Словарь русских мифических дев
 

А

АРЫСЬ-ПОЛЕ — существо в славянской мифологии. Девушка, превращённая ведьмой в зверя и возвращавшая себе человеческий облик три дня в неделю, чтобы вскормить своего ребёнка. Муж Арысь-поле похитил у ведьмы некий волшебный предмет, который позволил прекратить эти циклы «оборотничества».

Б

БЕЛАЯ ЗМЕЯ — олицетворение летнего, белоснежного, т.е. озаренного солнечными лучами, облака, и потому в преданиях стоит в близкой связи с другим олицетворением дождевого облака — белою женою: и та, и другая стерегут живую воду; и белые жены нередко принимают на себя змеиный образ.
Вкусить мясо белой змеи — то же, что испить воды мудрости и услышать вещие глаголы грозовых птиц и животных.

БЕЛЫЕ ЖЕНЫ И ДЕВЫ — прекрасные нимфы вод (т.е. дождевых источников); являясь в летнюю пору в легких, белоснежных облачных тканях, озаренных яркими лучами солнца, в зимние месяцы они одеваются в черные, траурные покровы и подвергаются злому очарованию.
Они осуждены пребывать в заколдованных (захваченных нечистою силою) или подземных замках, в недрах гор и в глубоких источниках, оберегают сокрытые там клады — несчетные богатства в золоте и драгоценных каменьях, и нетерпеливо ждут своего избавителя.
На избавителя накладывается тяжелое испытание: он должен держать деву за руку и хранить строгое молчание, не устрашаясь дьявольских видений; поцелуем своим он уничтожает влияние колдовства.
В известные дни года жены и девы эти показываются невдалеке от своих жилищ очам смертных, преимущественно невинным детям и бедным пастухам, показываются они обыкновенно весною, когда цветут майские цветы, в такое время, с которым соединяется мысль о грядущем или уже наступившем пробуждении природы от зимнего сна.

БЕРЕГИНЯ (баба-гормнинка, баба-алатырка, врегина, перегиня) — облачная дева.
Древнейшее значение слова «брег» — «гора», а потому название «берегиня» могло употребляться в смысле горыни (горный дух), и вместе с тем служит для обозначения водяных дев, блуждающих по берегам рек и потоков (старославянское «прегыня» — «холм, поросший лесом», но вероятно смешение со словом оберег»; слово «врегина» известно в лужицком языке как название злого духа).
Паисьевский сборник и рукописи новгородского Софийского собора упоминают о требах, поставляемых рекам, источникам и берегиням.
Берегини охраняли человека — дома и в лесу, на суше и на воде. Позднее они получили собственные или собственные групповые имена (русалки, домовые и т.п.).

БОЛОТНИЦА (омутница, лопатница) — водяная дева. В зависимости от того, где живут водяные девы, они получают соответствующие названия.
Водяную деву, живущую на болоте, называют болотницей. Любительницу омутов — омутницей. По поведению и характеру они сходны с русалками.

БРОДНИЦЫ — относятся к берегиням, охраняющим броды. Это водяные девы, предпочитающие селиться в тихих заводях.
По преданиям, они мирно сосуществуют с бобрами. Бродницы строят из хвороста броды и содержат их в полном порядке. Если врага почуют, незаметно разрушат брод, запутают и заведут в омут.
«...И водяные Бродницы, плавая тихо, волновали синие воды и, чаруя глубокие недра, призывали навое из темных могил» (А.М. Ремизов. «К Морю-Океану»).

В

ВЕЩИЕ ЛЕБЕДИНЫЕ ДЕВЫ — водяные девы, их можно узнать по мокрым краям платья и передника. Лебединые девы, по первоначальному своему значению — олицетворения весенних, дождевых облаков; вместе с низведением преданий о небесных источниках на землю, лебединые девы становятся дочерьми Океан-моря и обитательницами земных вод (морей, рек, озер и криниц).
Они состоят под началом у дедушки-водяного. Лебединым девам придается вещий характер и мудрость; они исполняют трудные, сверхъестественные задачи и заставляют подчиняться себе самую природу.
Птица лебедь — одно из древнейших олицетворении белого летнего облака. Вещие девы часто являются на водах белыми лебедушками: присвоенное им предвиденье есть дар бессмертного напитка, которым они обладают; пляска, музыка и пение (метафоры крутящихся вихрей и завывающей бури) составляют любимые занятия, утеху и веселье всех водяных духов; волнения рек и водовороты народ объясняет себе как последствие их танцев.
Всеми этими признаками: вещею силою и наклонностью к пляскам, музыке и песням они сближаются с воздушными существами бурных гроз.

