НАСЛЕДИЕ

Стандартная отмазка: Все персонажи и наименования Final Fantasy 8 принадлежат Square Soft. Названия песен принадлежат их авторам. Перевод стартовой и финальной песен аниме «Ayashi no Ceres» принадлежит Veronica-е.

 

От автора: Изначально рассказ должен был называться «Падший в Бесконечность», но потом я крепко подумал и изменил название. Я взял всех персонажей (кроме Барона, его слуги и жителей Вальсаара) из видеоигры Final Fantasy 8 и хотел потом изменить их имена на другие, но передумал. Начал я с моих любимых персонажей. Если вы со мной в чем-то не согласны, флаг в руки, пишите рецензии. Для тех же, кому интересно, почему у рассказа рейтинг «детям до 17-ти», признаюсь, что в паре-тройке эпизодов имеют место сцены насилия, а в одном даже секса. Не нравится? Не читайте.

 

А теперь, я оставляю вас наедине с прологом.

 

Пролог: Убийца

Я стану ветром. Ураганам вторя

 Разрушу одиночества плотину.

 Вдвоем мы – легкий бриз ночного моря…

 Пусть мир умрет – тебя я не покину.

 Ноябрь, примерно восемнадцать лет назад.

Ветры печально стонали меж каменных стен, как будто отрицая уже произошедшее, разнося запах пролитой крови и свежепроизошедшего насилия. Сапоги, грохоча по паркету, методично размалывали в пыль мелкие осколки стекла, буквально усеявшие пол. В мертвой тишине раздавались медленные методичные шаги владельца дома Лотодиэна Бадриана. Окна были разбиты изнутри, вазы, украшения и гобелены, разбитые и разорванные, были раскиданы по полу ужасной дрожью, потрясшей здание. То тут, то там валялись слуги. Их тела были переплетены, как марионетки, брошенные жестоким кукловодом. Остекленевшие глаза были широко распахнуты от того ужаса, свидетелями которого они стали в последние моменты своей жизни.
Шаги продолжились в спальне, расположенной в конце коридора. Двери слетели с петель от простого прикосновения. Лотодиэн слабо улыбнулся, губы изогнулись в маниакальной гримасе. Вонь из комнаты была достаточно сильной, чтобы завтрак эвакуировался наружу при малейших ее признаках, казалось она затрагивала все органы чувств, а не только обоняние. Тело на супружеском ложе было изувечено почти до неузнаваемости, но лицо женщины оказалось нетронутым. Васильково-голубые глаза обвиняюще смотрели на супруга, не закрывшись даже после смерти. Рыжие волосы, такие прекрасные при жизни, теперь были запятнаны темными пятнами ее живой крови. Живот был вспорот, дитя, которое она носила, было отнято, но оно до сих пор не издало ни звука. Подойдя к постели Лотодиэн наклонился и поцеловал ее холодный восковый лоб в извращенной пародии на супружескую верность.
- Ты родила мне надлежащего наследника, дорогая жена. Мне так жаль, что тебе так поздно пришлось узнать о моем наследии. Слишком поздно. Но ты мне хорошо послужила, - прошептал он, как если бы она была еще жива и могла слышать его слова. Выпрямившись, он шагнул к колыбели, чтобы погладить ребенка, призванного стать продолжением линии его крови. - А ты, сынок, разделишь силу твоей матери, которая умерла, пытаясь защитить тебя. Но мы себе не принадлежим, дорогой сын. Мы себе не...
Он прервался на полуслове уставившись в колыбель, тот факт, что она оказалась пуста ошарашил его. Он великолепно продумал весь план, вызвав Кровожада только тогда, когда был полностью уверен, что его сын родится именно здесь, в этой комнате. Сбежать от неукротимого голода Кровожада было невозможно. Он уже поглотил отца так же, как собирался теперь поглотить и его сына. И ни разу в истории его семьи не случалось такого, что наследник был похищен. Этого просто не происходило. Резко обернувшись, он уставился на женщину, лежащую на постели. Каким то образом она провела его. Ее обвиняющие глаза теперь словно насмехались над ним, ее смех звенел в его ушах даже после того, как ее губы навеки стали пепельно-серыми и безмолвными.
Ярость Лотодиена заставила замок рухнуть перед ним.

