***
«КОТ :  Ой, спросите что-нибудь полегче !  
             То, что даже двоечникам известно!»
 В  СТРАНЕ  НЕВЫУЧЕННЫХ  УРОКОВ.
 ( По мотивам сказки Л.Гераскиной.)
***
Поговорили мы с котом
О том, что ждёт наш общий дом,
О лучшей доле для котят,
О том, что кушать все хотят,
И слово взял с меня мой кот,
Что я вступлюсь за наш народ.
***
Я, бывший пионер Советского Союза, перед лицом своего народа торжественно клянусь самыми простыми словами ответить на главный его вопрос: что делать.
С чего начать? «Весь мир насилья мы разрушим». «Всё украдено до нас». С этого и начинаем – ломать не строить.
1. Отменяем всё, принятое думой после последнего съезда почившей партии. 
Поясню.
Поскольку система взимания материальности с населения не оправдала себя ни в части поборов, ни в области подачек, отменять её, в общем-то, и не нужно. Просто, чтобы большим количеством букФФ не напрягала общественность, отменим всё и сразу, за ненадобностью.
Сами органы законотворчества распустим методом закрытия финансирования. Вы же помните, что стало с заводами, когда перестали платить зарплаты? Ну, вот и с ними будет тоже самое: уйдут все, кто кормился, останутся творцы-энтузиасты. Большего пока и не требуется.
Оставим: Конституцию, Устав партии, Библию, Коран, «Капитал», мультики, сказки и прочее из того же ряда, что по сути несёт одно Знание, но выражено разными словами в угоду потребности населения.
Законы будем писать по мере необходимости и «малой кровью», то бишь, минимальными затратами.
Органы исполнения – воссоздавать по мере написания законов, но строго по возможностям их материального содержания для исполнения означенных функций.
Принцип цыганский: этих отмоем или других народим, что будет проще.
Это, что касается – законов.
2. Устройство политическое.
Внешняя политика. Тут проще не бывает: если нас до сих пор никто не прибрал к рукам, от, стало быть, мы в нынешнем своём состоянии никому и не нужны. А то, что мы уже потеряли, вернуть сейчас мы и не сможем – не чем, не зачем. Посему данный пункт пока пропускам.
Внутреннее политическое устройство. Разрешить все партии и движения без финансовой подпитки со стороны государства. Членские взносы и пожертвования определят, кого мы возьмём в помощники, а кто вымрет в честной борьбе за место под солнцем. 
С врагами, посмевшими мешать нашему деянию, разберётся армия, в том её воплощении, которое будет нужно моменту.
Поверженных обяжем трудится, в случае отказа – принудим.
Свобода мысли от этого не пострадает, зато другим неповадно будет.
3. Устройство экономическое. Вот это то, что требует нашего усиленного пригляда, ибо оно и есть та основа, которая держит на себе всё остальное.
Принцип: работать и распределять то, что заработали.
РАБОТАТЬ. 
У нас пока ещё есть население, которое не прочь поработать на благо страны.
У нас были средства производства и земли 
– вернуть путём национализации крупных производственных мощностей под строгий контроль государства.
- амнистировать «всё нажитое непосильным трудом» - это в зависимости от того, сколько нажито и оставить населению для забав только в части кустарщины.
- земли все государству без права продажи, но с возможностью наследования, если на них работают и/или живут, используют по назначению.
РАСПРЕДЕЛЯТЬ. 
По труду – прошлому, настоящему, будущему.
***
Вот в общем-то и всё, что нужно. Дальше можно и не читать, если вас напрягает думать, но я, может, скорее для себя, остановлюсь на некоторых пунктах подробнее, чтобы можно было понять, что вполне осуществимо то, что описано выше, при одном единственном условии – делать.
***
Предвижу вполне прогнозируемые вопросы: 
Как же жить по закону без законов?
Отвечаю: законы хороши только тогда, когда по ним живут, их выполняют. Законы в той или иной мере описаны давно: не убий, кто не работает, тот не ест, уважай опыт, каждый сверчок знай свой вершок.
Живут ли по ним? Живут, конечно. Те, кто воспитан –
соблюдают. Те, кто не дорос до понимания – нарушают.
Нарушителей нужно принуждать. Для принуждения нужны органы принуждения.
