Несет
Сквозь годы и миры,
Нет берегов,
Лишь тихий плеск воды,
Я весла положил на дно,
Смотрю луне в глаза
И нет конца реки
И нет начала.
Усталый взор мой,
Найди хоть точку
В этой мгле ночной,
Остановись,
Узри
Ветвей причудливый узор
Плакучих ив,
Камней замшелых,
Преисполненных молчаньем мудрым
Россыпь...
Тумана танец,
Нет берегов,
Лишь плеск воды,
Луны лишь диск слепой-
Монета тусклой меди,
Круг облаков
Бездонная река,
И нет начала ей
И нет конца,
Мой утлый челн
Скользит по легкой зыби волн.

:::Тени:::::::
Прислушайся, зовут из темноты
Бесплотные, бессмысленные тени,
Скитальцы предрассветной зыбкой мглы,
Осколки позабытых поколений.
Смелее, отвори им двери вен,
Багряной кровью окропи ступени,
Спроси их
И поведают тебе
Свои истории, без фальши и стеснений.
Их краткий жизни путь
Прошел вдали от дел
Что подвигами назовут потом
Седые летописцы,
Они в пустынях черных не нашли Ирем,
Не раздвигали бытия границы.
Как накипь в скорбном вареве времен
Они отброшены,
Потеряны, забыты,
Не заслужившие себе имен,
Их лики в бронзе не были отлиты.
Случайная, нелепая судьба
И всей заслуги
Просто быть рожденным,
Быть может даже не заметили
Когда
Живая плоть их обратилась мертвой.
Теперь зовут
И внемлет тишина
Их зову тихому,
Ответ им -
Тихих капель поступь.
Скажу тебе,
Телами их устелена тропа
С земных урочищ
К древним мертвым звездам.

Старость.

Я сказочно богат,
Пергамент дряблой кожи
Хранит костей хрусталь моих
Никто мне не поможет
Не придет...
В седую ночь один я.

Я сказочно богат
Потухших глаз сапфиры
Бездонной пропастью зрят мир,
Вы юности моей кумиры,
Где сгинули?
Лишь ветер за окном
Сухую ветвь качает.

Я сказочно богат
Вот золото крошашихся зубов,
За ними - глотки пересохшей бездна
Песчинка упадет в часах - исчезну я
И тело - только прах,
Свободный от земных оков.

Я сказочно богат
В руках дрожащих груз воспоминаний,
Как дым,
Тем, кто придут потом за нами,
Таких богатств лишь предстоит еще нажить,
Часы идут в полночной тьме
В заброшенной мансарде.

С детства Ахматову не любил... есть подозрения, что она меня тоже.

Черного грая вороьего рокот,
Трупов гнилостных вонь,
Мечется колокол
Глоткой разорванной-
Мертв сероглазый король!
Петли с ножами уже заготовлены-
В городе празднует чернь,
А над багрянцем пожарищ высится
Неба серого твердь.
Боже вмести в свое сердце чистое
Воющих улиц боль!
Грая вороньего рокот мечется-
Мертв сероглазый король!

Посетило что-то:

Спит вечным сном
Даурский барон,
Бойцы его рядом спят,
Кости красноармейских псов
В земле холодной лежат.
Где ты теперь белый барон
В каких обитаешь мирах?
Ветер пасет
Над Шамбалой тучи,
Мир прибывает во снах.
Дремлет степь
Негой обьята,
Струит луна
Мертвый свет.
Некому больше
Идти в атаку,
Барон, твой кончился век,
Но нет из звезд
Выбивая искры
Мчит конь вороной,
Над левым плечом
Кружится ворон
Барон ведет вечный бой.

