У одной бедной женщины умер единственный сын. Убитая горем, она не могла смириться с утратой и во что бы то ни стало хотела вернуть к жизни свое чадо. Соседи посоветовали ей обратиться к Будде, который вместе со своими последователями остановился в это время возле их деревни. Будда, выслушав историю женщины, обещал вернуть ей сына в том случае, если она принесет ему горчичное зерно из дома, где никто не умирал. Обрадованная женщина посчитала, что это будет не сложно и что встреча с любимым сыном уже близка. Она стала ходить по всей деревне, но в каждом доме узнавала, что там тоже теряли близких. То же самое было и в других деревнях. Наконец, женщина поняла, что нет такого дома, которого бы не коснулась смерть. Она вернулась к Будде и стала его верной последовательницей.
Одного монаха пригласили поужинать, а потом попросили благословить семью. Он сказал: «Сперва умрут дед с бабкой, потом отец с матерью, потом дети». Ошеломленный хозяин воскликнул: «Разве это благословение?». «А разве нет – ничуть не смутившись, ответил монах. – Это естественный порядок вещей. Было бы проклятием, если ли бы дети умерли раньше вас, а вы – раньше своих родителей».
Нань Инь, дзенский наставник, принимал университетского профессора, который хотел расспросить его о сути дзен. Угощая гостя чаем, Нань Инь наполнил чашку до краев и спокойно продолжал лить дальше. Профессор не удержался и воскликнул: «Она переполнена! Больше не войдет!». «Подобно этой чашке, – сказал Нань инь, – и вы переполнены вашими собственными мнениями и соображения. Как я могу раскрыть вам дзен, пока вы не опорожните свою чашку?».
Рекан, дзенский старец, жил простой жизнью в хижине у подножия горы. Однажды вечером вор забрался туда и, убедившись, что взять нечего, собрался уходить. Рекан вернулся, увидел вора и удержал его. «Вы проделали большой путь, чтобы посетить меня, – сказал он грабителю, – и не должны уйти с пустыми руками. Пожалуйста, возьмите в дар мою одежду». Ошеломленный вор взял одежду и удалился. Голый Рекан остался сидеть, глядя на луну. «Бедный малый, – пробормотал он. – Самого главного моего богатства он и не заметил. Жаль что я не могу подарить ему эту луну».
Кэйто, дзенский наставник, был настоятелем в Тофукудзи – одном из главных храмов Киото. Однажды к нему пришел губернатор Киото. Послушник вручил старцу визитную карточку: «Китагаки, губернатор Киото». «Я не хочу видеть этого человека, пусть он уйдет», – сказал старец. Послушник с извинениями вернул губернатору его карточку. «Это моя ошибка, – сказал губернатор и вычеркнул карандашом слова “губернатор Киото”. – Попросите вашего учителя снова принять меня». «А, так это Китагаки! – воскликнул наставник, увидев исправленную карточку. – Я охотно приму его».
В 1612 г. Противником великого фехтовальщика Миямото Мусаси оказался знаменитый воин Сасаки Кодзиро. Сасаки владел драгоценнейшим мечом работы мастера Нагамицу из Бунзен, который легко перерубал толстый металлический прут и раскалывал надвое мечи соперников. Безусловно, Сасаки Кодзиро суждено было стать одним из самых именитых противников Мусаси.
Наступило утро боя. Мусаси, всю ночь пировавший в компании старых друзей, крепко спал. Разбудил его гонец от Сасаки Кодзиро, который уже больше часа ожидал своего соперника на месте поединка.
Мусаси невозмутимо выпил воду из тазика для умывания и сел в лодку. Гонец взялся за весла, а Мусаси, наспех подвязав волосы грязным полотенцем и перехватив бумажными лентами рукава кимоно, чтобы не мешали в бою, принялся обстругивать обломок старого весла, пытаясь превратить его в некое подобие меча – свой он где-то позабыл. Так и не закончив работы и решив, что обструганной рукояти будет вполне достаточно, он вновь заснул в мерно покачивающейся лодке…
Никто не ожидал, что бой между двумя великими фехтовальщиками будет столь коротким. Кодзиро сделал стремительный выпад, которым он поразил немало врагов, но Мусаси моментально отскочил в сторону и огрел противника обломком весла по голове. Удар был страшен, Кодзиро, не издав ни звука, замертво повалился на траву. Однако, падая, этот великий воин, продолжал крепко сжимать в руках меч, клинок которого сначала задел полотенце на голове Мусаси, а затем рассек пояс его штанов-хакама. Хакама, к немалому смущению секундантов и учеников, сползли вниз. Ничуть не смутился только сам Миямото Мусаси. Он с достоинством поклонился присутствующим (самурайский ритуал обязывает!), развернулся и направился обратно к лодке.
|
|
|