**********

Когда Эдеа подошла к воротам, держа Квистис за руку, шел легкий дождь. Сид заметил фигуру, приближающуюсяк воротам всего пару минут назад и она решила встретить этого человека у входа. С продолжением войны между Эстхаром и Галбадией у нее появилось множество детей и она жаждала, чтобы с ними все было хорошо, особенно в связи со слухами об экспериментах на сиротах, витавших вокруг. Любой, пожелавший бы забрать у нее этих детей нарвался бы на ярость Колдуньи, моментально устроившей бы ему романтическое свидание с могилой.
Фигура оказалось женской, но ее спина изогнулась под тяжестью прожитых лет. Плотный капюшон длинного темного плаща был натянут на голову и затенял практически все лицо, за исключением рта, щек и нескольких седых прядей. Она шагала сквозь дождь не замечая его, опираясь на клюку, чтобы поддерживать равновесие пока она шла по каменистой почве к приюту. В скрюченной руке был зажат сверток, оказавшийся младенцем. Очень крохотным младенцем, надо добавить. Очередно ребенок осиротел в результате войны, так немедленно предположила Эдеа.
- Эдеа Крамер? - Женщина подняла голову, осветив свое изможденное лицо.
- Это я. Очередной сирота? - тихо спросила она, Квистис же задрала головку и уставилась на сверток в безмолвном восхищении. Всего год в приюте, а она уже была старшей среди сирот, благодаря своему пытливому уму и интуиции. Их было уже пятеро и Эдеа не была уверена, что сможет ли она принять еще одного. Они с Сидом поклялись защищать этих детей, как своих родных и аон не намереваласть давать от ворот поворот ни этой женщине, ни младенцу в ее руках.
Старуха колебалась с любовью глядя на малыша. Было совершенно ясно, что это была своего рода эмоциональная привязанность. Это был ребенок женщины, которую старуха горячо любила, словно родную дочь. Ей была невыносима мысль, о предстоящем расставании, но она знала о наследии, сопровождавшем его рождение и о том будущем, которое его ждет, случись отцу отыскать его. А Лотодиэн был неутомим как гончая, даже сейчас преследуя ее. Это был последний шанс для малыша, его единственный шанс. Протянув спеленутого малыша Эдее, она наконец произнесла:
- Его родители мертвы, я была их служанкой и я слишком стара, чтобы заботиться о нем. И тут я услышала слухи про ваш приют. Пожалуйста, молю вас, найдите ему хороший любящий дом. Его мать была мне как дочь.
Взяв ребенка на руки, Эдеа отогнула пеленки в сторону, обнаружив невероятно красивое личико с невероятно голубыми глазенками, моментом уставившимися на нее, и неимоверно рыжими волосиками, покрывавшими головку. У большинства ее сирот были голубые глаза, но ни у одного они не было таких рыжих волос. Ей стало интересно, останутся ли они такими, когда он вырастет.
- Милый ребенок. Его имя?
Старуха заколебалась. - Его мать умерла при родах, а отец погиб задолго до этого. У него нет имени. Молю вас, ради их памяти, воспитайте его хорошим человеком, - протянув руку старуха положила что-то поверх пеленки. Старуха лгала, отец ребенка был более чем жив и уже выбрал ему ужасное имя. Имя, которым она не назвала бы малыша до конца его дней.
- Я больше не могу здесь оставаться. Благослови вас Хайн, Эдеа Крамер.
Эдеа была настолько удивлена, что не смогла спорить со старухой позволив ей развернуться и удалиться от приюта, чтобы навсегда растаять на просторах Центрального континента. Снова посмотрев на младенца, она адиыленно открыла глаза, обнаружив какое-то ожерелье, призванное, видно, напоминать о том, кем были его родители. Подарок, который Колденья передаст ему позже. Неожиданно ее отвлек маленький голосок и Эдеа посмотрела вниз. Квистис стояла на цыпочках, дергая за юбку воспитательницы, ей тоже хотелось посмотреть на малыша.
- Ну что же, похоже, Квисти, что у этого мальчика нет имени, как бы нам его назвать, а? -спросила Эдеа опустившись на корточки, чтобы девочка тоже могла прикоснуться к малышу. Он выглядел довольно спокойным, лишь васильковые глаза непрестанно перебегали с одной на другую, заинтересовавшись обеими. Девочка довольно долго молчала, с любопытством ощупывая его личико своими ручонками, прежде чем произнести:
- Ирвин.

Семнадцатью годами позже.
Приют был давно заброшен, это было очевидно. Здание лежало в развалинах, результат работы стихий, ярившихся здесь на протяжении многих лет. Спускаясь по гропинке к пляжу, Лотодиэн пнул подвернувшуюся под ноги игрушку и вслушался в далекие крики чаек, парящих над волнами, разбивающимися о скалистый берег. Его сын определенно был здесь, чувства барона были обострены до предела, и хотя с похищения ребенка прошло много времени, был момент, когда Кровожад опознал старый запах Бадрианов. Старая карга умно поступила, бросив малыша на попечение Колдуньи. Кто смог бы защитить его лучше, чем она. Кто смог бы отвлечь гончую и послать ее по ложному следу.
Но ничто не вечно. Прошло уже семнадцать лет, на протяжении которых, он не знал где малыш. Семнадцать, пущенных псу под хвост, лет. Мальчик уже должен был стать мужчиной и узнать наконец свою линии крови и свои обязанности перед Кровожадом. Тем не менее, теперь Лотодиэн наконец-то ухватился за ту ниточку, которую потерял уже давно. Гончая наконец-то нашла потерянного отпрыска и на сей раз, о... на сей раз им его не остановить.