прибыльная. Платили там, за каждый отработанный день. Двести пятьдесят рублей. В то время - это были значительные деньги, особенно если работаешь по неделе, неделю отдыхаешь. Я отработала два дня. Водитель, после того как я отработала, предложил с ним перейти на другой маршрут и поработать еще…я, конечно же, согласилась. Работая неделю через неделю, я зарабатывала достаточно нормально. Когда начала работать просто месяцами, было даже некогда тратить эти деньги. Прокаталась я так около восьми месяцев. Нашла, много других интересных людей, девчонок с других автобусов и с других маршрутов. Они частенько звонили и спрашивали, работаю я, или нет, для того, что б заменить их. Все в автобусной жизни было интересно, но и как на каждой работе есть свои минусы. То бешеный водитель, торопясь на работку, создавал ДТП, или поломка автобуса, и график работы был до поздней ночи. Особенно на пятьдесят третьем маршруте. Благо, если было совсем уж поздно, водитель подвозил прямо к дому, а рано утром в четыре приходилось снова вставать и ехать на линию. Потом когда ездить в холоде и голоде мне самой надоело, да и мама уже была против моих ночных похождений. Мне в то время только стукнуло семнадцать. Мама сказала: - Маша, бросай ты эти автобусы и давай искать работу по профессии. Я, конечно же, согласилась, так как понимала, что всю жизнь на автобусах не проработаешь. Зимой, когда мне уже стукнуло, восемнадцать я пошла, оформлять все бумаги для того, что бы встать на БИРЖУ. Оформила кучу бумаг, прошла кучу инстанций, всё же встала на учет. Там я пробыла пару месяцев. Узнала, что можно за счет БИРЖИ повысить квалификацию. Устала сидеть на государственных копейках, да и дома без дела не могу, по определению. Я же козерог, а все козероги жуткие трудоголики. Пошла на очередную отметку в поиске работы, но её снова не было. Подошла к своему инспектору и спросила по поводу обучения. Она мне сказала: - Да! …. Вы можете переучиться и повысить свой уровень за счет БИРЖИ, но для этого надо, что б вас не приняли на трех рабочих местах по их причинам, а не моим. Транспортная проблема, не проблема. Обосновывая это тем, что в нашем городе много маршрутных такси, и различного транспорта. Согласившись, почему то по папиным рассказам они с легкостью пишут отказы. Говорил, что когда приходишь устраиваться, нужно просто сказать правду всей ситуации. Взяв направление, я в этот же день поехала говорить, что мне нужно срочно переучиться. Как это выглядеть будет, я даже не представляла. Получилось все гораздо легко, и все собой непринужденно, весело, чем я представляла. На направлении написано АДРЕС: г. Саратов, улица Саперная 6, ММУ «Городская поликлиника №16». Захожу я в обычную поликлинику, где обычно делала флюорографию для училища, когда нас заставляли проходить ежегодно медицинское обследование. Все в принципе уже было знакомо. Нашла я этот отдел кадров…захожу, и говорю...
- Здравствуйте!.... А, я вот с БИРЖИ пришла по направлению. Вам еще операторы требуются?
- Да! Требуются, а у вас с собой есть документы? – кадровик
- Да, конечно…есть паспорт, диплом, кучу ксерокопий.
- А может уже не нужны! – спрашиваю я
- Да, нет девушка, нужны…причем срочно!
- А вы знаете, что я могла бы придумать кучу всяких отговорок, но так как я человек честный. Я просто хочу переучиться за счет биржи, может, поможете написать отказную!!??? А то мне, правда, переучиться надо.
- Мы б с радостью помогли бы вам, но, к сожалению, нам нужен оператор – кадровик смотрит прямо мне в глаза.
- Блин, ну ладно! Подумала я и спросила.
– А куда идти, что б договориться с работодателем?
