Наверно, я схожу с ума – я перестала спать ночами.

Не вижу тьмы – не жду рассветов.

Не прячу слезы за свечами и больше не даю советов.

 

Мне кажется, что я сломалась, что вновь чего-то упустила.

Хотя ты прав – я доигралась. Уже не больно – все, забила.

 

Запарило ждать. И верить достало. Не слышу, не вижу, и знать не хочу.

Ори, сколько хочешь, а я промолчу. Не вижу я смысла. И цели не стало.

 

Рассветы – закаты. Признанья – Разборки. Слова о любви – Районные терки.

Мне стоит подумать, уехать, забыть, начать все с начала, тебя отпустить…

 

Губу закусила – сбросила вызов. В машину. На газ.

Минутная слабость и…здравствуй, экстаз.

 

Наутро: отчаянье, боль, пустота. Вернулась домой. Покормила кота.

Проверила почту. Открыла коньяк. Тихо всплакнув, раскурила косяк.

 

Два дня без тебя. Руки дрожат. В мыслях бедлам.

Я виновата? А может ты сам?

 

Неделя прошла. Вторая. Шестая. Купила билеты. Я в Рим улетаю.

Пробка. Такси. Светофор. Самолет. Бросили трап. Регистрация. Взлет.

 

Мысль о тебе – слеза на щеке. Тяжелый свинец на тонкой руке.

Сердце не бьется. Сузился свет. Ты все еще есть, а меня уже нет.

Настроение сейчас - Навеяно обществом Александра Коровайкова

 

«Из жизни айтишницы. Навеяно обществом Александра Коровайкова»

 

Взгляд – в монитор. Пальцы – на клаву.

Смайликов в чат. Радость во взгляд.

Всего понемногу и скриптик на счастье.

Купить антивирус, забыть все напасти.

 

Мысли и чувства – в архив, и уменьшить, конечно.

Дрожание пальцев, кровь под ногтями – дропнуть в корзину.

Улыбку – на морду. Команду – в реестр.

Устала. И файлам души уже тесно.

 

Открыла бутылку портвейна. Разбила стакан.

Несчастный ПК атакует Троян.

Антивирус кричит. Прислушалась к сердцу.

Сердце молчит.

 

Снова читаю тучу спама на почте.

Снова приснишься ты мне этой ночью.

Проснусь как в кошмаре. Просрочен дэдлайн.

С утра смс мне пропишет «Билайн».

 

«Счет обнулен» - сообщает «Сбербанк».

Встретила друга. Уже он не панк.

Грязь под ногами – муть на душе.

ГАИ тормозит шикарный «Порше».

 

Мысли усердно крошат мне мозг.

По ящику снова реклама про «Лоск».

Плоская рифма. И смысла тут нет.

Да и вся наша жизнь – лишь реестровый бред.

 

В твоих глазах не боль,

В глазах твоих печаль,

Ты помнишь обо всем.

О, да, мне тоже жаль.

 

Ты помнишь час любви,

Ты помнишь смерти век,

Ты будешь помнить все!

Забыться – это грех!

 

Ты будешь жить, но знай:

Печаль твоя сильна, но не сильней тебя!

Не сможешь ты забыть ни боли, ни тепла…

Так вот, живи и знай, что все это не зря!

 

Вновь одинока, сижу у окна.

Слезы в глазах, в окно смотрит луна.

Я вновь вспоминаю тебя.

Зачем же судьба нас с тобою свела?

В насмешку над жизнью? Над правдой? Зачем?

Ведь я умираю! Дышать не могу!

Я снова и снова проклинаю судьбу!

Зачем посмеялась она надо мной?

Зачем же столкнула в тот час нас с тобой?!

Чтоб мучились мы?

Проклинали тот час,

Гадая, зачем свела она нас?

Но хватит! Довольно! Я так не могу!

Дышать я хочу, и жить наяву!

Я сердце разбила, забывая тебя.

Года пролетели, не дни, а года!

Простила, забыла.

И что же теперь?

Зачем ты опять стучишь в мою дверь?

Зачем же ты мучишь меня? Объясни!

Уйди! Отпусти! Верни моё сердце!

И вот тогда, я забуду тот час,

Когда нас столкнула судьба в первый раз.

 

К чему мне говорить слова любви,

Когда они значенья не имеют?

К чему кричать о чести, что в крови,

Когда глупцы услышать не сумеют?

 

Зачем мне думать о тебе,

Когда другой ты даришь розы?

Зачем мне печься о себе,

Когда все выплаканы слезы?

 

И почему должна я ждать,

Когда хочу на бег сорваться?

Не буду больше я страдать,

Не стану обещать дождаться.

 

Ты упрекнешь меня во лжи?

Ну, что сказать? Попробуй.

Вот только прежде расскажи:

Ты с ней еще или уж с новой?

 

Довольно замков на песке!

Не надо врать в глаза,

Что не гулял ты с ней в леске

В ту ночь, когда была гроза.

 

Вот видишь, я все знаю и, молча, все терплю.

Быть может, спросишь почему?

Подумать дай.…  Не знаю.

Хотя…Вот черт! Ведь я тебя люблю и потому прощаю!

 

Когда тебе станет грустно,

И в сердце придет пустота,

Ты наивно решишь, что это так нужно,

Что все это неспроста. 

 

Не стоит пытаться забыться в вине -

Наутро замучит похмелье.

Не стоит пытаться замкнуться в себе,

В душе замерзать, играя в веселье. 

 

Да больно, противно и тошно,

А может, не хочется жить,

 Но не повод денно и нощно

Себя за все это винить. 

 

 Подумай о тех, кто все еще рядом.

 Подумай о братьях, друзьях и врагах.

А может не время сдавать еще замок,

 Мечты и надежды, разрушив все в прах? 

 

Сейчас я стою на голой земле.

Вокруг меня пусто и мёртво...

А когда-то давно здесь были сады....

Давно это было,

Давно всё прошло,

Здесь всё умирало,

И всё умерло....

Когда-то давно здесь был райский сад,

Цвели орхидеи, и изумрудами сыпался град....

И жили здесь люди, много людей.

Везде было счастье,

Но однажды....

Пробрался сюда искуситель-змей.

И начались войны, раздоры, разврат!

И вспыхнул огнём в один миг райский сад!

Огнём ненавистным всё выжжено дотла,

И ныне здесь мёртво.

Сейчас я стою на голой земле.

Вокруг меня пусто и мёртво....

 

Сижу  у окна, проклиная себя,

За прошлые дни, за любовь,

За то, что повстречала тебя!

Зачем позвонила? Зачем привязалась?

Любовь же ушла,

А вот боль-то осталась!

Будь проклят ты со своею свободой!

