Время действия - наше недавнее прошлое. Президент уже СамиЗнаетеКто, но Крым еще не наш. Власть занимается своими непонятными народу делами, народ, как водится, безмолствует, недовольные сидят в интернетах, шлют проклятия кровавому режиму или состязаются в остроумии. В глубине души недовольны многие, но все боятся пошевелиться. Кажется, единственная сила, способная к активному протесту, это «союз созидающих», радикальная организация, созданная неким Костенко. Санькя, Саша Тишин, один из "союза". Рядом с ним его друзья, все как один молодые, горячие, это буйная сила, которую вожак мог бы направить куда угодно. Нет руководства - и ураган обрушивается на улицы, на кафе МакДональдс, на молодых людей неславянской внешности с ближайшего рынка, на дорогие машины. Вот это мне непонятно, вызывает отторжение. Губернатор негодяй, но при чем тут автовладельцы, цветочницы, хозяева забегаловок, их за что наказывать? Санькя и его товарищи в своих набегах - хулиганы, а не идейные борцы.

Читать далее...

Бог смешал языки, и строители легендарной вавилонской башни перестали понимать друг друга. Не закончили свою работу, еще и передрались, наверно. Старая библейская сказка очень похожа на то, что произошло в последние годы Советского Союза. Внезапно те, кто жили рядом несколько поколений, стали чужими, ненавистными. Возможно, что-то всегда тлело, а теперь разгорелось и заполыхало. Солдат, проходящих службу в грузинском Вазиани, перебросили в Азербайджан, чтобы остановить погромы и защитить армян, проживающих в Азербайджане. Местная милиция не справляется, присланных из Краснодара милицейских курсантов загнали в здание ОВД и подожгли. Вот и прислали солдат на БТРах и с автоматами.
Дмитрий Вакула вместе со своим подразделение попал в Шеки, курортный горный городок. Очаровательное, должно быть, место. Свежий воздух, персики, инжир, весь компот, медовые сласти в чайхане, чай, крепкий кофе. Цирюльник, настоящий артист, держится с достоиснтвом, движения точные - как не любоваться работой профессионала! А с наступлением темноты этот артист, сняв белый халат, вместе с друзьями, идет громить армян. Кажется, людей охватывает безумие, оно заразительно - солдат, симпатичный незлой парень, поймал бациллу ненависти, вдруг взвивается и готов шмалять очередями не разбирая куда.
Мы не любим чужих. Они не говорят по-нашему, коверкают наши слова. Не так одеваются, не так смотрят. Не тому богу молятся/не молятся вообще. Дмитрий читает книгу, случайно попавшуюся в библиотеке: с библейских времен так шло, проклятия чужому народу, разорение им и горе, младенцев разбить о камень, вот оно когда началось! Нет, раньше, раньше, еще от безымянных и бессловесных диких предков, это животное что-то. Цивилизация смягчает и маскирует ненависть к чужакам, но не убирает совсем. Дмитрий (Митя, не Дима!) на себе это ощутил, когда в армию попал: ты не русский? мама, папа русские? а почему акцент? А парень в Тбилиси родился и думать не думал, что с ним что-то не так. Теперь грузинский акцент отдаляет его от сослуживцев, да еще и любовь к чтению, которую лучше скрывать, как вредную привычку, популярности не добавляет. Приспосабливаться, не думать вслух, говорить проще и грубей, слишком умных не любят тоже. Армия меняет Митю, обкатывает, как голыш у кромки прибоя, бьет о другие камни. Расколется, не расколется? Из чего ты сделан? Вот вопрос. Я не такой, как они, есть ли такие, как я? Мама, бабушка, дед, предки, которых я не видел, но что-то осталось от них, ниточки, вещи, чудом уцелевшие, воспоминания, стертые, пожелтевшие от йода, и свои воспоминания, яркие, ароматные, осязаемые. Это всё нужно, чтобы знать, что есть куда вернуться.

Первые две повести "Мещанское счастье" и "Молотов" представляют собой начало и продолжение истории Егора Молотова. Вполне возможно, вы не знаете, кто это такой, так я немного расскажу. После того, как умер Егорушкин отец, сильно пьющий слесарь, мальчик остался сиротой, но старый профессор, один из заказчиков отца, взял мальчика на воспитание. Егор закончил гимназию, поступил в университет на исторический. Профессор умер, не оставив большого наследства, и Егору надо было работать, нашлось место учителя. Стал Егор Молотов учить помещичьего сына, а кроме того исполнять различные поручения своего хозяина - то статью надо в журнале отыскать, то еще что исполнить. Добросовестный и спокойный молодой человек расположил к себе хозяев, и было ему поначалу хорошо и уютно. Однако душевное равновесие учителя было нарушено романтической барышней - ох, и трудно было разобраться, какие чувства она вызвала и как следует себя вести. Кроме того, вдруг запутались отношения с хозяевами, и доброжелательными, и снисходительными. Возможно, впервые Молотову пришлось задуматься, где его место, и в чем его призвание, раньше-то словно по течению плыл.
Так первая повесть рассказывает о взрослении героя. Еще мое внимание привлек женский спор о том, нужно ли женщинам образование и развитие. С одной стороны Леночка, легкомысленная и хорошенькая любительница всего чувствительного - в наше время у нее был бы розовый инстаграмчик с десертами и котиками. С другой стороны Лиза, читающая Жорж Санд и ругающая Татьяну Ларину, зачем та не отдалась Онегину. У этой критически настроенной особы, наверно, был бы блог с кучей страстных высказываний на тему женского вопроса, дискриминации, личностного роста и всего такого. Мне показалось, автор посмеивается над обеими героинями.
А как хороши женщины во второй повести! И Мавра, основательница большого семейства, поднявшаяся из крайней бедности упорным, неустанным трудом, изобретательная и волевая, настоящая женщина-сделавая-себя-сама. Анна Андреевна, умница, истинный политик по призванию, может исподволь повернуть дело в нужную ей сторону. Выдержанная, спокойная, все ходы просчитает. Надя, девушка с характером, страстная и любящая.
В этой повести, как следует из названия, вновь является Молотов, уже возмужавший, много передумавший о себе и о жизни. Можно ли служить без призвания? Можно ли, служа, не делать подлостей, не вставая в позу Чацкого (и смешно, и не позволяет мещанское происхождение, да и состояния нет). Рассудительный товарищ! Очень мне понравилась сцена с художником, томящимся от невозможной тоски: ах! всё грязно, пошло, не хочется ничего, всё прошло и сгорело, и снаружи и внутри...Так пойди и утопись! Зачем тебе и жить? По-моему, Молотов дал прекрасный отрезвляющий ответ на подобное нытье. Что? Жить-то хочется?
Итак, много разговоров по душам, много переживаний, очень достоверно переданных. Хорошая книга.
Ну и третья часть сборника - "Очерки бурсы", самая известная вещь Помяловского. Сильно. Страшно представить, что так оно и было, сколько испорченных судеб, поломанных характеров. Как такое могло быть? Ведь учреждение создавалось с целью обучить, дать образование, подготовить к профессии. Почему же в результате ученики чувствуют отвращение к учебе, к учителям, к учебному заведению? Конечно, скучные предметы, недобросовестные, порой жестокие преподаватели, воровство и злоупотребления среди сотрудников... Но и сами дети хороши! Неужели же такова человеческая натура, что всегда будут обижать слабейших?