Она мне указала на кабинет и сказала, что я там найду Куницына Борис Федоровича. Он проведет с тобой собеседование и возможно примет на работу. Не долго дожидаясь, к кабинету подошел солидный дядя не высокого роста, в теле, на голове были поседевшие волосы словно пучками. Лицо, было очень доброе. Голос мне сначала представился, что будет грубым и басовым. На самом деле оказалось, что даже не такой. Он вежливо пригласил меня пройти в кабинет. В кабинете был полумрак из-за того, что у него перегорели там лампочки. Он спросил, как меня зовут, и извинился что в кабинете темно, но кабинетов мало поликлиника после ремонта. Даже извинился, что не везде все сделано до конца. Рассказал немного о себе. Кем он работает, какая у него должность и все в этом духе. Должность тогда у него была заместитель главного врача по ОМР, что расшифровывалось как организационно методической работе. Мне в тот момент, если честно вообще было все ровно. Это только потом я узнала, что он вообще по профессии невролог и работал он в приемной комиссии военкомата много лет. Не долгая тишина и он задает тот первый вопрос… - А расскажите о себе! Пять секунд молчания с моей стороны мне показались получасом. Потому что с бухты барахты и такого вопроса я не ожидала. И даже не представляла с чего начать. Начать ли с самого рождения как написала вам, или начать с того, что отучилась и так далее. Немного подумав решила, что моя личная жизнь никому не нужна, начну пожалуй я с училища. Ну и начала…Еще раз, меня Маша зовут Маша я отучилась в ПУ-49, тот что в Торговом центре. И тут он просит прощения что перебил и говорит:
- А можно, что-то из того что, по раньше, ну …возраст, семейное положение, где живу…ну и так далее. Тут я не растерялась, и смело выпулила вкратце биографию. На что он потом сказал:
- Да! Машенька, интересная у тебя биография! – и улыбнулся.
- А теперь давайте про ваше училище, то, что на торговом центре – сказал он.
Так как у меня уже язык был, как помяло, и частично я привыкла к присутствию Б.Ф. Я ему рассказала, как училась, что было интересно и что не интересно. Потом поступил вопрос.
– Мария!, а как у вас с судимостями и вообще с органами власти. Можно было сказать ему, что за глупые вопросы? (Я выгляжу как цветочек). Но так как я очень переживала и в то время не знала этого замечательного человека. Я ответила, судимости нет, а милиции я отношусь нормально. Потом он вел не долгий монолог, про то чем занимается поликлиника, для чего они набирают операторов, что про милицию он спросил не просто так, а из-за того, что дело придется иметь с государственными ценными бумагами и наркотическими средствами. Потом еще раз переспросил, какими программами я легко управляю и обучаема я или нет.
После собеседования он попросил зайти уже на Вишневую 4, если я решу устраиваться все же к ним. Дал мне время подумать до понедельника. До понедельника было еще два дня. Так как вся администрация поликлиники переезжает. Написал направление к доверенному врачу, для начала прохождения медицинской комиссии.
Придя домой и сказав родителям, что я сходила на БИРЖУ и рассказала все что написала вам. Реакция у обоих была разная. Папа считал, что лучше переучиться и попробовать все же их переубедить, а мама была рада и сказала: - Маш, а что ты переживаешь, что там, в месяц платят тысяча двести рублей - это не беда! Сразу много денег никому не платят. Да и стажа у тебя нет еще. Вот поработаешь там годик, (в тепле зимой, в воде не возишься как я). Я бы на твоем месте согласилась.
Выслушав все, что считают родители, я подумала и сделала решение для себя. Так как, работы не было, а я привыкла получать деньги, да и стаж мне действительно нужен. В тепле и организация государственная, обмануть вроде недолжны. Пойду, попробую, а там что будет, то будет. На следующий день уже пошла, оформлять бумаги и проходить медицинский осмотр. С медицинским осмотром мне помогла будущая коллега. Валентина Дмитриевна, шубутная женщина у которой была где-то заложена в голове батарейка ЭНЕДЖАЙЗЕР. Она вечно, куда-то торопилась и что-то должна кому-то сделать или сдать из бумаг. Потом я поняла, почему все так происходит. По профессии она была статистом, и по-этому она знала, что и где происходит. Еще, как только я нашла эту женщину. Зайдя в кабинет, я в тот же миг познакомилась с Еленой Васеленко. Лена, как и я, была оператором, и в то время набивала данные в специально написанную медицинскую программу ОМС (обязательное медицинское страхование). Ей на то время было еще тридцать один год. Мы с ней нашли быстро контакт, так же как и с Валентиной. Я даже помню, как она посмотрела на меня. Смотря на растерянную стоящую с правой стороны от неё. Напуганным лицом, ждав, когда соберется Валентина Дмитриевна. Взгляд тогда был такой добрый из под компьютерных очков, которые переливались всеми цветами радуги и отражали скучный синий экран с множеством не понятных для меня тогда цифр. Улыбка у неё была такая выразительная и естественная, что я даже засмущалась. Волосы светлые, укладка шапочкой, а из под неё торчали хвостики. Это потом в дальнейшем Лена для меня стала не только настоящим другом, но и таким родным человеком, практически как сестра или мать. Думаю, что для неё и для самых моих родных друзей, я отведу отдельную часть рассказа. На то время пока мы начали общение, Валя уже собралась и повела меня в соседнее здание помогать мне с медицинской комиссией. Первое куда она меня повела – это знакомить с самой поликлиникой и рассказывать где и что находится и кто где сидит. Конечно же, я ничего не запомнила! Там 101 имя и вечно бегающие люди в белых халатах.