В нашей нынешней экономической ситуации создавать, и главное, содержать органы принуждения невыгодно. Более выгодно создать такие условия, когда большинство захочет жить по закону и получать от государства то, что оно ему сможет дать. Создадим базу – вспомним и об органах принуждения, чтобы втянуть в экономику тех, кто работать может только из-под палки.
А посему, все органы принуждения, как то: налоговые, судебные и иже с ними снимаем с государственного довольствия. Оставляем армию, и только в том количестве, которое сможем прокормить. Иного не дано.
***
Внешний враг. Будет, что у нас отобрать – отберут. Пока что у нас отобрали уже всё, что мы сумели всучить желающим. Наша безнадёга и безалаберность стали нашей же защитой от внешнего врага.
Сможем стать выгодными партнёрами – будем диктовать свои условия. Пока же, закрываем, насколько сможем доступ к нашим богатствам, которые без нас никто добыть не сможет.
Станем лакомым кусочком – откусят. Но если, мы при этом создадим сильную армию в современном понимании: самолёты, которые летают, корабли, которые не тонут, пушки, которые стреляют туда, куда нужно, а не куда и чем попало, то сможем и защитить то, что у нас захотят отобрать.
Вот и вся внешняя политика, чья свобода выбора решений определяется только базой экономической.
***
Почему именно национализация и гос. контроль?
Ну, во-первых, потому что, все нынешние хозяева по сути жулики, которые подгребли под себя то, что стало неинтересно государству, но было создано коллективным трудом нескольких поколений. Я не в осуждение, фактом: кто смел, тот и съел. 
Бог бы с ними. Если никому не нужно, а ты урвал, значит, тебе нужно, с тебя и спрос. Нужно, но зачем?
Оказалось, чтобы отдать.
Хорошо. Отдали всё, что было ненужно тем, кто хотел.
На отданное настроили ещё больше ненужного тем, кто строит и отдаёт.
Тупик получается. И выход из тупика прост – забери (государство! Оно единственное, кто может это сделать сейчас) и отдай тому, кому нужно – народу.
Но отдай так, чтобы вновь не отобрали – в пользование и наследование – дома, земли, средства производства.
Дома – ими может пользоваться любой – отдай, пусть живут.
Земли. Тут сложнее. Чтобы обрабатывать землю, нужна техника, нужен посевной материал, нужно основное стадо – создай условия для производства – заводы, закупи семена и животин. Обеспечь товарооборот – он с земли торговать не будет – некогда. Он, крестьянин, производитель и потребитель, жёстко к земле привязанным быть должен, иначе смысла нет и начинать.
Средства производства. 
Директора назначенные под строгий контроль:
- ставятся задачи, выдаются средства, обозначаются сроки.
- справился – рули дальше. Проворовался – отстранение с конфискацией всего, что нарулил в свой карман.
Образование. 
Минимальное – для всех. Это, сколько сможем обеспечить, столько пока и будет радовать.
Профессиональное – по потребностям. Вернуть обязательную отработку на производствах.
Стипендиаты производств – профильное образование. Нужен инженер заводу – пусть обучает. Обучил – наставничество – пусть опыт передаёт. Пока ещё есть, что передавать. Нечего будет, велосипеды изобретать будут. 
Наука – под нужды производителей, шире пока нам не потянуть. Ну забыли бы то, что уже изучено, и то ладушки.
Быт – ясельки-садики и прочие прелести. Пусть сами заводы их содержат и колхозы. Пусть сами определяют нужны им мамы-папы в качества рабочей силы, или пока не заработали на быт налаженный.
Ну, и «банк, телеграф, телефон».
Денежная система, безусловно, является рычагом управления. И когда копилка одна, ей и рычаг требуется всего лишь один.
Банк должен быть один и только один – государственный, структурированный под нужды самого государства, то бишь филиально-профильный – пром, сельхоз, внешторг, сбер и без фанатизма.
Само отсутствие возможности продать что-то ненужное сделает невозможным и существование такого количества банков, какое мы имеем теперь, ничем не управляемое количество. Их, как и законотворцев даже прикрывать не придётся, просто лиши возможности существовать – закрой денежные ручейки, речка и обмелеет.