Нора и Лютер провожают свою единственную, горячо любимую дочь в Перу. Они впервые за долгое время остаются одни, а скоро Рождество. Лютер, будучи бухгалтером, подсчитывает, в какую круглую сумму обошелся прошлогодний праздник, приходит в ужас, и уговаривает жену на этот раз провести Рождество по-новому. Проигнорировать все сложившиеся затратные традиции, сэкономить, и отпраздновать по-своему. Паре пришлось встретиться с непониманием, завистью и со злостным троллингом со стороны окружающих. И, конечно, планам не суждено было исполниться точь-в-точь, как было задумано.
Книга анонсируется как сказка для взрослых. Это легкое, развлекательное чтение, лихо написанное, автор подсмеивается над своими героями, и они сами иногда не прочь посмеяться над собой. Из книги вышла бы неплохая новогодняя семейная комедия, не удивлюсь, если она уже экранизирована.

Этот сборник рассказов - первая опубликованная книга Анны Гавальда. В конце есть забавный рассказ о том, как писательница, известная только собственному мужу, набралась смелости и отправила свою рукопись издателям.
А еще - рассказ о привлекательной парижанке, которая встречает прекрасного незнакомца. Сначала слегка раздражает: я уроженка самого лучшего города, хожу по самому-рассамому району, вот это вот всё. Потом неожиданно возникает сочувствие.
Женатая пара. Они вместе так долго, что уже не о чем говорить. Тем не менее они вместе. Зачем-то.
История одной беременности. Желанной. Щемящая история.
Девушка, вся на нервах, в ожидании любви. Или хотя бы близости. Работает в магазине одежды, обучается на факультете права.
Певец, не названный по имени, но вроде бы звезда - деньги, поклонницы, гастроли, все дела, но почти ничего он не помнит, всё как в тумане. И тут... луч света? может быть.
Соперничество двух братьев. Старшему всё удается играючи, младший всегда отстает.
Человек, который проехал по трассе буквально за пару минут до ужасной аварии. Вроде бы повезло? Но не совсем так.
Злоключения женщины-ветеринара во французской глубинке. Пожалуй, самая шокирующая история, если попытаться всё представить себе в красках.
Два юных раздолбая едут на светскую вечеринку, взяв без спросу шикарную папину машину. Интересно, что скажет папа?
Встреча со старой любовью, которая не заржавела, как оказалось, но это уже не имело значения.
Парень живет на съемной квартире вместе с двумя своими сестрами и мечтает о любви некой Сары, с которой вместе работает.
Каждую историю можно было бы развить до полноценной повести, или даже романа. Во всяком случае, вопрос: что было дальше? возникает. Значит, хорошие рассказы.

Второй роман автора "Тринадцатой сказки", более удачный, чем дебют, как мне кажется. История лучше проработана, более достоверна психологочески, если в финале "Тринадцатой сказки" у меня возникло чувство, что автор сжульничала, в этой книге никаких роялей в кустах и кроликов в пустой шляпе нет. Есть легкий аромат мистики, но все события в книге имеют и вполне реалистическое объяснение.
Сеттерфилд рассказывает историю превращения очень способного и наблюдательного мальчика Уилла в трудолюбивого юношу Уильяма Беллмена, который добивается успеха не благодаря происхождению, а исключительно собственными силами и талантами. Уильям умеет располагать к себе людей, он не боится работы, даже грязной и тяжелой, он вникает во все тонкости процесса изготовления ткани на большой фабрике, с самого начала, от мешка шерсти, до собственно ткани разных расцветок и сортов. Раньше понятия не имела о том, как делались ткани в Англии двести лет назад, и, честно, с большим интересом читала об этом. Некоторые авторы просто мельком сообщают о герое, что он, дескать, трудится на фабрике, или, к примеру, водит автобус, при этом чувствуется, что писателю и автобус и фабрика совершенно до лампочки, просто нужно же дать персонажу какую-то профессию. Но ведь дело, в которое человек погружен, говорит о нем очень много. Совсем по-другому воспринимается человек, которого я вижу работающим, размышляющим о своем деле, о том, как сделать свою задачу лучше. В первых абзацах Диана Сеттерфилд представляет мистера Беллмена как делового человека, а далее рассказывает, как вырос этот деловой человек, как работает его голова, как он просчитывает, взвешивает, выбирает из нескольких решений оптимальное, или, убедившись, что решения нет, выкидывает данный вопрос из головы, дабы не тратить попусту драгоценное время. Вспоминался Фрэнк Каупервуд из трилогии Драйзера, американский классик тоже очень подробно и достоверно изобразил и действия, и мысли финансиста, и благодаря этому человек совершенно другой породы, другого внутреннего склада стал мне более понятен.
Аннотации романа заманивают некоей мрачной тайной. Незнакомец в черном может не так уж напугать, я даже склоняюсь к мысли, что незнакомец привиделся Беллмену, ошалевшему от горя и усталости. Самое страшное, что есть в романе, это превращение Уияльяма в ходячую вычислительную машину, постепенное отмирание в нем всего человеческого, горячего и нежного, всего, что может отвлечь от дела, от работы. Под ударами судьбы он не ломается, но высыхает, твердеет. Очень символично исчезновение ярких цветов из жизни мистера Беллмена. В начале карьеры он добился впечатляющего успеха, найдя способ красить материю в ярко-красный цвет. Фабрика стала выпускать в большом количестве полотна, от которых трудно было оторвать взгляд, сияющие на солнце. И сам Уильям был полон живого огня, энергии. А после злополучного перелома его всё больше интересуют все оттенки черного и серого.
Можно прочесть "Беллмен и Блэк..." как мистическую историю о проклятьи, от которого не уйти. Но Уильям Беллмен рационален на сто процентов, и это настраивает на восприятие событий в реальном свете. Мне кажется, мистика в этом сюжете всё упрощает. Зловещих грачей, которые не совсем те, кем кажутся, и незнакомцев в черном без ущерба для повествования можно сложить в большой ящик и отправить Нилу Гейману, он бы их пристроил наилучшим образом. Мрачности в книге и так хватает, новый бизнес Беллмена настраивает на самый похоронно-печальный лад, и готически-мистические вставки выглядят слегка избыточно.

