Цитата сообщения Николай_Кофырин ПРЕСТУПЛЕНИЕ ДОСТОЕВСКОГО И НАКАЗАНИЕ



Сегодня День памяти Фёдора Михайловича Достоевского. 139 лет назад 9 февраля 1881 года умер великий писатель земли русской. Каждый год в этот день у могилы писателя в Некрополе мастеров искусств Александро-Невской Лавры проходит мемориальная акция.
Достоевский творчески связан с Петербургом, как и Франц Кафка с Прагой. Герои романов Достоевского стали частью мифологии Петербурга, а сам Достоевский – достоянием мировой культуры. Каждый год в начале ноября в Петербурге проходят Международные чтения «Достоевский и мировая культура». Если вы приедете в Петербург в первую субботу июля на праздник «День Достоевского», то сможете увидеть и Раскольникова с топором, и старуху-процентщицу, и Мармеладова, и Кроткую, и других оживших героев. Достоевский и его герои стали мифом Петербурга.






Причина смерти Достоевского остаётся загадкой. Есть свидетельства, что за день до смерти Фёдора Михайловича навещали сёстры по поводу наследства. Хотя Достоевский был на тот момент не бедным человеком, он не стал отказываться от своей доли в пользу сестёр. Возможно, из-за споров о наследстве возник конфликт. В результате у Достоевского случился припадок. Спустя сутки Фёдор Михайлович умер.

Несмотря на обилие книг о Достоевском, мы не знаем многих тёмных сторон его жизни, о которых сам он предпочитал умалчивать. До сих пор личная жизнь писателя остаётся тайной, особенно с момента признания романа «Бедные люди» и до казни на Семёновском плацу. Куда он тратил огромные по тем временам гонорары, как распоряжался взятыми в долг суммами, до сих пор не известно.



«Заговор», за который был осуждён Достоевский, ставит больше вопросов, чем имеет ответов. Осудить на смерть только «за недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского и злоумышленного сочинения поручика Григорьева…», это даже по тем суровым временам было слишком. Следственная комиссия и суд не посчитали уголовным преступлением изучение идей Фурье, уголовно наказуемыми были обозначены лишь действия. Однако Достоевского признали государственным преступником и приговорили к смерти через расстреляние.



Молодому писателю пришлось пережить мучительные минуты гражданской казни, а потом инсценировку казни физической. Такая несправедливость и произвол царя поразили Достоевского до глубины души, отчего проблема преступления и наказания стала для него «идеей фикс».

Эту идею Достоевский выразил в романе «Преступление и наказание». Материалом для создания «теории Раскольникова» послужила работа Макса Штирнера «Единственный и его собственность». Сюжет о любви девушки-проститутки и студента-преступника позаимствован Ф.М.Достоевским из английской литературы. Как позаимствована идея "великого инквизитора", и сгорающие в камине по воле Настасьи Филипповны 100 тысяч рублей ассигнациями.
Разумеется, это не плагиат, а творческое заимствование. Вся культура построена на заимствованиях. Достоевский делал это гениально!

Тяга Достоевского к криминальным сюжетам до сих пор не изучена. Отец писателя в 1839 году будто был растерзан собственными крестьянами за издевательства над людьми и пьяные выходки. Тётка писателя Е.Ф.Ставровская сгорела заживо в церкви, будучи на последнем месяце беременности (случайно задела платьем свечу). Сестра писателя Варвара Михайловна Карепина была убита почти так же, как ранее описал Достоевский в романе «Преступление и наказание».

В.М.Карепина жила в Москве в одном из своих пяти доходных домов, была очень скаредна и подозрительна. По разным углам в комнате она спрятала ценные бумаги на 12 тысяч рублей. Боялась, что воры украдут у неё золотые карманные часы покойного мужа, деньги жильцов за аренду и прочие ценности. По городу ходили слухи о неслыханном богатстве Карепиной. Однажды какой-то молодец на улице вырвал у старухи ридикюль с деньгами и ключами от квартиры.

