Я люблю тебя,моя ненависть.

У тебя глаза так пронзительны..

И твоя душа эгоистка,но..

Я не верю в это,не верю..

Позови меня,моя ненависть..

Смыслом стань моим и грехом..

Я не знаю больше прощение..

Словно всё далеко..далеко..

Будь добра со мной,моя

ненависть..

Не предай меня,ведь вернешься

вновь..

Легко-шаг к тебе,сложно-через

боль..

..ненавижу тебя,моя любовь..

телефон молчал вторые сутки. в комнате пахло “кензо“ и недопитым “мартини“. она стала почти проституткой,а хотя быть приличной учили.
как она ему доверяла. подставляла плечо, лезла на амбразуру. за полгода из интеллектуалки стала... как бы мягче.. короче - дурой.
там была не любовь, там - Гордиевый узел, надо бы разрубить, но всегда находились причины... так и жили. она шла на дно под грузом его нежно-ранимой личины.
телефон молчал всю неделю. она методично обзванивала морги. его видели с какой то моделью в одной из чилл-аутских оргий.
ей потом донесли подружки. она даже не повела бровью. мол,переживать из-за потаскушки, это так, между делом, - не называйте любовью.
телефон молчал дней этак... тридцать. она похудела киллограм на пятнадцать. она истово стала молиться и что “все хорошо“ притворяться.
потом были родительские увещеванья, психоаналитики и антидепрессанты, они, правда, вызвали привыканье, но она образумилась, начала читать Гете и Данте.
востановилась в брошеном институте, вечерами вышивала картинки гладью, стала слыть слегка замкнутой, но - не распутной, стала слыть нелюдимой, но все же - не блядью.
все вздохнули спокойно, мол - все вернулось на круги..., мол, еще месяцок, и она все забудет. трансформируется в добропорядочную супругу, заживет, как все нормальные люди.
он ворвался в жизнь ее ураганом “Катрина“. мать схватилась за голову и побежала в церковь. она горстями глотала капсулы “флуоксетина“, а он разрывал ее жизнь фейерверком.
он и клялся, и всеми богами божился, что любить будет вечно и никогда не предаст, шрамы зарубцевались, пульс - восстановился, и расширенность зрачков не покидала глаз.
его, кажется, хватило на год, она сделала три или четыре аборта, выносила любовных тягот тонны две. устроилась на работу
кажется, что в какой то салон или что то навроде, он собрал свои вещи воскресным днём, мол, постоянство - не в моей природе, ты, конечно, не виновата ни в чем.
а подруги боялись - начнется по новой! мать рыдала около ее закрытых дверей. психотерапевты лечили мудренным словом, а приятели - литрами чая “эрл грей“.
что случилось потом - как в мелодраматической ленте. судмедэксперт сказал - передоз. а сама или по ошибке нелепой - это безответный вопрос.
телефон молчал вторые сутки, пахло сладким “кензо“, а “мартини“ был с привкусом лжи, она стала почти проституткой. телефон молчал целую жизнь.

Теплое небо спустилось ступенями крыш,
Мягко коснулось изломанной линии плеч:
«Милая девочка, что ты сегодня не спишь? –
Вечер просил разрешения у ног твоих лечь.
Стены укутанных негой усталых домов
В ночь выдыхают чужие волшебные сны,
В чаши фонтанов разлив валерьяновый смог,
Лечит Луна поцелуями приступ весны…
Милая девочка, что ж ты сегодня не спишь…
Греешь мечту в перламутровой звездной пыли?..
Хочешь, мы вместе заглянем за краешек, лишь
Шелковой ниткой алеющий где-то вдали? –
Там с бесшабашностью нового яркого дня
Время бросает в подножье бетонную гладь
И наблюдает за птицей, перила отняв…
Спи, моя девочка. Завтра мы будем летать».

На асфальте надпись, как загадка,
Не перешагнуть, не обойти -
Ночью кто-то написал украдкой
Слово наболевшее "Прости".
Боль вины так в ком-то накипела,
Жить с ней больше не хватает сил,
У обиженного, словом или делом
Человек прощенья попросил.
Написал в надежде, чтоб заметил,
Слово стороной не обходил
И пускай словами не ответил,
Только бы поверил и простил!
На асфальте броско, ярко светит
Слово-покаяние "Прости",
Чтобы всем обиженным на свете
Груз обиды в сердце не нести.

Почему мне так дороги, те минуты общения?
От чего я восторженно смотрю в небеса?
Ибо вижу я образ Твой, в Нём любовь и прощение
и от счастья глаза мои наполняет слеза.
Я хочу быть и в вечности, в Царстве Бога Всесильного,
и делить наслаждения с Иисусом Христом.
Но так силы мои слабы, ничего нет посильного
и поэтому будь со мной, как сейчас и потом.
Почему я люблю Тебя, что не в силах и выразить?
От чего с умилением поднимаю глаза?
Ибо вижу я Образ Твой, в Нём любовь и прощение,
и от счастья глаза мои наполняет слеза.
Мне трудно идти в пути, и где я покой найду?
Но знаю, что Ты впереди, с Тобой я дойду.
В Тебе, о Спаситель мой, сокрыта моя любовь.
На всё я готов пойти, но только с Тобой.

