Через 8-10 лет треть всех учеников в российских школах будут составлять дети гастарбайтеров и мигрантов. Такова общемировая тенденция. Причем в Россию в основном едут те, кто плохо знает русский язык. Большинство хотят закрепиться и учить тут своих детей.

В этом году среди выпускников московской школы N 942 примерно половину составляли дети мигрантов. В основном азербайджанцы. Почти все они поступили на платные отделения вузов. Педагоги школы отмечают, что дети мигрантов к учебе относятся очень серьезно. И даже если в семьях говорят только на родном языке, а родители закончили три класса, своих детей заставляют учиться на пределе возможностей. Они не прогуливают занятия и домашнее задание всегда делают.

Сейчас в школе примерно 10-15 процентов учеников, для которых русский язык не родной. Это соотношение учителя считают оптимальным. Если "иноязычных" больше, это может ослабить влияние русской языковой среды или даже спровоцировать конфликты. В каждом классе есть 4-5 учеников, чьи родители приехали в Россию из республик бывшего Союза.

- Детей, которые совсем не говорят по-русски, мы стараемся не брать, - рассказывает завуч, - хотя у меня в начальной школе есть один такой ученик. Я каждый день занимаюсь с ним после уроков. Опыт показывает - за год-полтора даже самые слабые дети могут выучить разговорный русский язык.

ЦИФРА: 12 школ русского языка открыты в москве. Курс для детей мигрантов рассчитан на год

Лариса Архипова преподает в этой школе историю и обществознание. У нее на уроках, хочешь не хочешь, надо и разговаривать, и рассуждать. Получается не у всех. Лариса Гизаровна считает, что детей мигрантов надо учить русскому языку не в обычных классах, а в подготовительных, и у школы должно быть право их набрать.

- Допускаю, что эти подготовительные классы могут быть и платными. А почему нет? Если ты собрался работать или учиться в чужой стране, будь добр выучить язык. Мы ведь учим английский, когда собираемся в Европу или США. Никто там бесплатно с вами заниматься не будет. А у нас получается, что за всех платит бюджет, - говорит Архипова.

Какова цена - никто не скажет. Точных данных по количеству детей мигрантов в школах нет. Называются разные цифры: в Москве их от 4 до 10 процентов учеников, в Подмосковье - даже до 12 процентов. Официальная цифра по Санкт-Петербургу - 3 процента таких школьников.

Еще одно предложение педагогов - обязательное тестирование или собеседование для детей мигрантов при приеме в школу. Пока что педагоги имеют право лишь предложить родителям отдать ребенка на класс ниже, если видят, что он потянет программу. Кто-то соглашается, а кто-то и нет.

Кроме обычных школ дети мигрантов могут учить язык в школах русского языка, они существуют при обычных учебных зпведениях. В Южном округе Москвы открыта одна такая школа. Курс там рассчитан на год. Всего в городе работает 12 школ русского языка - в каждом административном округе.

Московская школа N 157 на севере столицы - как раз из таких. Здесь открыты классы русского языка. В этом году школа выпустила 46 учеников разного возраста - от дошколят до 13-14-летних подростков. Директор Аида Кулиева уверена, что школы русского языка должны быть во многих учебных заведениях, так как мигрантов с каждым годом становится все больше, а уровень владения русским языком у них все ниже.

- У нас в классах есть азербайджанцы, таджики, киргизы, узбеки. Все учат русский с удовольствием, они понимают, что он им необходим, - рассказывает директор. - Родители тоже заинтересованы в обучении и в некоторых семьях специально начинают общаться с детьми по-русски.

По мнению Кулиевой, старшеклассникам одного года на изучение русского языка слишком мало. Программа для них должна быть двухступенчатой: первый год - русский язык, второй - упор на предметное обучение.

