Давно я не рассказывала о своих книжных новинках. Расскажу о прекрасном подарке, который мне сделали дети на 8 Марта. Это был, как обычно, букет цветов, а еще альбом Зинаиды Серебряковой. То, что я люблю больше всего: цветы и книги.

«Эпоха умирает не с людьми, а с их отзвуком, таящимся в тёплом дереве, в тёплых стенах и неискаженных берегах. Пока живы могучие и раскидистые старцы Михайловского и Спасского, Ясной Поляны и Абрамцева, эпоха не кончена, и мы с полным правом можем себя считать современниками Пушкина и Тургенева, Толстого и Аксакова».

Дмитрий Шеваров.

Я хочу познакомить вас с книгой, которая вызвала во мне светлые воспоминания о своем детстве, о нашем ушедшем времени. 

Её автор, Дмитрий Геннадьевич Шеваров – обозреватель "Российской газеты", автор нескольких книг, его рассказы и очерки публикуют известные журналы. В этой книге он рассказывает   о Вологде, городе своего детства. Город - это дома, люди, деревья, река - это все вместе образует атмосферу. Атмосфера 60-х - 70-х годов в Вологде удивительно теплая. А написана книга  таким чудным языком, будто пьешь из чистейшего родника. 

Стоит хмурая осенняя пора. Вечерами уже не пойдешь на прогулку. Город погружен в спячку. Зато, это прекрасное время, чтобы читать. Сейчас я читаю "Повесть о жизни" Константина Георгиевича Паустовского.

   "После долгих раздумий и сомнений я пришла к убеждению,

что в своих рассказах-воспоминаниях я должна говорить всю правду,

какой бы горькой она ни была.

Осколки, когда их берешь в руки, больно ранят,

но иначе не сложить того зеркала, перед которым прошла жизнь моих близких."

(Марина Тарковская)

Друзья мои, сегодня я хочу рассказать о новой книге, которую только что прочитала. Сыновья, зная мой интерес к Арсению и Андрею Тарковским, подарили мне замечательную книгу Марины Арсеньевны Тарковской (сестры Андрея) "Тарковские: Осколки зеркала".

Это уже третье издание книги, переработанное и дополненное.  Первое издание вышло в 1999 году, почти 10 лет назад. Но ко мне книга пришла только сейчас. Это такая семейная сага, рассказывающая о нескольких поколениях семьи Тарковских и Вишняковых-Дубасовых (со стороны их матери Марии Ивановны Вишняковой).

В нашем городе столько талантливых людей, что я иногда удивляюсь. Вот моя хорошая знакомая Олисава Тугова, прекрасная жена, мама двоих замечательных детей и большая  рукодельница: мастерит куколок, плетёт мандалы.

Зимой она устраивает дома женские посиделки с рукоделием и чаепитиями, на которые и я с удовольствием хожу. А тут вдруг раз и книгу написала в соавторстве с другом Евгением Сафроновым "Волжская чайка". А теперь вот уже и вторую пишет. Прочитала я несколько глав из этой новой книги и мне она очень понравилась. Слог такой хороший, пишет очень образно, что прямо все так и ощущаешь. Да, еще и главный герой книги - Лёнька про прозвищу Лис, реальный человек с очень трудной судьбой. Если бы я не знала от Олисавы все перипетии его жизни, то подумала бы, что вот автор всего тут напридумывала. Но нет, жизнь иногда в одной человеческой судьбе столько всего намешает, что кажется хватило бы на несколько человек. И мне захотелось представить  вашему вниманию главу из этой книги:

Недавно купила и прочитала книгу Константина Коровина "Моя жизнь". Издание очень скромное, но сколько удовольствия я получила от прочтения и не высказать.

 Книга представляет собой автобиографические рассказы-воспоминания знаменитого русского художника. Написаны они прекрасным русским языком, с большой душевной теплотой, иногда с юмором или с грустью.

Делюсь своей радостью. У меня две новые книги)) Ах, как приятно их держать в руках, перелистывать странички и даже вдыхать запах типографской краски!