Но обворовал и убил старуху Карепину человек ей знакомый – молодой дворник Иван Архипов, который жил у неё на кухне. В сговоре со своим родственником Фёдором Юргиным 21 января 1893 года они осуществили свой преступный замысел. Сначала Юргин задушил старуху, забрал из квартиры все ценные бумаги и вещи. Потом облил убитую керосином из лампы, чтобы инсценировать случайную гибель. Юргин научил Архипова ночью поджечь тело убитой, что тот и сделал. Когда повалил дым, Архипов бросился вниз к жильцам, чтобы те помогли ему открыть дверь в покои старухи.

Следователи быстро установили, что жертва была сначала удушена, а потом подожжена. Когда Юргина арестовали, то нашли у него на квартире украденные вещи старухи Карепиной. Архипов получил 20 лет каторжных работ, а Юргин был осуждён бессрочно на каторгу.
Такое совпадение вымысла писателя с реальностью поражает воображение!

«Никогда не выдумывайте ни фабулы, ни интриг, — учил Достоевский. — Берите то, что даёт сама жизнь. Жизнь куда богаче всех наших выдумок! Никакое воображение не придумает вам того, что даёт иногда самая обыкновенная, заурядная жизнь. Уважайте жизнь!»

На одной из конференций «Достоевский и мировая культура» было зачитано сочинение воровского авторитета. «В каждом из нас сидит Раскольников. Вот ты не можешь убить, а я могу. Потому что я не тварь дрожащая, а право имеющий. Потому у меня есть всё, а у тебя ничего. Всегда есть люди, которые имеют право убивать. Я бы таких людей ставил управлять государством. Одного такого лично знаю: отсидел своё, а теперь крупный бизнесмен, миллионер, всеми уважаемый гражданин. Так вот бывает по жизни. А Раскольников твой — дурак. Надо было и топор заранее припасти, и подельника найти, и квартиру заранее отследить. Логика Раскольникова безупречна: одни убивают миллионы — и им ставят памятники, а другие ломаются на одном убийстве».
На логическом уровне этому вряд ли что-либо можно возразить.

Помню, как впервые купил книгу «Преступление и наказание» в ларьке станции метро «Ломоносовская» на сэкономленные от завтраков деньги. Заинтриговала иллюстрация на обложке и название романа. До сих пор храню эту книгу серии «школьная библиотека Лениздата». Роман Достоевского прочитал сначала в школе, потом несколько раз перечитал в зрелом возрасте.



Мой любимый герой романа «Преступление и наказание» – следователь Порфирий Петрович. Умный, проницательный человек сразу понял, что убийца – Раскольников. Однако Порфирий Петрович не угрожал, не шантажировал, а весьма профессионально, деликатно, и даже можно сказать душевно склонил Раскольникова к признанию.

Роман «Преступление и наказание» был адресован прежде всего молодёжи и потому носил нравоучительный характер. Студенты упрекали Фёдора Михайловича, что он исказил облик студенчества. Но Достоевский не мог пойти против правды жизни. А правда была в том, что в Петербурге торжествовала идеология «право имеющего».

Очень убедительно описав «теорию Раскольникова», Достоевский не столь же убедительно её опроверг. Нравственное «перерождение» Раскольникова не так убедительно, как его «теория». Но финал воспитательного романа для молодёжи не мог быть иным.

В конце прошлого столетия я несколько лет работал в тех самых местах, где жил и совершил преступление Родион Раскольников. Сенная площадь, Столярный переулок, Вознесенский мост, Казначейская, Гражданская, Подьяческая … Тогда я писал роман-быль «Странник» (мистерия), и мой герой бродил по тем же улицам, каналам и переулкам, что и герой Достоевского в поисках ответа на «проклятые вопросы».

«Проклятые вопросы», которые задал Достоевский 150 лет назад, продолжают волновать многих людей. Оказавшись в самом центре запутанных отношений и роковых страстей, человек не выдерживает мучительных переживаний. Долго жить в Петербурге идеальному человеку невозможно.