Мальчики и девочки выростают, созревают, но, бывает, не становятся по-настоящему взрослыми. Свадьба и рождение детей тоже не делает ответственнее и взрослее, вроде бы должно так срабатывать, но не всегда. Обстановка домика или даже самой небольшой квартирки - увлекательное занятие, детишки такие забавные, если нет материальных проблем, то семейную жизнь поначалу можно принять за игру. Однако в случае, если эта игра перестала забавлять, выйти из нее не так легко.
Гарри и Джина были влюблены, стали парой, а потом родителями прекрасного мальчика, а потом ощутили, что они не так свободны, как хотелось бы - внезапно, что называется. История не новая, но читала с интересом. Герои хорошо прорисованы, за них можно переживать. Рассказ ведется от лица Гарри, поэтому о нем можно узнать больше, и я ему как раз больше сочувствовала в итоге, чем его жене, про нее как-то не всё понятно, возможно, и сам Гарри не понял до конца, что за человек с ним рядом жил. Хотя, если подумать, даже при большой любви к своему ребенку, приходит момент, когда хочется почувствовать себя не только мамой, хочется уважения и признания других людей. Да, пожалуй, я понимаю Джину, понимаю, почему она уезжает.
И, конечно, вызывает сочувствие Гарри. Мне показалось, он сомневается в себе, ему хочется быть настоящим мужчиной, при чем представление о настоящем мужчине: каков он, что должен делать, как себя вести, меняется в ходе повествования. Если в начале книги в набор желаемого входит крутая машина и привлекательная девушка, позже ценности главного героя меняются. Неизменным остается, однако, недостижимый идеал - это отец Гарри, сильный, храбрый бывший солдат, верный муж, мастер на все руки. Но, получается, если даже перед глазами есть пример хорошей крепкой семьи, как у родителей, этого не достаточно, чтобы самому стать хорошим мужем и отцом. В книге, кроме Гарри и его отца, встречаются еще папаши других разновидностей: отец Джины, бывшая рок-звезда, не первой, правда, величины, сколько у него детей, он и сам толком не знает; и отец девочки Пегги, который приезжает к дочери на мотоцикле, угощает неполезной едой, дарит игрушку размером с холодильник... и снова уезжает куда-то вдаль.
Основная мысль книги Тони Парсонса, как я бы определила, мысль семейная, и это очень отрадно, потому что во многих более-менее новых книгах и фильмах читается идея: семья пережиток, семья рушится, ну и фиг с ней. Хорошо, что не все авторы так думают. Тони Парсонс не Толстой, конечно, но не всем же быть классиками.
В общем, книга хорошая, герои живые, читается легко, и не всегда удается угадать, что будет дальше - тоже плюс, по-моему.

О чем книга? Как мне кажется, о том, насколько каждый человек, кем бы он ни был, нуждается в привязанности, насколько необходимо быть нужным кому-то - ребенку, подруге, соседу, жильцу, снимающему комнату, в конце концов, рыбе, которая была куплена, чтобы ее съели, но вдруг стала почти другом. Как ищут того, кто займет место рядом, и какая пустота вдруг, когда уходит тот, кто был очень нужен, как всё рушится, и человек, оставшись один, судорожно пытается пустоту заполнить, чем попало, лишь бы не было рядом пустоты. Иначе всё обвалится. Когда я это почувствовала, стали близки и понятны люди, которые в жизни вызвали бы раздражение.
В конце концов, мы действительно близки - живем совсем рядом, ходим по таким же улицам, и подъезд, кажется, тот, где знаешь каждую лестничную клетку. У нас общие детские воспоминания: маленький школьный музей, посвященный землякам-героям войны, книжки о пионерах-героях, все мы плакали над ними, думали, а вот мы смогли бы? Мы смотрели те же фильмы по телевизору и в кинотеатрах, слушали те же песни. И Александр Снегирев тоже, иначе откуда он всё это знает. Не знаю, любит ли он своих персонажей, но точно не осуждает, возможно, жалеет.
Не знала раньше этого писателя, случайно взяла книгу в библиотеке, понравилось. Что больше всего запомнилось. Рассказ про рыбу. Про вечер где-то в Испании, кажется: рассказчик сначала производит впечатление человека недалекого, в конце изумилась его чуткости, как он слушал музыку и не хотел и не мог ее прервать. Рассказ про непутевую мать-одиночку с коляской. Про мужчину, потерявшего сына и присматривающего за чужими детьми. Про фотографа и пожилую даму, которая помогла ему обрести призвание, но дала жестокий и, наверно, неправильный совет в самом начале пути. Про бетон. Про женщину, слегка помешавшуюся на чистоте. Про молодого сотрудника некоего глянцевого издания - единственный парень в цветнике разновозрастных девиц, мечтающих об удачном замужестве. Про дяденьку, который в маршрутке возвращался домой. Про двух братьев очень разной судьбы, один вроде как весь в шоколаде, другому не так повезло.
Простые истории.

Иногда еду хочется есть потихоньку, смаковать каждую маленькую ложечку. Бывает, наоборот, такая еда, которую надо съесть быстро, пока не остыла, иначе пропадет всякий вкус.
Если бы я прочитала книгу Сары Уинман за один присест, пока еду в метро, осталось бы впечатление легкости, свежести, запомнились бы обаятельные влюбленные и достойные любви персонажи, каждый из них в своем роде особенный. Но я читала с перерывами, урывками, под разное настроение, и это повредило впечатлению от книги. Нетакиекаквсе герои полиняли и стали самыми заурядными, только нетрадиционная ориентация отличает их от моих и ваших старых знакомых. Хотя, похоже, вскоре гомосексуализм уже не будет способом выделиться. Сочувствую авторам - как они смогут сделать героя особенным?
Вообще быть писателем сейчас не так уж легко - столько всего написано, попробуй выдумай новый сюжет. Любовная драма, разлуки-расставания, тяжелая болезнь, уже столько писателей вызывали слезы такими способами, что теперь это лишь набор штампов. Тут используется весь ассортимент.
Можно придать истории достоверности упоминанием популярных песен, телепередач, знаковых событий, неплохой прием, но тут есть и подводные камни. Сюжет становится слишком предсказуемым: два-три раза процитированы газетные вырезки для привязки ко времени, потом упоминаются приготовлениях к отплытию через океан на большом красивом корабле, и читатель заранее видит айсберг, который ледяной горою из тумана вырастает. Нет, эта книга не про "Титаник", но если я назову время и место действия, можно будет сразу угадать, что случится. Когда писатель заменяет фантазию хроникой происшествий, это как-то нечестно, по-моему.
Кажется, я придираюсь. Это из-за разочарования, такое чувство, словно маленькие фантазеры, для которых было возможно всё что угодно, превратились в скучноватых типов, не знающих, куда себя деть. Обидно именно потому, что начало обещало что-то нетривиальное и по-хорошему сумасбродное, но, чем ближе к концу, тем проще было предсказать, что будет дальше.
Характеры мне показались не продуманными как следует. Например, Элли не раз говорит, какие замечательные у нее родители, но в критические моменты дети почему-то оказываются предоставлены сами себе, а мама и папа поглощены собой и своими переживаниями и не замечают, что с дочкой или сыном происходит какая-то фигня и надо бы вмешаться. И это не единственный пример, когда о человеке заявляется то-то и то-то, но поступки героя опровергают эту характеристику.
Подводя итог, могу сказать, книга не выдающаяся, но можно прочесть, если попадется. Читается легко, есть несколько удачных шуток. Возможно, книга ориентирована на более юных читателей.