А Влада Баранова, доцент кафедры гуманитарных наук ВШЭ (Санкт-Петербург), утверждает, что легче всего усваивают русский язык дети, которые приехали в Россию в возрасте до двух лет. Если им уже 7, то первые полгода изучения русского даются трудно, а потом дети адаптируются. Тем, кто начал учить язык в 14 лет, заниматься очень тяжело. Разговорный язык они могут усвоить, а вот предметы на русском языке идут со скрипом.

Казалось бы, все ясно - школ русского языка и спецклассов для детей мигрантов должно быть больше, и обучение там надо делать двухгодичным.

Не все так просто, предостерегает Олег Хухлаев, профессор кафедры этнопсихологии МГППУ: "80-90 процентов мигрантов выбирают для своих детей школу, ближайшую к дому. Если повезло и рядом есть школа русского языка, хорошо. Если нет - никуда возить не станут, запишут туда, что рядом с домом. Особенность еще и в том, что выпускники школы русского языка, как правило, дальше учатся в том же учебном заведении". И это не так уж хорошо.

Педагоги говорят: нужны спецклассы и спецшколы для мигрантов, однако психологи возражают: это опасная вещь. Мигранты, которые приехали в Россию, готовы встраиваться в наше общество. Надо не изолировать их, а помогать. Как? Учить в обычной школе и в обычных классах, но рассматривать как детей с особыми образовательными потребностями и активно развивать инклюзивное образование.

- У нас такими считают только инвалидов, а за границей - в том числе и детей мигрантов, - рассказывает Олег Хухлаев. - Уроки в школах должны проходить иначе, по другим методикам, с помощью групповых форм работы, с диспутами, "круглыми столами", коллективными заданиями - так, чтобы ученики могли общаться друг с другом.

Сейчас ученые МГППУ в рамках программы "Столичное образование" пытаются построить образовательную модель, которая помогала бы адаптации.

-Это не комплекс мер, не перечень классных часов и мероприятий, это новые педагогические методики для учителей, которые будут учитывать то, что в классе сидят дети разных национальностей, - поясняет Хухлаев. Первые результаты появятся уже к концу этого года.

Правда, не понятно главное - как будет оплачиваться при этом труд учителя? Нынешние нормативы трудности в обучении детей мигрантов не учитывают. Для бюджета все равны, хотя затраты учителей, безусловно, разные. Дополнительные занятия многие ведут вообще бесплатно.

И все же, при всех трудностях, которые неизбежно ждут школу при грядущем наплыве мигрантов, у них есть один большой плюс: образование во многих семьях рассматривается не как способ поступить в вуз или найти хорошую работу, а как благо для ребенка.

Как у них

Во Франции, чтобы поступить в государственную школу, мигранту нужен только вид на жительство. Для приезжих не предусмотрены специальные классы или курсы адаптации. Французы считают, что лучшая адаптация - это свободное погружение в языковую среду страны пребывания. В Швеции, где проживает больше миллиона мигрантов, в каждом районе открыты языковые курсы, на которых приезжие совершенно бесплатно учат не только шведский, но и английский язык.

В Германии все дети учатся вместе. Причем, большинство детей мигрантов занимаются очень успешно и поступают в вузы. В Гамбурге в вузы в 2010-2011 годах поступили 35% таких выпускников. Раньше их было не больше 30%. Самые упорные, как правило, дети выходцев из России, Польши и Ирана. При этом, от 10 до 15 процентов мигрантов открыто отказываются интегрироваться в немецкое общество.

В США с 50-60-х годов прошлого века в школах активно используется методика "мозаичного класса": коллектив делится на 4-5 групп, в каждой выбирается эксперт. Учитель дает разные задания группам и экспертам. Так что работают вместе и группы, и эксперты. При таком подходе будешь вынужден общаться, причем так, чтобы получить результат. В одном классе могли быть потомки тех, кто стал жертвой суда Линча, и тех, кто линчевал. Так что для Америки интеграция была вопросом выживания. Именно школа помогла его решить.