Уехал я, а ты осталась

Но ты со мной в душе моей

Забыл тебя, как ты ругалась

В припадке ревности своей,


Но помню я твои ресницы

И губы алые как кровь

И слов застывшие страницы

Они пророчат про любовь.


Любви ж пророчества не надо

Она зависит от двоих

И расстоянье не помеха

Я все излил и я затих!

Закат любви. Сомнений нет.

Ты перестала быть мне Музой.

Разлука давит тяжким грузом

На струны сердца... Меркнет свет...


Ведь не любила ты меня -

А так... Играя, забавлялась...

Как не бывает дыма без огня -

Любовь прошла... Лишь боль осталась...


Прошла любовь! Финита! Баста!

Свобода машет мне рукой!

Хочу я обрести покой,

Который снился мне так часто...

Так хочется волком взвыть
И лапами землю рыть.
Чтоб - до Боли!

И злобно оскалив пасть
На землю без сил упасть.
Но - на Воле!

И Душу свою отдать,
Вклочки её разорвать.
Налетайте!

Последний услышав крик,
Оставьте Свободы миг! ....
.......
Всё...
Прощайте...

Десять солнц прошло, десять лун,

Десять сумерек, десять зорь...

Десять раз ночную смолу

Натощак глотал горизонт.


Где ты, где? Отзовись, мой свет.

Я так долго уже не спал...

Но ответа нет и намёка нет,

И душа без тебя пуста.


Десять солнц прошло, десять лун,

Десять сумерек, десять зорь...

Десять раз ночную смолу

Натощак глотал горизонт.

Кому угодно лги, но не себе,

О том, что всё прошло и всё забыто...

Не стоит на потеху голытьбе

Из горла черпать горечи избыток.


Кому угодно лги, светись враньём,

Упрятав стон в искусанные губы.

Не стоит, чтоб с округи вороньё

Обкаркало страданье однолюба.


Кому угодно лги, что всё окей,

Напялив на себя смешные лица.

Смири своё отчаянье, заклей

Все поры и не дай ему излиться.


Кому угодно лги, но не нутру,

В котором всё любовью прежней дышит.

Кому угодно лги, но не перу

И не бумаге, что дыханье слышат.

Я не люблю в стихах реальность.

В них простота и гениальность.

Здесь нет вещей, здесь нет имен,

А «умный» вовсе не умен.

Здесь дети – мудрецы вселенной!

Здесь царство их души нетленной!

Здесь чувства, мысли и волнения,

И без особого уменья,

Без опыта душа сияет!

А суета вдруг умолкает...


И разум, устремленный к свету,

Любви своей познавший вечность,

Узрев, что правил в мире нету,

Укрылся в эту бесконечность...

В колонках играет - триада

Настроение сейчас - терпимое

Нет слов, вокруг одно молчанье.

Но разве я виновен в том,

Что до сих пор мои желанья

Соединялись все в одном.


За, что же я чужим порывом

Был сбит с пути своей души?

Разочаровываясь миром,

Ищу ответ в глухой тиши…


Мне странно, что же вы за люди.

Я знал здесь каждого в лицо.

Теперь же пусть другие судят,

А мне наверно все равно.


И слышу я знакомый голос,

Он вроде бы еще родной.

Но понимаю, что сегодня

Он в одночасье стал не мой.


И в нем уже другие трели,

Другие краски, жизнь не та.

И я, тихонько скрипнув дверью,

Закрыл задвижку навсегда.


Нет, не хотел уйти безмолвно,

Не то, чтобы я убежал…

Я стал свидетелем невольно,

Того, пред, чем один предстал.


Я ухожу, ломая смысл,

Стирая образ из души.

Гоню я прочь, любую мысль,

Которая к тебе спешит…


Но мир стоит, ему не ведом,

На грани жизни мой порыв.

И только отдается эхом

В пустой душе, к тебе призыв.


Ну, вот и все, последней фразой

Я вырываю из груди.

Все то о чем мечтал не раз я.

Все то, что грезилось вдали.


Теперь все за моей спиной,

Другая предо мною гладь.

Я никогда не обернусь.

Я просто смог все сам понять…

Тихонько что-то шепчет мне осенний листопад,

Вот Золушка дрова в камин кидает,

Том Сойер читает что-то невпопад,

Гном Весельчак в камине том письмо сжигает.


Последний «Гамлета» играют акт,

Кот в сапогах не громко апладирует,

Раскинулся передо мною тессеракт,

Рояль сам по себе акомпанирует.


Ремарк зачитывает «Черный Обелиск»,

Агата Кристи вот с Дюма беседуют,

Заметил я, что Кетлин Роулинг Василиск

Меня давно уже преследует.