Первая книга это - Ирина Одоевцева "На берегах Сены". Помните я рассказывала, какое сильное впечатление на меня произвела её книга "На берегах "Невы"? И вот теперь книга о её жизни в эмиграции, об интереснейших встречах с Сергеем Есениным, Иваном Буниным, Игорем Северяниным, Константином Бальмонтом,  о заседаниях литературно-философского кружка "Зеленая лампа", который был создан Дмитрием Мережковским и Зинаидой Гиппиус. Я уже начала её читать.

А другая книга, это книга  Ариадны Сергеевны Эфрон "Моя мать-Марина Цветаева". Это ее ранние воспоминания, её личное восприятие своей знаменитой мамы. Сама Ариадна Сергеевна была тоже талантливым  литератором, писала стихи.

Январь у меня проходит за чтением сборника Ирины Одоевцевой «На берегах Невы: Романы: рассказы; стихотворения», 2012 год издания. Ирина Одоевцева - русская поэтесса Серебряного века. Сборник открывает главная книга  Одоевцевой «На берегах Невы» - это книга воспоминание.  Так получилось, что я не прочитала эту книгу тогда, когда она впервые вышла в нашей стране. Я помню, что книгу читали, о ней говорили, её обсуждали. Но не зря видимо, книги приходят к нам все-таки в нужный момент. Я купила ее, во-первых, еще и  потому, что она дешево стоит - всего 130 рублей. Толстая книга в хорошем переплете, с суперобложкой. Большинство книг, которые я бы и хотела купить,  мне просто недоступны из-за их дороговизны. А тут, можно сказать, такой подарок!  

    С первых уже страниц я уже поняла, что именно такого чтения хотела моя душа. И каждый вечер, уютно устраиваясь в кресло возле торшера, я тут же всеми своими чувствами и эмоциями погружаюсь в послереволюционный Петроград.

КРЫМСКАЯ ВЕСНА

Наша армия вошла в Крым. Взят Джанкой. Взята Керчь. Над головами наших бойцов уже пылает в эти ночи низкое звездное небо Тавриды. Оно всегда встречало нас, северян, за Чонгаром, за Сивашом, в Джанкое и заставляло радостно биться сердца от сознания, что через несколько часов откроется перед глазами великолепная путаница синих севастопольских бухт, кораблей, желтых портиков, цветущего миндаля и блеснет в глаза родное Черное море - одно из прекраснейших морей на земле.

Мы знали, что Крым,- разрушенный, затоптанный сапогами немецких солдат,- снова будет нашей землей. Мы знали, что освободим его. Немцы гоготали в пышных парках, где мы любили каждое дерево, каждый поворот дороги. Немцы превратили в горы битой черепицы героический Севастополь.

Немцы осквернили священную землю Крыма. Но мы знали, что освободим Крым, наш Крым, где в синеве и блеске тонут обрывистые мысы и море подносит к их подножию палую листву. Тот Крым, где каждому из нас хотелось остановить время, чтобы не терять ощущения молодости. Где жизнь, как морское утро, была и будет освежающей, где она приближается к той черте, за которой явственно виден золотой век. Крым всегда был для нас землей труда, вдохновения и поэзии.

Крым весь овеян до последнего камня на дороге великими воспоминаниями. Здесь, в Гурзуфе, жил Пушкин. О Крыме он написал гениальные строки: 'Редеет облаков летучая гряда'. В Крыму Лев Толстой написал свои первые рассказы о замечательном русском солдате. Защищая Крым, погибли великие 'матросские адмиралы' Нахимов и Корнилов. В Крыму началось восстание на 'Потемкине', в Крыму боролся лейтенант Шмидт, и Чехов писал в своем белом доме на Аутке изумительные рассказы. Красная Армия брала Перекоп. Тысячи рыбаков, матросов, крестьян, выросших на крымской земле, дали своей стране, ее культуре много побед, любви к свободе и веселья.

Каждый, кто хотя бы раз побывал в Крыму, уносил любовь к этой каменистой земле на всю жизнь,- таким внезапным очарованием она обладала.

Наша армия вошла в Крым. Скоро весь полуостров, весь блистательный разворот его берегов от Керчи до Севастополя будет очищен от наглых и черных фашистских банд. Тяжелые залпы салютов прокатятся над столицей и уйдут в подмосковные леса, возвещая освобождение Феодосии, Судака, Ялты, Алупки, Балаклавы, Симферополя, Севастополя - всего Крыма.