В доме Иохима, где на четвёртом этаже располагалась квартира, в которой снимал комнату Раскольников, как и в романе, на чердак ведут 13 ступенек. Достоевский даже показывал своей второй жене место, где Раскольников спрятал похищенные у старухи-процентщицы драгоценности.

Михаил Бахтин утверждал, что герой Достоевского – это всегда человек какой-либо определённой идеи. Она формирует его мироощущение, мысли и поступки. В романе «Преступление и наказание» основной является идея о праве сильного человека на преступление нравственного закона.

Весьма распространённая ошибка оценивать слова и мысли Родиона Раскольникова как реального человека. Не следует путать фантазию писателю с реальной действительностью. Максим Горький предостерегал от увлечения идеями Достоевского, а, точнее сказать, идеями его "литературного героя". Хотя Достоевскому "удалось уловить объективные исторические противоречия революционной демократии, утопического социализма, просветительских идей".
Но жизнь показала, что идеи эти и ныне живут и побеждают!

Эпилог романа «Преступление и наказание» мне ещё в школе казался не убедительным. Да, Раскольников покаялся, встав на колени на Сенной площади, да, признался в совершении преступления, но не отказался от своей идеи. В эпилоге Достоевским написано: "Но он не раскаивался в своём преступлении". Раскольников лишь обвинял себя в том, что сознался, что оказался не способен быть «право имеющим».

Критик В.Г.Белинский утверждал: «Искусство не допускает к себе отвлечённых философских, а тем менее рассудочных идей: оно допускает только идеи поэтические; а поэтическая идея – это не силлогизм, не догмат, не правило, это – живая страсть, это – пафос...»

Писарев считал, что Раскольникова подтолкнули к преступлению тяжёлые обстоятельства, а его «теория» послужила оправданием для убийства.
Раньше во всём винили общественные условия. Теперь мы видим, что это не так, или не совсем так. Никакая теория, никакие обстоятельства не могут служить причиной преступления. Механическое сложение мотивов, арифметическое сочетание причин не имеет ничего общего с диалектикой жизни.

В те времена, когда я ещё учился в школе, Станислав Спиридонович Гончаров написал книгу «Развитие идеи преступления (по роману Ф.М.Достоевского «Преступление и наказание»). Ознакомился я с ней только сейчас. С.С.Гончаров в этой работе 1971 года, разумеется, во всём винит буржуазные законы, а преступление Раскольникова рассматривает как протест против капиталистической действительности.

«Наказание по отношению к преступлению есть необходимость, – пишет С.С.Гончаров. – Преступление по отношению к наказанию есть случайность, но случайный характер преступления не исключает рассмотрение преступления как необходимого явления человеческого духа, явления исторически связанного с разделением общества на классы».

«Преступление – необходимость в развитии человеческой воли, в развитии личности человека, но отсюда совсем не выводится неизбежность, обязательность для каждого совершать преступления».

«Заступничество за униженных и оскорблённых есть восстановление закона, права, справедливости, но оно не должно преследовать цели одного лишь удовлетворения поражённой стороны», – пишет С.С.Гончаров. – «… если бы закон ставил перед собой цель удовлетворить пострадавших, он перешёл бы в свою противоположность – беззаконие».

Раскольников говорит Соне: «Это их закон... Закон, Соня! Это так!.. И я теперь знаю, Соня, что кто крепок и силён умом и духом, тот над ними и властелин! Кто много посмеет, тот у них и прав. Кто на большее может плюнуть, тот у них и законодатель».
«Но если ему надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он внутри себя, по совести, может, по–моему, дать себе разрешение перешагнуть через кровь, – смотря, впрочем, по идее и по размерам её, – это заметьте».

«Признав себя безоговорочно преступником, Раскольников вступает на путь морального просветления, внутреннего возрождения. К необходимости быть наказанным он присуждает себя прежде всего сам», – пишет С.С.Гончаров. Он объясняет духовное перерождение Раскольникова моральными страданиями и угрызениями совести.
Жизнь, однако, показывает, что это свойственно лишь высокоморальным личностям, и совсем не обязательно для всех прочих преступников, которые находят себе оправдание в своей преступной субкультуре.