Читать далее

Картина В. Королькова
 

В славянской культуре Рысь – это загадочное и почитаемое животное. Она же символ материнства, заботы и храбрости. Некоторые мифы и сказки рассказывают о большой храбрости этого зверя, что только Рысь одна осмеливается нападать на медведя, только вставшего из берлоги. При этом, те же мифы превозносят ее заботливость о своих детенышах.

Так же есть сказания, где рысью становятся другие животные. Например, волчица, которая принесет потомство, пять раз.

По некоторым источникам, Арысь-поле - один из самых древних образов славянской мифологии. Рассказ о матери-рыси был более распространен среди древних славян, чем сказки про русалку.

У старика была дочь красавица, жил он с ней тихо и мирно, пока не женился на другой бабе, а та баба была злая ведьма. Невзлюбила она падчерицу, пристала к старику: «Прогони ее из дому, чтоб я ее и в глаза не видала». Старик взял да и выдал свою дочку за хорошего человека; живет она с мужем да радуется и родила ему мальчика. А ведьма еще пуще злится, зависть ей покоя не дает; улучила она время, обратила свою падчерицу зверем Арысь-поле и выгнала в дремучий лес, а в падчерицыно платье нарядила свою родную дочь и подставила ее вместо настоящей жены. Так все хитро сделала, что ни муж, ни люди — никто обмана не видит. Только старая мамка и смекнула, а сказать боится. С того самого дня, как только ребенок проголодается, мамка несет его к лесу и запоет:

     Арысь-поле! Дитя кричит,

     Дитя кричит, пить-есть хочет.

Арысь-поле прибежит, сбросит свою шкурку под колоду, возьмет мальчика, накормит; после наденет опять шкурку и уйдет в лес. «Куда это мамка с ребенком ходит?» — думает отец. Стал за нею присматривать; увидал, как Арысь-поле прибежала, сбросила с себя шкурку и стала кормить малютку. Он подкрался из-за кустов, схватил шкурку и спалил ее. «Ах, что-то дымом пахнет; никак моя шкурка горит!» — говорит Арысь-поле. «Нет, — отвечает мамка, — это, верно, дровосеки лес подожгли». Шкурка сгорела, Арысь-поле приняла прежний вид и рассказала все своему мужу. Тотчас собрались люди, схватили ведьму и сожгли ее вместе с дочерью.

Другой вариант сказки:

Арысь-поле — сказочное, быстрое существо, в которое обратилась молодая женщина, заколдованная злой ведьмой; Арысь-поле сделалась предводительницей звериной стаи и только изредка, по ночам, прибегала домой, чтобы покормить своего ребенка. Три ночи только могла Арысь-поле превращаться в женщину, а потом должна была убежать за тридевять земель; к счастью, ее муж похитил у ведьмы чародейный прутик, трижды ударил им заколдованную жену — она перекинулась через голову и вновь обернулась той же красавицей, еще лучше прежнего.

Точного описания данного сказочного существа не сохранилось. Однако некоторые источники говорят, что Арысь-поле изображалась как рысь, но с головой женщины. Еще есть вариант, что это рысь с головой птицы.

http://new.bestiary.us/arispole

Артемида и Актеон
 

Артемида (у римлян Диана) - одна из древнейших богинь Греции.  Артемида - богиня-охотница.

 Вечно юная, прекрасная богиня родилась на Делосе в одно время с братом своим, златокудрым Аполлоном. Они близнецы. Самая искренняя любовь, самая тесная дружба соединяют брата и сестру. Глубоко любят они и мать свою Латону. Всем дает жизнь Артемида. Она заботится обо всем, что живет на земле и растет в лесу и в поле.  Заботится она о диких зверях, о стадах домашнего скота и о людях. Она вызывает рост трав, цветов и деревьев, она благословляет рождение, свадьбу и брак. Богатые жертвы приносят греческие женщины славной дочери Зевса Артемиде, благославляющей и дающей счастье в браке, исцеляющей и насылающей болезни.

 
П. П. Рубенс."Диана и нимфы на охоте"1616.