Мастер хмурый, что же ищешь
Ты в сплетениях октограммы,
Отчего ты в час полночный
Не предался еще сну,
Ты, проникший в суть явлений
Преисполнен тайных знаний,
Приобщенный многих таинств,
Что ты смотришь на луну?
Мертвая слепая сила
Негорящего светила,
Сребролицой королевы
Не дает явиться сну.
Среди пыльных инкунабул
И засушенных чудовищ,
Средь реторт, горелок, тиглей
Ты словно мертвец в гробу.
Погружаясь в бездны тайны,
Кинь на небо взгляд прощальный,
Кто идет дорогой этой-
Тот обрящет пустоту.
Тартар рядом,
Тартар слышит
Как живешь ты и как дышишь,
Жизни слабое биение
Жаждет бездна поглотить,
Так открой ему ты двери,
Раствори в себе пучину,
Над разверстой черной бездной
Слово ты произнеси...
Ты, отвергнувши природу,
Естество свое отвергнув,
Разрубив оковы мира
Сможешь с бездной говорить.
Стань же, мастер, ты устами,
Той в чьем имени сокрыта
Сила, что богов пугает,
Что предвечней бытия.
Посмотри же вглубь пучины,
Взглядом ясным ты проникни -
Над Флегрийскими полями
Занимается заря.
Богоравные убийцы,
Звери, что богам подобны,
Боги звероликой Бездны,
Что явились в тварный мир.
Тартар рядом
Тартар слышит,
Как живешь ты и как дышишь,
Как от страха ты трепещешь,
Видя будущности тень -
Се твой мир, который знаешь,
Где живешь ты и теряешь,
Ничего не обретая,
Постепенно умираешь ты
В один прекрасный день.
Но гляди - се мира гибель,
Бытия всея погибель,
Так узри как погрузится
Мир в горящую купель...
Там где бытие исчезло
Будет править только бездна,
Бесконечная, немая -
Се вселенных колыбель.
Мастер, что же ты не счастлив,
Приобщившись этой тайны,
Что бросаешь взгляд печальный
В пыльный склеп своей души?
Иль миров коловращение
Жизнь и смерть, перерождение
Убиение, очищение не затронули,
Скажи?
"Разумом объявши тайны,
Механизмов изначальных,
Всех земных вещей начала
Силюсь Истину понять -
Для чего нам в мир являться,
Познавать, чтоб оступаться,
Ничего не понимая
Строить чтобы разрушать?
Силясь вырваться наружу
Из сего коловращения
Мы все жаждем откровения,
Надлежит как поступать.
Заклинаю силой слова-
Разорви наши оковы,
Устрани же все препоны
Чтоб нам Истину познать!"
Глупый мастер не старайся -
Тишина тебе ответом,
В мире том и мире этом -
Ты песчинка на брегу,
Приобщен ты тайн великих,
Знаний полнишься глубоких,
Но для вечности ты все же
Лишь травинка на лугу.
Равнозначны все явления,
Существа все и растения,
И восходы и затмения,
Разума ли изъявления-
Все листок лишь на ветру...
Утро близится и скоро
Город твой родной проснется,
И все сызнова начнется -
Словно с чистого холста.
День сегодняшний, вчерашний
Завтрашним днем повториться,
Как вращение вкруг ступицы
Временного колеса,
Что печалится о судьбах
Тех,
Кто вовсе беспечален,
Жизнь свою кто проживает
Сообразно колесу?
Глупый мастер, утро скоро,
Не терзай свою ты душу,
Мир покой твой не нарушит,
Так предайся лучше сну.
Сон - вот истинная радость,
Бытие, что нециклично,
Непонятно, нетипично -
Се души нашей окно.
Спи спокойно глупый мастер,
Преисполненный сомнений,
Спи - отвергни треволнения,
За окном уже светло.

Яви себя мне,
Проявись сквозь дым,
Тризвучьем звонким
Варварской латыни,
Пою литанию я
Твоему бессилию,
Застынь же колоссом
Под небом голубым.
Из бездны лет
Явись замшелым камнем,
Заслышав ярость
Моего камлания,
Ответствуй ты,
Явивший миру свет!
Яви себя мне
Сквозь времен пучину,
Пентакля линии
В багрянец тьмы низринув,
Ответствуй,
Что же есть первопричина...
И тишина ответом мне была.