Ушел?! Ну и ладно!

Одной меньше заботой!

Я снова свободна, как птица, как ветер!

Но если свобода мне так дорога,

Зачем каждый раз вспоминаю тебя?

Зачем воскрешаю прошлые дни?

Мы оба ведь знаем – погасли огни.

Зачем же сама приношу себе боль?

Не знаю! А ты уходи! Нет, постой!

Мне надо так много тебе рассказать…

Позволь прикоснуться к тебе!

Дай обнять! Прижаться щекой….

И вновь осознать: ты не мой.

Ты – ветер, ты – пламя!

Люблю я тебя!

Пусть ты и не мой,

Но я-то твоя!

 

Ты любишь хаос, желаешь ты чуму.

Но для чего? Зачем? Тебя я не пойму.

Ты выдумал принцессу с красивою душой,

Но, я же не она. Не  надо лжи пустой.

 

Я та – кто есть. Я – ненависти воплощенье.

Всегда я первой бью и не прошу прощенья.

Оставь меня во тьме, а сам иди на свет.

Наверно, это мой ответ.

 

Там, вдалеке, где нет меня

Найдешь ты счастье и себя.

Ты смысл обретешь.

Со мной лишь смерть свою найдешь.

 

Ты хочешь быть со мной, но сможешь ли терпеть,

Что за другого я готова умереть?

Я – ведьма, я горда.

Я лишь ему и капельку себе верна.

 

Ты не узнаешь о том, что мне больно.

Ты не посмеешь меня пожалеть.

Ты мне не скажешь «довольно»,

Когда слезы вновь помешают смотреть.

 

Ты не увидишь, как тихо я плачу.

Ты не поймешь, как страдаю и жду.

Ты позовешь меня тихою ночью,

Ты позовешь, но я не приду.

 

Сделаю вид, что не слышала зова.

До крови я губу закушу.

Ты, улыбнувшись, защелкнешь оковы,

Я же покорно глаза опущу.

 

Ты будешь видеть то, что захочешь,

Ты будешь слышать звонкий мой смех,

Ты поглядишь в мои карие очи

И увидишь в них грех.

 

Я вновь стану сильной и дерзкой

В отместку за то, что любила тебя.

Любила, сгорая, себя не щадя…

Любила тебя – моего палача.

 

Ты только знай, что я тебя забыла.

Ты только знай, что мы теперь никто.

Тебя тогда я отпустила

Наверное, тебе назло!

 

Тебе желала счастья, но проклинала ту,

Что забрала тебя, разбив мою мечту,

Мои надежды. Ты уходи и знай:

Не будет так, как прежде.

 

В душе у меня лишь грубый рубец.

Не чувствую боли, не жалко сердец.

Крушу все надежды и рушу мечты.

Только вот знай: виноват в этом ты!

 

Пусть знает же та, что тебя забрала,

В тот вечер навек я ее прокляла.

Не будет ей счастья, не будет покоя.

Пусть платит за то, что разлучила с тобою.

 

Ты меня ненавидишь?! За что?

Я жизнь ей сломала? Да мне все равно!

Тебя я любила...Тебя я люблю...

И этой любовью себя я сгублю...

Я подарю тебе песню о свете,

Я сложу балладу о тьме.

Мы проснемся с тобой на рассвете,

Вспоминая о минувшей зиме.

 

Ты возьмешь в свои руки гитару,

Тронешь пальцами жесткие струны,

А потом ты закуришь сигару,

Молча вглядываясь  в старые руны.

 

Ты откроешь мне жизни секреты,

А я тихо тебя буду слушать.

Мы с тобою забудем обеты,

Я отдам тебе грешную душу.

 

В жаркий полдень мы выйдем в садик,

Что у дома цвести уже будет.

Мы с тобою розы посадим,

Вспомним то, что уже не забудем.

 

Скрипнет тихо наша калитка,

Старый друг к нам пришел в гости,

Я налью вам медовый напиток,

Предложу я сыграть в кости.

 

День за днем так пройдут годы

В тихом счастье и мире.

Обойдут нас  с тобой все невзгоды,

Небосклон нам покажется шире…

 

Я призову изначальную тьму,

Запру все засовы твою душу возьму.

Ты будешь служить мне подобно псу…

На черный алтарь я тебя вознесу!

 

Капля за каплей капает кровь,

Со мной ты забудешь, что значит любовь!

Ты будешь рабом до конца своих дней,

Я же буду гореть в огне преисподней…

 

Во славу свободы и сатаны

Потратим те дни, что судьбою даны.

Сольемся, не дрогнув в танце огня,

Под нами разверзнется грозно земля.

 

Шесть демонов ада воскреснут в ночи,

Тебе не помогут, кричи, не кричи.

Отведаем плоти твоей до конца,

Восславив тем самым Люцифера – отца!

Я снова услышу тихий зов смерти,

Холодные губы вновь облизну.

За мной скоро придут адские черти,

Но  я обману их, я улизну.

 

Я буду бежать по холодной земле,

Я буду бежать по горячему льду.

Буду стремиться только к тебе,

Ты подожди, и я скоро приду.

 

Я буду стремиться к счастью и свету,

Презрев все законы людские и страх.

Сброшу на землю я грязную ветошь,

Вылечу раны на уставших ногах.

 

Возьму тебя за руку робко и нежно

И заберу от мирской суеты.

Теперь мы с тобою вместе навечно,

Теперь воплотятся все наши мечты.

Я устала от  лиц людей,

Я устала от  ваших рож.

Ваша звериная жизнь

Пробивает на нервную дрожь.

 

Вы просите вас любить

За то, что вы просто есть,

А сами хотите убить,

И в висках ваших бьется месть…

 

Вы видите, что я плачу,

Но думаете, что смеюсь…

Я навсегда ухожу от вас,

А вы думаете, что вскоре вернусь…

 

Вам плевать на мою боль,

А я устала ее скрывать…

Вы хотите, чтоб я жила,

Но заставляете меня играть…

 

Яркое солнце мертвых не греет,

Ты скоро уйдешь, и душа опустеет.

Медленно, тихо опустятся веки, дыханье уйдет…

Быть может, тогда я успокоюсь навеки.

 

Не буду я больше любить и страдать.

Ты будешь жалеть? Прости мне плевать!

Тобою жила, дышала, любила…

Но вот ты ушел, меня правда убила.

 

Я тихо считаю сердца удары.

Один… вот второй, третий, четвертый…

Все надоело!

Иди же ты к черту!

 

Собрался идти? Так иди же, вперед!

Через год я и помнить не буду, как звали тебя!

Ни имя твоё, ни слова, ни глаза

Не оставят в душе никакого следа

 

Все. Ты ушел. Я одна.