 С луком и колчаном за плечами, с копьем охотника в руках, весело охотится в тенистых лесах и залитых солнцем полях. Шумная толпа нимф сопровождает ее, а она, величественная, в короткой одежде охотницы, доходящей лишь до колен, быстро несется по лесистым склонам гор. Не спастись от ее не знающих промаха стрел ни пугливому оленю, ни робкой лани, ни разъяренному кабану, скрывающемуся в зарослях камыша. За Артемидой спешат ее спутницы-нимфы. Веселый смех, крики, лай своры собак далеко раздаются в горах, и отвечает им громко горное эхо. Читать далее

ПЕРВЫЕ РУСАЛИИ, ЛЕЛЬНИК.
 

  Первые Русалии — чародейная седмица с 16 по 22 цветеня/апреля-месяца, завершающаяся Лельником — Девичим праздником, отмечаемым 22 цветеня-месяца, накануне дня Ярилы Вешнего.    

Огненный змей (летун)

Огненный Змей - воплощение змеиной хитрости и силы, которое летает над селами и проникает в избы одиноких девушек и женщин. Если летун полюбит девицу, то зазноба неисцелима вовек. Такой страсти ни отчитать, ни заговорить, ни отпоить никто не берется. Всякий видит, как Огненный Змей летает по воздуху и горит огнем неугасимым, а не всякий знает, что он, как скоро спустится в трубу, то очутится в избе молодцом несказанной красоты. Не любя, полюбишь, не хваля, похвалишь, говорят старушки, такого молодца. Умеет оморочить он, злодей, душу красной девицы приветами; усладит он, губитель, речью лебединою молоду молодицу; заиграет он, безжалостный, ретивым сердцем девичьим; затомит он, ненасытный, ненаглядную в горячих объятиях; растопит он, варвар, уста алые на меду, на сахаре. От его поцелуев горит красна девица румяной зарей; от его приветов цветет красна девица красным солнышком. Без Змея красна девица сидит во тоске, во кручине; без него она не глядит на божий свет; без него она сушит, сушит себя!
А на самом деле у Огненного Змея голова шаром, спина корытом, и длинный-предлинный хвост - иногда до пяти сажень. Прилетая на свое место, он рассыпается искрами, которые вылетают как бы из решета, а летает он так низко, что бывает виден от земли не свыше сажени. Посещает он таких только женщин, которые долго и сильно тоскуют об отсутствующих или умерших мужьях.
Самого посетителя сторонним людям не видно, но в избе слышен его голос; он и на вопросы отвечает, и сам говорить начинает. Сверх того, посещения его заметны и потому, что возлюбленные его начинают богатеть на глазах у людей, хотя в то же время всякая баба, к которой повадился Змей, непременно начинает худеть и чахнуть (говорят: «Полунощник напущен» ); а иная изводится до того, что помирает или кончает самоубийством (все случаи женских самоубийств приписываются Огненному Змею).
Есть, впрочем, средства избавиться от посещения Змея. Совестливая и стыдливая баба спохватится и обратится к колдуньям за советом, а уж те укажут, как узнать, кто по ночам приходит: настоящий ли муж или сам нечистый. Для этого они велят, в то время как избранница сидит за столом с Огненным Змеем и угощает всем, что он приносит и выставляет, уронить со стола какую-нибудь вещь и затем, поднимая ее, наклониться и поглядеть: не копытами ли ноги, не видать ли между ними кончика хвоста? Для девицы, зачарованной Змеем, существует надежный способ избавиться от лютых чар. Надо в безлунную ночь набросать в котел вещих трав: горечавки овечьей, чемерицы, ириса, донника - а под утро окатить себя отваром - и Змей навсегда забудет дорогу к дому. Но следует помнить: травы должны быть собраны только в русальную неделю, не раньше, не позже. Чтобы избавиться от Огненного Змея и сухоты по нему, можно воткнуть в порог и все щели дома траву мордвинник и читать заклятие:

Как мертвецу из земли не вставать,
Так и тебе ко мне не летать,
Утробы моей не распаляти,
А сердцу моему не тосковати.
Заговором я заговариваюсь,
Железным замком запираюсь,
Каменным тыном огораживаюсь,
Водой ключевой прохлаждаюсь,
Пеленой Божьей Матери покрываюсь.

Затем кропили святой водой повсюду - особенно на чердаке, ведь является Огненный Змей через печную трубу.