Выход денежных масс за границы государства – строгий контроль, без права личности управления данными процессами – только государство.
Офшоры и прочие тонкости обращения с награбленным.
Вариантов масса. Мой таков: амнистия при добровольной передаче государству, с оставлением минимума (квартира, машина, дача, малый бизнес) и полная конфискация при сопротивлении.
Обобщённо, применительно ко многим ситуациям с сопротивлением воздействию государства.
Наказание должно быть неотвратимо, публично и распространяться воспитательным импульсом на явление, а не на конкретную личность.
Например, проштрафился директор завода – снимай так, чтобы всем было понятно, что и с ним не посчитаются, в случае чего.
То есть, если есть возможность снять и своего, и чужого, снимай обоих. Если только одного – снимай сначала своего, потом чужого, не помогло – сначала чужого, потом своего. Не снимаются – меняй снимальщиков до самого того верха, где снимать некого будет. И не бойся остаться без главы – свято место пусто не бывает.
Вполне действенный способ борьбы с мздоимством, взяточничеством, свойством.
Казнить, ни Боже мой! Заставь работать, принудительно, но на благо того, кого ущемили, ну или самого государства.
Откуда они, деньги, при всем при этом, браться в казне должны?
Ну, от «заводов, газет, пароходов» Хозяин государство – его и доход. С ними всё ясно.
А остальные? Мелкие, не охваченные общим трудовым порывом, с ними как?
Да, проще не бывает. Пусть выживают, как хотят: хотят с нами – гос. заказ, оплаченный государством – бери, исполняй, подчиняйся общему руководству, хотят самостийно выживать – пожалуйста, в пределах страны и незанятых областей экономики – процветайте, на общее благо, снабжайте население бубличками и юбочками. 
Только вот, кто на них работать станет, должен учесть тот факт, что при условии распределения благ, заработанных государственными тружениками, сии блага только труженики и получат, остальные по принципу остаточному: нате вам, Боже, что нам негоже.
Причём, если малый бизнес захочет приобщится к распределительной системе, отказа ему быть не должно – внос в общую копилку, должен поощряться честным включением его в общую систему.
Легко и просто мы подобрались к такому сложному вопросу, как налоги с бизнеса вообще, и частного отдельно. 
С частным понятно, не до него нам сейчас, что мелочь тырить по карманам, когда нам страну надо из руин поднять. Сколько захотят отдать, как сейчас, кстати, почти и происходит, за то и благодарность – гос. заказы, пенсии, садики. Не захотят – их право, свои пусть строят для своих же трудяг.
С государственным, и вовсе говорить совестно. Каждый ребёнок понимает, что взять у самого себя невозможно. Вот переложить из одной руки в другую для удобства пользования – это, пожалуйста. Бросить можно, подарить, потерять, но не отобрать. Поэтому, налоги по суть могут быть только регулятором распределения денежных масс, как выразителя материального продукта.
С госпредприятий, сугубо для удобства распределительной системы средств – налог может и должен быть один, поскольку только у производителя можно забрать прибавочный продукт, у других сфер экономики, даже если он и есть, сельское хозяйство, например, то он столь мал, что, дай Бог бы его хватало самому беспокойному хозяйству на поддержание в активном развитии.
Информационное оповещение – опять же, один канал – государственный, но по всем возможным средствам связи – телевидение, радио, интернет, газета, журнал, информационный листки в органах власти чтобы, когда тебе, государственному управленцу, будет что сказать своему народу, не переврали, не переиначили. 
Остальные – на взносы и пожертвования тех партий и объединений, которые смогу обеспечить себе столь дорогу забаву.
Культура и спорт. Ну, с этими совсем просто! Свобода и пока только свобода. Будут средства – начнём финансировать. Пока пусть в свободном плавании обрастают явлениями и течениями.
Медицина и соцобеспечение тех граждан, которые не могут уже или ещё работать. Это сложно. Ой, как сложно. Наверное, самое сложное из всего, что предстоит осуществить.
Это то наше прошлое, за которым наше будущее.
Тут более всего важна честность, а не материальность.
Обеспечение восполнения и поддержание в работоспособном состоянии населения должно стать второй, после армии, заботой государства.
Да, именно, второй, а не первой. Защита нужна тому, что есть.