И кому я тут вру?

Мы оба ведь знали:

Ты уйдешь – я умру.

Мы нехотя целуем и говорим, что любим, не любя.

Мы на словах прощаем, а сами ненависть таим в душе.

Мы лжем другим, надеясь, сердце обмануть, за хохотом скрываем слезы.

Хотим проклятьем одарить, а сами дарим розы.

 

Боимся правду говорить, в душе обиду пряча.

Мы безразлично улыбнемся, внутри крича от плача.

Мы скажем: «уходи», в душе моля: «останься»

Мы будем вместе, мечтая об одном: расстаться.

Итак, оценила ваши комментарии и решила рискнуть, выкладываю повесть. Огромная просьба не судить очень строго, я писала ее много лет назад и мне было сильно меньше лет, чем сейчас. Соответственно, мыслила и чувствовала я иначе, чем сейчас, и волновали меня совершенно другие вещи. Также прошу прощения за орфографические и пунктуационные ошибки, которые вы там встретите, возможно, когда-нибудь я их исправлю.

Итак, внимание, занавес!

История одной Ведьмы: повесть, которой не суждено быть изданной (<<-ссылка на скачивание)

Ну что, Продрыглики? Я же обещала вам утречком сюрприз? Получайте. Отныне и до момента завершения здесь, в этом блоге, будет публиковаться моя новая повесть "Селин Баст. Жизнь во сне". Кому интересно - читайте, кому нет - угадайте что? Правильно, подавитесь крошкой от круассана. Поехали!

 

Селин Баст. Жизнь во сне.

Пролог.

 

Меня зовут Клавдия Форк – я пациентка психиатрической клиники ***, одной из лучших в своем роде. Доктор Стивенс диагностировал у меня шизофрению. Транквилизаторы отбили у меня желание спорить.

Я оказалась здесь благодаря своему мужу. Он поместил меня на принудительное лечение после нервного срыва, вызванного его отказом дать мне развод. У него осталась моя машина, мой дом, моя компания и моя собака. Я получила одноместную палату с зарешеченными окнами и стенами теплого цвета.

Я не помню точной даты начала моего лечения. Мне кажется, что я провела здесь целую вечность. Врачи говорят, что я нахожусь в клинике менее полугода. Мне приходится им верить. Алекс Форк добился полной моей изоляции. Ко мне не пускают родных, друзей, коллег, подчиненных. Ко мне не пускают никакого кроме доктора Стивенса, Марж Уинслет – моей медсестры и мужа.

Я – пациентка психиатрической клиники. Им выгодно оставлять меня сумасшедшей. День здесь - это ежедневный день сурка. Нас будят, осматривают, кормят, потом начинается медикаментозное лечение.

Мне повезло больше, чем остальным. Меня содержат в частном секторе, большинство больных содержатся в секторах, находящихся на попечении штата. Там держат бедных, людей с амнезией, тех, у кого нет родных.

Люди в государственном секторе постоянно меняются. Одни исчезают, другие приходят, кто-то не выдерживает шоковой терапии и умирает, но это редкость.  Мужчины пытаются покончить с собой, женщины рожают. Женщины рожают, дети исчезают. Я не хочу думать куда. Это государственный сектор.

У нас все иначе. Мое пребывание здесь обходится мужу в круглую сумму, но это выгоднее, чем выпустить меня и признать дееспособной. У нас лучше кормят, компетентные врачи и уютные палаты.

В последнее время меня начали мучать кошмары. В те редкие ночи, когда кошмаров нет, мне снятся довольно странные сны. Это последствия медикаментов. Думаю, что я действительно не здорова, хотя, в тот момент, когда я здесь оказалась, я была совершенно нормальным человеком.

Полгода назад я хотела жить, работала, строила свою компанию, мечтала о детях, теперь я хочу только одного. Спать.

Продолжение следует....

Только что поставила последнюю точку в первой главе повести. Читаем. 

Селин Баст. Жизнь во сне. 

Глава первая

 

Я проснулась в месте, далеком от того, где уснула. Вокруг не было ни стен больничной палаты, ни звуков шагов по коридору. Солнечный летний день, свежая, мягкая трава, на которой я и открыла глаза.

Стоп. Где я? И самое главное, как я тут оказалась? Хотя нет, все в порядке, наверное, это очередной сон после препаратов. Сейчас я закрою глаза, вот так, досчитаю до ста, и все вернется на свои места. Мне на лоб шлепнулась большая холодная капля. Я вскочила, огляделась по сторонам и поняла, что ничего не изменилось. Я по-прежнему находилась в лесу.

Хорошо начался день, ничего не скажешь. Заснула, находясь в психиатрической клинике, проснулась в лесу, голодная, и совершенно не могу понять, что за чертовщина со мной происходит. У меня безумно замерзли, почему-то босые, ноги. Да и вообще мой внешний вид очень далек от того вида, с которым респектабельные американки расхаживают по парку. Босая, растрёпанная, одетая в плащ, непонятного происхождения, на удивление теплый и легкий, на голое тело. Черт.

Хорошо, пусть так. Пусть я в лесу, практически голая, и меня, скорее всего, ищет полиция, как сбежавшую из психушки. Очень мило. Пусть так. Но надо отсюда выбираться, причем как можно скорее.

Шагом, который сложно назвать бодрым, даже при наличии воображения, я побрела по тропинке, мысленно надеясь, что не наступлю на палку или змею, не поранюсь, не умру от заражения крови и не сойду с ума окончательно.

Итак, мне двадцать восемь лет, я – бывшая владелица цветочной компании и нынешняя пациентка психиатрической клиники. Когда-то давно, в той, далекой, нормальной жизни у меня было все: дом, машина, любимая работа и заботливый муж. Надо признать, что с выбором мужа я просчиталась. Вряд ли заботливый муж стал бы запихивать меня на принудительное лечение. Больше всего я скучала по Роберту, своему псу, который постоянно был рядом со мной. Он тоже остался у Алекса.

Мне даже начинает нравиться. Природа, лес, птички поют, лошади сзади скачут. Стоп. Какие к чертям лошади? Клавдия, похоже, у тебя окончательно поехала крыша. А, нет, действительно скачут лошади. И мне кажется даже с всадниками. Становится все интереснее и интереснее.

Я остановилась и терпеливо ждала, пока маленькие точки, принятые мной за всадников, действительно не станут всадниками на лошадях. Их было трое. Все мужчины, примерно моего возраста, может быть чуть старше, года на три-четыре, не более. Один из них даже симпатичный, разумеется, настолько насколько может быть симпатичным мужчина, закованный в стальные доспехи и сидящий на лошади. Я решила, что улыбаться в моем положении немного глупо, а посему просто стояла и молчала, надеясь, что они сами объяснят мне, что им собственно от меня понадобилось.