2. Верховная Жрица (Nimue)
 

Первые впечатления: Знание, тайное знание, сила, власть, гордость. Сумерки, почти ночь. В лесу среди деревьев в кресле с кельтскими бордюрами сидит девушка со светлыми волосами, перехваченными на лбу шнурком. На ней фиолетовое платье и белая мантия. У неё гордый взгляд, она знает, что многое в её власти. Между ладоней её поднятых рук горит небольшой огонёк. Вокруг кресла на траве лежат белые камни. Девушка ярко освещена луной. На деревья позади кресла падают чёткие тени. Нимуэ окружают эльфы и два древесных существа: одно за её правым плечом, касается её правой руки, лругое нависает над ней,раскинув руки-ветви. Они кажутся недобрыми, но она либо не замечает их, либо вовсе не боится, зная, что против неё они бессильны. Слева на камне белая фигурка непонятного пола. Символы: трон, фиолетовый цвет, белый цвет, огонь, деревья Я вижу яркий лунный свет, чёрные тени, слышу шорох листьев и скрип ветвей, чувствую прохладу ночи. Я много знаю, многое могу. я сижу здесь, проводя некий ритуал. Она рассказала бы мне о своей силе и почему она тут сидит.

Нимуэ

Верховная жрица Нимуэ и её компания собрались в священной роще. Она - одна из верховных жриц Авалона - полномочная посланница Богини и носительница древней мудрости. В лесу Нимуэ окружена духами природы. В отличие от Императрицы, коронованной людьми, Верховная жрица коронована Феей. Весьма любопытные, они не могут помогать, но трогают её, драпируются вокруг неё и играют с её волосами. Несмотря на то, что она чувствительная к ним, она не из них. Это представляет еёё связь с невидимыми и высшими силами.

Магнетическая и загадочная, жрица появляется в обоих мирах. Нимуэ закутана в переливающуюся мантию света, представляющую её просвещённый образ существования. В окружающей среде и её платье преобладают тёмно-синий и пурпурный, цвета мистического знания. Книга, которая традиционно лежит на коленях Жрицы, здесь заменена пламенем, парящим у неё между ладоней, символом её восприимчивости. Думаю, она воспитана в традициях Древних Богов, это искусство которое не может быть усвоено через труд. Она благодаря своей истинной природе является проводником этой энергии; это неотъемлемая способность, которая поднимает её до должности Верховной жрицы.

© Anna-Maria Ferguson

© Перевод: Anastasia

Ирландские Эльфы - Туата Де Дананн

В контексте ирландской мифологии не сохранилось, или пока что не переведено, ни одного мифа о Творении. В Lebor Gabala Erenn (Книга Захватов Ирландии), тексте, написанном в период христианского Средневековья, мы встречаем Туату Де Данаан, или "Племя Богини Дану", которые прибыли в Ирландию то ли с небес, то ли с островов на севере мира. Туата Де Данаан представлены здесь как маги, которые обрели свои умения в четырех городах, и принесли с собой оттуда четыре волшебных сокровища: Камень Фал из города Фалиаса; Копье Луга из Гориаса; Меч Нуады из Финдиаса; и Котел Дагды из Муриаса. Среди исследователей ирландской мифологии считается общепризнанным фактом то, что Туата Де Дананн, фактически, являются Богами и Богинями древней религии гаэлов. Монахи, которые записывали дошедшие до нас мифы, несомненно позволяли себе вольности с определенными аспектами этих мифологических текстов; здесь нами предпринята попытка определить то, что является поздним христианским дополнением, и что ведет нас к пути старой веры. Возможно, самый таинственный из всех "путей" ведет нас к происхождению названия племени Богов: Племя Богини Дану. Кто же такая Богиня Дану?


продолжение

Дикая Охота (история, легенда)


Всадники скачут от Нок-на-Рей,
Мчат над могилою Клот-на-Бар,
Кайлте пылает, словно пожар,
И Ниав кличет: Скорей, Скорей!
Выкинь из сердца смертные сны,
Кружатся листья, кони летят,
Волосы ветром относит назад,
Огненны очи, лица бледны.
Призрачной скачки неистов пыл,
Кто нас увидел, навек пропал:
Он позабудет, о чём мечтал,
Всё позабудет, чем прежде жил.
Скачут и кличут во тьме ночей,
И нет страшней и прекрасней чар;
Кайлте пылает, словно пожар,
И Ниав громко зовёт: Скорей!
©

Страшна ночь, когда пронесётся, бесшумно ступая по воздуху, над городами и лесами, полями и реками, свора призрачных пламенноглазых псов, преследующих добычу. Страшна ночь, когда с воем ветра сплетётся звук рога и яростные крики загонщиков. Страшна ночь, когда Дикий охотник преследует свою дичь…


