По щучьему веленью,

или полюби меня, Маруся!

 

Действующие лица:

 

Иван –                             в начале сказки не сыт и не пьян.

Его мать –                   женщина и мать, больше нечего

                                          сказать.

Щука –                            вот от нее-то и вся докука.

Царь Долдон           

         Десятый -            государь богатый.

Царевна Маруся –       описывать не беруся.

Генерал –                        может герой, а может и нет,

                                            в сказке от него нет бед.

Барон –                             то ли английский, а то ли

                                            французский, вообщем – чурка

                                             не русский.

Женихи -                           этих полно, только все они……

                                             не интересные люди.

 

Если время есть у вас,

То послушайте рассказ.

Надоело мне молчать,

Но не знал я, как начать.

Перебрал я рифм немало

И решил – начну с начала.

 

Часть первая

 

Начинается все так:

Жил да был Иван – дурак.

Жил он с мамою, старушкой

Не в хоромах, а в избушке

На окраине села.

Вот такие, брат, дела!

В доме мебели не густо.

Из жратвы – одна капуста,

Репа, брюква да морковь,

Что б гонять по жилам кровь.

Из скотины – пес Полкан,

Да под печкой таракан.

Но, однако же, живут,

К концу сказки не помрут.

Как-то раз старушка – мать

Стала Ваньку попрекать:

 

Мать:                 Мне, Ванюша, лет немало,

Всяко в жизни я видала,

Но таких, как ты, злодей,

Не видала я людей.

Для тебя, что ночь, что день,

На печи лежишь, как пень.

Сутки ты то спишь, то жрешь.

Пользы от тебя – на грош.

Праздник скоро, Новый год.

Слазь-ка с печки, обормот,

Да сходи-ка за водой,

Морду хоть свою умой.

Заодно полы протри.

Сколько грязи, посмотри!

Иван:                 Ты, маманя, не гунди,

А немного обожди.

Только начал я мечтать,

Как царевичем мне стать,

Как богатство заиметь,

Ты же начала трындеть

О какой то там воде,

Право слово, ерунде.

Мать:                 Все! Терпения уж нет.

Ну-ка, с печки, оглоед!

Ванька охает, вздыхает,

Задом с печки он слезает,

Надевает свой армяк.

Ну, не хочется никак

За водой идти ему.

Чай не лето, не в Крыму.

Но ухват мамаша – хвать,

Значит надо ведра брать.

Вышел Ваня на крыльцо,

Сделал умное лицо,

Плюнул в снег, поправил шапку,

Два ведра схватил в охапку

И направился к реке,

Что виднелась вдалеке.

К речке Ванька подошел,

Прорубь быстренько нашел,

Начал ведра наполнять.

Вдруг… Не знаю, как сказать.

Что такое? Ну-ка, ну-ка…

А в ведре большая щука.

Ванька так в сугроб и сел.

Видно, парень обалдел.

Иван:                 Вот так – так. Вот это мило.

Видно счастье подвалило.

Это ж надо, в Новый год

Будет с рыбкой бутерброд,

А на первое – уха,

Заливные потроха.

И мамаша будет рада.

Для ее зубов – услада.

Может чарочку нальет.

Все же праздник, Новый год!

Щука:                 Ты, Ванюша, не спеши

Делать праздник для души.

Ты слюну сглотни, Ванюша,

И мои слова послушай.

У меня ведь есть семья.

Предлагаю бартер я:

В воду ты меня бросаешь,

Это значит – отпускаешь,

И плыву к щурятам я.

Это будет часть твоя.

А с моей же стороны

Предложенью нет цены!

Как захочешь что, сперва

Ты скажи таки слова:

«Да по щучьему веленью,

Да по моему хотенью…».

Враз получишь результат.

По глазам я вижу – рад.

Раз согласен, так – вперед!

Да, не медли, обормот.

Ванька щуку отпустил

И чего-то загрустил.

Иван:                 Видно, все же я сглупил,

Что закуску отпустил.

Мне лапшу она на уши

Поразвесила, послушал!

Видно все же я – дурак,

Раз поставил дело так.

Ну да, ладно, видит бог,

По другому я не мог.

Видно, день такой дурной,

Что-то сделалось со мной?

Да еще домой идтить,

Эту тяжесть мне тащить.

А-а, попробую сказать.

Мне ведь нечего терять.

Да по щучьему веленью,

Да по моему хотенью,

Ну-ка, ведра, вы уж сами

По снежку сейчас, ногами

К дому шагом марш вперед!