Если кто знает, как правильно пишется фамилия писателя по-русски, просветите, пожалуйста. Вики говорит Харди, на обложке библиотечной книги было написано Гарди.
Подзаголовок сообщает: "история человека с характером". Когда о человеке говорят, что он с характером, мне представляется некто упрямый, самоуверенный, резкий. Таким образом еще до встречи с заглавным героем я уже составила о нем впечатление. Первая сцена вполне подтвердила это мнение, кроме того, Майкл Хенчард показал себя человеком, которому никто не дорог, никто не нужен. Далее из романа выпадает почти двадцать лет. Очень жаль, что Харди не рассказывает подробно историю возвышения Хенчарда. Исключительная энергичность должна была, конечно, ему помочь, но как при таком неуживчивом характере ему удалось не перессориться со всем городом, а, напротив, занимать весьма почетную выборную должность, да не одну, это я не до конца поняла. Чем дальше движется действие, тем более сложным представляется характер Майкла. Похоже, он не такой железный, а может, с годами поумнел и стал человечней и мягче, кто знает? В его поступках есть и благородство, и честность, и доброта, словом, под конец Майкл Хенчард стал мне более симпатичен, чем его молодой соперник Дональд, который вроде бы такой весь положительный. Как ни странно, хотя Майкл может быть несдержан и груб, может затеять драку, и, похоже, задумывался, не пристукнуть ли соперника, всё же почему-то понятней и ближе, чем Дональд, не сделавший никому ничего худого. Про Дональда как-то мало что понятно, кроме того, что он симпатичный молодой человек с отличной деловой хваткой. Есть ли у него чувства, или это ходячая счетная машина? Какие-то человеческие чувства у него все-таки есть, но как будто для отвечающего за них органа предусмотрен отдельный ящик, куда всё нежное можно быстро спрятать, ежели предстоит заняться делами.
Пожалуй, следует определиться, как именно сравнивать Майкла Хенчарда и Дональда Фарфрэ. Если говорить о книжных персонажах, первый выигрывает по всем статьям - он двигатель всего романа, за ним интересно наблюдать, он деятельный, горячий. Не могу представить себе Дональда, такого, как он выписан у Харди, главным и единственным героем книги. Он всем хорош, со всеми хорош, даже с теми, кто ему неприятен, у него всё получается - о чем тут писать, о чем читать? Роман про такого душку-купца был бы невероятно скучен, как мне кажется, ну разве что у Дональда обнаружится вдруг тщательно скрываемый порок, или, может, он сбежал из своей обожаемой Шотландии, совершив там нечто очень-очень плохое. Но это уже мои фантазии, оставим их, а то можно далеко забрести. Если же выбирать из двух выдающихся жителей Кэстербриджа человека, с которым можно жить рядом, Дональд выглядит более удачной партией, пусть он скучнее, зато надежнее, спутница Майкла не будет знать, что ее ждет на другой день, к сердцу прижмет или к черту пошлет.
О выборе спутника жизни завела речь не просто так. Для женщин из романа Харди это вопрос жизненно важный, Сьюзан, Люсетта и Элизабет-Джейнтакие разные, но вариант "свободна и счастлива" ни одна из них даже не рассматривает. Возможно, в то время так оно и было, бедные женщины! Подумать только, как усложняли жизнь всякие условности. Сделала девушка когда-то глупость, и много лет потом себя изводит, вдруг кто что скажет.
Признаться, героини мне не очень понравились. Сььюзан этакая терпеливая рабочая лошадка, ее всё время жалко, хотя она была не так уж несчастна со своим моряком. Люсетта взбаломошная дурочка, как-то бестолково у нее всё вышло. Элизабет-Джейн ужасная зануда, такая примерная, добродетельная, наверно, никогда-никогда не нимает рубашку до пят. Почему-то не люблю таких героинь, хотя сама стараюсь делать хорошо и не делать плохо.
Вот. Всех разнесла по кочкам, а ведь книга в целом понравилась, прочитала быстро, сюжет интересный, главный герой, который мэр, запоминается. И очень располагает стиль Харди, немного старомодный, с прекрасным чувством меры, с добродушным юмором, ощущается присутствие атора, несколько пристрастного рассказчика, и захочется упрекнуть за легкость, с которой убираются с дороги мешающие персонажи, но подумаешь: автор волен в своем мире делать что пожелает.

Это книга о удивительном враче, спасавшем даже очень тяжелых больных. Если ему не удавалось кого-то спасти, то удавалось облегчить страдания больного и успокоить, утешить, словно чудо-врач брал чужую боль на себя. Впрочем, сам герой скорей всего не согласился бы, что он творит чудо, он сказал бы, наверно, что чудо творит бог, а врач лишь возносит молитву, исцеление зависит не столько от искусства врача, сколько от крепости его веры. Должны были молиться и верить также и больные, и они верили, хотя вот вопрос, на кого болящие уповали сильнее, на бога или на врача, мне порой казалось, что всё же на врача, поскольку он ближе и понятней. Показательно, что, когда люди сомневались в способности лекаря помочь, он действительно утратил свою исцеляющую силу и не мог вылечить даже пустяковые болячки. Было это давным-давно, в 15 веке. То есть, может, и не было, на это намекает подзаголовок "неисторический роман", но повествование так правдиво, что я поверила в него.
Эта книга меня удивила. История человека, отрекшегося от собственной жизни, от всего, что могло бы принести ему удовольствие, радость или хотя бы покой, история человека, почти вся сознательная жизнь которого это жертва, такая история должна быть жутко нравоучительна, однако этого нет. Автор не забирается на трибуну, не берет рупор, он словно сидит рядом и рассказывает, а я слушаю, потому что рассказ увлекает. Часть под названием "Книга пути" вообще читается как хороший приключенческий роман.
Легко читать еще и потому, что автор пишет на хорошем современном языке, правда, иногда незаметно переходит на древнерусский, а потом так же легко и непринужденно возвращается обратно, даже в прямой речи персонажей. Приведу цитату, прошу прощения, что она длинная, но тут и стиль виден, и тема обсуждается серьезная.
"Что такое душа, спросил Арсений.
То, что Господь вдыхает в тело, то, что отличает нас от камней и растений. Душа делает нас живыми, Арсение. Уподоблю ее пламени, исходящему от земной свечи, но земной природы не имеющему, стремящемуся ввысь к соприродным стихиям.
Если живой делает душа, значит, она есть и у животных? Арсений показал на стоявшего рядом волка.
Да, у животных есть душа, но она соприродна их телу и заключена в крови их. И заметь: до потопа люди не ели животных, щадя их душу, ибо с телом животного душа его умирает. Душа же человеческая телу иноприродна и с телом не умирает, несть бо душа человеческа от вещи иныя, но от самого Творца вдуновена благодатию.
Что судится телеси человеческому?
Тело наше в персть разыдется. Но Господь, создавый тело из персти, наша телеса разшедшася купно восставит. Ведь это, знаешь, только кажется, что тело разлагается без следа, что смешивается с другими элементами, становясь землей, рекой, травой. Наше тело, Арсение, как разлитая ртуть, которая лежит, распавшись на мелкие шарики, на земле, но с землей не смешивается. Она лежит себе до тех пор, пока не придет некий умелец и не соберет ее обратно в сосуд."
Мне кажется, шов между речью на старинный лад и речью современной прошит мастерски, глаз не спотыкается. Недаром Евгений Водолазкин филолог, специалист по древнерусской литературе. Думается, если бы вся книга была написана языком летописей пятисотлетней давности, мало кто из современных читателей смог бы это произведение осилить, как бы оно ни было интересно, поэтому такое "осовременивание" оправдано.