- Имя? – спросил тот, который, даже без лошади и тонны железа, не показался бы мне симпатичным.

- Мое?

- Нет, мое, - глупо заржал симпатичный обладатель коня, жаль, что вместе с конем к нему не прилагается хотя бы капля мозгов, необходимых для чувства юмора.

- Понятия не имею, - Я до последнего решила стоить из себя идиотку. Ну не говорить же им, в самом деле, что я сумасшедшая.

- Леди, прекратите разыгрывать тут комедии. Вы были пойманы в лесу, без личного идентификатора. Вам бы испугаться, но вы еще и дерзить начали, - так видимо этот начальник данного «войска». И вот тут я стою и думаю, у кого тут проблемы с головой у меня, у них, или вообще мы все тут каждый на своей волне? Какой «личный идентификатор», и почему, собственно, «были пойманы»? Я вроде не от кого не убегала.

- Стоп, стоп, стоп. Во-первых, вы меня не ловили, а я сама вас ждала, пока вы ехали в мою сторону. Во-вторых, с чего вы взяли, что у меня нет этого вашего «личного идентификатора». В современном мире есть такое понятие, как презумпция невиновности, но вы, судя по всему, про нее не слышали.

Дальнейшие события меня удивили. Совершенно бесцеремонно перебросив меня через седло, этот обладатель коня, но не имущий мозгов, отправил лошадь в галоп. Ну, вот день так хорошо начинался. Потом я проснулась в лесу, а теперь вот меня куда-то везет средневековая образина, причем мало того, что везет, так еще и безумно встряхивает на всех кочках, которых здесь, кстати, в избытке.

Данное издевательство над здравым смыслом, на который я все-таки очень надеялась, продолжалось примерно полчаса. Потом меня также бесцеремонно, как погрузили, скинули в месте, который я приняла за город. Каменные плиты на площади, фонтан, вокруг которого как-то слишком уж людно, и здание городской администрации, во всяком случае, похожее на него.

Мои провожатые куда-то ушли, даже не удосужившись меня привязать к чему-нибудь, хотя бы к лошади. И правильно. Убегать я никуда не собиралась. Я просто стояла посреди городской площади и ждала  окончания действия медикаментов и собственного пробуждения. Надо будет добиться отмены медикаментозного лечения, а то, если каждый мой сон будет таким, то мой рассудок точно со мной попрощается.

Что ж, время у меня есть. Горожане выглядели престранно. Кто-то, как и я, расхаживал в плащах на голое тело. Кто-то, наоборот был одет очень консервативно, брюки, рубашки, застегнутые под горло, у кого-то даже кружевное жабо на руках увидела. Вся эта тусовка вызывала у меня непонятное чувство, что я видела где-то эти костюмы. Действительно видела. В учебниках истории и фильмах век эдак про шестнадцатый. Но самым необычным и непонятным было для меня следующее. Все эти горожане, выглядели, как музейные экспонаты, но при этом у каждого на руке светился металлический браслет, в котором периодически перемигивался некий шарик, совершенно не понятного происхождения. Похожие браслеты я тоже видела в фильмах, но уже про далекое будущее.

Кажется за мной пришли. Трое моих «рыцарей» уверенно двигались в мою сторону. Чуть поодаль, за ними, мелкими шажками семенил старик, в черной рясе, такую, кстати,     носят священники.

- Добрый день, леди, - старик обладал на удивление мелодичным, для своего возраста, голосом. – Стражники говорят, что вас нашли в лесу, и что вы не смогли внятно им объяснить кто вы, что здесь делаете, и почему на вас нет вашего браслета.

Ясно. «Личный идентификатор» - есть не что иное, как металлический браслет, который есть у них у всех, а у меня его нет. Естественно, откуда он у меня может быть.

- Меня не нашли, а совершенно бесцеремонно сцапали и привезли сюда, перекинув через седло. А кто я, и что я там делала – это мое личное дело. И я думаю, что я не должна отчитываться перед тем, кто даже не представился, - наглость всегда помогала мне скрыть страх. Сейчас впрочем, мне не особо это помогло. Господи, скорей бы проснуться.

- Прошу прощения, леди. Меня зовут Джеймс Штоль. Я – мэр этого города. Думаю, будет лучше, если мы с вами продолжим нашу беседу в ратуше.

Так, с этим тоже понятно. Это не здание городской администрации. Это ратуша. Бред какой-то. В какие дебри моего подсознания меня занесла терапия доктора Стивенса? Делать впрочем, нечего, и я, нехотя, поплелась следом за неким Джеймсом Штоль, мэром этого безумия.

Городская ратуша изнутри  была большой, светлой и напоминала прозрачную морскую раковину. Мое внимание привлек большой стол, занимающий большую часть помещения, в которое меня проводили. Стол был прозрачным, судя по всему, сделанный из хрусталя. Довольно интересным было то, что на столешнице были углубления для ладоней. Именно углубления, имеющие форму руки. Они были очень аккуратно сделаны и покрыты матовым напылением. Таких углублений было шесть или семь. Мэр усадил меня на стул из красного дерева с высокой спинкой и сел рядом на такой же стул.

- Леди, я до сих не знаю, как вас зовут. - Голос был спокойным, но говорить он начал убедительно и с легким нажимом. Таким голосом говорят детективы в комнате для допроса. Наверное.

- Понимаете, мой день начался довольно необычно. Я проснулась в лесу, непривычно для себя одетая и без многих ценных вещей, в том числе и без моего браслета. К сожалению, я не могу назвать вам не своего имени, не другой информации о себе. Я попросту ничего не помню. Мне кажется, что меня ограбили.- Ну да я безбожно лгала. А что вы мне предлагаете делать? Прямо сказать, что я понятия не имею, кто я и что я тут делаю? И что вообще-то я уснула в палате для больных шизофренией? Нет уж спасибо, вначале я послушаю его версию событий.

Он сделал вид, что поверил мне, я сделала вид, что не поняла этого.

- Что ж, я думаю, что из вашего положения тоже можно найти выход. Раз уж вы сами не можете рассказать, кто вы и что тут делаете, то в решении этой проблемы нам поможет этот самый стол, за которым я так люблю пить чай. Все, что от вас требуется - это положить вашу ладонь вот сюда.

Я честно не понимаю, чем это может нам помочь. Я устала воспринимать происходящее трезво и логически. Я просто положила руку в углубление. Мягкое приятное покалывание охватило ладонь, прошлось по всему телу и вернулось обратно.