Легенду о Дикой охоте можно найти везде, где когда-либо обитали кельты и германцы, - то есть по всей центральной, части северной и северо-западной Европе, от островной Британии – до Германии, и не вполне ясно, кто из этих двух народов является «автором идеи». Общее название – Дикая охота - встречается везде – Wild Hunt, Die Wilde Jagd, Wilde Heer, но есть и множество местных и/или более поздних названий, например, уэльское Cn Annwn (псы Аннуина), Иродова охота, Каинова охота, гончие Гавриила, Асгардрейя и т.п. Кроме того, в каждой местности, где приживалась эта легенда, она так или иначе трансформировалась, адаптируясь к местным верованиям, и нюансов в описании Дикой Охоты великое множество.


Иногда в роли Охотника выступает бог – Вотан, Гвин-ап-Нууд, Мананнан мак Ллир или Араун. Иногда фигурирует и леди: кельтская Ниав, дочь Мананнана, или германская Холле-Хель.
В других случаях Охотником становится какое-нибудь полумифическое-полуисторическое лицо, всегда, однако, имеющее отношение и к миру живых и к потустороннему миру: например, иногда дикой скачке предводительствует король Артур – не живой и не мёртвый, принадлежащий, по самой известной легенде о его смерти, сразу двум мирам, и миру живых и Аннуину, или бриттский король Херла, потерявший своё время после посещения свадебного пира короля потустороннего мира, или Эдрик Дикий – женившийся в свое время на деве из рода ши, по имени Годда, потерявший ее по собственной неосторожности, и снова нашедший после смерти.
Среди этих героев и Роланд, и сэр Фрэнсис Дрейк, и Карл Великий, и Финн мак Кумал, и Дитрих Бернский, и Вальдемар Аттердаг, и даже некий Ян Тригигл, корнуэльский судья (17 век), сбежавший из Ада и возглавивший Дикую Охоту.
Иногда в описании Охотника фигурируют рога, но недостаточно данных, чтобы сказать, имеет ли он отношение к Кернунну или другим рогатым богам кельтов, или же это просто христианские представления о том, что Охотник – это сам дьявол, а тот, как известно, обладает этой пикантной деталью внешности. С другой стороны, более поздний миф о Герне-охотнике из Виндзорского леса – совершенно точно связан с рогатым хозяином лесов Британии.

Дикая Охота появляется в темное время года, у кельтов – где-то в районе Самайна, у германцев – зимой, либо перед Йолем, либо во время Йольтайда.

По Афанасьеву, анализировавшему германскую версию мифа, Дикая Охота – поэтизированные и мифологизированные представления о тучах и ветрах, грозах и снегопадах, приходящих в конце осени.
Дичь Водана-Охотника – звероподобные тучи, а сопровождают его псы, вороны и потерянные души – nachtvolk (ночной народ), бич его – блеск молний, ветер служит опорой копытам коней и раздувает его плащ.
По Крису Кершоу и Отто Хёфлеру, Дикая охота – отголоски архаичных обычаев мужских союзов у гэльских и германских племен, когда дружины воинов-зверей загоняли жертву-дичь. Сохранившиеся фрагменты похожих обычаев сохранились и в Британии, в форме мужских игр и шествий в районе осеннего равноденствия.

Но если немного абстрагироваться от чисто исторических корней образа, а анализировать только сам образ, можно выделить следующие общие черты Охоты.

1. Охота появляется в темное время года, когда жизнь отступает перед дыханием зимы.
2. Ей водительствуют божества, имеющие отношение к потустороннему миру и/или миру мертвых, либо же люди, побывавшие за гранью и уже не сумевшие полностью вернуться в мир живых.
3. Приходит охота со стороны смерти – с запада или севера (ср. Слуа в шотландских верованиях).
4. На Дикую охоту нельзя смотреть – умирает или исчезает встретившийся взглядом с Диким охотником; в некоторых версиях мифа умирает на месте, в некоторых – разрывается псами, в иных – превращается в загоняемого зверя, до тех пор пока псы не догонят его или пока не найдется иной зверь, в иных - просто присоединяется навечно к кавалькаде.
5. Дикая охота – предвестник бед и смертей. Если проходит над домом – несчастье входит в него; если охоту видят многие – значит, и грядущая беда затронет многих.

