-Цитатник

Зима — это такое время, … когда шубы выгуливают своих хозяек!.. - (1)

Зима — это такое время, … когда шубы выгуливают своих хозяек!.. | КЛИПАРТ ****** В новой норково...

Учимся делать кликабельную кнопку для постов "Понравилось" - (0)

Учимся делать кликабельную кнопку для постов "Понравилось" Всем Здравствуйте... Сегод...

Проект Екатерины Рождественской - (0)

Проект Екатерины Рождественской http://f23.ifotki.info/org/4aed7433f7624cff5a05c30c2036ae3555...

Как обновить или удалить Adobe Flash Player ? - (0)

Как обновить или удалить Adobe Flash Player ? Как обновить Adobe Flash Player за 2 минуты ? ...

Айпад - Бродилка - (0)

Пропала языковая панель Здравствуйте... В 2012 году я уже писала урок по данной теме, но...

 -Рубрики

 -Поиск по дневнику

Поиск сообщений в MargoMar

 -Подписка по e-mail

 

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 12.06.2011
Записей: 9467
Комментариев: 12149
Написано: 30703


поленов

Понедельник, 11 Июля 2011 г. 18:06 + в цитатник
Цитата сообщения ВЕнеРИН_БАШМАЧОК Русский художник Василий Поленов

Василий Поленов родился в Петербурге 20 мая (1 июня) 1844 года в старинной дворянской семье, сохранявшей традиции русского просвещенного дворянства, восходящие еще ко второй половине XVIII века. Отец Поленова, Дмитрий Васильевич, был известным историком, археологом и библиографом. Мать художника, Мария Алексеевна, урожденная Воейкова, была детской писательницей и художницей-любительницей. С раннего детства мальчику прививалась глубокая любовь к природе. До середины 1850-х годов семья Поленовых выезжала на дачу в Царское Село, о котором художник всегда вспоминал «с особым чувством какой-то сказочной поэзии». К царскосельскому периоду относятся первые попытки изобразить все увиденное и поразившее воображение. В 1855 году отец будущего художника получил по семейному разделу землю в Имоченцах Олонецкого края и построил на высоком берегу реки Оять  дом. Поленовы жили в Имоченцах среди первозданной северной природы. Воспоминания, связанные с летней жизнью в усадьбе, оказались для художника, по его словам, самыми дорогими. Здесь мальчик впервые познакомился с укладом крестьянской жизни и народным творчеством. С Имоченцами связаны первые дошедшие до нас пейзажные работы художника и этюды, отразившие незамысловатый крестьянский быт: Окулова гора, Холмы. Имоченцы (1861), Закат. Имоченцы (1869), Переправа через реку Оять. С мельницы (1869), Северная изба (1870), Внутренность избы (1871) и другие. Одним из самых сильных детских впечатлений Поленова были поездки вместе с братом и сестрами (одна из которых, Елена, впоследствии стала известной художницей) в Ольшанку Тамбовской губернии, имение бабушки Веры Николаевны Воейковой, дочери известного архитектора Николая Львова, воспитывавшейся после смерти родителей в доме Гавриила Державина. Она хорошо знала народную поэзию, любила рассказывать внукам русские народные сказки, былины. Впечатления от имения в Ольшанке, воспоминания об его обитателях, о природе этих мест позже нашли отражение в творчестве художника, органично вписались в художественную ткань его произведений.В петербургском доме Поленовых, где собирались художники, профессора университета, музыканты, ученые, царила интеллектуальная и художественная атмосфера, к которой рано приобщился мальчик. С детства у Поленова были хорошие учителя по живописи и рисунку. Решающую роль в определении его жизненного пути сыграла встреча с Павлом Чистяковым, обучавшим его основам живописи и рисунка в 1859-1861 годы. Архитектурные зарисовки 1860 года, сделанные шестнадцатилетним художником во время путешествия с отцом по древним русским городам, свидетельствуют уже о твердом рисунке и хорошем знании перспективы. В 1860-е годы Поленов учился одновременно в Петербургском университете (без университетского образования семья Поленова не мыслила его дальнейшей жизни) и в Академии художеств, которую называл впоследствии своей «духовной родиной». Занятия в двух серьезных учебных заведениях не оставляли ему времени по-настоящему погрузиться в студенческую жизнь, но небывалый общественный подъем первого пореформенного десятилетия, нашедший отражение в академическом «Бунте четырнадцати» и в студенческих волнениях в университете, не мог не затронуть Поленова. Он воспринял просветительские идеи демократов-шестидесятников и остался верен этим убеждениям на всю жизнь. Вслед за успешной защитой диссертации в университете весной 1871 года Поленов углубился в работу над конкурсной программой на большую золотую медаль. Заданную для конкурса тему "Воскрешение дочери Иаира" он готовил вместе с Ильей Репиным. Оба художника с блеском справились с заданной программой. Некоторые черты жанровости в картине Поленова снижали значительность сцены, изображающей момент свершения чуда, но в целом работа не уступала репинскому произведению по колористическим достоинствам и мастерству организации композиции. Решая каждый по-своему поставленную перед ними задачу, оба художника стремились придать изображению возвышенный характер, создать произведение высокого стиля и оба получили большую золотую медаль за свои программы и право на заграничную пенсионерскую поездку.