Сегодня теория Раскольникова о «твари дрожащей и право имеющем» живёт и торжествует. Если у тебя есть «крылатые ракеты», то ты «право имеющий», а если нет – ты «тварь дрожащая». Никто и ничто – ни международное право, ни общественное мнение, ни даже общественная мораль! – не может запретить пустить крылатые ракеты.

Недавнее убийство иранского генерала Сулеймани по приказу президента Трампа доказательство того, что Трамп не «тварь дрожащая», а «право имеющий». Рейтинг его после показательного убийства только вырос!

Какое право имеют президенты давать приказ убивать подозреваемых в терроризме людей без всякого приговора и решения суда?!

Борис Ельцин расстрелял из танков Парламент в октябре 1993 года. Он преступник или герой? Если бы в августе 1991 года победил ГКЧП, Ельцин, бесспорно, был бы осуждён как государственный преступник. Но Ельцин победил ГКЧП и Верховный Совет, и стал героем, а преступниками объявили его противников.

Считается, что преступление и наказание неразрывно связаны. Но это лишь в теории. В реальности же бывает и преступление без наказание, и наказание без преступления. Известно, сколько людей были невинно осуждены и даже казнены за преступления, которые совершил известный маньяк Чикатило.
Хуже, чем преступление без наказания, может быть лишь наказание без преступления!

По базовому образованию я юрист, по специальности – криминолог. Поэтому предлагаю взглянуть на роман «Преступление и наказание» с криминологической точки зрения. У меня есть необходимый опыт. Мною написан роман-исследование «Чужой странный непонятный необыкновенный чужак» и роман-быль «Странник» (мистерия).

Каждый год в начале ноября в Петербурге проходят Международные чтения «Достоевский и мировая культура». В 2019 году 9-11 ноября я принимал участие в работе XLIV конференции.














































Филологи не сведущи в вопросах криминологии, а криминологи не разбираются в тонкостях филологии. Необходим комплексный междисциплинарный подход к анализу проблемы преступления и наказания. Криминологи признают, что проблема не может быть решена лишь в узких рамках криминологии и требует широкого философского аспекта.

Вопрос соотношения преступления и наказания, пожалуй, самый сложный в уголовно-правовой науке. По мнению доктора юридических наук, профессора Д.А.Шестакова, одна из причин не разработанности многих фундаментальных проблем современной теории наказания кроется в том, что «статус наказания как объёмной, сложной и динамичной системы отношений никак не умещается в статус института уголовного права».

Доктор юридических наук, профессор Ханлар Джафарович Аликперов (создатель программы «Электронные весы правосудия») планирует сделать доклад в Санкт-Петербургском международном криминологическом клубе 9 октября 2020 года на тему «Неизведанные грани феномена наказания (антропологические, философские и правовые аспекты)». Он полагает: «…приписываемые наказанию такие потенциальности, как восстановление социальной справедливости, исправление осуждённого, его перевоспитание и т.д., не являются его функциями, а представляют собой результат банальных стремлений Homo sapiens выдать желаемое за действительное».

Для примера Х.Д.Аликперов обращается к роману Достоевского «Преступление и наказание». «У Достоевского эта кара показана в виде бесконечных душевных страданий и мук, отравленные стрелы которых мучительно больно вонзились в подсознание Раскольникова. А такая кара, как это психологически тонко описано в романе, по силе своего отрицательного воздействия на душевное состояние преступника, по сравнению с узаконенными видами наказания, куда более гнетущая и мучительная, чем, к примеру, обжигающая рубашка Несса...»

Вопрос преступления и наказания никогда не был в России только лишь вопросом сугубо юридическим. Это был вопрос религиозный и метафизический. Это особенно ярко показал в своём творчестве Достоевский. Чувство вины – это ответственность перед Богом, а не перед человеческим судом. Человеческого суда избежать можно, обманув следователя, а вот от Божьего суда никто не уходил никогда.