Ко мне подходит Люис Кэрролл,

Держа в руке бокал вина,

А вот закат уж нашей эры

И Архимед кричит: –« До дна, до дна!»


В бильярд играют Гегель и Ньютон,

Тиранозавр Рекс мне предлагает познакомиться,

И вот уже мы посещаем с ним Плутон

Здесь Пифагор нас угощает рюмочкой сливовицы.


Джон Рональд Толкиен подходит неспеша,

Из уст его звучит прекраснейшая фраза -

"Друзья, а черепахи хоть куда-нибудь спешат?"

И дарит друг мой Рекс ему фарфоровую вазу.


Разбилась башенка Пизанская о землю,

Сверепствует в ночи Маркиз Де Сад,

Внимательно всему Макиавелли внемлет,

А Пруст Марсель не весел и не рад.


Вот Гуливер курительную забивает трубку,

Чеширский кот приоткрывает холодильник,

Я не пойму, но, Господи, продли еще минутку!

Как жаль, что прозвонил будильник...

В колонках играет - триада

Настроение сейчас - символическое

Там плачет волшебная скрипка -

В погоста безмолвной тиши,

И ангел, с лицом Василиска,

Играет на ней, от души.


И листья опавшие кружат,

Отдавшись последней мечте.

И, павшие... павшие служат

Надгробием красоте...


Найдёшь ли ты в мире звучащем

Покой для уставшей души.

В смирении духа, скорбящем

В погоста безмолвной тиши...

Доктор Время,

займитесь, пожалуйста, мною.

Я надёжнее ваших лекарств не встречал.

Доктор Время,

мне так не хватает покоя.

Ну, хоть каплю, хоть несколько грамм по ночам.


Километры,

меж нами разрыв увеличьте,

растянитесь на целое множество вёрст.

Километры,

найдите дыру поприличней,

чтоб себя я пусть даже силком, но увёз.


Дорогая,

с тобой мы не будем прощаться.

Просто утром пойму, что тебя рядом нет.

Это счастье – уметь без надрыва расстаться

и исчезнуть на тысячи, тысячи лет.


Доктор Время,

займитесь, пожалуйста, мною...

Так просто руку протянуть,

И ваты облаков коснуться,

Беззвучно крыльями взмахнуть,

И в бездну неба окунуться...

Лететь над мира суетой,

Пересекая все границы,

И ветром говорить с тобой,

Дождинкой капать на ресницы.

Ты к небу руку подними -

Я окажусь с тобою рядом.

Мой образ мыслью обними –

Я обогрею нежным взглядом...

Но ты не помнишь обо мне,

И видишь только под ногами.

Лишь изредка, в глубоком сне,

Мой шепот грустными словами,

Не нарушая твой покой,

Зовет бродить по звездам ярким.

Но, не услышанный, с тоской

Теряется в дыханье жарком...

Я до рассвета, в темноте,

Гуляю в небе под луною.

А днем, в бескрайней пустоте

Летаю тихо над тобою...

Я посвящаю эти строки

Тому,кто очень одинокий;

Тому,кто ночью тихо плачет;

Тому,кто ничего не значит.

Тому,кто хочет утешенья,

Любви,добра и уваженья.

Тому,кто слышит сердца стуки,

Кто не тоскует в дни разлуки;

Тому,кто что-то ожидает

Которым счастья не хватает!

И я хочу,чтоб эти строки

Читали те,кто одиноки...

Дыхание... нагреет воздух тень...

Нагреет небо выдох... вдох... Холодный воздух...

Замрет весь мир... мгновенье... Лень...

Пошатываясь, тихо ждет... еще не поздно...


Согрелся... выдох... Томный сон...

Укутал тяжестью своей дыханья мерный голос.

Спи... сон полезен... сладок он.

Вдох... выдох... стройный жизни колос...


Безмерно много тишины... оставьте тишину...

Она нужна нам... без нее так... шумно.

Дыхания не слышно... Тише... Ну...

Вдох... выдох... слишком просто и безумно.

Легка как бабочка, красива как цветок

С наивным, искренним и очень умным взглядом

И жизнь свою, черкая как листок

Искала одного, с кем будет рядом


Всегда непринуждённо весела,

Что на душе показывать не станет,

Ей не нужны фальшивые слова

И улыбаться, будто не устанет


И хорошо, что ей совсем не много лет,

И многих трудностей она ещё не знает,

Летит как мотылёк на белый свет

И счастьем своим души озаряет.

Я подарю тебе сны

Где тихо плачет закат

Где ярко светит луна

Где я тебе всегда рад


Я подарю тебе сны

Где много жизней назад

Мы жили тысячи лет

Любви не зная преград


Я научу тебя жить

Не получая утрат

Без лишних мук и забот

Без поворотов назад


И ты увидишь тогда

Существования миг

И не покинешь его

Сквозь утопающих крик


Я подарю тебе сны

Которых нет у других

Ты растворишься во тьме

И не услышишь мой стих