    B 1872 году жизнь Поленова, классного художника первой степени по исторической живописи и кандидата прав, складывалась очень удачно. Весной вышло постановление об отправке его на шесть лет за границу от Академии художеств «для дальнейшего усовершенствования в искусстве», с июня началась его командировка. Поленов посетил Москву, где осмотрел ряд частных коллекций живописи, затем Киев, Вену и Мюнхен. Художественная жизнь этого города захватила его «круговоротом работы». Круг художников, творчество которых привлекло особенное внимание Поленова, довольно широк и разнообразен. Это - представители академически-романтической исторической живописи, прежде всего, Карл Пилоти, но также и Габриэль Макс, Арнольд Бёклин, Ганс Макарт, предвосхитившие неоромантизм модерна. В Италии, куда Поленов приехал из Мюнхена, - опять масса новых впечатлений, посещения мастерских художников, осмотр памятников архитектуры. Он предпринял путешествия в Венецию, во Флоренцию, в Неаполь. «Италия, - писал он родным, - представляется мне не такой, как принято ее изображать. Желто-красных тонов я как-то мало вижу, разве при закате, а мне представляются скорее серебристо-оливковые, то есть серые». Свое восприятие итальянской природы он выразил позже в картине Итальянский пейзаж с крестьянином (1874). 
 

Заросший пруд

В изображении старого парка, торжественного в своей монументальной величавости, преобладает возвышенно-мечтательное настроение. Оно подчеркнуто хрупкой неподвижно-задумчивой фигурой женщины, одиноко выделяющейся на фоне темных деревьев, раскинувшихся могучим шатром и как бы служащих ей надежным убежищем. Лирика пейзажного мотива становится более явственной благодаря единому настроению таинственного мира природы и мира женской души, их своеобразному диалогу. Один из критиков Московских ведомостей писал о картине: Поленов превосходно владеет искусством и техникой изображения природы, идеальным центром для него является все-таки человек, и его присутствие чувствуется везде. Так и в картине Заросший пруд это не есть пруд вообще...У этого пруда есть своя история... В картине этой опять сказался романтик. Было бы весьма трудно с точностью определить ту категорию, под которую должна быть подведена картина г. Поленова... Картина Поленова - это то, что у немцев называется Stimmungsbild, такие картины рассчитаны на то, чтобы дать вам, прежде всего настроение и составляют в живописи приблизительно то же самое, что в поэзии составляет элегия. В пейзаже заметно стремление Поленова к эмоциональным и визуальным контрастам. Ярко-зеленая, с подробно выписанными ромашками на первом плане, солнечная лужайка соседствует с таинственной глубиной темных масс деревьев. Через подернутые воздушной дымкой деревья открывается голубизна неба с белыми облаками, выступающая контрастом темным деревьям парка. Близкое к стилистике ландшафтов начала XIX века разнообразие пейзажа, его романтическая таинственность, неожиданность сочетаний светлых солнечных и затененных его частей имели в своей основе выстроенную до тончайших нюансов систему пленэристической живописи, разработанную художником еще в этюде Пруд в парке. Олышанка (1876).