 Я не знаю, как описать дальнейшее, чтобы самой не счесть себя  сумасшедшей. Поэтому просто опишу то, что увидела, без дальнейшего анализа. От моей ладони, точнее сказать от углубления, где она помещалась, начали расходиться тонкие линии, не толще человеческого волоса. Этих линий было, наверное, больше сотни. Эти линии разбежались по всему периметру стола, а затем начали уверенно сходиться в его центре, образуя световой пучок, который поднялся вверх и распался на буквы.

Имя: Селин Баст

Биологический возраст на настоящий момент: 28 лет

Раса: Человек

Призвание: Наемник

Дворянский титул: -

Количество выполненных заказов: 45

Успешных: 45

Краткая Биография: Родилась 18 августа 1984 в городе Имболк, провинции Кросфаунд. Призвание отца: Кузнец. Призвание матери: Хранитель. До 12 лет прожила в родном городе. В 1996 родители были убиты во время нападения на город. Раса и призвание нападавших до сих пор не выяснены. В 12 лет поступила на обучение в «Пансион заблудших душ». Биологический возраст на момент получения призвания и первого идентификатора личности 20 лет. Биологический возраст на момент первого успешного выполнения заказа 20 лет.

Я сидела, читала все это и не могла понять, как это вообще возможно. Всю жизнь я прожила в Соединенных Штатах, окруженная обычными людьми. В двадцать лет у меня уже была своя компания, а не призвание наемника, и уже тем более я не убивала людей. Или убивала?

Я сидела и молчала. Сказать мне все равно было нечего. Поэтому я просто наблюдала за реакцией мэра Джеймса Штоля, который очень внимательно изучал мое “досье”. В момент, когда он дочитал, он посмотрел на меня таким сладким взглядом, что мне показалось, будто он решил включить меня в завещание, сделав наследницей первой очереди.

- Так, так. Видимо вы, Селин, подарок судьбы. Хотите чаю?

Ответить я не успела. Джеймс Штоль вскочил и быстро удалился. Кто я? Что я тут делаю? Действительно ли это мой сон, или я реально нахожусь здесь?

Его отсутствие длилось не более десяти минут. Мэр вернулся в комнату, таща на себе огромный поднос, на котором были заботливо расставлены три вида чая и более десятка разных видов сладостей. Мило. Хотя конкретно в данный момент, я бы не отказалась от большого стейка с кровью. Но делать все равно нечего. Придется строить из себя английскую принцессу и пить чай. Может, еще о погоде поговорить успеем.

- Дорогая, Селин. Я вижу ваше затруднительное положение, в котором вы оказались, и я рад предложить вам свою помощь. Я распоряжусь, чтобы для вас подготовили новый костюм, который соответствует вашей деятельности, и пока он будет сшит, вы можете жить в одних из апартаментов ратуши. Оружие вы можете либо заказать у кузнеца самостоятельно, либо выбрать из того, что имеется. Разумеется, все расходы я беру на себя.

Не думала, что я когда-то это скажу, но мне кажется, что этот Штоль не такой скряга, как мне казалось. Приятно, что мэр города готов помочь.

- Взамен вы окажите моему городу и мне лично небольшую услугу, - Что я там говорила про безвозмездную помощь? Забудьте. Ее не существует.

- Какую услугу?

- О, это сущий пустяк. Вам надо всего лишь устранить Одноглазого Макса.

Прекрасно. Теперь, кажется, начинается сюжет про пиратов. Одноглазый Макс, потом будет Одноногий Джо, потом еще черт знает кто. Хотя, что меня удивляет? Для человека больного шизофренией мое состояние вполне адекватно, во всяком случае, пока.

- Простите, но я даже понятия не имею, кто это, - у меня даже получилось произнести это спокойно, и не подавившись сладостями. Говорить с набитым ртом вообще-то не очень удобно.

- Одноглазый Макс - бывший наемник, который начал идти против власти монарха. Он начал убивать стражников, сборщиков налогов и прочих представителей власти. А в прошлом месяце он предпринял покушение лично на меня, как вы видите, неудачное. И вот после этого-то покушения он и стал Одноглазым. Я, видите ли, очень метко стреляю.

Маразм крепчал - деревья гнулись, как говорят в Русской Сибири. Меня, даму больную шизофренией, отправляют убивать местного Робин-Гуда. И самое приятное во всем этом то, что я не могу ни отказаться, ни проснуться. Вот такие вот дела.

- Вы согласны, Селин?

- Я подозреваю, что выбора у меня нет.

- Вот и славно. Вот и чудно. У вас есть три дня на отдых. Этого времени вполне хватит для подготовки вашего костюма и снаряжения. В это время вы можете осмотреть город, но это позже, сейчас вас проводят в покои, которые для вас подготовили.

Не успело эхо перестать повторять его слова, как в комнате появился человек, который мог быть похожим на лакея, если бы не золоченые доспехи, в которые он был закован.

- Это Джон. Один из моей личной охраны. Он вас проводит.

Все понятно. Мэр, личная охрана мэра, городская ратуша, нано технологии в средневековье. Все просто. Все понятно. Особенно, если принять во внимание то, что это, всего лишь, мой сон. Ведь я же сплю, правда?

Мы все шли, а бесконечные коридоры, галереи и переходы все не кончались. Снаружи ратуша казалась минимум втрое меньше.  Наконец мы остановились перед дубовой дверью, возле которой мой провожатый сухо кивнул мне и растворился в бесконечности коридоров ратуши.

Я открыла дверь и… не удивилась. Все предельно просто. Стол, два мягких стула с высокими спинками, туалетный столик, кровать и помещение, где расположена ванна, правда, без водопровода и канализации. Не плохо, но признаться честно я ожидала большего от гостеприимства человека, которых личную охрану одел в золоченые доспехи.

Первым делом я, как и любая порядочная женщина, решила принять ванну. Пробуждение в лесу, поездка на лошади в совершенно неприличной позе и прочие мои приключения навряд ли характеризуются такими качествами, как санитария и гигиена.

Ванная комната была просто восхитительна. Розовой мрамор с тонкими прожилками, золотая оправа огромного, практически во всю стену, зеркала. Раковина и сама ванна, скорее напоминавшая собой джакузи, были сделаны из тончайшего белого мрамора, который запросто мог бы быть фарфором, настолько тонко были высечены все формы. Но самым непонятным для меня было то, что нигде не было видно труб, по которым сюда должна была подаваться вода.

Не могу не признать, что факт отсутствия труб меня огорчил, но мы, сумасшедшие, так просто не сдаемся. Я скинула с себя одежду и легла в пустую мраморную ванну, которая оказалась на удивление теплой. Секунду спустя она начала заполняться водой. Возникало ощущение, что вода словно просачивалась сквозь жилки мрамора. Я лежала и наслаждалась мягкими струями воды, которые нежно массировали уставшее тело.

