Огом Мандино.
"Величайший в мире торговец"
Глава ЧЕТВЁРТАЯ
Хафид отложил ломоть хлеба, который он начал было есть, и задумался о превратностях своей судьбы..
Завтра будет четыре дня, как он в Вифлееме, а единственный красный плащ, который он так самонадеянно взял в караване, все еще находится в тюке на ослике, который был теперь привязан к камню в пещере за постоялым двором.
Не обращая внимания на шум переполненной трапезной, он хмуро глядел на
свой недоеденный ужин.
Сомнения, охватывающие каждого торговца во все времена, терзали его:
"Почему люди не слушают меня?
Как можно завладеть их вниманием?
Почему они закрывают двери прежде, чем я успеваю произнести пару слов? Почему они теряют интерес к тому, что я начинаю говорить, и уходят прочь?
Неужели все в этом городе так бедны?
Что я могу ответить, когда они говорят, что им нравится плащ, но они не могут себе позволить купить его?
Почему многие хотят, чтобы я пришел в другой день?
Как же продают другие, если я не могу?
Что за страх овладевает мной, когда я подхожу к закрытой двери, и как мне победить его?
Может, моя цена не совпадает с ценами других торговцев?"
Он с досадой тряхнул головой.
Возможно, эта жизнь не для него.
Возможно, ему следовало оставаться погонщиком и изо дня в день продолжать
получать медяки за тяжелую работу.
Какой же из него выйдет продавец, если он вернется в караван без дохода?
Как Патрос назвал его? Юным воином?
Ему захотелось снова оказаться рядом со своими верблюдами.
Потом его мысли перенеслись к Лише и ее строгому отцу Калнеху, и
сомнения сразу же оставили его.
Сегодня он снова заночует на холмах, чтобы не тратить денег, а завтра опять будет продавать плащ.
Кроме того, он будет говорить с таким красноречием, что за плащ дадут хорошую цену.
Он встанет рано, как только рассветет, и выберет хорошее место.
Он не пропустит ни одного прохожего и очень скоро вернется к Масличной горе с серебром в кошельке.
Он стал доедать хлеб и подумал о своем хозяине.
Патрос будет гордиться им, потому что он не отчаялся и не сдался.
Правда, четыре дня - это слишком большой срок для продажи всего одного плаща, но если удастся завершить это дело в четыре дня, то можно научиться у Патроса, как это сделать в три, затем и в два дня.
Со временем он станет так искусен, что будет продавать кучу плащей каждый час!
Тогда он действительно станет знаменитым.
Он покинул шумный постоялый двор и направился к пещере, за своим осликом. Было холодно, трава покрылась изморозью и листья жалобно похрустывали под его башмаками.
Хафид решил, что не повдет сегодня на холмы, а заночует со своим ослом в пещере.
Хафид надеялся, что завтрашний день будет лучше, хотя и сам теперь понял, почему другие всегда обходили эту неблагополучную деревню.
Они говорили, что здесь нельзя ничего заработать, и он вспоминал эти слова
всякий раз, когда кто-нибудь отворачивался от его товара.
Как же Патрос некогда распродал здесь сотни халатов?
Возможно, времена тогда были другие, и, к тому же, Патрос великий торговец.
Мерцавший в пещере свет насторожил его, если внутри вор - надо ускорить
шаг.
И он бросился в проем известняковой пещеры, готовый одолеть разбойника
и вернуть свои вещи.
Но он успокоился, как только оказался на пороге.
Маленькая свечка, воткнутая в расщелину на стене пещеры, слабо освещала
бородатого мужчину и молодую женщину, прижавшихся друг к другу.
В вогнутом камне, из каких обычно кормят скот, стоявшем у их ног, спал младенец.
Хафид плохо разбирался в таких вещах, но, судя по красноватой коже ребенка, это
был новорожденный.
Чтобы защитить ребенка от холода, мужчина и женщина накрыли его своими накидками, так что видна была только головка.
Мужчина кивнул Хафиду, а женщина пододвинулась ближе к ребенку.
Оба молчали. Женщина дрожала, и Хафид увидел, что тонкая одежда не спасает ее от пещерной сырости.
Хафид снова перевел взгляд на младенца и с умилением смотрел, как ребенок открывает рот, при этом будто бы улыбаясь, и странно, тут он почему-то подумал о Лише.
Женщина снова вздрогнула, и это движение вернуло Хафида к реальности.
После болезненных приступов нерешительности Хафид снова почувствовал себя торговцем.
Он подошел к своему ослу, развязал мешки, достав плащ,
раскатал его и разгладил руками.
Красный цвет заиграл при свете свечи, и Хафид увидел на подкладке знак Патроса и знак Толы - круг в квадрате и звезду.
Сколько раз в эти три дня он держал в руках этот плащ?
Ему казалось, что он уже знает каждое переплетенье, каждый волосок.
Это и в самом деле отличный плащ.
Если беречь его, он прослужит всю жизнь.
Хафид закрыл глаза и вздохнул, потом быстро подошел к молодому
семейству, опустился на колени перед ребенком, осторожно вынул из яслей
поношенные накидки и передал их отцу и матери.
Оба были так ошеломлены этим поступком, что не проронили ни слова.
Затем Хафид распахнул свой дорогой красный плащ и бережно укрыл им спящего младенца.
Выйдя из пещеры, Хафид еще долго вспоминал выражение благодарности на лице молодой женщины.
Прямо над ним висела самая яркая звезда, которую он когда-либо видел.
Он смотрел на нее, пока глаза его не наполнились слезами, а потом направился со своим осликом по дороге, ведущей к Иерусалиму, к горе, где стоял караван.
(Продолжение следует)
Дневник LVN
|
|
|
Травкина_Лариса обратиться по имени
Четверг, 04 Декабря 2008 г. 14:14 (ссылка)
