Начали на даче стройку и медленно ее ведем. Прошлый раз вечером, закончили работу, уже собралась уходить. Вдруг услышала шелест какой-то, шорох. Было уже темновато, с фонариком ничего не увидела. Показалось? На следующий день посреди работы опять услышала похожий звук. стала осматриваться. Взглядом зацепилась за нечто похожее на кучку ветоши в будущей подсобке. Удивилась, зачем это барахло в новом доме, подошла поближе разобраться. И нашла среди досок маленькое гнездышко, сплетенное из веток, листиков и какого-то сора. А в нем яички, махонькие, чуть больше фасолинок. Птичку рассмотреть не успела, она испугалась и взлетела, села на балку под крышей. Пришлось свернуть работы.
Несколько дней думала, как там наша птичка. И к нашей радости, она осталась. Теперь с волнением ждем потомства.

Утром, пока солнце не встало, наш двор кажется совсем голубым. Давно хотелось нарисовать это, но освещение меняется так быстро что можно успеть сделать только быстрый набросок.

Картины Шагала почти всегда можно безошибочно узнать, не глядя на подпись, очень уж они своеобычны. Должно быть, и человек был необыкновенный, думала я, и поэтому с интересом прочла его автобиографическую книгу.

Надо сказать, что после прочтения я узнала о Шагале меньше, чем хотела, и одновременно больше, чем хотела. Как так? Очень хотелось узнать, как он придумывал и рисовал свои картины, откуда, из каких краев пришли животные с человечьими глазами и женщины с лицами почти ангельскими? Почему такие цвета, куда летят влюбленные, что играет скрипач, сидящий на крыше? Ответ Шагала обескураживает простотой: я это видел. Что видел, то нарисовал, и нарисовал так, как видел. А мне, простому читателю, с моим обычнейшим зрением, остается пребывать в растерянности.

Проникновенно Шагал пишет о маме, это очень подкупает. Хотелось бы побольше узнать и про Бэллу, которая была художнику и музой, и подругой, и женой, и советчиком. Женщина с сильным характером, смогла пойти против своей зажиточной семьи и связать жизнь с молодым художником, бедным и пока не знаменитым, а выйдет ли еще из него толк? Интересно же, какой она была, что ей нравилось, от чего печалилась, о чем мечтала. В книге о ней не так много. Зато Бэлла живет на картинах своего мужа, теперь известного на весь мир.

Этот роман не роман, а папка с набросками, каждый абзац - беглый рисунок. Много в книге мимолетных впечатлений, мелочей, служащих штрихами к автопортрету. Но, на мой взгляд, кое-что вовсе не обязательно было сообщать читателю. Память цепляется за что-то нелепое, торчащее, как заусенцы, иногда в ущерб чему-то более значительному и важному. Зачем мне знать, красил ли художник глаза и губы? Из-за такой ерунды возникает соблазн обвинить автора в легковесности, хвастовстве или эгоцентризме ("он - не Шагал" о другом человеке, и этим все сказано); тогда как очень и очень не хочется плохо думать про хорошего художника.  Тем более, что этот художник, взрослый как будто человек, порой производит впечатление ребенка своей наивностью и непосредственностью, и от этого вдруг рождается сочувствие и острая жалость: в городе еврейский погром, а он бредет себе по улице, грянула революция, а он: паспортисты приставать не будут, хорошо! Но судьба хранит Шагала, сквозь войны, революции, эмиграцию, нищету и холод пройдет он с ясным взглядом, и станет знаменитым, и проживет почти сто лет - так-то!

Очень хороши в книжке рисунки, мне кажется, они говорят больше, чем слова. Все-таки, хоть книга и вышла любопытная, но Шагал не писатель, а художник.

 

Видимо, любящие родственники постарались - очень хорошо была организована выставка. Понравились стенды с краткой биографической справкой: только важные вехи в биографии, проиллюстрированные фотографиями, а в соседнем столбце события того года. Можно проследить за тем, как жизнь художника сплетается с историей страны на стыке веков, на сломе эпохи. Что можно сказать - удачлив Петр Петрович Кончаловский, сколько народу сгинуло, а он не потерялся, не сломался, прожил долго, как художник, безусловно, реализовался. Видимо, благодаря не только таланту живописца, но и умению жить. Это тоже талант, врожденный.
Теперь про живопись. В первом зале, куда сразу попадаешь, ранние произведения, которые почему-то оставили равнодушной. Показались слишком схематичными, небрежными, что ли. Целое дерево одним цветовым пятном, нет ни дали, ни объема. Может, я просто чего-то не понимаю?
Бодрым шагом перехожу в следующий зал, там картины, написанные в Испании. Матадоры, раненый бык, испанский танец. Нарисовано как будто с той же степенью условности, что и пейзажи в первом зале, но, однако, эти полотна задерживают, заставляют обратить на себя внимание. Может, благодаря испанскому колориту? Кровь, жара, сильные страсти - все это читается. По соседству с испанцами Г.Б. Якулов, жгучий брюнет с пламенным взором на фоне коллекции оружия. Оказывается, это художник. Нашла кое-какие сведения о нем тут: http://www.artonline.ru/encyclopedia/741
Да, портреты Кончаловскому определенно удаются, посмотрите, например, на портрет Алексея Толстого: перед нами основательный, уверенный, большой во всех смыслах человек, любитель вкусно покушать и крепко выпить. А Мейерхольд? Какая тоска, какие думы гнетут Всеволода Эмильевича? Но портреты этих выдающихся людей висят уже в другом большом зале, а, кроме того, здесь замечательные характерные натюрморты с совершенно одушевленными неодушевленными предметами: печкой, утюгом, щеткой, газетой и прочими нехитрыми предметами обихода. И "Мост" хорош! Говорила о портретах, и совершенно упустила из виду "Полотера". Какой мужчина! Дамы, даже весьма почтенных лет, подолгу стояли перед этой картиной. Думается, художник искренне любовался натурщиком, как образцом физической красоты, поэтому работа и производит сильное впечатление на зрительниц. Нашла картинку в интернете, безусловно, совсем не тот эффект, что от просмотра оригинала.
Но самая-самая красота обнаружилась в последнем уютном зальчике. Не хотелось уходить! Чудные пейзажи, из которых больше всего запомнилась ночная Большая Садовая с уснувшим красным трамвайчиком - просто зимняя московская сказка! Ах, если б наш город был и вправду столь же хорош и уютен.
А еще очень интересно было послушать запись с высказываниями Кончаловского о искусстве и рассказы о том, как художник создавал свои картины.
Главное в живописи – живопись,
– ибо только тогда идея,
мысль может воздействовать на зрителя...
Такова природа искусства.
П.П. Кончаловский