Считается, что наказание продолжает уберегать людей и общество в целом от самоистребления. Но лишь отчасти. Как убивали, так и будут убивать по причинам ревности, зависти, подлости. И никакой страх наказания не сдерживает убийцу. «Хороший» пример – убийство доцентом исторического факультета Соколовым своей аспирантки-любовницы.

По меткому замечанию Норбера Рулана, жестокие методы наказания нацелены «не на то, чтобы разрушить жизнь, а больше на то, чтобы заставить уважать её».
Карл Биндинг писал: «меч уголовной репрессии – это меч без рукояти, который наносит раны тому, кто им действует».
Известный юрист Франц фон Лист, говоря о судьях, подчёркивал, что «один и тот же человек не может и не должен одновременно и карать, и воспитывать».

Уголовное наказание не может и не должно преследовать цели исправления осуждённого и предупреждения совершения новых преступлений. В тюрьмах не происходит перевоспитания и перерождения, скорее наоборот. Тюрьмы являются своего рода «преступными университетами».

Уже никто из криминологов не оспаривает тот факт, что осуждённые в тюрьмах не исправляются, а приобщаются к субкультуре преступного мира. Доказано, что длительное (более 5 лет) нахождение в местах лишения свободы приводит не к исправлению личности, а к необратимым изменениям в психике. Тюрьма никогда никого не исправляла. Наоборот, из случайного преступника делала профессионала-рецидивиста.

Современная система наказания преступников – это «конвейер уголовной юстиции». Мне лично, не только как юристу, но и просто как гражданину довелось пройти через этот «конвейер». Для работников пенитенциарной системы это «золотая жила», а для государства один из источников пополнения госбюджета.

В романе "Преступление и наказание" есть намёк на мысль, что налагаемое юридическое наказание за преступление гораздо меньше устрашает преступника, чем думают законодатели.

Роль наказания в качестве восстановления социальной справедливости тоже под вопросом. Сегодня наказание устраняется в результате сделки с потерпевшим, когда причинивший вред компенсирует причинённый вред потерпевшему (попросту – откупается). Где же здесь моральное исправление, в особенности для богатого?

Ни о каком «духовном перерождении», «нравственном воскрешении» сегодня уже не говорят. То, что казалось невозможным – сделка преступника с правосудием! – стало юридической реальностью.

Можно ли представить в романе Достоевского такого рода сделку? Вряд ли. Потому что для Достоевского выход для героя – в нравственном перерождении, в духовном воскресении. А если бы Раскольников пошёл на сделку со следствием, то никакого духовного перерождения никогда бы не произошло.



«Я хочу не такого общества научного, где бы я не мог делать зла, – говорил Достоевский – а такое именно, чтоб я мог делать всякое зло, но не хотел делать его сам…»
Преступление, по Достоевскому, это не проступок против человека, это нарушение Божьей заповеди «не убий»! Убийство, совершённое Родионом Раскольниковым, это по сути своей вызов атеиста существованию Божию!
«Если Бога нет, то всё дозволено!» – говорит Иван Карамазов.

Слова «Не в силе Бог, а в правде» сегодня трактуются иначе. «Правда на стороне сильнейшего», – утверждают политики. – «Добро всегда побеждает!»
Почему? Да потому что победитель объявляет себя победой добра.

Когда Моисей вернулся с горы со скрижалями Божиими, одна из заповедей которых «не убий», он приказал убить всех, кто поклонялся не его Богу, а золотому тельцу. «Убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего» (Исход 32:23). А было их три тысячи!

«Законодатели и установители человечества, начиная с древнейших, продолжая Ликургами, Солонами, Магометами, Наполеонами и так далее, все до единого были преступники, уже тем одним, что, давая новый закон, тем самым нарушали древний, свято чтимый обществом и от отцов перешедший, и уж, конечно, не останавливались и перед кровью, если только кровь (иногда совсем невинная и доблестно пролитая за древний закон) могла им помочь», – говорит Раскольников в романе «Преступление и наказание»





Что же такое ПРЕСТУПЛЕНИЕ, и что такое НАКАЗАНИЕ?