А что было и будет – это подушка безопасности.
Уверенность в будущем, сможет заставить работающих, потесниться ради тех, на чьё место они когда-нибудь станут или тех, дорогих душе кровиночек, кому они захотят передать плоды своего труда.
Прошлое – база духовная. Здоровая и сытая нация воспримет весь положительный опыт предыдущих поколений.
Некоторые моменты, которые видятся мне сейчас, без погружения в проблему и чёткого подсчёта возможностей.
Пенсия – сколько сможем отдать, отдаём в денежном эквиваленте.
Мед. обеспечение – сколько-то смогут взять на себя производственники – профильные мед. учреждения должны взять на баланс хотя бы тех пенсионеров, которые трудились на них раньше, при возможности – родителей тех работников, которые трудятся сейчас и тех людей, которых смогут обеспечить, например, в областях с градобразующими предприятиями.
Быт. Город не всегда нужен пенсионеру, многие готовы сменить его на сельское проживание. Дай такую возможность.
Например, ссуду без возврата средств, в случае её целевого освоения – дал на домик, домик есть – гаси ссуду.
Нет домика, спроси: куда денежку дел. Когда не будет возможности использовать денежку не по назначению, она и лежать будет там, где положили. Верни, отдай тому, кому домик нужен.
Туда же – автомобиль, квартира, санаторий ну и что там ещё в старости нужно будет.
Это много проще, чем качать деньги из кармана в карман, да и соблазнов поживится за счёт несмышлённых много меньше.
Получится с пенсионерами, переходи к мамашкам – лечение, обучение, садики, дворики. 
Но всё это, сейчас, когда им, на самом деле, нужно, а не когда они все забудут, что и когда им обещали.
Отдельно, некоторые болевые точки, и моё видение избавления от них, простым примером, без перехода на крайнее воздействие и обобщения.
Алкоголь и наркотики. Запрет, наказание, помощь в избавлении от пагубных привычек.
Пьяный за рулём – преступник. Отбери права и авто без возможности восполнения – не восстанавливай права, не продавай авто. При повторном нарушении, например, угнал или дали покататься – накажи того, кто дал, отправь отрабатывать принудительно нанесённый ущерб.
***
И бонус читателям, в угоду значимости, описанного выше:
Те, кто давно меня знает, наверное, подметили для себя, что я довольно продолжительное время не вступаю ни в какие дискуссии ни на какие темы.
Так, вот, в данном случае я готова ответить на все ваши вопросы по существу затронутого в моём повествовании.
Спрашивайте, делитесь мыслями, не только мне важно ваше мнение и желание деятельно участвовать в процессе выживания.
Иное оставлю, как и прежде, без комментариев.

Фото:
http://prikol.bigmir.net/view/237160/

© Copyright: Абайкина Ольга, 2013
Свидетельство о публикации №113102907542 

В одной из наших компаний:
http://off-road-light.ru/
открылись вакансии:
МЕНЕДЖЕРА по ПРОДАЖАМ
БУХГАЛТЕР по МАТЕРИАЛЬНОЙ ГРУППЕ

В другой:
http://languardia.ru/
вакансия - КУРЬЕР.
Подробности можно узнать по телефону, указанному на сайтах компаний или мне в личку (дам свой контактный телефон).
Я с ними сотрудничаю более десяти лет.
Удачи! — здесь: Москва

© Имена России 2012

 

 

 

Из цикла «Бредущая По Граблям»
***
В мой сон зов юности проник,
Как отфильтрованный кострищем,
Возник былых надежд родник,
На крик, как будто эхо ищем.
      От слёз до звёзд платок промок,
      Семь миль нам нацедив под килем,
      Ключами не открыв замок,
      Терпеньем дужку перепилим.
Как пёс в мороз, мой дух продрог,
Стал голос трепетным и вещим,
Где не сложить дорог для дрог,
Из горных трещин рек нахлещем.
       Как луч в зарю, Свой взор простёр
       Господь до нас, к союзу третьим:
       Остёр, хоть разжигай костёр
       Былой любви; как веру, встретим.
Проснулась, словно срок истёк
Тому, чей смысл непознаваем:
Чертог отправил уголёк
Найти исток, назвавшись Раем.
