Пишу письмо директору Тырнета,

 Поскольку боле некому писать –

 Сан Саныч, председатель сельсовета,

 Нам рассказал, что места лучше нету,

 Где можно баб приличных отыскать.

 «Живём мы в самой заднице России

 (зачёркнуто)… в колхозе «Урожай»,

 Нет наших мест привольней и красивей,

 Ворчливей бабок и детей сопливей

 (зачёркнуто)… не жизнь, а просто рай!

 Село большое и живём богато

 (сломалась ручка, дальше карандаш) -

 Вот только баб в колхозе маловато,

 А те, что есть (затёрто, было матом),

 Не красят окружающий пейзаж.

 Ну, вот, к примеру, Зинка-продавщица –

 Кровь с коньяком, а толку ни на грош,

 Сломала Ваське руку и ключицу

 За то, что ущипнул за ягодицу.

 Её погладь - костей не соберёшь!

 Ничуть не лучше Танька Иванова

 (Сидит в библиотеке, аки мышь).

 Та как начнёт цитировать Толстого –

 Повеситься охота, право слово,

 С такою поневоле захрапишь.

 А баба Клава, старая мартышка,

 В халате женском местный аксакал?

 Недавно кочергой огрела Мишку

 За то, что пошутить хотел парнишка

 И к заду ей мочалку привязал!

 Её соседка, бабушка Полина,

 Что варит первоклассный самогон,

 Такая б… (зачёркнуто) скотина,

 В долг не нальёт стакан (хоть половину!)…

 Да разве енто жизнь, едрён батон?!

 Мы просим вас, директора Тырнета -

 Пришлите хоть на время тёлок (дам)!

 Обидно, блин, к концу подходит лето,

 Компутеров у нас в колхозе нету -

 Что ж, пропадать достойным господам?!

 Вон Генка, мужичок вполне приличный,

 При волосах и прочем барахле,

 Иван Кузьмич – местами симпатичный,

 А у Санька - костюмчик заграничный,

 И я - не из последних на селе.

 Пришлите, просим (адресок чуть ниже):

 Пижону Генке – Мэрилин Монру,

 Саньку – Марину Влади из Парижу,

 Ивану Кузьмичу (он любит рыжих) –

 Николу Кидман, ну, а мне – Варум.