С другой стороны, есть и ряд из нескольких значительных различий в германском и кельтском мире.
У Германцев встретить Wodan Jagd – не безусловно плохой знак. Тому, кто встречает Охоту в полях и лесах, а не под крышей дома, и найдет в себе храбрость поддержать охотничий клич Водана – тот бросит часть своей добычи, которая при свете солнца превратится в золото и серебро. Поля же, над которыми заметили Асгардрейю, принесут в два раза больший урожай. Есть и ряд немецких морализаторских сказок, где Охотник жестоко наказывает неверующего или грешника, после чего тот исправляется.

У кельтов же описания Дикой охоты больше сходны с описанием кавалькад сидов – тогда понятно, почему она появляется в дни Самайна: этот праздник делит год на время, принадлежащее людям, время, когда они обрабатывают землю и пользуются ее плодами, и на время сидов – когда поверхность земли принадлежит им. Охоте водительствует любой из королей Аннуина - но Аннуин это не только мир мёртвых, это потусторонний мир вообще, место постоянного владычества ши. Конечно, всегда есть шанс попасться засидевшимся в холмах ши под горячую руку, но риск тут больше быть увлеченным вслед за всадниками и более не вернуться домой.
Ну и, разумеется, Охота не является причиной тех неприятностей, которые могут произойти, скорее – всего лишь предвестником. У островных кельтов, например, были распространены убеждения о ши-хранителях семьи или местности, и о том, что если должно произойти что-то дурное, то дева-хранительница обязательно явится и предупредит: либо одним своим появлением, либо плачем, либо, для совсем уж непонятливых, озвучит прямым текстом.

И у кельтов, и у германцев есть древний бытовой мотив, соотносящийся в некоторой степени и с дикой охотой: осенний гон лучшими воинами-зверями племени жертвенной дичи. В Британии до сих пор сохранилась традиция игры молодых мужчин – бег за вожаком. Все неженатые мужчины, способные бежать достаточно долго, убегают в лес за сильнейшим. Его не надо обгонять – только следовать за ним, это своего рода имитация бега волчьей стаи. Нежелательно попадаться на их пути – потому что могут весьма чувствительно побить, но, судя по некоторым обычаям-маркерам, - когда-то очень давно случайного встречного стая могла и убить. Наверное, именно тут лежит корень представлений о том, что встреча с Охотой несёт смерть.

Кроме того, следует различать архаичный пласт и наносной, христианский: если Охота представляет собой безусловное зло, и псы поднимают из могил души некрещеных младенцев, и гонят их, как дичь… или если умирает на месте тот, кто видит охоту и душе его уж впредь заказан рай, или Охотник – человек, не принятый ни адом, ни раем, или если на охоту можно глядеть, но она отступает перед молитвой, - то уж тут точно можно быть уверенным, что это христианские наслоения, прижившиеся на древней земле.

Отдельно можно поговорить о псах Дикой охоты. У германских народов, где не было особых верований, связанных с собаками, они фигурируют только постольку-поскольку, часто в немецких описаниях собаки даже не бегут впереди Wodan Jagd, а следуют ей.
У кельтов же имелась разветвленная система верований о псах холмов, псах ши или вересковых псах с одной стороны, и призрачных псах - сторожах границ мира мёртвых и мира живых с другой. Именно поэтому о гончих Дикой Охоты у кельтов куда больше рассказов, нежели у других племён. Любопытно, что в разных районах псы принимают черты разных типов волшебных собак: они могут быть и бело-красными гончими Аннуина, и болотно-зелёными огромными псами холмов, и угольно черными огненноглазыми или безглазыми гримами - сторожами грани и вестниками смерти.

Ну и пару слов о дичи. Ясно, что потерянные - и, понятно, некрещеные или грешные - души в качестве объекта охоты - это уже христианские наслоения.
Дичь Дикой охоты вообще упоминается нечасто, но у народов германского корня это чаще всего кабан или олень, у кельтов - олень или заяц. Все это животные жертвенные и символизирующие возрождение, перерождение и часто ассоциирующиеся с умирающими и возрождающимися богами.

_______________
Нокнарей - гора в графстве Слайго, увенчанная светлым камнем. По легенде, под камнем похоронена королева Медб.

Клот-на-Бар - имя возводят к Cailleah Beare, карге из Бэра. По легенде, она так устала от своей бесконечной жизни, что долго ходила по всей Британии, в поисках водоема достаточно глубокого, чтобы в нем могло утонуть ее бессмертие. Шагая с горы на гору, она нашла подходящее озеро на вершине Птичьей горы в Слайго; название ему Лох Йа
Shellir (2008)