РАИСА СЛОБОДЧИКОВА

ЖЕНЩИНЫ РОССИИ Мария Меншикова


 

Меншиков не скупился на книги, учителей и воспитателей для своих чад. Приглашал самых лучших преподавателей из Франции и Германии и только с рекомендацией. Все дети его, и Маша, и младшие дочери с сыном Санькой, уже лопотали на разных языках, особенно по-немецки. А Машенька еще и танцевала прекрасно, была умна и ой как хороша. Впрочем, и Петр Сапега был не промах. Когда склонял к Машиным пальчикам златокудрую голову, его локоны приятно щекотали Маше запястье, и она тотчас краснела... А как стремительно, как легко взлетал он в расшитое кожаное седло! Как уверенно и картинно трепал шею коня узкой своей лосиной перчаткой. И ведь знал же, знал, что голубые девичьи глаза следят за ним из-за оконной шторы... А душистые его кружевные рубашки тонкой голландской ткани! А его мимолетные, но такие пронзительные взгляды на балах! Горячие, дерзкие, нежные!.. Маша опять всхлипнула, но уже не так горько... "А ведь они уже всерьез обручены. Уже к свадьбе готовились, папенька Маше дом уже строил в приданое". Однако едва приехали именитые родители жениха, польские паны, и отправились на прием к императрице, то тотчас поняла серьезность дела, и... Машино счастье рухнуло. Немолодая, полубольная царица, схоронив мужа, так обрадовалась свободе, что потеряла чувство меры. Теперь при дворе без конца гремели оркестры балов и всяких затей с фейерверками. Застолья стали разгульны и пьяны. И юным невестам на выданье бывать там стало как бы и неудобно.

Государственными делами царица почти не занималась. Все взвалила на Меншикова, стародавнего своего любимца Алексашку, мин-Херца. Вот и Сапега получил приказ поселиться в апартаментах для утех, поближе. Ну а коль юный Петер Сапега поднадоест, можно его и женить, например, на престарелой своей племяннице, тоже Скавронской. Но совсем, совсем не на дочках своих. В мечтах Екатерина готовила им иной, европейский, куда как высокий полет... А пока... Тешась с чужим женихом, она повелела юную белокурую Марию Меншикову во дворец на праздники не приглашать...

Поздним вечером за ужином еще могучий и даже суровый Александр Данилович, сидя на своем обычном месте, в торце стола, ел молча, сосредоточенно. Все тоже помалкивали. Только серебряные приборы постукивали о севрский фарфор.

– Ну, что, идем в кабинет? – бросая на стол салфетку, велел он Маше.

А там, садясь на подушки в кресло, сказал спокойно:

– На что тебе сдался этот... нехристь? Тонкокостный этот полячишка? Ты вон лучше в зеркало глянь, – на суровом лице его проступила светлая, обаятельная улыбка, и голубые глаза так озорно просияли, что и Маша заулыбалась.

– Ты же у нас картинка. И все это, – он повел вокруг рукой, – тоже твое. И Питер твой, и Москва твоя. И земля твоя... Ты невеста основательная, богатая... Разве тебе такой вертухай нужен?

Мария стояла понуро, приложив ледяные пальцы к горящим щекам. Она вдруг заломила руки, умоляя:

– Помилосердствуйте, папенька! Не люб мне Петр Алексеевич, ведь мальчишка он, ему одиннадцать лет, мне семнадцать, что меж нами станется, какая жизнь, какое счастье?!

"Господи! За что ж ты так несправедлив, немилостив? Вот стоит красота неописанная, от которой замирают, трепещут мужские сердца, – и чего же она еще просит?! Что еще ей надобно, какой призрак, выдумка? Взойдет на царское ложе, получит такие власть и почесть, какие и не снятся никому! Все наряды, все драгоценности, сказочные богатства – и власть, власть, власть казнить и миловать, бить и ласкать, одним взглядом приблизить к себе любого мужчину – и оттолкнуть. Кто откажет царице? Зачем ей любовь глупого мальчишки-мужа, когда к ее услугам будут первые красавцы царства?" – так думал про себя ее отец.

После смерти Петра I Меншикову удалось возвести на престол Екатерину, такую же простолюдинку, как и он сам. А так как Екатерина совершенно неспособна была к управлению государством и полностью доверялась Меншикову, то фактически власть перешла к Александру Даниловичу. Власть эту и богатства свои укреплял он изо дня в день, не о государстве были его думы, а о том, как бы лучше использовать нынешнее положение с наибольшей выгодой для себя любимого.

Вознесся князь до небес и вот тогда-то, еще при жизни Екатерины, и возник его безумный план обручить наследника престола малолетнего царевича Петра Алексеевича со своей старшей дочерью Марией, дабы впоследствии завладеть с ее помощью российским престолом. Императрица во всем слушалась Меншикова и не стала противиться этому браку, а юный Петр был еще мал и слабохарактерен. Так и случилось обручение безродной княжны и законного наследника Петра.