Попытаюсь возобновить старую традицию записывать впечатления от прочитанных книг. Начну с тех, что читала недавно, благо еще не успела забыть впечатления.
Автор книги о странностях мозга - доктор, преподаватель антропологии в университете Австралии. Пишет понятно, иногда ненавязчиво шутит. И, правда, некоторые эпизоды весьма забавны. Как вам, к примеру, эксперимент по увеличению объема груди под гипнозом? Говорят, некоторым женщинам гипноз помог, дамы были довольны результатом, и не пришлось делать операцию. Прекрасный способ, если он работает, и никаких побочных эффектов вроде бы.
Однако многие темы, освещаемые в этой книге, не располагают к веселью. Когда мозг работает неправильно, обычно не до смеха, либо самому больному плохо из-за всякого рода навязчивых состояний, либо становится плохо окружающим. В чем причина поломки, что именно сломалось в голове и можно ли чем-то помочь? Как я поняла, доктора не всегда могут ответить на эти вопросы, хотя сейчас есть уже техника, позволяющая исследовать мозг живого человека. Можно посмотреть, какие зоны мозга проявляют активность в той или иной ситуации. Например, пациент утверждает, что слышит голоса, в то время как доктор их не слышит. Часть мозга, отвечающая за речевую и мыслительную деятельность пациента, работает, как будто пациент и правда что-то слышит.
Кто же больной, а кто доктор, может, доктор тот, кто первый надел белый халат. Многие люди считаются здоровыми только потому, что их хорошенько не обследовали. Я, читая книгу доктора Джуана, невольно примеряла на себя симптомы различных "неправильных" состояний и некоторые были впору. Разделы про фобии, навязчивые состояния и неврозы дают повод призадуматься. Несколько успокаивает мысль, что во многих случаях вполне можно помочь, и даже не обязательно с помощью таблеток, иногда достаточно того, что человек осознает проблему и готов с ней бороться. Ну или можно каким-то образом приспособить к окружающему миру свою странность, научиться с ней жить, а может и извлекать из нее преимущества. Тут я вспомнила Сальвадора Дали, вот кто был человек с большими странностями, а ведь смог на них неплохо заработать и к тому же заставил многих собой восхищаться.
А еще книга рассказывает о вампирах, оборотнях, Безумном Шляпнике и о других столь же странных созданиях, которые, тем не менее, являются людьми, а не выдумкой некого оригинального мозга с большой/больной фантазией.

Если от книги Бестужева-Марлинского впечатления были самые возвышенные, то проза Панаева, напротив, самая приземленная. Автор пишет о современности, о жизненных событиях и обстоятельствах самых обыденных, и о людях вполне обыкновенных, а если и попадается под писательскую руку какой-никакой князь, то вовсе не из тех князей, про кого в учебниках истории пишут, а просто носитель титула, светский человек, и этими определениями он вполне исчерпывается. Скучно ли читать такую книгу? Во всяком случае, не весело, хотя пишет Иван Иванович не без юмора, любит выставить персонажей в забавном или слегка нелепом свете. Если бы Панаев был художником-портретистом и рисовал бы так же, без приятной лести, думаю, у него было бы немного заказов. Скуки всё же нет, читать любопытно, как любопытно бывает порой послушать историю о жизни человека, вовсе мне незнакомого, если рассказчик неплохо говорит и не очень трепетно относится к чужим секретам. Слушаешь иной раз с легким самодовольством и думаешь: вот же как оно у людей бывает, и какие ж дрянноватые характеры встречаются, я так сравнительно с ними вполне хороший человек. Иной раз, правда, и о своих недостатках припомнишь и тут же дашь себе слово исправиться. Вот очень похожие ощущения у меня остались от книги Панаева. 

В сборник входят следующие произведения.

"Раздел имения".  Довольно остроумная зарисовка из сельской жизни. Дамы, делящие банки со старым вареньем и старые мундиры с золотым шитьем, это, право же, забавно.

"Белая горячка". Печальная история молодого художника, его несбыточной любви, и черной зависти к чужому таланту, причем зависть прячется под личиной самой искренней дружбы.

"Прекрасный человек". История о том, как из любимого папенькиного и маменькиного сынка получился "прекрасный" молодой человек, вполне успешный, но самодовольный и бессердечный.

"Барышня". То же, что и в предыдущей повести, только про девушку.

"Опыт о хлыщах". Зарисовки с трех мужчин, которых объединяет желание производить блестящее впечатление на ближний круг и стремление попасть в общество более высокое. Для этой цели используются деньги, свои  и заемные, а так же вообще всякие средства, вплоть до весьма неприглядных. Тут столкнулась с неожиданной для меня трактовкой слова "театрал". В очерке о провинциальном хлыще упоминается общество "театралов" под водительством князя Арбатова. Каждый из этих любителей театрального искусства берет на содержание одну из актрис по своему вкусу. Князь Арбатов помогает актрисам и ценителям прекрасного найти друг друга.

"Очерки из петербургской жизни". Два очерка о дамах не самого серьезного поведения. 

Что могу сказать в итоге. Проза Панаева читается довольно легко. Но это книга, которую я не стала бы перечитывать. Тут нет ни вышины, не глубины, а характеры, которые рисует Иван Иванович, не слишком разнообразны, всех персонажей без труда можно распределить по типам, и таких типажей вряд ли наберется более десятка. Понимаю, бОльшая и даже огромнейшая часть населения как раз и относится к разряду людей обыкновенных, и я в том числе, как ни обидно. Но и каждый из обыкновенных, думается мне, не так-то прост. Сколько раз замечала, что поверхностные суждения о ком-то, кого сразу определила одной-двумя чертами, оказываются при более внимательном подходе неточными, а иногда и вовсе не правильными. Так про одного прежнего знакомца думала, что он парень недалекого ума, потому что не читал того-то и того-то. Но однажды дала себе труд с ним хорошенько поговорить, и увидела, что он видит и понимает всё не хуже меня. И, честно, стало стыдно за свою заносчивость.  

 

Романтизм самой высокой пробы. 

Во-первых, все вещи о любви. О такой, какую лет в двенадцать-четырнадцать я, романтичная дурочка, ждала и звала. Чтобы страсти, признания, разлуки и всяческие безумства во имя любви. И любовь, конечно, в рифму со словом кровь. Какое счастье, что это не сбылось!