Поликлиника с виду была старой. Стены старого двух этажного здания были обшарпаны временем, было сразу видно, что здание находилось в аварийном состоянии и там даже стояли стяжки. Они стягивали ровно здание посередине. Я тогда плохо понимала, да и наверное просто не обратила особого внимания, что эта поликлиника просто каким то чудесным образом пристроена к огромной новой девятиэтажке. Зайдя во внутрь, сразу поднимаешься по лестнице. Потом перед тобой не большой холл, и лестница ведущая вверх и вниз. Еще есть как бы два крыла, в левой стороне и правой. Когда же поднимаешься вверх, оказываешься в таком же не большом холле с такими же крыльями и не широкими проходами. В каждом крыле было по десять кабинетов с двух сторон и двери практически находились друг против друга.
Получив кучу информации, я, конечно же, все не запомнила. У Вали есть такой дефект речи…ну, она говорит с бешеной скоростью, и может даже повториться…и то, что она для меня говорила, это было нечто. Со временем, когда общаешься с ней, то понимаешь, все что она говорит, а иногда понимаешь её даже без слов.
Потом она лично представила меня доверенному врачу и куда-то незаметно убежала.
Доверенным врачом была пожилая женщина в уже предпенсионных годах. У неё были большие смешные очки с одним сломанным ушком. Они постоянно сваливались, на кончик носа. Даже после того как она их только поправит. В кабинете сидело еще две медсестры и еще одна докторша. Доверенного врача звали Тамарой Александровной. Она дала мне целую стопку маленьких квадратных листочком, на которых было написано, куда и что в каком кабинете делать. Кучу бумажек самих направлений. Сказала, что б я обязательно зашла в регистратуру и завела карточку сотрудника. Только я развернулась и только дошлепала до двери. Как неожиданно дверь резко открывается и на меня налетает Валентина.
- О! – говорит она, ты готова?!
- Ну…я всегда готова! – ответила я и услыхала на заднем фоне как все немного хихикнули и Тамара Александровна в пол голоса сказала:
- Прям как пионер
Я, конечно же, промолчала потому, что увидела, как Валентина уже стремительно улетает. Тут же подумав о том, что она бегает, так же как и говорит. Её бег напоминал спортивную ходьбу. Со стороны - это для меня тогда казалось так смешно, что у меня не произвольно образовалась улыбка. Зная свои способности в спорте, я быстро её догнала. Она практически по всем врачам меня провела без очереди, так как я уже считалась на половину сотрудником, но к гинекологу я пошла все же в женскую консультацию.
За проведенное мною время в поликлинике, заметила, что работники в белых халатах работают, как пчелы в улье. Пациенты сидели возле кабинетов на маленьких синих пуфиках сделанные еще, наверное, в шестидесятые годы.
Что бы мне все же подписали договор, на заявлении должна была стоять подпись Тамары Александровны. Остался последний шаг, сам доверенный врач осматривал как терапевт. Дождавшись очереди, зайдя в кабинет. Я села на стул, который стоял около стола врача. Напротив, сидела медсестра. Я, конечно же, переживала потому что, очень уже хотелось работать. Сначала Тамара Александровна меня попросила оголить тело до пояса, потом послушала легкие, попросила дышать и не дышать. Затем пролистала всю карточку и посмотрела анализы.
- Хорошо!, хорошо…хорошо …хорошо – сказала она.
- Прививки все сделала? – спросила доктор.
- Все что написали все прошла. – ответила я
Она взяла тонометр и начала меня расспрашивать надолго я или нет?, давно ли я отучилась на оператора? Почему именно эта профессия? И т.д. Я ей ответила четко на поставленные вопросы, она тем временем мерила мне артериальное давление. Сначала померила и потом снова накачала. Потом еще раз, снова накачав, я свое сердце услышала даже в ушах. Оно билось быстро и сильно, потом резко затихало, и было чувство, что вот-вот остановится. Потом снова резко забилось сильно, при этом перебился ритм. И вдруг спросила:
- А у тебя давление, всегда высокое?
я вообще по жизни не любила поликлиники и больницы, так и ответила:
- Я не знаю, не была в больницах и поликлиниках с лет восьми.
- Ага! Понятно! – сказала она и попросила не одевать кофту. В кабинете было, я бы вам сказала, далеко не жарко, но работа того стоила.