Одни криминологи считают, что преступление – понятие условное. Другие полагают, что преступление – это то, что имманентно присуще природе человека. Но если об условности преступления можно спорить, то условность наказания очевидна всем. Если за убийство в мирное время сажают, то в военное время за убийство (врага) – награждают!

Профессор Я.И.Гилинский пишет, что нет вида поведения, являющегося по своей природе преступным. «Преступление и преступность – понятия релятивные (относительные) «как договорятся» законодатели». «То, что в одной стране – преступление, в другой – не признаётся таковым. То, что преступным было вчера, непреступно сегодня, и наоборот».

Ведущие криминологи мира утверждают, что налицо кризис наказания. Некоторые вовсе предлагают отменить наказание из-за его неэффективности, поскольку наказание не исправляет. «Со времён Каина мир никогда не удавалось ни исправить, ни устрашить наказанием. Как раз наоборот!», – признавал ещё Карл Маркс.

Криминологи до сих пор спорят, что оказывает решающее воздействие на преступное поведение человека: его природа или социальная среда?
«Среда виновата или подлая натура человеческая?» – вопрошал Достоевский.





По мнению Б.Спинозы «В естественном состоянии нельзя представить себе преступления; оно возможно только в состоянии гражданском, где по общему согласию определяется, что хорошо и что дурно, где каждый должен повиноваться государству».

Если знаменитый Чезаре Ломброзо утверждал, что «преступниками рождаются», то основоположник социологического направления А.Кетле полагал, что «преступниками не рождаются, ими становятся… Общество заключает в себе зародыш всех имеющихся совершиться преступлений, потому что в нём заключаются условия, способствующие их развитию; оно… подготовляет преступление, а преступник есть только орудие».

Эмиль Дюркгейм называл преступность реакцией на социальные изменения и платой за них. Дюркгейм утверждал: «Преступность – нормальное явление потому, что общество без преступности совершенно невозможно».
Дюркгейм одним из первых заметил «двойственность» в понимании преступления. Есть обычные преступники и такие «преступники» как Сократ.
«Гений не следует нормам, он нарушает и создаёт их», – писал Иммануил Кант.

Яков Гилинский полагает: «Все мы преступники не потому, что есть пьянство, наркотизм, проституция. А потому, что такой уголовный закон!»
Теоретически каждого человека (при желании) можно посадить. Каждый человек в своей жизни совершал уголовное преступление, пусть даже не предусматривающее лишение свободы. И это не только у нас. В США 95% опрошенных признали, что в своей жизни совершали деяния, которые признаются преступлением.





Русский философ Владимир Соловьёв полагал: «Закон — это ограничение личной свободы требованиями общего блага». «Правовое принуждение не принуждает никого быть добродетельным. Его задача — препятствовать злому человеку стать злодеем (опасным для общества)».

Таким образом, Закон имеет целью оградить общество от проявлений человеком своего подлинного Я, если это Я вступает в противоречие с Я других людей. Однако никакой закон не останавливает людей от проявлений своей сущности. Всегда убивали и будут убивать, и даже страх смертной казни не останавливает.

Раньше считалось, что корни преступности следует искать в социальных условиях жизни. Другая точка зрения предполагает, что корни преступности заключены в генетике человека. Сегодня установили, что проявления преступного поведения связаны не только с неблагополучным состоянием общества, но и со вспышками на солнце.

Что же сильнее влияет на поведение человека: его генетика или социальная среда?
На мой взгляд, гены в большей степени определяют поведение человека, нежели социальные условия. Клептоманы и педофилы – просто больные люди, которых надо лечить, поскольку лишение свободы не избавит их от пагубного пристрастия.