Но вернусь к книге Александра Бестужева. Он пишет о влюбленных, которые молоды и прекрасны как телом, так и душой. Каждая пара сталкивается с серьезным препятствием. То он и она не равны по состоянию или происхождению, и суровый отец против невыгодного союза. А то она поспешила выйти замуж до того, как встретить его. Или военные действия мешают любви, увлекают героя от любимой. Словом, они никак не могут быть вместе.

Во-вторых, романтическая обстановка. Роман и Ольга из повести с таким же названием живут в средневековом Новгороде, который еще не утратил своей независимости, и Ольга, конечно же, княжна. "Ревельский турнир" это тоже средневековье, прибалтийское. Но не всегда Бестужев пишет о временах далеких, в девятнадцатом веке тоже есть место необычному, из ряда выдающемуся. Аммалат-бек не только заглавный герой повести, но современник Бестужева, реальный человек, за свои набеги на русские владения приговоренный к смерти Ермоловым. События его жизни таковы, что тут и сочинять ничего не требовалось, готовый роман с приключениями и со всем, что полагается: любовь и коварство, дружба и предательство, а сцена - великолепный Кавказ. Морская романтика, кажется, никогда из моды не выйдет, потому что море никогда не покорится человеку. Влюбленные из повести "Фрегат "Надежда" попадают не как Чацкий с корабля на бал, а, напротив, с бала, из светского Петербурга на корабль, навстречу бурям. А мореход Никитин должен бороться не только с сердитым морем, но и с пиратами. Действие повести "Испытание" почти полностью проходит в столице, но и тут не без романтики. Не каждый день случается попадать на маскарад или быть свидетелем дуэли. Таким образом, несмотря на то, что в сюжетах этих произведений есть совпадения, повторений нет, капитан "Надежды" Илья Правин вовсе не копия Аммалат-бека, у каждого свой характер и свой путь. Прекрасные героини более сходны между собой, они откровенны и честны, верны своей любви, впрочем, блестящая княгиня Вера свободнее в своих поступках, чем горянка Селтанета, возлюбленная Аммалата.

Не только пестрота картин и драматические события не дают скучать, но и отличный слог Бестужева. Сразу видно человека всесторонне образованного, много читавшего, с богатейшим словарным запасом, с безупречным вкусом. Прежде чем писать о морских походах или о средневековье, Александр Александрович собирал сведения, читал всё, что было доступно по заинтересовавшей его теме, потому-то детали всех повестей и рассказов весьма убедительны.

Но главное, как мне кажется, даже не в этом. Не в серьезной подготовительной работе и не в занимательных сюжетах. Достоверность и правдивость исходит от самого Бестужева. Он не только верил в то, что писал, что, мол, за настоящую любовь и жизнь можно отдать, что честь важнее всего. Он и сам был таким, рыцарем в самом высоком значении этого слова, без страха и упрека, декабристом и ссыльным в Якутске, рядовым на кавказской войне, и писателем-романтиком. Может, не самым известным, но одним из самых честных.

Когда прочитала эту книгу, почувствовала огромную благодарность автору за то, что помог мне, пусть ненадолго, оторваться от земли, забыть про будни, вспомнить, что мечтать - не стыдно, если мечтать о чем-то большом и прекрасном.

Счастлив творческий человек! Он может своей волей создать целый новый мир. Мир иных творцов похож на чердак старого дома, где собраны разнородные потрепанные временем вещи, с которыми расстаться совершенно невозможно, потому что каждая хранит свою историю. У других мир напоминает супермаркет, где тоже много всего, произведенного на всевозможных фабриках, но нет на полках ни одной уникальной вещи, то же самое можно найти и в соседнем супермаркете.  Михаил Осоргин в числе тех редких авторов, чей мир - целая планета со всеми  ее обитателями, большими и малыми, во всём невероятном разнообразии видов и во всём подобии малых большим. Так муравьи двух разных видов, столкнувшиеся на полянке, подобны двум армиям, сошедшимся на поле боя. И сама эта планета неповторимая, но не единственная, планета лишь одна бусина на бесконечной ткани вселенной.  И всё в этом огромном сложном мире связано. Чтобы так видеть и так писать, нужно иметь ум сильный и светлый, глаза зоркие и внимательные. И образ мыслей у такого писателя, как Михаил Осоргин, должен быть ближе не к философам и филологам, больше занимающимся чем-то невещественным, а скорее к ученым-естествоиспытателям. В автобиографической вещи "Времена" Осоргин как раз и говорит, что природа, в особенности река и лес, не только с самого детства были важны, близки, больше того, река и лес ощущались как родные существа. Мне кажется, писатель более всего был счастлив наедине с природой, на реке, у моря, в лесу. Отдыхал, набирался сил, вдохновлялся, черпал образы и идеи, как из бездонного колодца.  Самого себя Осоргин сравнивает с растением, которое не поддается пересадке, плохо приживается на чужой земле, хотя большую часть своей жизни провел вдали от родных мест и умер на чужбине, во Франции. Не могу понять логику людей, которые приняли решение выдворить Михаила Осоргина из России. Такого искреннего патриота еще поискать надо. Осоргин не только в своих книгах писал, что революция в России была неизбежна, он сам участвовал в революционном движении, за что был осужден, и в тюрьме сидел, и в ссылке был. Для него революция была порывом к свободе, естественном для людей.

Лучшие и любимые герои Осоргина разделяют чувства автора. Танюша, Вася, инженер Петр Протасов из романа "Сивцев Вражек", все они честные, молодые, энергичные, и они остаются в России, не думают бежать, не смотря на все трудности первых послереволюционных лет. Нет, они не убежденные коммунисты, просто люди, которые хотят жить в своей стране, в любимом городе, и поэтому пытаются найти себе место в новой советской жизни. Герои романа "Свидетель истории" революционеры, у Осоргина они очень привлекательны, такие цельные, деятельные, убежденные. Не все таковы, далеко не все, есть и неприятные: ограниченные, черствые, есть и подлецы, и предатели. Но лучшие, такие, как Наташа, Олень, Бодрясин - прекрасны. Наташей автор так прямо-таки любуется, да и нельзя не залюбоваться: красивая, сильная, здоровая, верная, с горячим сердцем. Осоргин дарит любимым героям свои самые сильные переживания, свои лучшие чувства, самые дорогие свои мысли. А сам "свидетель истории", отец Яков, человек немолодой уже, много повидавший, не разделяя, конечно, революционных идей, оправдывает революционера за его желание добыть счастье и волю для всех.