:::::ЧЕРВЬ::::


Смерть открывает врата
И в отсутствие прочей швали
Я отдаю свой мир
Безглазой прожорливой твари.
Недр земли сырой
Цепи запястья стиснут,
Разум мой заточив,
В клетку причудливых мыслей.
Навылет пронзя время суть
И на гнев небес невзирая
В жертву мир принесу
Безглазой прожорливой твари.
В отсутствие прочих причин
От боли освободясь,
Провозглашу над собой
Святую безглазую мразь,
Победы бешеный пир,
Счастья праздник живой...
Своим падением мир
Все погребет под собой.
Ведь время стряхнув пелену
И в отсутствие прочей швали
Мир в жертву принесу
Безглазой прожорливой твари.

Моя любовь, я вам пишу,
Чего же боле,
Я нынемертв, я погребен во
Тьме холодной,
А над надгробием моим
В тиши полночной
Ночной луны, больной луны
Лишь взгляд голодный.

Я не поэт, я не актер и не художник,
Мой скорбный путь сквозь юдоль лет
Венчали кубки,
Я был рожен чтоб умереть
Зимой холодной,
Заснувши пьяным у корчмы
Без полушубка.

Я жил как жил, не так как все,
А интересней,
В речах бессвязных славил
Бахуса с Аидом,
И проходил сквозь юдоль лет
Дорожкой скользкой
С задумчивым и ебанутым видом.

Бухал и глючил, изнывая от безделья,
Любил блядей, ебал во сне Мадонну Литту,
Я просыпался утром с сраного похмелья,
И будь я Гумбольд я б убил свою Лолиту.

Ко мне стучались даже ночью в двери,
Жиды, цыгане, гаеры и шлюхи,
Я заложил бы в кабаке святую душу,
Чтоб с бодуна не сдохнуть с голодухи.

Я ненавижу этот ебанутый космос,
Не радуют закаты и рассветы,
Моя любовь я вам пишу, чего же боле,
Луна сияет замогильным светом.

Хуево что-то нынче в датском королевстве,
И на меня из зеркала глядит какой-то хам,
На рынках грязных не торгуют ныче верой,
Кругом жлобье, барыги и бедлам.
В запое Гамлет, лобызает череп Йорика,
И тень отца в отчаеньи хрипит,
Печально видеть блики солнца в битых стеклах,
Когда ты чуешь - скоро будешь ты убит.
Вещает радио как будто бы по Гоголю,
Там бесенята, Вию веки подними,
Над королевством датским что-то странное колеблется,
Быть может солнце, может рубище в крови.
Закроюсь в гробе я, идите лесом милые,
От вашей жизни я в могиле схоронюсь,
И лишь бутыль с вином вещает в глубь могилы мне:
"Возьми с собой, быть может все же пригожусь".
Я запаялся бы в скафандр бы космический,
Как тот Гагарин я с планеты бы съебал,
Я не писал поэм, не пел в ночи лирически
И черный браунинг я где-то проебал.
Звонят в могилу мне, и дышат в трубку алчно,
Дружок мол, от себя же не сьебать,
Мы знаем нынче ты стал обстоятельный,
Но стал ли в зеркале себя ты узнавать?
Идите на хуй, все горгульи и сильфиды,
Все херувими, гаеры, жиды,
Иду во ржи, где ж эти дети блядские?
Во ржи по пояс - по уши во лжи.
Во сне, в христе, в еще какой-то хрени,
Бреду как будто в вязком киселе,
Егей, откройте окна - нахуй двери,
Мы спляшем этот танец на луне,
Съебите косманавты и лемуры,
Мы нынче станем ближе к облакам,
Метаясь на кровавой теплой шкуре
Мы молимся придуманным богам.
Из олова, картона наши боги,
Из пенопласта, бакелита и говна...
Хуево что-то в королевстве датском,
Над миром плачет полночь и война.