Преступником рождаются или становятся? – вопрос до сих пор открытый.
Человек от природы не добрый и не злой. Многочисленные психологические эксперименты доказывают, что при определённых условиях каждый человек может стать злодеем и преступником. Однако не все становятся…

Родион Раскольников говорит: «Я просто-запросто намекнул, что «необыкновенный» человек имеет право… то есть не официальное право, а сам имеет право разрешить своей совести перешагнуть… через иные препятствия, и единственно в том только случае, если исполнение его идеи (иногда спасительной, может быть, для всего человечества) того потребует…»
«Право на преступление» – основная идея романа «Преступление и наказание».

По большому счёту в мире всего две Идеи:
Первая – мир был сотворён Богом и надо жить по божественным законам, любить ближних и помогать слабым.
Вторая – наш мир результат долгой эволюции, и жить надо по природным законам естественного отбора, где выживает сильнейший, а слабый погибает, где каждый за себя и выживать надо любой ценой.

По каким же законам жить: бороться за выживание любой ценой или жертвовать собой ради любви к ближнему?

Если жить по закону Бога, то нужно жертвовать собой из любви к ближнему.
Но если жизнь даётся только раз и бессмертия не существует, то стоит ли жертвовать своей единственной жизнью во имя какой-либо идеи?
Что ценнее: жизнь или идея?

Если всего ценнее человеческая жизнь, то ради сохранения своей жизни можно пожертвовать любыми идеалами.
Если важнее идея, то ради высокой идеи можно пожертвовать своей жизнью, а если потребуется, то и жизнью других людей.

По Дарвину всякого рода идеи является обманом одних ради процветания других. С точки зрения биологии, умирать ради каких-то там идей, часто ошибочных, ради принципов и убеждений, полный абсурд. Человек должен жить и размножаться, а не умирать ради немыслимых и часто лживых идей.

Но если жить по дарвиновскому закону, то ради самосохранения и продолжения жизни допустимо пойти на любое преступление. Собственная жизнь, очевидно, дороже, чем жизнь другого. Можно даже убить нападающего в ситуации необходимой обороны. Уголовный закон оправдывает убийство другого человека ради личного выживания в ситуации необходимой обороны.

Желание выжить любой ценой куда естественнее, чем готовность к самопожертвованию. Эгоизм – естественное состояние, он спасает. Альтруизм – приводит к самопожертвованию, хотя в природе тоже встречается.

Ни у кого и никогда выживание не было главной целью существования. Когда требовалось, то умирали ради других, сохраняя жизнь детям или будучи не в силах предать. Даже у животных есть случаи самопожертвования ради сообщества.

Чего стоит наша жизнь, если в ней не за что умереть?!

Цена жизни определяется тем, за что ты готов умереть. Некоторые люди готовы пожертвовать своей единственной жизнью ради идеи без всякой надежды на посмертное воздаяние и торжество этой идеи.

В человеческом сообществе действуют те же законы джунглей, что и среди диких зверей; господствует право силы, а не сила права, выживает сильнейший, и сильнейший всегда прав. На мораль и право плюют, если всего можно добиться силой.
Человек не склонен признавать свои ошибки, и более того, хочет, чтобы за его ошибки расплачивались другие, часто невиновные люди. Лживость, зависть, жадность в инстинктивной природе человека.

Сегодня очевидно побеждает дарвинизм; повсеместно сделана ставка на силу и принуждение. Об идее Христа – «возлюби врага своего» – никто не вспоминает.



Можно ли выжить, прощая врагов своих и возлюбив их по заповеди Христовой?

Если я возлюблю ближнего как самого себя, то не должен его жрать, и тогда он сожрёт меня. Значит, я из любви к ближнему должен принести себя в жертву? Да никто не живёт по христовой заповеди! Это только на словах призывают к любви, а на деле жрут друг друга. Необходимость заставляет бороться за выживание. Значит, не верна христова заповедь, если противоречит природе человеческой. Выходит, Христос ошибался, раз не под силу людям любить ближнего своего как самого себя».