У красных правда, но и у белых тоже правда. У Осоргина трезвый ясный взгляд, пишет он о важном, о страшном, но удерживается от криков, не "о ужас!! и не "ура-ура!" не услышишь от него, но тем больше веса в словах. Пишет и о голоде, и о терроре. Думаю, книги Осоргина, например "Сивцев Вражек"  и "Свидетель истории" вполне можно включить в школьную программу по литературе, О мыслях, чувствах, о жизненном перевороте на фоне огромного и грозного революционного переворота эти книги говорят так зримо, словно кино перед глазами проносятся. Ничуть эти романы не уступают ни "Белой гвардии", ни "Доктору Живаго", последний, кстати сказать, меня так не так сильно затронул при всей драматичности. Не полюбила я ни Лару, ни Юрия, а герои Осоргина мне сразу родными показались и давно знакомыми. Может, потому, что у них я встретила мысли и чувства, очень близкие своим. Например, догадка, что цель и смысл жизни есть сама жизнь. Или мысль о том, что смерти нет, а есть превращение жизни.

На обложке два названия, не знаю, какое из них главное. Книга про главную музу Маяковского, и, конечно, для Елены Колиной, писательницы и психолога, Лиля Брик никакая не подруга, Да и были ли у нее подруги, у этой удивительной дамы, в которую мужчины влюблялись, а женщины, наверно, мечтали придушить. Елена Колина пытается раскрыть секрет популярности Лили и объяснить, почему Лиля делала то-то и то-то. Ответы удивительно просты: делала то, что хотела, потому что была уверена, что всё можно. Это и было отчасти причиной популярности. 

Елена Колина не очень деликатна. Думаю, мадам Брик не знала, что такое скромность, и Владимир Владимирович в своих стихах был предельно откровенен, и всё же не уверена, что им хотелось бы, чтобы любой мог прочесть некоторые пассажи из этой книжки. Прочитала, и как-то совестно теперь. Хочется, что ли, пообещать никому не рассказывать и по возможности забыть. Только вот не знаю, кому обещать. 

Многое, конечно, читала и раньше, и уже было свое отношение к этой странной любовной истории. Думала, что он, несчастный и гениальный, любил и мучился, а она, недостойная негодяйка, снисходила и мучила. После прочтения "моей подруги..." не то чтобы простила Лилю, но подумала, что ей, наверно, действительно не так уж легко было с поэтом, характер у него был непростой, для совместной жизни малопригодный. Могло появиться желание держать его на расстоянии. А вот что деньги вымогала... некрасиво, конечно. Но ведь если бы он не хотел, мог бы не дать ни рубля. Мог бы и уйти, взрослый человек. Может, нужны были такие отношения? Трудно понять. 

Лучше вот...

Пришла - 
деловито, 
за рыком, 
за ростом, 
взглянув, 
разглядела просто мальчика. 
Взяла, 
отобрала сердце 
и просто 
пошла играть - 
как девочка мячиком. 
И каждая - 
чудо будто видится - 
где дама вкопалась, 
а где девица. 
"Такого любить? 
Да этакий ринется! 
Должно, укротительница. 
Должно, из зверинца!" 
А я ликую. 
Нет его - 
ига! 
От радости себя не помня, 
скакал, 
индейцем свадебным прыгал, 
так было весело, 
было легко мне.

А вот еще, отрывок из "Сергею Есенину", как-то по настроению пришлось:

Для веселия

планета наша

мало оборудована.

Надо

вырвать

радость

у грядущих дней.

В этой жизни

помереть

не трудно.

Сделать жизнь

значительно трудней.

 

 

 

Открыла для себя малоизвестного и подзабытого ныне писателя, который, однако, в свое время был довольно популярным. Василий Александрович Вонлярлярский родился в том же году, что и Лермонтов, они вместе учились в петербургской школе подпрапорщиков и юнкеров и, говорят, были дружны. Вонлярлярский был отличным рассказчиком, говорил живо, занимательно, остроумно, и писал так же. Сам он не называл себя профессиональным литератором, утверждал, возможно, немного рисуясь, что пишет от избытка свободного времени, а печатается в журналах по просьбе друзей. Надо сказать, что для человека, пишущего от скуки, Василий Александрович обладал изрядным трудолюбием. За три года работы он написал семь томов, включающих в себя романы, повести, рассказы и пьесы, словно знал, что ему отпущено только 38 лет жизни. Вонлярлярского сравнивали с Дюма и по скорости работы, и по увлекательности произведений. Яркие характеры, неожиданные сюжетные повороты не дадут читателям скучать. Но писательская судьба русского автора сложилась не так счастливо, как у французского собрата по перу. Критики упрекали Вонлярлярского в несерьезности, а читатели довольно скоро забыли.

Книга, которую я нашла в нашей районной библиотеке, небольшая, включает в себя один роман, одну повесть и четыре рассказа. Всё прочитанное мне понравилось, слог действительно легкий, сюжет живой, а герои вызывают симпатию и сочувствие. Нет назидательности, затянутости, придраться решительно не к чему, разве что к злоупотреблению приставкой пре-, которую Василий Александрович приклеивает ко всем прилагательным подряд, но это не так уж мешает. 

Расскажу коротенько  о том, что прочитала. Герой романа "Большая барыня" Петр Авдеевич отставной кавалерист, человек смелый, сильный и честный, но совершенно не образованный, можно даже сказать невежественный. Главные его интересы: лошади, собаки, оружие; любимые занятия это охота и скачки. И вот такого-то медведя угораздило влюбиться в изящнейшую даму, которая была с ним вежлива и приветлива, только и всего. Из нескольких фраз красавицы штаб ротмистр Петр Авдеевич выстроил целый воздушный замок. Удивительно, ведь, казалось бы, человек совершенно далекий от романтики, а вот поди ж ты. Переживала за него, желалось для него счастья, в своем роде Петр Авдеевич кабальеро ничуть не хуже любого из героев Майн Рида, так же ловко управляется с лошадьми, так же, не задумываясь, рискует жизнью ради спасения совершенно посторонних людей. Разве такой молодец не достоин прекрасной награды? Но окрестности села Графское это вам не дикий запад, тут сюжеты по другим законам развиваются.

Ночь на 28-е сентября. Повествование ведется от лица прелестной Натальи, которая приехала с папой в поместье на берегу Днепра и поначалу отчаянно скучает, отчего принимается писать подробнейшие письма подруге в Петербург. Через некоторое время в глуши обнаруживаются свои развлечения. Папа принимается строить плотину на Днепре, проектируя завести мельницу и лесопилку. Родственники, живущие по соседству, смешат Наталью своими манерами и ужимками, поэтический кузен вздыхает, сочиняет стихи и сватается. Занимают девушку и старинные семейные предания, мрачные, как и положено старинным преданиям. И, конечно, в нужный момент является загадочный сосед. Ничего лишнего, все детали отлично работают на развитие истории. Развязка не то чтобы неожиданна, но весьма остроумна.

В двух рассказах, "Воспоминание о Захаре Иваныче" и "Поездке на марсельском пароходе" используется схожий прием. Романтическая, с легким ароматом мистики, завязка разрешается вполне прозаически и даже немного нелепо, как в рассказе капитана парохода о самом страшном случае в жизни. Если холодный и темный зал старого замка может привести на память Эдгара По, то в сцене пробуждения вспоминается скорей О'Генри.