Княжна понимала, что отец ее, ослепленный своим величием, не понимает, что готовит погибель для себя и своей семьи. Но перечить отцу она не могла.

После смерти императрицы Меншиков совсем разошелся, чувствуя себя хозяином всей России. Всех неугодных людей он под различными предлогами удалил из Петербурга. Его власть и сила были столь значительны, что даже члены царской фамилии искали у него покровительства.

Однажды царевна Анна Иоанновна (будущая российская императрица) написала Меншикову: "С покорностью прошу вашу светлость, как прежде я имела вашей светлости к себе многую любовь и милость, так и ныне, по нынешнему нашему свойству, меня не оставить, но содержать в милости и покровительстве, к каковому всенижайшей прибегаю".

Но недолго длился триумф светлейшего князя: Петр II весьма тяготился обществом Александра Даниловича, просто не выносил его. И невесту свою, Марию Александровну, видеть не мог, отмечая, что она очень похожа на своего батюшку. А тут и враги Меншикова подсуетились и стали наговаривать на него царю и обвинять в казнокрадстве. Вмешались давние враги выскочки Алексашки, родовитые Долгорукие – и он низвергнут с высот власти в бездны страдания, забвения, а вместе с ним – и вся семья, и дочь. И никому не может прийти в голову, что "невеста императора" может только радоваться столь трагическому повороту своей судьбы, ибо сердце ее отдано Федору Долгорукому.

Петр перестал обращать внимание на Светлейшего князя, а когда тот подходил к нему, поворачивался спиной. Отвернулись от Меншикова и никогда его не любившая великая княжна Наталья и цесаревна Елизавета. Когда-то Наталья была дружна с младшей дочерью Меншикова Александрой, но сейчас никто из семейства князя уже не смел, показаться во дворце. 

Светлейший князь видел, что звезда его стремительно закатывается, но не желал смириться с этим и всячески старался вернуть свое некогда блестящее положение. Это раздражало императора. И вскоре Меншиков был посажен под домашний арест и отправлен в ссылку в Рязанскую губернию. Во время его пребывания там, некоторые приближенные Петра II доносили императору, что князь ведет себя неподобающим образом, неуважительно говорит о государе и смеется над опалой. Петр разозлился и отправил несчастного со всей его семьей в далекое Березово. При суровом Петре Великом в почете был Меншиков и мог постоять за себя, при Екатерине I величие его просто не знало границ, а вот маленький мальчик, юный российский император, сумел избавиться от влияния этого могучего, властного и хитрого человека.

Меншиковы, лишенные всего своего состояния, выехали все вместе: князь, его верная супруга Дарья Михайловна, дочери Мария и Александра и сын Александр. Почти все имущество у них отобрали, даже ложки и ножа не оставили. Дарья Михайловна не вынесла горя и унижений, которые свалились на нее, очень переживала за детей и, не доехав до места ссылки, скончалась в дороге.

Несчастье очень повлияло на князя: он каялся во всех грехах и не просил милости, считая, что наказан по заслугам и ссылкой только может искупить свои деяния. Он стал глубоко верующим человеком и смиренно принимал все испытания, выпавшие на его долю. В Березово князь вместе с сыном Александром собственноручно вырубил избу, а потом и маленькую церковь. Только на два года ссылки хватило здоровья поверженного князя, он умер 12 ноября 1729 года.


 

По поводу пребывания Меншиковых в Березово ходит одна легенда. Касается она несостоявшейся царской невесты Марии Меншиковой. Говорят, что к опальному семейству в Березово приехал некий загадочный "князь Федор", которым, якобы, был Федор Васильевич Долгорукий, сын князя Василия Лукича, под именем Ивана Миронова. Приехал, чтобы признаться в любви Марии Александровне и просить ее руки. Говорил, что давно уже влюблен в княжну Марию, но ранее не решался говорить об этом со светлейшим князем, понимая, что тот готовил дочери другого жениха. Александр Данилович и Мария Александровна со слезами слушали князя Федора, а вскоре княжна Меншикова и князь Долгорукий тайно обвенчались.

После смерти Александра Даниловича, у Марии родилась двойня. Роды были тяжелыми, через день молодая мать умерла. Ей было 18 лет. Дети тоже не выжили. Из семьи Меншикова в живых оставались лишь дочь Александра и сын Александр. Впоследствии императрица Анна Иоанновна отнеслась к ним очень милостиво и пожаловала молодому Меншикову чин прапорщика в Преображенском полку, а Александру Александровну выдала замуж за брата Эрнста Бирона – Густава.

Позднее в Березово решили отыскать могилы семьи Светлейшего князя и нашли там два маленьких гробика с костями младенцев. Гробики стояли на большом гробу, открыв который увидели Марию Александровну. Могила оставалась целый день открытою, и к вечеру лицо Марии Александровны совершенно почернело. Гроб опять зарыли в землю.