       Восторг из недр души исторг
       Свиданья небывалый случай,
       Судьба, на том окончим торг:
       Соединяя, не умучай.
***
Любовь, зачтённая экстерном,
Перескочив десятки лет,
По скорби на этапе нервном
Который раз берёт билет:
       Как неразумностью дитяти
       Твой Божий промысел понять
        Не удалось, лишившись бати,
        Так и теперь, оплакав мать,
Не знанье духа, а шпаргалка,
Корёжа мозг, взрывая слог,
Диктует тупо: «Больно, жалко…»,
Корябнув вечное: помог.
         И распаляясь, безнадёга
         Коль дисциплина не сдана,
         Кривляясь, вопрошает Бога:
         А так ли страшен Сатана,
Как мы его для нужд малюем
Толпы, чей лик уныло-сер,
Крест осеняя поцелуем –
Экзамен раболепства вер?
***
Любящий взгляд обиду смоет потоком слёз;
Хочешь, как Атлантида, выйду к тебе из грёз?
      Глупых ошибок жижу в чистый солью кристалл,
      Чтоб оказалось ближе всё, о чём ты мечтал.
К песне моей сирены свой подберут мотив,      
Счастье и боль вселенной пеной предвосхитив.
       Грозно, как бык в корриду, словно кругом враги,
       Выйду, к тебе я выйду, молящий: «Помоги!»
Небо нам станет выше, вляпавшись в глубину,
По голубям на крыше слышу, не обману!
***
Как мир, обычай предков стар.
Детей к порядку приучая,
Дед норовистый самовар
Держал в дому на случай чая.
          Был первый к утренней заре,
          Пока ребятам спится  крепко,
          Им заправляем во дворе
          Углём из печки, а не веткой.
Нас, под мурлыканье котов
Проснувшихся, к столу встречая
Улыбкой: «Самовар готов!»
Дедуля звал откушать чая.
          Второй – вечерний ритуал –
          При полном сборище оравы
          Дед, обучая, раздувал
          Обувкою солдатской славы.
Из шуток, сказок, добрых слов
Процесс свершал, всех привечая,
Итогом: «Самовар готов!»
Вёл нас в избу на чашку чая.
           И третий – самый дорогой
           И самый памятный, и важный,
           Когда пред кем-нибудь дугой 
           Жизнь правдой выгнется сермяжной.
Как мудрости приемля дар, 
Родни нахлынет вдруг ватага:
«Ставь, Алексеич, самовар!» 
Желанный гость – любой бродяга.
           Прошло с тех пор немало лет, 
           Их бег, живём, не замечая;
           Почили папа, мама, дед… 
           И столько выхлебано чая,
И столько наломали дров 
Без той отеческой опеки,
Когда на: «Самовар готов!» 
Бежали радостно к дедеке,
           Что слёз не хватит, чтоб гранит
           Омыть на родовой могиле,
           Где лес, как самовар шумит, 
           Уча нас жить, как предки жили.
***
С утра растеплится, а к ночи заснежит,
Но скупо, словно правду делят сплетницы,
Иль ту же ненароком миру выдаст жид,
И не метель метёт, а стелется метелица.
… как лунолико небу бард брюзжит …
      К заборам вьюжится, щенком заверещит,
      За ветром босым побежит по лужице,
      Прозрачно-ломкий раскурочит шумно щит,
      В ладошках процедив капелей снега южицу.
      … в осколках пойманным лучом трещит …
В засос целуется глухая тишь тоски
С молочно-стылой глубиной разлучницы,
Сиротством душу режут думы на куски.
Одна весна бредёт по бесприютной улице.
… её кураж и чувства мне близки …
      К чему надеяться? Всему назначен срок.
     И сдюжится, и слюбится, и склеится.
     Да, на чужой роток накинешь ли платок?
     Скорей вступай в права седой зимы наследница.
     … пришёл марток, надевший семь порток …
***
«Пришло письмо летучее в заснеженную даль,
Что ждёт... Что в крайнем случае согласна на медаль.»
Алексей Фатьянов 1942
Вселенской паранойи полушалок,
Подаренный на бедность миражу,
Проеден болью, он дыряв и жалок,
Позволь, я из надежды шаль свяжу.