"Абдаллах-Бен-Атаб" был написан Вонлярлярским под впечатлением от алжирских путешествий автора. Вонлярлярский пишет, что Франция от колонизации Алжира ничего не выиграла в финансовом отношении, скорее проиграла, военные потери были довольно велики. Местное население изрядно пострадало от жестокости захватчиков. То, что алжирцы боролись против французов, никак нельзя считать преступлением, ведь они защищали свою родину, зная, что в случае неудачи им грозит казнь либо пожизненная каторга. Такое же наказание ждало героев рассказа, а вся вина их была в том, что они не простили оскорбления, нанесенного французским офицером. Конечно, симпатии автора и читателей на стороне арабов, а не французов, не смотря на то, что европейцы по воспитанию ближе и понятней Вонлярлярскому, чем "дикие" арабы. Думал ли кто-то полтора столетия назад, что придет время, и жители бывших колоний начнут захватывать Европу без оружия и боевой техники?

Что хочется сказать в конце. Могу понять критиков, сравнивающих Вонлярлярского с признанными классиками, и отводящих Василию Александровичу место не в первом ряду русских писателей. Конечно, это не Достоевский и не Лев Николаевич Толстой. В тех произведениях, что я прочла, нет подъема к невероятным высотам духа или обращения к глубинам человеческой души. Автор не берет на себя роль учителя, обличителя или просветителя. Он рассказчик, и в этой роли отменно хорош. Истории, рассказанные Вонлярлярским, легко пересказать, они остаются в памяти, и вполне могут послужить интересной темой для обсуждений или споров. Мне думается, это не так уж мало. От иных книг и того не остается.

 

Провалилась. Взяла в библиотеке книгу с завлекательным названием "Мечты о женщинах, красивых и так себе". Пыталась ее читать, пока ждала Антона с тренировки, и чуть не заснула. Вернее, так: строчки, как чье-то бормотание, предложения длинные-предлинные, убаюкивают... и вот уже мой клюющий нос достает до страницы и утыкается прямо в слово "задница". Что? Просыпаюсь. Да, так и написано. Читаю дальше: бу-бу-бу-бу-бу...merde.  Was? Опять просыпаюсь. Так толком и не заснула. Первый раз столкнулась с таким остроумным построением текста. Удивительно, как это Беккет так точно смог рассчитать моменты, когда меня следует будить? 

Про что книга, к сожалению, не могу вам рассказать. Вроде бы действительно про женщин, которые то ли любят героя, то ли нет, но все чего-то от него хотят, а он вяло отбивается. Но сам вроде бы о них думает. Любит или нет кого-нибудь из них, трудно сказать. Скорее, нет, про любимых так не говорят: каждую найдет за что похвалить, и тут же скажет что-нибудь настолько уничижительное, что  в сумме получается отрицательная оценка. Присутствуют ли эти дамы в жизни героя одновременно, или последовательно, тоже не разобралась. Вроде бы что-то происходит, кто-то куда-то едет или идет, но, возможно, все это происходит во сне или в голове рассказчика. 

На обложке книги Беккета называют одним из величайших писателей 20 века. Нобелевский лауреат и всё такое. Темный я человек, ничего не поняла. Но не то чтобы очень расстроилась. Всегда найдется что читать.

"Мечты..." Беккета дочитывать не буду.  Если смотреть сны, то предпочитаю свои. 

Это сборник рассказов и городах и странах, где побывал автор. Почти обо всем, что увидел, Александр Генис пишет доброжелательно, увлекательно, с юмором. Выбирая книгу, ждала, что она будет занимательной и познавательной. Ожидания сбылись, но не полностью. Книга занимает и увлекает, но о некоторых странах мне не удалось узнать ничего нового, хоть я там и не была, но что-то читала, что-то смотрела, в результате сложился некий образ, в котором, конечно, много штампов. Но и в "Географических фантазиях" без них не обошлось: если Испания, то коррида и хамон, если Голландия, значит мельницы, каналы и селедка, Англия - дождь и традиции, хранимые аристократами. Собственно, кроме этого, в некоторых главах ничего и нет. Автор описывает и корриду, и Венецию, и Рим, говорит о своем отношении к тому, что видел, о мыслях, которые появились во время путешествия. Но описания ничего не добавляют к тем венецианским и римским картинкам, которые я видела, а размышления о значении и сути того или иного обычая чужой страны интересны, конечно, но сколько в них истины, вопрос открытый. Про Голландию ничего не скажу, я там не была, и корриду не видела, может, Александр Александрович и ухватил что-то подлинное, коренное. А вот главу про Москву могу оценить, живу тут с рождения, и вижу, что рассказ очень поверхностный, предвзятый даже. Что увидел путешественник? Обилие рекламы, кафе с названиями всех стран и городов мира, и москвичей, которые все сплошь на мерседесах. Интересно, кто-нибудь думает, что это вся Москва, и, проехавшись по центру города, а после поездки пару раз включив телевизор, можно всё понять про огромный город и людей, которые его населяют, тут живут и работают. Впечатления о Москве, которые можно получить из книги Александра Гениса, весьма далеки от реальности. Тут и возникает вопрос, насколько верны другие наблюдения. Все-таки туристическая прогулка не позволяет понять место, где ты гуляешь и отдыхаешь, даже если ты много ходишь и внимательно смотришь.

Поэтому-то более полным, содержательным и прочувствованным получился рассказ о Нью-Йорке и Риге, где Александр Генис жил подолгу. Тут не просто глянец открытки, а сама жизнь, родные, хорошо знакомые люди, а не только обслуживающий персонал. Эти разделы мне и больше понравились, и лучше запомнились. Еще понравилась статья о Исландии, тот случай, когда всё почти было для меня внове, потому что ничего практически про эту страну не знала. 

Подводя итог, скажу, книга неплохая, прочесть ради развлечения можно. 

Вдогонку. Подумала вдруг, что у Гениса и не было цели рассказать всё-всё-всё про Рим и про мир как они есть. Это книга туриста для туристов. Если воспринимать ее так, то она очень даже неплоха. 

Книги, которые попадаются мне последнее время, почти все хорошие, но все, как одна невеселые, а иные прямо-таки мрачные. И вот, наконец, книжка, которая никому не испортит настроения, а может даже его поднимет. Елена Павлова не писатель, а биолог, но пишет хорошо. О своей сложной работе рассказывает понятно, думаю, даже те, кто впервые встретится с такими страшными словами, как дендриты и фагоциты, всё же не испугаются, а разберутся, что к чему. Думаю, Елена Павлова могла бы написать замечательный учебник по биологии, интересный и доступный. "Укротители лимфоцитов..." не учебник, а сборник забавных историй о ученых, с которыми автор некоторое время назад вместе работала в пражской медицинской клинике. Все коллеги Елены люди замечательные, увлеченные своим делом, отзывчивые, доброжелательные. Елене ли так повезло с окружением, или она из тех счастливых людей, кто видит в окружающих только хорошее и ко всем относится хорошо, но в результате получились воспоминания, которые удивительно приятно читать. Чувствуется, что автор уважает и любит людей, о которых пишет, и ее отношение передается читателю.