Я не знаю, сколько времени я провела, наслаждаясь благами этой уникальной цивилизации. Я вылезла из ванны и, укутавшись в пушистое полотенце, отправилась спать.

Сон без сновидений – большая роскошь, особенно для меня. Открыв глаза, я совершенно не удивилась тому, что я все еще здесь, а не в больничной палате. Меня начинала интересовать все эта история ровно на столько, чтобы не кричать на каждом углу, что я из «другого мира».

Я вылезла из-под одеяла, сладко потянулась и начала одеваться. К моему приятному удивлению, на одном из стульев обнаружилась одежда, которую, по-видимому, сшили для меня. Платье до середины голени из светло-голубого сатина выгодно оттеняло мои, от природы, черные волосы и гармонировало с голубыми глазами. Их портному надо отдать должное, декольте в платье было очень скромным и демократичным и даже подчеркивало практически отсутствующую у меня грудь. Рядом на полу стояли туфли из тонкой замши такого же оттенка. Размер оказался моим. Прекрасно, теперь я хотя бы выгляжу по-человечески.

Проблема внешнего вида решена. Теперь моей первостепенной задачей было поесть. Именно в поисках еды я и отправилась бродить по ратуше. Здание было очень большим и одноэтажным, именно поэтому оно расползлось на довольно широкой площади. Впрочем, найти кухню оказалось просто. Достаточно было выключить логику и включить обоняние.

Кухня представляла собой большой зал с высокими светлыми потолками, мраморными плитами на полу и небольшими окнами-бойницами, расположенными под самым потолком. Вдоль стен стояли плиты, которые топились дровами или углем, а в центре зала был большой длинный стол, на этот раз деревянный. Вдоль стола стояли длинные лавки из такого же дерева, обитые бархатной тканью.

- Прошу прощения, не могли бы вы мне помочь?

Мгновение спустя на меня обернулся весь персонал кухни. Я стояла и не знала, что мне делать дальше, пока они меня разглядывают, но тут ко мне подошла грузная женщина лет пятидесяти, в белоснежном кружевном переднике, изрядно запачканным чем-то похожим на соус.

- Вы Селин, правильно? – голос был низким и басовитым, словно она каждую свободную минуту проводила с кубинской сигарой в зубах.

- Да.

- Я Дарья. Старший повар. Меня предупреждали, что вас необходимо накормить.

О, и на этом спасибо. Интересно, а если бы ее не предупредили о том, что меня надо кормить, мне пришлось бы голодать?

Мое ожидание обещанного завтрака длилось порядка пятнадцати минут. На стол были водружены кофейник, молочник, тарелка с двумя тостами, банка джема, фарфоровая кофейная чашечка, такое же блюдце и серебряная ложка. Все. Никакой ветчины, никакого ростбифа, никакой нормальной еды. Нет, я не спорю, мой завтрак был идеален с точки зрения завтрака, но следует вспомнить, что вчера я не ужинала, а может быть даже и не обедала, этого я не помню. Соответственно сейчас я надеялась исправить вчерашнее упущение. Но мне категорически не везло. Вчера был только чай, сегодня только кофе. Кажется, что еще чуть-чуть и я стану каннибалом. Под эти печальные мысли мой завтрак был съеден. Есть мне хочется до сих пор, но думаю, что до ланча я доживу.

- А во сколько вы будете подавать ланч, Дарья?

- Ты его уже проспала. Обед будет через шесть часов, - интересно она тоже слышала негодующие звуки моего желудка, или мне показалось?

 Ладно, поесть поели, теперь пора заняться делами, а именно выяснить, где в данный момент господин Штоль, в каком состоянии мой костюм, и прогуляться до кузницы, где мне предстоит выбор оружия из ассортимента кузнеца.  Я понятия не имею, как именно я буду выбирать оружие, потому что единственное оружие, которое я когда-либо держала в руках – это газовый баллончик. Да и то, это было еще в школе.

Коридоры ратуши вывели меня на городскую площадь, на которой я стояла не далее, как вчера. Все тот же фонтан, все те же люди, каждый из которых спешит по своим делам, изредка перебрасываясь приветствиями с прохожими. Город, как город.

Не имея никакой цели, я просто пошла бродить по узким городским улочкам, в надежде, что все как-то само собой разрешится. Должна же я, наконец, проснуться. И первым делом, когда я проснусь, я буду добиваться отмены моего лечения. После того, как меня перестанут пичкать всякой дрянью, все вернется на круги своя. Я снова буду ездить на работу, гулять с Робертом, разведусь с мужем и сяду писать мемуары о моем странном затянувшимся сне.

Улицы были узкими, но чистыми, домики на улицах стояли аккуратными рядками и напомнили мне Прагу. Там стоят такие же пряничные домики, разве что чуть крупнее этих.  Со временем мое внимание привлек равномерный стук кузнечного молота. Через десять минут я уже стояла у кузницы. Кузнец человек крупный, сильный и простодушный разглядывал меня с неподдельным интересом.

- Ты Селин, правильно?

-Она самая, а откуда вы меня знаете? – глупый вопрос, который к тому же и прозвучал по-детски.

- Про тебя тут все и все уже знают. Мне дали задание подготовить для тебя оружие. Пойдем, посмотришь.

Мы вошли в кузницу. Это была самая обычная кузница, с большой печью, высокой температурой воздуха и потными кузнецами-подмастерьями. Вот так. Оружие было расставлено или развешено вдоль стен. Ничего не обычного. Мечи, топоры, копья, наконечники стрел. Все так, как и должно быть в приличной кузне. Мы прошли темный закопченный зал, где все это располагалось, и вошли в маленькую неприметную дверцу, ведущую в соседнее помещение. Я прошла довольно легко, просто пригнув голову. Кузнецу пришлось согнуться чуть ли не пополам.

Вторая комната была светлой и довольно просторной, здесь оружие уже было бережно установлено на деревянные подставки, сделанные под каждый вид оружия. Видимо это был зал для заказов «важных» персон. Приятно, что и мое оружие здесь, а меня причислили к вышеназванным персонам.

- Я не знаю, какое оружие тебе бы подошло, поэтому выбери из того, что я уже изготовил. Если не подберешь себе ничего, то тогда я сделаю специально для тебя.

Итак, мне предстоит выбор оружия. Просто прекрасно. В более глупом положении сложно оказаться. Этот здоровенный кузнец считает меня профессиональным наемником, поэтому и обращается со мной спокойно и с уважением. Мне бы хотелось посмотреть на его реакцию, узнай он, что предлагает лучшее свое оружие владелице цветочной компании.