Бабушкин сад

Композиция картины, написанной в 1879 году, более замкнута, чем в Московском дворике. Значительную роль играет в ней архитектура. Сохраняющая следы былой красоты, она живет одной жизнью с обитателями усадьбы. Классические формы типичного московского особняка с портиком под фронтоном и лепными украшениями над окнами переданы художником очень точно. Так же точны костюмы двух женщин — темно-коричневый салоп и белый чепчик начала XIX века на старушке и розовое платье, сшитое по моде конца 1870-х годов, на девушке. Они медленно идут по освещенной солнцем желтой дорожке сада, а на усадебном доме позади них остаются рефлексы розового и коричневого, как будто незримые нити протянулись от старого дома к его обитательницам. Разросшийся сад кулисами почти вплотную подступает к женским фигурам. Художник дает целый спектр явных и скрытых цветовых и смысловых перекличек между зеленью деревьев, кустов, травы, тонкими гибкими стеблями цветов и женскими фигурами, их лицами, осанкой, одеждой. В итоге, Поленов создал один из самых красивых по живописи пейзажей настроения. Продолжая в Бабушкином саде тему единства человека и природы, естественности жизни среди природы, Поленов расставил в ней новые акценты. Если в Московском дворике доминирует идиллическое настроение, воплощение которого было связано с предшествующим духовным опытом, то в Бабушкином саде художник передает то состояние лирической созерцательности, то элегическое настроение тоски по прошлому, по утраченному, которое приобрело особое распространение в русской живописи 1890-х годов. Поленов, сам того не сознавая, в определенной мере предвосхитил поэтику «мирискуснического пассеизма» со свойственной «Миру искусства» эстетизацией старины, угасания, восхищением закатными красками дворянской культуры.

Московский дворик. Вариант картины для И.С.Тургенева

Мечты

Тивериадское озеро

Приступая к работе над картинами серии Из жизни Христа (1890-е - начало 1900-х) художник писал о стоящей перед ним задаче создания образа Христа: «Трудная задача передо мной — непосильная, но я не в состоянии от нее отказаться, слишком я охвачен величием этого человека и красотой повествования о нем... В евангельских сказаниях Христос есть настоящий живой человек, или сын человеческий, как он постоянно сам себя называл, а по величию духа Сын Божий, как его называли другие, поэтому дело в том, чтобы и в искусстве дать этот живой образ, каким он был в действительности». В следующей за Христом и грешницей картине, вошедшей в цикл - На Генисаретском (Тивериадском) озере, — он остановился на том облике Христа, который был найден им в предыдущей картине. Тот же восточный тип лица со спокойным и мудрым выражением (это именно лицо мудреца, а не пророка и страдальца), то же состояние самоуглубления, которое здесь особенно выразительно, поскольку обусловлено сюжетом картины. Собственно и сюжета никакого нет: по берегу озера неслышно идет с посохом в руке глубоко задумавшийся путник, его окружает пейзаж с покойным, тихим озером, окаймленном цепью доходящих до горизонта гор, и с древними камнями на берегу. Но во всем этом пустынном безлюдном пейзаже разлита такая идеальная, вечная красота, он дышит такой величественной умиротворенностью, соотносящейся с глубокой сосредоточенностью погруженного в свои мысли путника, что при всей «бессобытийности» сюжета картины значительность происходящего для зрителя не оставляет сомнения. Красота евангельского повествования передана художником через зримую красочную красоту живописи. Эти тонкие связи между словом и живописью были уловлены художником еще тогда, когда он увидел в Париже интерьер русской церкви, в оформлении которой были использованы пейзажи Боголюбова. «...Оригинально и красиво, - писал он в одном из писем родным, - в церкви видеть большие пейзажи, переносишься в природу и евангельские повествования и легенды». Во всяком случае, уже картина На Генисаретском озере свидетельствует о высокой значимости пейзажа в размышлениях Поленова о гармонии, к которой он всегда стремился и которая воплощалась для него в евангельском Иисусе.