        Забытой нежностью от дум укрою,
        Верну обоз судьбы в такую даль,
        Где обещалась воину-герою
        Любовь согласьем на одну медаль.
Где ночь не спорит с девой черноокой
О праве первозданной красоты,
И где её молва не судит строго,
За веру в скромном образе мечты.
        Где сад весной, робеющий пред сливой,
        Расцветшей раз за десять долгих лет,
        На мой вопрос, как снова стать счастливой,
        Прошелестит единственный ответ.
Из моря слёз, что не вернёт потерю,
Сквозь ураган, бушующий в груди,
Вынь для других свои: «Люблю!» и «Верю!»
Из грёз дворцы для них сооруди.
        И как бы жизнь не заплетала тропы,
        По самой трудной, если нет иной,
        Придёшь ты к ним, как к тверди из потопа
        Все твари, что привёл попарно Ной.
***
«с тифлисской казанская академия  переписывается по-французски.»
 «НАШЕМУ ЮНОШЕСТВУ» Вл. Маяковский
Мир выучил русский, но только за то,
Что им говорят азиаты,
Ложь кинул нам, как в гардеробе пальто:
«Одни вы во всём виноваты!»
          И русского вытащив, словно в лото,
          Из братской могилы солдата,
          Прибалты забыли: погиб он за что,
          И чем оскверненья чреваты.
Тбилиси и Киев, Ташкент, Астана,
И Вильнюс, и Рига, и Таллинн
На русском учили, что значит: страна,
Когда им говаривал Сталин.
          По-русски, на самом доступном, простом,
          Без фальши, надрыва и мата
          Я требую выучить: общий наш дом –
          Россия, грядущее свято.
Блажь в день принимая раз, эдак, по сто
Про Русь, чей удел неизменен,
Мир выучит русский не только за то,
Что им разговаривал Ленин.
***
Господь, я разве у Тебя просила,
Чтоб даровал богатство, славу, власть?
Зачем, утрату примеряя, сила
Надежду с верой пробует украсть?
       Не допущу, стенать не научиться тому,
       С чьих рук клевали журавли,
       И, улетая, каждая синица
       Роняла песней капельку любви.
Шуту, слуге, царю, коню, вельможе
Дано, как небу истины огни,
Молить о тех, кто всех чудес дороже,
Устав от бед: «Спаси и сохрани!»
         Путь проложив по карте бездорожья,
         Душой за пядью поглощая пядь,
         Молчать; ведь даже, если рабство Божье,
         Рабу по сути нечего терять.
Но как невольник всякого острога
К мечте свободой пролагает речь,
Глаголом Дух в нас обрекает бога
Прощать, спасать, хранить, беречь, стеречь.
***
Страной не управляли москвичи
С тех пор, как подорвали Александра,
Но сколь первопрестольной не топчи,
Москва для пришлых – космос без скафандра.
        Под плач по вожделенному Кремлю
        Легко забыть, что клятвы власти святы,
        Как новобрачных первые: «Люблю!»,
        Хоть всем открыты царские палаты.
Беда не в том, что беден иль богат,
Умён иль туп, труслив иль благороден,
А в сути всех без вычета пенат:
Где уродился, там ты и пригоден.
        Предвижу,  скажут: душу не трави,
        Предвижу выплеск праведного гнева,
        Но откупаясь Спасом на крови,
        Не выстроить дворца из брёвен хлева.
Послушай сердцем, в голос не кричи,
Кухарка ль ты, ушедшая налево,
Направо ль раздававший калачи,
Над всеми Он и Пресвятая Дева.
       От красных врат найдя в миру ключи,
       Реши: зачем мечтаешь воцариться,
       Там, где давно не правят москвичи,
       И по плечу ль тебе Руси столица.
***
Мы Бога не знали. Мы верили в Ленина,
И нам говорят: поколенье потерянно.
Родители верили голосу Сталина,
И им навязали сопливого барина.
        А дети не верят, сердца словно камены:
        Пророки-вожди провалили экзамены.
        Не троньте святое, само и устроится:
        Коммуна и пряники, тройки и Троица.
***
«Значит - кто-то называет эти плевочки жемчужиной?»