Делать нечего. Буду строить из себя специалиста, и расхаживать с важным видом. Я подошла к стендам с мечами, длинными, короткими, обоюдоострыми, зазубренными, сделанными из вороненой стали или украшенными драгоценными камнями. Мой взгляд упал на меч средней длины. Если мерить от бедра, то он заканчивался как раз на середине голени. Рукоятка была обтянута черной кожей и украшена небольшими серебряными бусинами. Хотя вряд ли это украшение, скорее всего они предотвращают скольжение меча в руке. По наитию я вытащила его из подставки и взяла в руку, вытянула руку вперед и осмотрела плоскость лезвия. Прокрутила его в кисти и осталась довольна. И все это под пристальным взглядом кузнеца.

- Видимо, ты действительна та, за кого тебя принимают, - сказал он с уважением. – Я редко вижу, чтобы женщина действительно разбиралась в оружии. Обычно все «воительницы», которые приходят ко мне, начинают хватать клинки вот с той стойки.

Я обернулась в указанном направлении и мое чувство красоты и эстетики, выработанное многими годами флористики, согнулось в конвульсиях. На подставке стояли золоченые клинки, совершенно бездарно украшенные самоцветами, и судя по всем отвратительно развешенные. Молча пожав плечами, я обернулась на кузнеца. Он смотрел на меня и улыбался, улыбался так, как часто улыбался мой кузен, которого я не видела много лет.

- Ступай в ратушу, отдыхай, я займусь изготовлением брони для твоего походного костюма. Портной мой родной брат, так что проблем с размерами не возникнет.

Примерно через час я уже была в своей комнате в ратуше. Лежала на кровати и размышляла о сегодняшнем дне. Обед был отвратительный. Сплошные овощи и никакого мяса, даже птицы и рыбы не было. Скорей бы уехать отсюда. Послезавтра, самое позднее будет готово мое снаряжение. Чем больше я тут нахожусь, тем меньше мне хочется возвращаться обратно в скучную размеренную жизнь пациентки психиатрической клиники. Меня совершенно не удивило, что я разбираюсь в холодном оружии, скорее всего, я еще умею ездить верхом и стрелять из лука. Профессия наемника обязывает.

- Знаете, а мне тут нравится, - на этой радостной мысли я погрузилась в царство Морфея.

Следующее утро, да и весь день не принесли не новостей не разнообразия. Промаявшись от скуки до обеда, после обеда я завалилась спать и проснулась только на утро, которое, к слову сказать, началось очень весело.

Меня разбудил личный стражник мэра, бесцеремонно ворвавшись в мою спальню. За что, совершенно справедливо, получил чашкой в лоб, а я и не знала, что так метко могу бросать чашки. После этого он вышел, постучался и вошел снова. Я благодушно ему кивнула, разглядывая формирующуюся гематому на его лбу, и поражаясь своей меткости.

- Леди Селин, ваше снаряжение готово, и мэр приглашает вас позавтракать с ним.

Прелестно, просто прелестно. Я встала с кровати и откинула одеяло. Да, я сплю голой. И что тут странного? Несчастный стражник побледнел, покраснел и растерянно квакнул.

- Свободен, - я величественно махнула ему рукой, и как только за ним закрылась дверь, упала на кровать и расхохоталась.

Делу время – потехе час. Я собралась и пошла на завтрак к Штолю. На этот раз я сориентировалась в ратуше без труда. Мэр сидел за тем самым хрустальным столом, который я видела в первый день в этом городе. Он сидел и пил чай.

- Доброе утро, Селин.

- Я тоже рада вас видеть.

- Я слышал ты начала метать чанный сервиз в гостей?

- Нет, это вышло случайно. Мне не понравилось, что меня решили разбудить таким образом, и я бросила в него чашку, рефлекторно.

- Что ж, это многое объясняет. В конце концов, каждая профессия накладывает отпечаток на характер человека, а ваша особенно. Собственно о вашей профессии я бы и хотел с вами поговорить. Но вначале скажите, чтобы вы хотели на завтрак?

- Три ломтика жареной ветчины, омлет и стакан апельсинового сока.

Джеймс Штоль улыбнулся немного издевательской улыбкой, и горничная внесла в зал поднос, на котором громоздились геркулесовая тарелка с овсянкой и чашка с зеленым чаем. Мысленно припечатав ее, а потом и мэра, этим подносом я принялась за еду.

- Ваше снаряжение готово, Селин. Я хочу, чтобы вы отправились в путь сегодня же, сразу после завтрака и осмотра снаряжения.

Я жевала и прикидывала, как подарить ему тур в далекое путешествие. Мерзкий старикашка. Я не знаю, что меня злило больше то, что тут не подают нормальных завтраков или то, что он пытается меня выставить на улицу и заставить бегать в поисках его обидчика.

Проглотив последнюю ложку овсянки, я предложила начать осмотр снаряжения. И вот, что я имею: меч, тот самый, что мне приглянулся в кузнице, браслет, который есть у всех жителей этого города, дорожный костюм, который был просто прекрасен. Черная тонка кожа с пластинами, судя по всему сделанными из титана или похожего на него металла, расположенными на суставах, груди, прессе  и пояснице. Что сказать, кузнец и портной свое дело знают. Кроме этого я обнаружила два комплекта нижнего белья фасона шестнадцатого века, мраморный гребень, зеркало в серебряной оправе, мешочек с золотыми монетами и добротный дорожный мешок, в который и было упаковано все это добро. Неплохо. Этакий походный набор местного наемника.

- Переодевайтесь, Селин и я расскажу вам детали вашей миссии.

Я надела костюм, ножны, и рассовала все вещи, включая свое голубое платье в дорожный мешок.

Джеймс Штоль ждал меня, нервно расхаживая по залу.

- Садись, - в его тоне осталось очень мало от прежней любезности.

Я села, опершись на стол, и стала следить за его перемещениями по залу.

- Сегодня ты отправишься искать Одноглазого Макса. Ты его найдешь и убьешь. Это и будет твоей платой за снаряжение. Надеюсь с этим все понятно. Тебе потребуется карта, - он выложил на стол бумажный лист, который на ощупь был, словно прорезиненный, - Смотри. Мелкие черные точки это люди, окружающие тебя в радиусе километра, возле каждой написано имя. Естественно такая технология стала возможна после введения браслетов. Синяя точка это ты. Красные точки это населенные пункты, нажав на красную точку, данная карта трансформируется в карту населенного пункта с подробными обозначениями. С этим понятно?