Божественные законы людьми не соблюдаются! Люди живут инстинктами. Человек — животное! Все хотят сделать человека лучше, а он не может, не может! В реальности правят другие законы. Право силы — вот реальное право. А добро, справедливость, любовь — это всё... Оглянись вокруг! Развязавшие войну так называемые цивилизованные нации наплевали на ими же установленные законы, а про божественные даже не вспоминают; они убивают, потому что им это выгодно. Победит не разум, а грубая сила!

Главный вопрос – существует ли Высшая Справедливость? Если да – то это и есть Бог. Если нет – тогда любая религия есть лишь философская и этическая система, придуманная человеком.

Имеет ли человек право на месть? Да, имеет. Но если начнёт мстить, то станет преступником.
Проблема преступления и наказания – вопрос, без преувеличения, метафизический.
«Мне отмщение аз воздам», – сказано в Библии.

Если человек предал своих товарищей под воздействием пыток, можно ли считать его предателем?
А если предал без пыток, зная, что его вынудят сказать правду под воздействием психотропного вещества («правдодел»)?
Да, его могут понять и просить, и всё равно осудят как предателя.
Где же логика?

Закон и право – не синонимы. Право первично, закон вторичен. Права человека могут быть не отражены в законе, который является выражением воли господствующего…

Проблема права – это проблема свободы и ответственности.
Говорить об ответственности можно, только если человек свободен. А свободен человек, когда у него есть выбор. Без выбора нет свободы воли. Как я могу проявить свою свободу, если у меня нет возможности выбирать?!

Если человек нарушил закон, потому что к этому его принудили обстоятельства, когда у него не было выбора, то он не может быть привлечён к ответственности, поскольку был не свободен. А если он нарушил закон, потому что боролся с силой обстоятельств, то есть проявил свою свободу, своё Я — его тем более нельзя привлекать к ответственности. Что же, судить за то, что он проявил свободу воли?

Если человек говорит, что он нарушил закон, поскольку не мог поступить иначе, то есть был не свободен в своём решении, он не должен нести ответственность, если докажет, что у него не было выбора, то есть когда признает свою несвободу.
К ответственности его можно привлечь, лишь доказав, что он обладал свободой выбора и мог не нарушить закон, то есть мог поступить закономерно — законным и единственно правильным необходимым для него образом.
Но, признавая за человеком свободу выбора, и при этом доказывая, что единственный выбор — это поступить законно, означает лишить его выбора, а значит, и свободы.

Получается, если человек не мог поступить иначе, он не имел свободы, но поступая законно, он как бы отказывается от свободы, признавая свою несвободу перед выбором единственно правильного и для него необходимого.
Выходит, признание наличия у человека свободы воли нужно лишь для того, чтобы признавать человека ответственным за свои поступки?!

Если признавать свободу воли, то есть возможность поступать незакономерно, это приводит к повсеместной случайности, к следствию без причины, к хаосу, к отрицанию закономерности мира.
А если признавать всеобщую взаимосвязанность и обусловленность явлений, то это приводит к логическому исключению свободы воли и даёт основания задуматься о предопределении.
Либо свобода воли, либо предопределение! Либо свобода, либо судьба!
Так за что же вы хотите меня судить: за то, что я был свободен, или за то, что не смог соответствовать неестественным законам?
— Если судить по-вашему, то никто не виновен.
— Так и есть! И все за всех виноваты!
(из моего романа-быль «Странник»(мистерия) на сайте Новая Русская Литература





Так что же вы хотели сказать своим постом? – спросят меня.

Всё, что я хочу сказать людям, заключено в трёх главных идеях:
1\ Цель жизни – научиться любить, любить несмотря ни на что
2\ Смысл – он везде
3\ Любовь творить необходимость

А как Вы понимаете ПРЕСТУПЛЕНИЕ ДОСТОЕВСКОГО И НАКАЗАНИЕ?

© Николай Кофырин – Новая Русская Литература – https://www.nikolaykofyrin.ru