Из цикла: "Браунинг Торквемаде!"

Я попаду в Европу
В цинковом гробу,
Когда земля заполнит легкие
И все же,
За рубежом я буду лезть из кожи,
Чтобы повыть
В полночном небе на луну.
На площадях пустынных
Старых городов
Я буду постигать средневековье
В гробу повешу лампу в изголовье
И буду долго слушать бой часов.
Спушусь по ветхим лестницам туда,
Где инкунабулы лежат
И гримуары
И предо мною лягут ягуары,
И разойдется времени вода.
Я буду трупом вечным
Старых площадей,
Укроюсь в тень я
Каменной горгульи,
Да будет день,
Да будет свет и стулья!
И мы начнем мистерию огней.

:::::Мертвые Короли:::::

Рассыпает город сонный
Блики тысячи огней,
Погружаясь в царство духов,
Снов, загадок и теней.
Отражают абрис лунный
Озерца среди полей,
Ночь над миром плащ раскрыла-
Время Мертвых Королей.
В свете кто таится лунном?
Тихий шепот слышишь чей?
Это духи, это свита,
Свита Мертвых Королей.
Посреди полей бескрайних
Мох покрыл бока камней-
То руины, это замки-
Замки Мертвых Королей.
Прежде стены возвышались,
Где растет сейчас пырей,
Стяги гордо развивались,
Раздавался смех гостей.
Окна их дворцов сияли
Ярче всех земных огней,
Самоцветы украшали
Упряжь быстрых их коней.
Покоряли корабли их
Воды всех семи морей.
Истины слова звучали
Среди мудрых их речей...
Королей же погубила
Пляска жадная мечей.
Ныне, знающих как было,
Не найдется средь людей,
Земля жадно поглотила
Жизни Мертвых Королей.
Но наступит время все же,
Станет плоть взамен костей-
Растревожат и разбудят
Люди Мертвых Королей.
Бушевать тогда стихиям,
Пожирать им плоть людей,
Оросит багрянец крови
Камни старых площадей.
Ошибались те, кто думал,
Мир иль их или ничей
Мир огонь возьмет по праву
Праву Мертвых Королей.
А пока во тьме подлунной
Горько плачет коростель,
Только ящерицы шкурка
Промелькнет среди камней.
Сонный город рассыпает
Блики тысячи огней.
Ветер в трубах завывает,
Ночь над миром все темней.

Спите, люди всей земли
В цинковых гробах,
Небом правят облака, а землею страх,
Упокой меня свирель в паутине снов,
Сон же ты наполни мне
Хрустом черепов,
Треснет небо под ногой,
Брызнет серебром,
Завершится бытие цинковым гробом.

Из недописанного еще поэтического сборника "Браунинг Торквемаде!".

:::::::::::::::::::::::::::::::::::::

На свете много, друг Горацио, такого
Что наши мудрецы ебали молча в рот,
Когда вселенная подобна Бухенвальду,
То жизнь напоминает хуевый анекдот.
Я видел карты, мы Пангею сдали крысам!
Гипорборея погружается на дно,
Среди насилья, пьянства, блядства и бессилья
Найти я тщусь рациональное зерно.
Купил я браунинг из вороненой стали,
И стал немного ближе к облакам,
Познавши вкус багряной теплой крови
Я в чем-то сам вдруг уподобился богам!
А над Миктланом грозовые ходят тучи,
Страна в агонии, в руинах города.
Я пьян, но так пожалуй будет лучше
Мне выпустить обойму в небеса!