Теперь мне ясно, зачем нужны эти браслеты. Глобальная система слежения. Просто потрясающе.  Я кивнула в знак понимания, и он продолжил:

- Пройденный маршрут из точки «А» до точки твоего нынешнего расположения обозначается тонкой красной линией.  На этой карте ты можешь видеть всех или почти все носителей браслетов. Всех, кроме Одноглазого Макса. Он преступник и убийца, который избавился от браслета, чтобы не быть пойманным.

Так вот это немного осложняет дело.

- Такая карта стоила городу уйму золотых и  разрабатывалась специально для тебя. Я очень надеюсь, что ты не обманешь наши ожидания. Кстати, необходимый запас продуктов ты можешь взять на кухне на свое усмотрение. Как только ты закончишь с Одноглазым Максом, дай знать. Удачи, Селин!

Я вышла из ратуши и закинула на спину мешок с вещами. Меня очень радовало то, что даже захваченные с собой продукты не сделали его тяжелым. Я вышла за территорию города и огляделась. Так вот та дорога, по которой меня сюда привезли, она ведет в лес, вот еще несколько дорог, которые ведут в города Йоршк, Даунтон и Эшли. Во всяком случае, так сообщала мне карта.

Ну и что мы имеем? Одноглазый Макс – профессиональный киллер, а я бывшая владелица цветочной компании, которая совершенно непонятным образом перенеслась черт знает куда, и теперь работает наемником. Хорошо. Едем дальше. У всех жителей есть браслеты, которые показывают их положения. У всех, в том числе и у меня, но у Макса его нет. Следовательно. Он меня видит, я его нет. Остается надеяться только на две вещи. У него нет такой карты, и он не знает, кто я такая.

Я решила отправиться в Даунтон. До него было всего пять миль пути, это очень важный фактор, если принять во внимание то, что господин Штоль не был так любезен одолжить мне лошадь или другое средство транспорта.

День был солнечный, но не жаркий, поэтому идти пока что было даже приятно. В молодости я была членом скаутского движения и любила прогулки на свежем воздухе. Позже я занялась флористикой и увлеклась ландшафтным дизайном, природа и окружающий мир всегда были частью меня, во всяком случае, той меня, которую я знала и видела в зеркале на протяжении двадцати восьми лет.

Та я, которая сейчас идет по дороге в кожаном костюме наемника была мне малознакома, но определенно представлялась натурой интересной и неординарной. Так, а вообще-то, говорить о себе в третьем лице, есть дурной признак.

Мой путь пролегал вдоль равнины, и не имел никаких особых достопримечательностей кроме высокой зеленой травы, голубого неба, песчаной дороги, птиц, мышей, насекомых и редких встречных всадников, которые скакали мимо, заставляя меня глотать пыль и вспоминать их самыми добрыми словами из лексикона наемников.

Приблизительно через два часа напряженной ходьбы на горизонте замаячил Даунтон. Вблизи город оказался маленьким, обшарпанным и убогим во всех смыслах. Каменные дома, совершенно не похожие на пряничные домики города Айк, где царствовал мэр Штоль, вызывали у меня уныние. Я как можно скорее отыскала таверну и заказала себе обед из курятины и стакан воды. Обед вместе с сервисом обошелся мне в три медяка. К слову сказать, я совершенно не знаю местных курсов валют или золота или меди или еще черт знает чего. Надо будет поинтересоваться на досуге, а пока остается только уповать на честность трактирщика, который вряд ли ей отличался. Хотя честные торговцы и трактирщики и раньше для меня были редкостью.

Я сидела за барной стойкой и ждала своего обеда. Стойка была сделана, скорее всего, из дуба, ровно, как и стулья, стоявшие возле нее. Все дерево было настолько отвратительно остругано, что я надеялась не посадить занозу и не получить заражение крови в качестве бонуса к курятине.

Обед готовили долго, и выглядел он так, словно несчастная курица умерла от старости, несчастные хозяева похоронили птичку с почестями, а злой трактирщик разорил могилу, надругался над трупом курицы, после чего и приготовил мое жаркое.

Несмотря на довольно неаппетитный вид, птичка оказалась съедобной.

- Вы не местная, верно? – я была так увлечена поеданием оскверненного трупа курицы, что не сразу поняла, кто ко мне обратился. Проглотив крылышко, я поняла, что обратился ко мне трактирщик.

- Верно, - прочавкала я, заглотив второе крылышко. Кухня господина Штоля чуть не уморила меня голодом, и теперь я, как могла, старалась компенсировать недостаток калорий.

- И что же привело сюда такую красивую и состоятельную девушку? – ясно оценил меч и костюм. Радует, что мэр не поскупился, и я выгляжу достойно, хотя этот костюм мне еще придется отработать.

- Мне нужен Одноглазый Макс. – На этот раз я говорила без набитого рта, и уверенным деловым тоном.

- Макс? О Максе здесь давно ничего не слышно. Говорят, что его блестящей карьере пришел конец.

- Правда? И что действительно блестящая карьера пропала?

- Макс был превосходным головорезом, пока не промахнулся на одном из заказов. В прошлом месяце он не смог подстрелить одного мэра, и лишился глаза. Это большое пятно на его репутации, боюсь, что теперь он не скоро сможет заработать себе на новый клинок. Придется ему податься помощником к мельнику или гробовщику, кто ж еще возьмет на работу невезучего наемника?

Забавно. Видимо трактирщик не просто хорошо знает того, кто мне нужен, но и симпатизирует ему. Хотя я думаю, что симпатия трактирщика крайне непостоянна, обычно она длится до первого долга перед его заведением.

- Вы знаете, где его можно найти, ведь так? – Я рефлекторно скривила губы в улыбке. Улыбка получилась плутовской и немного небрежной, в общем, вполне подходящей для амплуа наемника.

 - Нет, я не знаю, где можно найти Макса, никто не знает. Именно поэтому, он до сих пор жив, а если и мертв, то об этом тоже никто не узнает.

Трактирщик неохотно врал мне, в ожидании момента, когда я начну развязывать кошелек, чтобы развязать ему язык. Пусть катится к черту. Я молча встала и направилась к выходу. На секунду остановилась перед дверью и распахнула ее навстречу уже завершавшемуся дню.

- Макс ушел в лес два часа назад, - скорее всего это нет, просто уж очень хотелось ему отомстить моей жадности.

- Спасибо.

Оборачиваться я не сочла нужным и направилась в сторону леса. По широкой проезжей дороге я быстро достигла опушки, и начала углубляться в чащу.  Примерно через милю деревья стали гуще, а солнце зачало стремительно садиться. Ночевать придется в лесу.

Проклиная трактирщика на чем свет стоит, я стремительным шагом продиралась сквозь кусты, пока не увидела довольно большой костер. За несколько шагом до него, мою голову пронзила тупая боль, и меня окружила темнота…

Продолжение следует...