Не успел закрыть он рот,

Как у ведер, в самом деле

Ноги снизу заблестели,

И, как бравые бойцы,

Зашагали молодцы.

И Иван, что было сил,

Вслед за ними затрусил.

Как в деревню прибежали,

Люди рты поразевали,

А собаки завизжали

И хвосты свои поджали.

Наш Иван к избе идет

И на весь народ плюет.

Мамка чудо увидала,

Поперхнулась и сказала:

Мать:                 Ну, Ванюша, ты даешь!

Копперфильд, ядрена вошь!

Это ж надо, отчудил –

К ведрам ноги прикрутил.

Инженер, чего сказать?

Ну, порадовал ты мать.

А теперь бери топор,

Да езжай в сосновый бор.

Дров те надо нарубить,

Нечем печку истопить.

Изо рта, вон – пар валит,

Зуб об зуб уже стучит.

Так что, Ваня, постарайся,

За дровишками смотайся.

Иван:                 Я б смотался, если б мог.

Да на чем, помилуй бог?

Ведь у нас нет ни «КамАЗа»,

Ни «Газели» нет, ни «КрАЗа».

Нет у нас и «Жигулей»,

Даже первых моделей.

Во дворе одни лишь сани,

Да коняги нет у Вани.

Так на чем же мне скакать?

Посоветуй сыну, мать.

Мать:                 Не мене тебя учить.

Ведра могут же ходить?

Вот и саням прикажи.

Чудотворство покажи.

Иван:                 Ты логично мыслишь, мать.

Ваньке нечего сказать.

 

Вышел наш Иван во двор,

В руки взял большой топор,

К саням быстренько шагнул

И тихонечко шепнул:

Иван:                 Да по щучьему веленью,

Да по моему хотенью,

Разворачивайтесь сани,

Без лошадок мчитесь сами

За дровами в дальний лес.

 

И Иван на сани влез.

Сани тот час же рванули,

Даже задом не вильнули,

И по полю напрямки

Понеслися вдоль реки.

Не прошло и пять минут,

А уж лес-то вот он, тут.

Тормознули на полянке,

На лесной, стал быть, делянке.

Ванька вылез из саней,

Стал искать сосну стройней.

Вот – нашел, остановился,

Шапку снял, перекрестился.

Что б никто не услыхал,

Тихо – тихо прошептал:

Иван:                 Да по щучьему веленью,

Да по моему хотенью,

Лесорубный инструмент,

Из саней взлетай в момент,

Да работать начинай.

Только сучья отрубай.

 

С визгом выгнулась пила

И сосну пилить пошла.

И топор сигнул, как черт,

Рубит, ухает, сечет.

Только щепки полетели,

Чуть Ивана не задели.

Вот уже дровишки есть.

Кубометров, эдак, шесть,

Ну а может и десяток.

Похвалил Иван «ребяток».

Иван:                 Вот так скорость! Это ж надо!

Прям «стахановцев» бригада!

А теперя всей гурьбой

Прыг – на сани и домой.

Да по щучьему веленью,

Да по моему хотенью,

Вы, дровишки, в эти сани

И укладывайтесь сами.

 

Вмиг послушали дрова

Те Ивановы слова,

Вмиг в санях они уклались

И веревкой обвязались.

А Иван на них сидит

И, как барин, говорит:

Иван:                 Да по щучьему веленью,

Да по моему хотенью,

Ну-ка, саночки, вперед!

Аж, до самых до ворот.

Да гоните, что есть мочи.

Уже время близко к ночи.

 

Только те слова сказал,

Вжик! Его уж след пропал.

Как ракетный самолет,

Сани ринулись вперед.

Пронеслись, как метеор.

По пути снесли забор,

Трех прохожих зашибили,

Двух собачек задавили.

И еще, ума-то нету,

Опрокинули карету.

А в карете той барон,

Заграничный охламон.

Ехал он в Россию нашу,

Что бы в жены взять Маняшу,

Дочку русского царя.

Да поехал, видно, зря.

Хоть живым барон остался,

Но помятым оказался

И ободранным камзол.

Рассердился тут посол.

Барон:               Ах, ты, русишен баран!

Видно, ти сопсем уш пиян!

Донер ветэр, швайн, свинья.

Жаловаться буду я! 

 

Но Иван его не слушал.

Он в избе картошку кушал.

Поработал молодец!

Первой части уж конец.