Письмо  Богу

 Рассказ удостоен второй премии  на международном литературном  конкурсе
 Алеко-2002 (Болгария)
 Пер. с иврита автора


 - Будем говорить откровенно,- сказал доктор, - болезнь ваша  неизлечима и осталось вам не так  уж долго. Я могу назначить вам  химиотерапию, от которой вас  будет тошнить и выпадут все  волосы, но это лишь продлит  ненадолго ваши мучения. Мой вам  совет - не нужна вам никакая  химиотерапия. Будь я вашим  врачом в России, я бы вам этого не  сказал.

                                                                           
 - И что, действительно ничего  нельзя сделать? - Марков не узнал  своего голоса.

 - Неужели вы думаете, что если бы  существовало какое-нибудь  лекарство, то я бы вам его не  выписал?

 - Так что же мне делать?

 - Я вам дам направление к  психологу. Вы сможете обсудить с  ним все проблемы.  Извините, но  меня ждут другие больные.

 Маркова подташнивало. От  намеченного похода в Русский  Магазин за селедкой и салом
 нечего было и думать.

 На улице сновали взад-вперед  девушки в облегающих брюках и  юбках, сквозь которые отчетливо  проступала линия трусов.

 Ноготки их ножек в босоножках  были выкрашены лаком разного  цвета - у одной -  желтые, у другой - зеленые...

 - Они тут будут бегать  взад-вперед, живые, а я... Ну  почему я? И за что? Что я такого
 сделал? Не воровал, детей  вырастил. Даже не курил.

 Марков изо всех сил попытался  представить себе - как все это  будет без него. Девки так же  будут сидеть в автобусах,  закинув ногу за ногу, в Русском  Магазине так же будут продавать  все 50 сортов колбасы и селедку  «матиас», только его самого не  будет. Эта простая мысль в голове  не укладывалась. И тогда Марков  решил написать письмо:

 "Уважаемый Бог! Я всю жизнь  вкалывал по полторы смены, чтобы  поднять детей, А дети сейчас в  Израиле вкалывают по две смены,  чтоб за квартиру заплатить. Сын  говорит, что у них на заводе  только русские и работают,  израильтяне по 12 часов в день
 работать не приучены. Про меня  дети уже не вспоминают.  Материально им помочь я не могу,  а советы мои им не нужны.

 Что я видел в жизни? Придешь  домой вечером после работы – ноги  гудят, перед телевизором  посидишь, покушаешь и спать. И вот здесь теперь вроде  кажется - живи в свое удовольствие. А в Русском Магазине - и вареники,  и  колбаса всякая, только денег
 нету. Я первое время оглядывался  - а ну подойдет кто-нибудь и  скажет: "Ваш пропуск,
 гражданин?!"

 Что мне в жизни осталось?

 Жена меня давно бросила, дети не  звонят. В прошлый раз лекторша  очень интересно говорила про  разнообразное питание, но где  взять на это деньги, так она  этого не сказала. Я уже не говорю  про икру, но больше ста грамм  колбасы я себе позволить  не могу, ну там еще грибы  маринованные, капуста квашеная.  Я пробовал сам делать, выходит  гораздо дешевле, но, как в  Русском Магазине, не получается.  Женщины на меня уже внимания  никакого не обращают. Так вот  теперь еще это. Ну, кому будет  легче, если ... А?"

 Марков вложил в конверт копию  удостоверения личности, написал  на конверте "Господу Богу".  Потом подумал и дописал на  иврите: "Адонай элокейну  адонай эхад". Марков ходил в  пенсионерскую ешиву – там  платили сто шекелей в месяц и  приносили на занятия печенье и  колу. Приклеил марку и опустил  письмо в почтовый ящик местной
 почты "только для  корреспонденции в Иерусалим".

 ***

 Звонок телефона звучал нахально  и без перерыва:

 - Вы писали на имя Господа? -  строго спросил женский голос,- не  кладите трубку.

 - Алло! - голос в трубке отдавал  колоколом. Так наверно, читал  первосвященник в Храме. В трубке  звучало какое-то эхо,  повторявшее каждую фразу:

 - Мы с товарищами прочли ваше  письмо. Нам непонятно, чего же вы,  собственно, просите.

 - Как чего? Жить?

 - Зачем?

 - Как это зачем?

 - Ну, понимаете, люди к нам  обращаются с конкретными  просьбами - одному нужно три
месяца, чтобы роман дописать,  другому - полгода на завершение  открытия, третий просит неделю,  чтобы слетать в Баку - дать по  морде лучшему другу, что стучал  на него в КГБ. А вам для чего?

 - Да, Господи, выйдешь утром,  пока не жарко, птички это самое, у  девчонок бретельки от лифчика  выглядывают из-под футболок, в  лавке сметана 30-процентная без  очереди...

 - Значит, просто так? Этого  многие хотят. (В трубке задумчиво  промолчали). Ну, хорошо. Знаете  что, в порядке исключения. Мы тут  с товарищами посовещались и
решили отменить ваш диагноз.

 - Спасибо, товарищ Бог! А мне ... Я  что должен делать? Если вы  рассчитываете на добровольные  пожертвования, так у меня вместе  с социальной надбавкой... – сами  знаете.

 - Знаем, знаем, как же.

 - Может, в ешиву круглосуточную  записаться?

 - Эти ортодоксы у меня уже в  печенках сидят.

 - Господи, вы что, не дай Бог,  реформист?

 - Да ортодокс я, только пусть эти,  в черных лапсердаках не  выставляют себя Моими
 единственными интерпретаторами.  Давайте не будем касаться этой  непростой темы.

 - Так что же мне делать, Господи?

 -А, ничего. Просто живите.

 - Господи, если уже все равно  жить, так может сразу жить  хорошо, а ? Вы можете как-то
 договориться в нац. страховании  насчет  увеличения пособия? А то в  магазин зайдешь, так слюна течет,  а купить ничего не можешь.

 - Э, нет, куда мне с ними тягаться?  Ну ладно, меня другие клиенты  ждут. Если что, пишите. Только не  заказным.

 В трубке послышались гудки.

 Сразу же после разговора у  Маркова созрел План. Он положил в  кулек ложку, поехал в Русский  Магазин, купил за 28 шекелей  баночку красной икры и сожрал ее,  не отходя от кассы. Так он  отметил свое второе рождение.

 ***
 - Это поразительно - врач был в  шоке,- неоперабельная опухоль в  последней стадии исчезла!  Скажите, что вы принимали?

 - Да ничего, разве пива иногда  выпьешь. Но конечно, не каждый  день. С моей пенсией...

 - Это просто поразительно! Я  напишу статью в американский  медицинский журнал.

 ***
 А теперь мы оставим Маркова и  перенесемся в другую семью, где  разговаривают муж и жена:

 - Ох и доиграешься ты, Сашка, с  этими письмами. С таким трудом  тебя на почту пропихнули. Кто  тебе дал право открывать чужие  письма, звонить незнакомым  людям, представляться то  Снегурочкой, то президентом  Израиля?

 - А кто узнает? Ну, кто? Письма-то  не заказные. Кто проверит? А,  может, я человеку жизнь спас.

 - Тебе-то кто спасибо за это  скажет? Кто хоть шекель даст?

 Лучше бы в ночную охрану пошел.  Худо-бедно, еще полторы тысячи  приносил бы.

 - А спать когда?

 - Спать, спать. А за квартиру за тебя Герцль платить будет?

 Но Саша не слушал. Он  распечатывал очередное письмо.  На конверте аккуратным детским  почерком было выведено:

 Israel, Jerоsоlimo, santa Madonna.

 Письмо было  из Италии.