Мы восстановим Крым. Его щедрая земля, прогретая солнцем, овеянная морскими бризами, поможет нам в этом. Снова тысячами отраженных береговых огней Крым будет колебаться в ночном море, цвести своими садами, сверкать своим солнцем, дышать целебным запахом виноградников и черноморской сосны.

Мы приветствуем освободителей Крыма. Мы гордимся ими. Мы завидуем им. Они первые ступили на крымскую землю. Им выпала на долю великая честь, великая слава и великая радость увидеть первыми крымскую весну, весну освобождения - туманный и свежий крымский апрель, когда весь Крым цветет, выбрасывает ежеминутно миллиарды листьев, побегов, цветущих венчиков. И перед этим весенним цветением освобожденной земли бойцы, выйдя к Черному морю, глядя на него, невольно снимут каски и вздохнут всей грудью: 'Благословенные места! Теперь они навеки наши!'

1944

Сегодня  - в День Рождения Андрея Тарковского я хочу вам рассказать о книге "Андрей Тарковский: собиратель снов" Лейлы Александер Гарретт.

   "Эта книга - признание... признание в любви и вечной благодарности прекрасному и сложному  человеку, великому Творцу - Андрею Тарковскому."  Лейла Александер - Гарретт.

 Эта книга 2009 года издания пришла ко мне перед новым годом. Когда я увидела ее в книжном магазине, то просто полистала её. И... не купила. Во-первых, дорого для меня 360 рублей, во-вторых, я ничего не знала об авторе книги. Я подумала, ну что может какая-то переводчица -иностранка написать о великом Тарковском. Через 2 месяца, придя в магазин, я снова увидела эту книгу, но уже за 100 рублей. Раз книга дождалась меня, значит больше сомневаться не буду. И купила, и... не пожалела. Книга живая и искренняя. Рекомендую всем, кому дорог и интересен Андрей Тарковский.

Открыла для себя молодого талантливого писателя Сергея Шаргунова, прочитав его книгу "Книга без фотографий", 2011 год изд.  Шаргунов пишет о себе и пишет очень искренне, без тени позерства или бахвальства. Некоторые критики пишут, что он слишком молод еще для мемуаров. Но по книге видно, что ему есть о чем рассказать, он не томный московский писатель, много где успел побывать и во многом поучаствовать. Мы увидим места и события, которые врезались в память: родной дом, школы, первые влюбленности, участие в политике, поездки в Чечню и на войну в Осетию, взлеты и поражения молодого человека. Книга читается с интересом, на одном дыхании.

Немного из биографии Сергея Шаргунова. Он родился 12 мая 1980 года в семье известного московского священника, преподавателя Духовной академии  Александра Шаргунова. Его мама, дочь писательницы Валерии Герасимовой - первой жены Александра Фадеева. Он вырос в центре Москвы в желтом доме на Фрунзенской набережной, учился в элитной английской спецшколе, потом в православной гимназии и, наконец, в обычной пролетарской (как он сам говорит) московской школе. Потом МГУ, престижный факультет журналистики. С 19 лет печатается в известных толстых журналах. Сергей Шаргунов — лауреат независимой премии «Дебют» в номинации «Крупная проза», государственной премии Москвы в области литературы и искусства, итальянской премии «Arcobaleno», финалист премии «Национальный бестселлер». Но самое ценное, что он способен на смелые гражданские поступки, он боец. А это сейчас такая редкость.

Предлагаю познакомиться с некоторыми отрывками из его книги:

Старый пароход отвалил от пристани в Вознесенье и вышел в Онежское озеро.

Белая ночь простиралась вокруг. Я впервые видел эту ночь не над Невой и дворцами Ленинграда, а среди северных лесистых пространств и озер.

На востоке низко висела бледная луна. Она не давала света.

Волны от парохода бесшумно убегали вдаль, качая куски сосновой коры. На берегу, должно быть, в каком-нибудь древнем погосте, сторож пробил на колокольне часы - двенадцать ударов. И хотя до берега было далеко, этот звон долетел до нас, миновал пароход и ушел по водной глади в прозрачный сумрак, где висела луна.

Я не знаю, как назвать томительный свет белой ночи? Загадочным? Или магическим?

Эти ночи всегда кажутся мне чрезмерной щедростью природы - столько в них бледного воздуха и призрачного блеска фольги и серебра.