::::::::::::::::::::

Ночь, набухшая любовью,
Тяжек кованный венец,
Полнолунье, звезды, боги,
Бирюза, смарагд, свинец,
Мир заполнен до остатка
Сном пустынных городов,
Рельсы, боги и заплатки,
Тихий шепот вещих снов.
На усталые я плечи
Череп бычьий примощу,
Буду богом, может легче,
Ввысь подняться по лучу.
Может меньше той тревоги,
Может будет легче путь,
И в ворота Эльдорадо
Постучу когда-нибудь...
Может небо будет злиться,
Будет молнии метать
Темный крест окна накроет
Опустевшую кровать,
Камень черный, камень белый,
Бирюза, смарагд, янтарь,
Ночь, квадрат окна и свечи,
На ветру скрипит фонарь....

::::::::::

Дым собачьими хвостами,
В небе бледный лик луны,
Кромка леса, травы в поле,
Звезды, тишина и сны.
Шорох, ветер будто шепот,
Ночь короче, ближе день,
Словно птица примастился
Куст сирени на плетень.

Милая, тебя укрою
Этой ночи тишиной,
Пламя трепет, трубки пепел,
Сон небесный, сон земной,
Разменять судьбы монету
Мелочевкой - проще бы...
Ветер, сонный лес и свечи,
В небе бледный лик луны.

Вчера мне звонил Торквемада
И молча дышал в трубу,
Отходит мой бронепоезд,
Вселенной место в гробу!
Над Спартой разверзлось небо,
Бетховен пьет теплый квас,
Железный кулак гестапо
Раздавит завтра всех нас.
А в небе пахнет сиренью,
Когда бомбят Хиросиму,
Под Рейна холодною сенью
Господствуют нифеллимы,
Мне ночью звонил Торквемада
И долго дышал в трубу,
Медичи восстали из ада,
Вселенной место в гробу!

Настроение сейчас - Буги-вуги каждый день...

::О роли браунинга в становлении личности::

Черный браунинг куплю я
У знакомого жида,
Буду страшен даже Богу,
Буду парень хоть куда.
Буду щеголем и франтом,
И зеленый пить абсент,
Сочинять стихи путанам,
В окруженье белых стен.
Буду я благообразен,
Буду рожу чаще брить,
Хорошо когда возможность
Ты имеешь всех убить!
Буду пафосным и гордым,
Буду мудрым, остроумным
Буду в трезвости расчетлив,
А в подпитии безумным,
Прослыву я декадентом,
А быть может и поэтом,
Но уверен, что однажды
Мне наскучит в мире этом.
Новый гроб себе добуду
У знакомого жида,
В деревянном макентоше
Буду парень хоть куда!

В колонках играет - Белый острог - отель Каруссо
Пиздец пришел в наш тихий городок,
Прокрался на кошачьих мягких лапах,
Наполнил наше небо пеплом звезд,
А души средоточьем тайных знаков,
Хороший парень Ганс отлил себе кастет,
Чтоб стал понятней чудный образ бога,
Чтоб обуздать нелепых мыслей бег
И в небеса себе пробить дорогу.
Он знает путь к ближайшему ларьку,
Где продают святое чье-то мясо,
Осклизкие и мерзкие комки,
Вкушая запивают теплым квасом.
А черт не шутит, черт мычит в ночи
В бессмысленном тупом своем похмелье,
Когда пехота входит в города-
Тогда и начинается веселье!
Хороший парень Ганс не любит видеть сны,
В них все бессмысленно, смешно и непонятно,
Свинец в руке- вот мера всех вещей!
Ушедших не вернуть уже обратно.
А я умру в течение двух дней,
Я истеку багряной липкой кровью
И мудрый Вельзевул замкнет собою цепь
Стальным звеном став и моим надгробьем!
Хороший парень Ганс Блавацкую не знал
И Кафку не читал,и не смотрел Феллини,
Но там где Кашин строил безумно дивный град
Лежит теперь одна холодная пустыня.
По ней бредут в ночи Аркадий и Борис,
Писательский талант их породил Освенцим
За ними по пятам холодный серый день
Наполнит небеса и никуда не деться!
Хороший парень Ганс отлил себе кастет,
Теперь-то он найдет во тьме свою дорогу,
Его до звезд ведет похмельный старый черт
И пламя крематория так ярко светит богу!