Золотая осень


В пейзаже Золотая осень, написанном Поленовым спустя несколько лет, после того как он поселился в своей усадьбе в имении Бёхово, представлен вид Оки в сентябре в сторону Очковых гор. Вполне конкретное место, очевидно, не раз виденное художником, предстало однажды перед его изумленным взором во всей своей захватывающей красоте, во всей полноте и завершенности образа. Величественно-спокойный, наполненный внутренней гармонией осенний мотив давал возможность художнику выразить в картине свое мироощущение, свою мечту о высоком искусстве, очищенном от всего прозаического, будничного, о величавых образах, возвышающих душу. Замерла умиротворенно-торжественная природа с ее изумительно чистыми красками ранней осени — с мягкой пожелтевшей зеленью лугов и золотом деревьев, прозрачной голубизной реки и нежными красками неба - от серо-зеленого и голубого к палево-желтым и розовым тонам. Пейзаж дан в широком панорамном развороте, но открывается не сразу. У него свои затейливые ритмические ходы. Зритель легко «входит» в него слева и оказывается в замкнутом пространстве. Дорожка легко выводит его в глубину картины, он мысленно огибает речку и поднимается по плавным текучим линиям холмов — до горизонта, обозначенного белой церковкой с колоколенкой. Отсюда открываются завораживающие своей красотой дали. Небо низко опускается к земле и линия горизонта очерчена так мягко, что непонятно - небо ли является продолжением земли или земля есть продолжение неба. Беспредельность мира, где эта прекрасная, уютно-обжитая земля с церковкой является точкой отсчета, — вот основа для того созерцательного настроения, которое вызывает поленовский пейзаж, воссоздающий единство человеческого и космического, как наиболее полную картину мира

Старая мельница

Русская деревня

Выдающийся русский художник Василий Дмитриевич Поленов - фигура в русском искусстве в некотором роде загадочная. В историю искусства он вошел своим тихим, но очень сильным и проникновенным словом поэта в живописи, открывшего интимный мир старинной русской усадьбы, тайну притягательной красоты национального пейзажа и красочного величия Востока. «Этот незаурядный, удивительный, настоящий русский человек, - писал о нем Федор Шаляпин, - как-то сумел распределить себя между российским озером с лилией и горячими песками азиатской пустыни. Его Христос, его евангельские сцены, его первосвященники - как мог он совместить в своей душе это красочное величие с тишиной русского озера с карасями? Не потому ли, впрочем, и над его тихими озерами веет дух божества?» Многогранность, сложность, иногда даже противоречивость творчества Поленова не раз ставили в тупик художественных критиков (а в последствии историков искусства), зрителей и друзей художника. В 1914 году Игорь Грабарь, известный историк искусства и художник, попечитель Третьяковской галереи, занятый переустройством ее экспозиции, писал Поленову: «Я совершенно согласен с Вами, что в Вас сидит или, если угодно, сидело целых три художника: средневековый, "московский" и палестинский или вообще восточный, и что все они весьма мало связаны один с другим». Имелись в виду, очевидно, те произведения художника, которые были приобретены в свое время у автора Павлом Третьяковым и находились в галерее: Право господина (1874) на сюжет из средневековой истории Германии, этюды Московского Кремля (1877), пейзажи конца 1870-х годов, принесшие художнику особенную популярность - Московский дворик (1878), Бабушкин сад (1879) и этюды, привезенные Поленовым из его путешествий по Востоку в период работы над картиной Христос и грешница и серией картин Из жизни Христа (1881-1882, 1899). Согласиться или нет с мнением художника о себе можно, лишь познакомившись более подробно с его жизнью и творчеством. Но если следовать логике Грабаря, то окажется, что в Поленове, «сидели» не три, а, может быть, четыре и пять художников, поскольку помимо живописи он обращался, и довольно успешно, к другим областям творчества - архитектуре, музыке, театру, прикладному искусству.