«ПОСЛУШАЙТЕ!» В. Маяковский
А наши все уже отвоевали:
Стерев плевки коричневых волчат
С ланит Руси, навечно в арсенале
Надгробия военные молчат.
        А наши на Мамаевом кургане
     Не ищут в списках имена девчат,
     Но в пламя майской предрассветной рани
     Святой огонь вливают и молчат.
А наши не страны великой дали
Вручили нам улыбками внучат,
Но меч, боями закалённой, стали,
Перед которой вороги молчат.
        А наша доля: из её окалин
        Сварганить окаянную печать
        На рты, что скверну, корчась, извергали,
        Их навсегда заставить замолчать.
***
«Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать.»
А.С.Пушкин.
Впервые. Дерзновенно! Хлипко…
Бездонен космос. Смел пилот.
Нет и полвека,  а улыбка
Гагарина на «Сотбис» – лот.
         Затоплен «Мир», нет Байконура,
         «Буран» распилен, как дрова.
         Железки – хлам, но как же Юра?
         Отчизна, тухнет голова!
Какой обложена ты данью?
Русь, иль в Кремле твои враги?
Очнись, не будет оправданья,
От поруганья береги.
        Как обнищать могла, держава,
        Чтоб выставлялись на торги
        Твоих сынов любовь и слава?
        Господь, хоть Ты ей помоги!
Победа, а не пораженье
За пядью отбирает пядь.
Бесценно отроков служенье,
Пока его нельзя продать.
       Да веник крепок – прутик ломок,
       Нам, заронившим, поднимать:
       Базаров нынешних потомок
       Предаст и Родину, и мать.
***
Я небо к нашей боли подтяну,
На уголок заснеженный присяду:
Прими, бездонное, печаль одну,
Сложив о жизни скорбную балладу.
       И солнцу, отходящему ко сну,
       В размазанные по тебе, румяна
       Из детских слёз настойку я плесну,
       Известного рецепта «Несмеяна»;
И вспомним мы ту давнюю весну,
Когда отец сказал: «Я вас покину»,
И мамино полночное: «Сосну» –
Сиротства не замедленную мину.
       Под снегопад, как в косы серебро,
       Вплетётся в сны родителей подсказка:
       Вам счастье ваше сотворит добро,
       Безвременно отобранная ласка.
Из цикла «Иван-Да-Лилия»
***
Я не могу привыкнуть к смерти,
Но ты за это не ругай:
Маэстро Траур – томный Верди
Покой играет, словно рай.
              Приказ по душам дан: разденьте;
              Как всесезамный падишах,
              Под «не могу привыкнуть к смерти»
              Маэстро фуг выводит страх.
Глас свыше: полно, пыл умерьте –
Есть право вето у небес:
Я не могу привыкнуть к смерти,
Маэстро Света, полонез.
            Фальшивя честно, спорят черти:
            Кто прав, ища, кто виноват;
            Маэстро жизни в пику смерти
            Капризно исполняет ад.
***
В предутреннем колодце тишины
Звёзд угасающих увидев отраженье,
Душа, простив за то, что ей должны,
Ныряет в соловьиное броженье;
          И принимая кару без вины,
         Боль разбавляет до ситро смиренья ,
         Чтоб до звенящей, хладной глубины
         Измерить омут вещего творенья;
Крещённой нарекаясь немотой,
Всплывает вёртким поплавком рассвета:
Свободною, беспечною, пустой,
Забыв: зачем была в ночи раздета.
         А брачная рулада певуна
         На скорби, как бальзам спасенья льётся:
         Всего одна звезда во тьме видна –
         Надежды… Да, и та со дна колодца.
***
Земля не_ до_линявшей, течной сукой
Ощерилась на мартовских котов,
Но непотребств чарующие звуки
Прыщавый снег впитать давно готов.
        На солнцепёке, оголяя брюхо,
        Клоками вылезает старый мех;
        А под дубами скабрезно захрюкал
        Похабник-ветер, сдерживая смех.
Подростком тянется к звенящей сини
Стремительно растущий в сутках, день;
И утренний полынно-горький иней
Заламывает вечер набекрень.
        Боль отползает вслед за зимней стужей,
        Чтоб схоронить в спасительной глуши
        Всё, что, скуля, выплёскивал наружу
        Седой декабрь из тайников души.