Человек не может примириться с неизбежным исчезновением этой красоты, этих очарованных ночей. Поэтому, должно быть, белые ночи и вызывают своей непрочностью легкую печаль, как все прекрасное, когда оно обречено жить недолго. (отрывок из рассказа К. Паустовского "Белая ночь")

Писахов Степан. Сосна. Лунная ночь. 1918 г.

Евгений Гришковец - наш современник. Писатель, драматург, режиссер, актер он выражает словами то, что мы чувствуем, ощущаем, но не можем это выразить. Он рассказывает о своей жизни, но и о нашей тоже. Он помогает лучше понять и принять себя.

На новый год мне подарили книгу, которую я хотела. Это новая книга Евгения Гришковца "Письма к Андрею". Я люблю книги и спектакли Евгения Гришковца. Мы любим то, в чем находим себя, что созвучно нашему мировосприятию, нашим мыслям. И вот новая книга... Книга вовсе не художественная, книга -размышления об искусстве.  Я  волновалась , а вдруг я буду разочарована.

Меня особенно радовало то, что импульсом для написания книги послужил внутренний диалог, который вел Евгений Гришковец с Андреем Тарковским на протяжении целого года. Целый год он прожил, читая и перечитывая все, что только можно прочитать из написанного, сказанного, продиктованного Андреем.

" Я не знаю человека, жившего и живущего со мной в одном времени, который бы так был предан искусству и только искусству... Человека столь одинокого , страдающего от одиночества, но сознательно обрекшего себя на него... Человека , жаждущего понимания своего искусства, сделавшего все возможное для этого понимания, но не получившего его прежде всего от близких и коллег.

Я не знаю художников (в самом широком смысле этого слова) конца двадцатого века и поныне, кто служил бы искусству, как последний солдат погибшей армии, как один в поле воин. 

Тарковский много писал о художнике, о его предназначении и его миссии. Он много писал об искусстве, о сути таланта и долге человека, искусство воспринимающего, о долге зрителя, читателя... Вот я и захотел написать ему, захотел сообщить ему, что он услышан.

Это был порыв! Это было простое и сильное стремление подать знак, поддержать..." (Евгений Гришковец)

Письмо первое.

Евгений размышляет о том, что важнее в жизни: чувство, переживания или результат? Современное общество оценивает человека, и художника в том числе, по результату.  Результативный человек почитаем в обществе. Он понимаем обществом как сильный, а сила давно и неизменно в почете.

Подлинный художник же живет в отсутствии результата, он всегда переживает чувство." Он не может признать результатом ни одно какое-то свое произведение, ни совокупность таковых. Все его книги,  фильмы, симфонии - только вешки его пути. Пути , который им же очень часто, почти постоянно, подвергается мучительному сомнению как ошибочный или тупиковый."

Это все размышления Евгения Гришковца о пути подлинного художника, постоянно сомневающегося, мучающегося и мучающего всех с кем свела судьба. Но единственное оправдание художника, это его искусство.

И тут у меня встает вопрос. У художника , хотя бы его искусство - есть оправдание перед людьми. А у обычного человека?  Который тоже мучается, который тонко чувствует и много страдает, но он даже не нашел выхода своим чувствам и не может оправдаться перед обществом и самим собой результатом. Ему выходит еще хуже? Как вы думаете?

Я проснулся серым утром. Комната была залита ровным желтым светом, будто от керосиновой лампы. Свет шел снизу, из окна, и ярче всего освещал бревенчатый потолок.

Странный свет – неяркий и неподвижный – был непохож на солнечный. Это светили осенние листья. За ветреную и долгую ночь сад сбросил сухую листву, она лежала шумными грудами на земле и распространяла тусклое сияние. От этого сияния лица людей казались загорелыми, а страницы книг на столе как будто покрылись слоем воска.

Так началась осень. Для меня она пришла сразу в это утро. До тех пор я ее почти не замечал: в саду еще не было запаха прелой листвы, вода в озерах не зеленела, и жгучий иней еще не лежал по утрам на дощатой крыше.

Осень пришла внезапно. Так приходит ощущение счастья от самых незаметных вещей – от далекого пароходного гудка на Оке или от случайной улыбки.

Осень пришла врасплох и завладела землей – садами и реками, лесами и воздухом, полями и птицами. Все сразу стало осенним.