  Основой этой художественной разносторонности был редкостный талант Поленова, обладавшего способностями, казалось бы, несовместимыми в одном человеке, - пленэрным видением, настолько точным, что его называли «абсолютным зрением» по аналогии с «абсолютным слухом» у музыкантов, и врожденным декоративным даром. В пору, когда перед художниками наиболее остро встала проблема яркой и выразительной формы самой живописи, способной передавать и самые великие замыслы, и все то, чем была полна душа художника, его впечатления, настроение, он заговорил на живописном языке, завораживающем своей чистотой и богатством, умело сочетая в одном живописном произведении пленэрное видение с декоративными задачами. Поленов имел незаурядный дар архитектора, музыканта и композитора, пробовал себя на любительской сцене в качестве актера и режиссера, был талантливым педагогом, театральным и общественным деятелем. Одним из первых русских живописцев он обратился к областям искусства, заниматься которыми ранее считалось недостойным большого мастера живописи - книжной иллюстрации, сценическому оформлению, прикладному искусству, преодолев тем самым стереотипы отношения к художественному творчеству.
Художественная деятельность Поленова основывалась на стремлении приносить своим искусством пользу людям, активно участвовать в жизни общества. Это стремление сближало творчество мастера с общим процессом демократизации искусства последней трети XIX века, прежде всего с движением Товарищества передвижников, чьим активным участником он был с конца 1870-х годов. Но идея общественного служения, объединявшая членов содружества, понималась им по-своему. Свой гражданский долг он видел в эстетическом просвещении народа, в несении искусством радости и красоты. Его слова из письма к Виктору Васнецову: «Мне кажется, что искусство должно давать счастье и радость, иначе оно ничего не стоит»,- достаточно ясно выраженное эстетическое кредо художника и точное обозначение стимула, побуждавшего Поленова к работе. Это высказывание могло бы служить эпиграфом ко всей разносторонней художественной деятельности мастера и одновременно стать ключом для понимания сложной и тонкой души художника, убежденного в способности искусства преобразовать мир по законам красоты. 
 

Осень в Абрамцево

В парке. Местечко Вель в Нормандии

Александр Бенуа о Василии Поленове

"Здесь же следует снова упомянуть о Поленове, прославившемся своими легковесными иллюстрациями Евангелия, но заслуживающим почетное место в истории русского искусства исключительно благодаря своим, к сожалению, не особенно многочисленным пейзажам.Его восточные этюды теперь кажутся слащавыми и неприятно поражают своей вялой техникой, но в свое время они явились также своего рода откровением для глаза русских художников, так как никто до него не передавал такую легкость в тенях, такую прозрачность красок, такую воздушность перспективы. Этюды Поленова сослужили русскому художеству, быть может, даже лучшую службу, нежели более точные, но сухие верещагинские этюды, потому именно, что они были доступнее, что они не так уж резко отличались от всего предыдущего и современного (например, от Семирадского), нежели те. Гораздо лучше, несмотря на робкую технику и небогатые, но достаточно правдивые краски, выразил Поленов свою впечатлительность и открытый к пониманию поэзии ум в нескольких пейзажах на русские темы, очень просто задуманных, иногда очень широко взятых и всегда трогательных.Знаменит его «Бабушкин сад», от которого пошли затем все бесчисленные «забытые» и «заглохшие усадьбы». Еще милее его тихий, ясный и светлый провинциальный уголок (явившийся на выставке одновременно с его ужасной деларошевской картиной «Le droit du seigneur»). Наконец, очень хорош его широко раскинувшийся белый пейзаж — «Первый снег», на котором так эффектно желтеет незамерзшая река. Эти, несколько дряблые по живописи и не особенно сильные по краскам, картины заслуживают остаться в памяти будущих поколений, для которых «Грешница» и «Мечты» ровно ничего уже не будут значить; заслуживают они это потому уже, что в них с большой простотой и непосредственностью впервые были затронуты, задолго до Левитана, еще в 70-х и 80-х годах, прелестные «тургеневские темы», которые впоследствии стали на долгое время самыми излюбленными в русском искусстве".
 

В деревне Тургенево

Стынет. Осень на Оке близ Тарусы

Ранний снег

Первый снег, вариант

Дорога у деревни

Ливень

Портет В.Н.Воейковой, бабушки художника

Лопухи

Вид на Оку реку с восточного берега

Березовая аллея
в Абрамцево

Верхний пруд в Абрамцево

Зима. Имоченцы

Дворик

Букет цветов

Итальянский пейзаж с осликом

Парк в Ольшанке

Часовня на берегу Оки

Река Оять

Река Клязьма. Жуковка

Сосновый бор на берегу реки

Старые ворота. Вель. Нормандия

 

 В мастерской

http://vasily-polenov.ru/

 

Рубрики:  Картины
Метки:  
Понравилось: 1 пользователю

 

Добавить комментарий:
Текст комментария: смайлики

Проверка орфографии: (найти ошибки)

Прикрепить картинку:

 Переводить URL в ссылку
 Подписаться на комментарии
 Подписать картинку