Дождь шел уже третьий день. Монотонно стучал по слоновьим ушам широких листьев тропических деревьев и искренне старался промочить все до чего мог добраться. Мягкая лапка искренне радовался тому, что купил не тяжелую металлическую кеттскую винтовку, а ствол из армированного пластиката, сделанный драко. Кеттская конечно была лучше, но ржавчина... Безименю казалось что даже кеттский металл заржавеет от такой жуткой влажности.
Мягкая лапка был небольшого даже по безименьским меркам роста, имел пушистый длинный хвос и мягкие ушки, что выдавало в нем уроженца джунглей Мыса Соизволения, мира Тени. Одетый в комбинзон из армированной ткани защитного цвета и в тяжелые "легионы", он чувствовал себя весьма неплохо даже в такую отвратительную погоду. Сидя в разлапистой кроне дерева ициа и вкусно хрустя шоколадкой, Мягкая лапка периодически прикладывал к глазам плоскую коробочку мощного цифрового бинокуляра.
Он ждал.
Двенадцать тысяч неокредов за один меткий выстел. Весьма неплохо. Даже если надо ждать три дня, в джунглях, в дождь.
Он занял неплохую позицию. Размытая грунтовка была как на ладони, сам же он оставался невидим. Слушал плеер, ел консервы, хрустел шоколадом, кому как, а его такая жизнь вполне устраивала.
Конечно в такую погоду неплохо сидеть в каком-нибудь кабачке на третьем уровне Иссей-плаза со стаканом синего синт-коэря и слушать, как какой-нибудь мрачного вида андэд, коих там великое множество, нарезает асид-джаз на несколько подрасстроенном синтезаторе под монотонную долбёжку драм-машины,но... Мягкую лапку устраивала и такая жизнь. На родной тени он охотился и по недели еще и не в такую погоду... И ничего.
Безимень потянулся, спртал обертку в карман и влруг неожиданно понял-пора. Так всегда бывало перед охотой. Какая-то странная волна дрожи проходила по телу, выпремляя позвоночник и выгибая тело в лекой и приятной судороге, а потом мир становился кристально ясным и понятным.Никакого азарта, только океан спокойствия.
Тихо щелкнул затвор,загоняя в патронник заряд. Брякнули костянные украшения, когда Мягкая лапка поднял винтовку. В оптическом прицеле дорога казалось зеленой и плоской, исчезли тени.
Цель.
Оскальзываясь в грязи по дороге бежал дроид. Порванный строительный комбинзон с оторванными эмблемами, черно-желтые клетчатые кружки на болевых точка, голый череп и странные неожиданно живые глаза.
Мягкая лапка всегда смотрел в глаза добыче, его не мучали кошмары. Палец выверял слабину курка... Тихо щелкнуло и дроид упал лицом в грязь.
-Делов-то! -недовольно проворчал Мягкая Лапка, разворачивая вторую шоколадку.
Дождь шел уже третьий день.

И ещё немного старья ^_~
Шел дождь. Обычный кислотный дождь, один из многих дождей, которыми успело уже порадовать это неласковое лето. Юджи поплотнее закутался в ветровку и, лавируя между людей, направился в свою любимую забегаловку. Сигналили машины, мокро отсвечивая в зеркале асфальта габаритными огнями, струи воды барабанили по зонтам, поднимался пар и даже неон вывесок казался необычайно свежим, хоть и немного смазанным, как будто принадлежал кисти какого-то очередного вдохновленного повседневностью художника. Юджи поднял голову, стоя на перекрестке и обнаружил, что табло на фасаде его конторы показывает 12:00, а это значило, что до конца обеденного перерыва тридцать минут, правда его это нисколько не смущало -работа была грошовая и выгонять его уж точно никто не собирается. Иногда ему казалось, что в конторе вообще не знают о существовании некого Юджи Исида, 18 лет, прописанного на Пристане 12.
-Я бы на твоем месте тоже был в этом уверен -произнес чей-то глубокий и печальный голос над ухом Юджи.- Люди вообще мало интересуются друг другом, я бы даже сказал непростительно мало.
Юджи резко обернулся. Рядом с ним стоял высокий незнакомец, явно гайдзин, одетый в мешковатую черную куртку, камуфляжные штаны и тяжелые футуристичного вида ботинки, он меланхолично курил забористые "Ёсида", изредко лениво сплевывая под ноги. Мокрые волосы незнакомца свешивались косой на спину и были выбриты на висках, согласно велениям моды.
-Что вы сказали? -вежливо переспросил Юджи.
-Я сказал, что ты прав, в твоей конторе тобой совершенно не интересуются. Ты не ослышался Юджи. Кстати,пойдем, пожалуй я отобедаю с тобой.
Ошарашенный Юджи как зомби последовал за ним. Незнакомец заказал две порции его любимой лапши и пару бутылок колы.
-Итак, Юджи Исида, считай что тебе повезло... Или наоборот... -как и следовало гайдзину незнакомец ел лапшу вилкой, которую достал из-за голенища ботинка- Дело в том, что я -Негативный Мессия Второго Пришествия... Хотя ты, скорее всего и про первое не знаешь... Ты ведь живешь на позитивной стороне... Итак,перейдем к делу. Ты будешь моей правой рукой, десницей,так сказать... Карающим мечом... Ты уже был им. Но ты не помнишь. Жаль.
-Каким мечом? Какой десницей? -испуганно спросил Юджи, который и драться-то не умел и, уж тем более, не собирался никого карать.
-Очень просто. Ты будешь работать на меня. Все просто. Мы уходим отсюда, бросаем эту дебильную контору и... Приступем к настояшей работе. Как тебе?
В ответ Юджи промычал нечто неразборчивое, чуть не подавившись лапшой.
-Принято. -усмехнулся Мессия- Пошли. Нас ждут.
И действительно, возле входа в забегаловку их ждал раскрашенный в хаки гражданский броневик фирмы "Тойота".

Прочитал сегодня презабавную статью о сущности панка сибирскыя и вотЪ накатило.
Сие есть иоё скромное разумение, обличенное в словесную форму касательно сего незамысловатого феномена.

:::::::::::Степь:::::::::::::::::
Сквозь поры кожи рвалась Степь. Она пробигала морозной искрой судороги от пальцев через струны и по самому хребту, она клокотала наждаком в сиплом провале горла и изредка, переполняя чашу пересохшего рта она вырывалась хриплым клёкотом, расцветая черными звездами боли в слепящих лучах рампы. Степь искала выход, она шипела раскаленной змеей изоляции, она
выла сотней волчьих глоток фидбэка, она утобно бухала ритм секцией за спиной, заставляя содрогаться доски пола. Что доски!
Казалось, что сама жизнь, это рваное лоскутное одеяло разноцветных дней в неистовой злой пляске растерзает неожиданно поднявшийся ветер,
пахнувший в лицо то ли дымом пожарищ, то ли запахом серы.
Хотелось рвать, хотелось кромсать зазубренным лезвием дисторшена ,сотрясающиеся в темноте горы мяса. Затопить своей болью перевернутую чашу неба, чтобы полилось через край, чтобы все, все до последнего шакала захлебнулись, чтобы мерзкой пеной на губах, вздувалась покидающая их нелепые тела жизнь, столь же мерзкая и нелепая, как они сами.
Крик порвал глотку и степь нашла выход. Грохот сменился воем. Небо рушилось на землю, ввергая в глубины хаоса окружающий мир,
это было значительно больше, чем любой катарсис, это пела степь, выходя холодным потом сквозь поры кожи.