Снова достав фондоскоп из ящика, слушала, в течение 5мин и потом попросила тишины. Тишину организовали все присутствующие. Мне немного стало страшно. Она водила мне по груди в области сердца. Потом повернула меня спиной к себе и снова слушала.
Перестав слушать, она попросила медсестру послушать и говорит:
- Валентина Ивановна послушайте! Может, я что то не понимаю?
Мне стало еще страшнее, и мед сестра вставив в уши фондоскоп начала слушать меня.
Я чувствовала, как мое сердце билось, как и при измерении давления, только уже в полости груди. Без всяких там манжет и воздуха.
- Да у неё там хрипы в левом поджилудочке, и перебои были – сказала медсестра
- Да! Да! – сказала доктор, вот и я это же услыхала.
Тут я расстроилась. И думала, что мне не подпишут это заявление. Так уже хотелось работать, что сил нет. Да и как же так?!
- Мне нужна эта работа – сказала я
- Я не могу подписать заявление, вдруг с твоим сердцем что случится! Меня же посадят! – сказала доверенный врач.
- На вот тебе направление на ЭХО (УЗИ сердца (эхокардиография, эхо сердца, ЭхоКГ) применяется для выявления дефектов в его работе путем определения целостности клапанов и оценки кровотока в желудочках и предсердиях.
Позволяет оценить размеры полостей сердца, толщину стенок сердца, сократимость, наличие рубцов, состояние и функцию клапанов, наличие внутрисердечных тромбов. Применение цветного допплеровского картирования помогает оценить внутрисердечный кровоток.
Метод помогает распознать
• врожденные и приобретенные пороки сердца,
• различные формы ишемической болезни,
• гипертонию, опухоли, тромбозы сердца,
• аневризматические поражения аорты и многие другие заболевания.
Это метод обнаружения начальных стадий заболеваний сердца и у взрослых, и у детей)
Поставив диагноз ВПД под вопросом.
На следующий день я сразу же прошла эту процедуру и мне подтвердили гипертонию и врожденный приобретенный порок сердца. Теперь я понимаю, почему, когда я начинаю нервничать и бояться меня начинает трясти.
Отдав результаты анализов ЭХО, Тамара Александровна сказала:
- Да!!! Это не есть хорошо! Но с этим можно жить, главное не переживать и не нервничать. Долго думая, и принимая решения, спросила:
- А ты в нашем здании сидеть будешь или в администрации?
- В администрации – ответила я
- Ну, подписываю на свой страх и риск! Смотри не подведи меня! – сказала она, и подписала бумагу.
Пройдя медкомиссию, с горем пополам, я дошла до отдела кадров и оформила договор. Уже в пятницу вышла на первый день своей работы.
Первый день для меня казался очень ответственным, и, перенервничав даже, пришла на целый час раньше, чем положено. Это было одиннадцатого февраля две тысячи пятый год. Солнечный морозный день.
Замерзнуть я не успела. Меня определили в тот же кабинет где, и сидела Валентина Дмитриевна и Лена. Первым делом меня начали учить латыни. Медицинским терминам. В прочем латынь, она во многом схожа с немецким языком. Валечка спросила:
- Маш, а ты какой язык изучала?
- Немецкий – сказала я
- И что он тебе нравится? – спросила она
- Нет!
я в школе как бы присутствовала на таком уроке хоть и не хотела изучать немецкий. Всегда мечтала изучать английский.
В английскую группу уже было собрано 25человек и т.к. всей моей школе известна история моей семьи. Преподаватели сказали, что у тебя все в семье изучали немецкий кроме дяди вот, мол, и ты иди. Тем более в английская группа уже собрана полностью. В месте со мной еще 5 человек не попали на изучение английского языка. Ну, хоть здесь, немецкий мне очень помог.
Сначала вся моя трудовая деятельность заключалась, что бы сидеть перебирать третьи экземпляры рецептурных бланков, которые были написаны от руки или через очень плохую копировальную бумагу. В день приходилось перелопачивать сотни, тысячи половинок разделенного на пополам листа А4, с ужасным врачебным подчерком.
Потом после того как ты разобрал все эти половинки их нужно было прошифровать по коду МКБ 10 (Международная классификация болезней) и у меня это не плохо получалось.
