Невинность и верность, возвращающие любовь

Бракосочетание

Эрос

Таинственный образ мелькнул мне в толпе,
Он был обращён своим взором ко мне.
Он взглядом нашёл мой, средь прочих других,
Таких же блуждающих взглядов пустых,
И словно невидимой твёрдой рукой
Меня он заставил следить за собой.

И странен и страстен в толпе был тот взгляд,
Как будто он был предо мной виноват,
И жадно хотел что-то всё объяснить
И верно тяжёлую тайну открыть,
Как будто та тайна над ним так довлеет,
Что далее с нею он жить не сумеет.

Я чувствовал взгляд, но не видел лица,
И чей это образ, не знал до конца,
Ни кто не читался в размытых чертах….
Горячий призыв лишь в далёких глазах.
И тонкая нить, что не зрима другим,
Связала нас вместе мгновеньем своим.

А взгляд умолял, он просил объясниться,
Он тайной своею хотел поделиться.
Он страстен был так, что ожёг мою душу,
Как солнечный луч, предрассветную стужу.
Он ждал, что откликнусь, к нему я приду,
Как будто тем самым вдруг что изменю.

Я медлил, не зная как здесь поступить.
А взгляд стало в море людей уносить.
И действовать надо, но холод тревоги
Мне сковывал сердце, мне сковывал ноги,
И чувству боязни своей уступая,
Я взгляд опустил, нашу связь прерывая.

Мгновение длилась лишь слабость моя.
И вот упрекая уже в том себя
Я поднял глаза. В человеческом море
Хотелось опять мне в таинственном взоре
Почувствовать то, что меня обожгло,
И в сердце неясной тревогой легло.

Но пуст был людской проносящийся вал.
И долго, напрасно я взгляд тот искал.
Холодные люди, пустые тревоги,
Текли предо мной по бескрайней дороге.
Я был всем чужой. Лишь один в мире знал,
Как много сегодня я здесь потерял.

Люблю читать про жизнь творческих людей, особенно про художников. Ну почему, почему у талантливых людей всегда душевные муки, отчаяние, тоска, непонимание окружающих. Вот и мой любимый А. Саврасов...
 

".....У художника Саврасова тряслись худые руки. Он не мог выпить стакан чая, не расплескав ею по скатерти. От седой неряшливой бороды художника пахло хлебом и водкой. Мартовский туман лежал над Москвой сизым самоварным чадом. Смеркалось.. Саврасов пил водку из рюмки, серой от старости.
Ученик Саврасова Левитан - тощий мальчик в заплатанном клетчатом пиджаке и серых коротких брюках - сидел за столом и слушал Саврасова.
- Нету у России своего выразителя, - говорил Саврасов. - Стыдимся мы еще родины, как я с малолетства стыдился своей бабки-побирушки. Тихая была старушенция, все моргала красными глазками, а когда померла, оставила мне икону Сергия Радонежского. Сказала мне напоследок "Вот, внучек, учись так-то писать, чтобы плакала вся душа от небесной и земной красоты". А на иконе были изображены травы и цветы - самые наши простые цветы, что растут по заброшенным дорогам, и озеро, заросшее осинником. Вот какая оказалась хитрая бабка!
Работает же во Франции, - сказал он, поперхнувшись, - замечательный мастер Коро. Смог же он найти прелесть в туманах и серых небесах, в пустынных водах. И какую прелесть! А мы... Слепые мы, что ли, глаз у нас не радуется свету божьему. Филины мы, филины ночные, - сказал он со злобой и встал. - Куриная слепота, чепуха и срам!"

Константин Паустовский. "Исаак Левитан". Повесть о художнике (1937)

--

Зимний пейзаж (Оттепель). 1890-е

Автопортрет Карла Бегаса. 1820.

Карл Йозеф Бегас родился 30 сентября 1794 года в Хайнсберге.

Отец Бегаса, судья по профессии, готовил сына к работе в области юриспруденции, но уже в школе у Бегаса обнаружились способности к рисованию.

В 1812 году Карл Бегас был отправлен в Париж для совершенствования в живописи. Проучившись 18 месяцев в студии Антуана-Жана Гро, начал работать самостоятельно.

В 1814 году его копия Мадонны делла Седиа была куплена прусским королём Фридрихом Вильгельмом III, что привлекло внимание к творчеству молодого художника.