Прошел месяц, коллектив оказался, как ни, кстати, очень любезный, добрый, душевный и порядочный. Я даже уже привыкла ко всем. Немножечко полюбила каждого за определенные качества. Как это всегда бывает нет добра без худа. Пришло время получки. С ожиданием обещанной зарплаты при первом походе в кассу, я расстроилась. По договору мне должны заплатить тысячу двести рублей, но получила я не то, что обещали. Придя на свое рабочее место и поняв, сколько я перелопатила за месяц, оно того не стоит. Девчонки сразу заметили, что на мне лица нет, и спросили:
- Что случилось?! – сказала Лена
- Что деньги не дали? – сказала Валентина
- ДА! НЕТ! Дали…вот только на такую сумму я себе проездной купить смогу и все! – сказала я, и тихонько заплакала.
- Как же так! Сколько же они тебе заплатили? – спросила Лена
- Пятьсот рублей, и что мне с ними делать? – подумала я, и продолжая говорю.
- Я на автобусах за два дня столько получала.
Валентина Дмитриевна возмущенно сказала:
- Как им не стыдно! Обманывают бедную девчонку, всё денег нахапаться не могут!
Лена, покачав головой:
- угу! Как ей теперь жить? Хорошо, хоть с родителями живет. Помогут.
Я вытерла слезы, хотя и очень было обидно, отложила все в сторону и успокоилась. Тут как не, кстати, заходит зам. главного врача по ОМР Борис Федорович и спрашивает:
- А кто это у нас тут сырость разводит?! – и улыбается.
- Да вот малыша нашего обидели! – сказала Лена
- Обещали девчонки заплатить, а сами дали ей пятьсот рублей и хотят теперь, что б она жила на них месяц. Детей нет, живет с родителями и что?- сказала Валентина
- Что ж ей теперь деньги не нужны? – продолжала она?
Начальник улыбнулся и говорит:
- Маш, ты не переживай на вот пиши заявление мы тебе в следующем месяце, что не доплатили, доплатим – еще раз улыбнулся, погладил по плечу, подписал при всех и пошел с заявлением.
Я принялась снова за рутинную работу. Для того, что бы мне не совсем было скучно, Валентина Дмитриевна постоянно расспрашивала меня, как и что в моей жизни интересного происходило. При этом многое говорила о своей жизни, а в её жизни было уже, очень много интересного. Когда Валентина уходила, то мы оставались наедине с Леной. С ней мы разговаривали на совсем, иные темы. Она рассказала, что она замужем и у неё есть два замечательных уже взрослых сына. Любимый муж, который частенько, кстати, заходил к нам и веселил. Угощал всякими вкусностями. Его звали Гоша.

МОЁ ПОЯВЛЕНИЕ на СВЕТ))))
Печально, когда люди поздно осознают, что их жизнь, совсем не такая, как у всех. Живешь тут, и понимаешь, что тем, что жил и чем дышал, всё было напрасно. Но с другой стороны, когда что-то заканчивается, …значит что-то произойдет новое))), хорошо когда ощущаешь, что ЭТО ВСЁ В ПОЛОЖИТЕЛЬНУЮ СТОРОНУ. Вот если посмотреть на меня. Жила я жила, ведь понимала, что мне парнишки, с которыми я жила, были совсем не интересны))))… Находилась рядом с ними из-за того, что типа…. воспитание, или как бы подсознательно, так должно быть. Потом через двадцать пять лет осознаёшь, что это всего лишь иллюзия.
Да, и провести всю жизнь среди мальчишек. Прогонять с ними во дворе мяч, погоняться по крышам и трубам, по всяким заброшенным домам, в конце концов, во дворе играть в излюбленные игры КАЗАКИ – РАЗБОЙНИКИ, или НОЖИЧКИ (как мы тогда их называли).
Вообще, если начинать с самого начала, то моя история начинается с того, что я родилась. Морозным солнечным утром в подъезде собственного дома. 10 января 1986 года. На третьем этаже, напротив пятьдесят пятой квартиры. Сказать честно, если б там не жила мед сестра, то меня собственно не было на свете. На мою жизнь еще повлияла моя прабабушка Мария Васильевна, просто силком нацепив на мою маму под платье штаны. Как я им благодарна. Маме в то время было-то всего двадцать лет, и она смело с огромным пузищем занималась уже родившимся и подрастающим братишкой. Тут мама собралась в магазин и просто напросто родила меня, но я оказалась не одна (про мою двойню я думаю, расскажу чуть позже, когда я буду перечислять какая у меня просто ОГРОМНАЯ СЕМЕЙКА). В этот день, мой папа как раз пошел первый раз на работу! на завод! Соответственно только вечером узнал, что мама родила меня. Как только маму отвезли в род дом всем нашим родным оповестили, что у кого-то появилась внучка, племянница, сестра и просто соседям ….так что моя известность уже началась с моего первого попадания на этот свет))))