Для Павла Климкина, министра иностранных дел Украины, существует только одна перспектива: Евросоюз. Поэтому он выступает за масштабные реформы и региональные выборы. Отель Silken в Европейском квартале Брюсселя. Павел Климкин приходит с опозданием, у него затравленный вид, на это утро назначены многочисленные встречи. Он немного рассказал о Германии, где провел два года в качестве посла. «Прекрасная страна». Затем сделал глоток кофе и сказал: «Мы должны начать».

Die Welt: Г-н Климкин, какие результаты должен принести саммит ЕС и стран «Восточного партнерства», в котором принимает участие и канцлер Германии Меркель (Angela Merkel)?

Павел Климкин: От саммита в Риге моя страна ждет признания как европейского государства. Мы хотели бы получить в Риге конкретные гарантии того, что Украина годна для будущего членства в Европейском Союзе и в перспективе имеет шанс стать кандидатом на вступление в ЕС. Мы хотим увидеть свет в конце тоннеля, нам срочно необходима европейская перспектива. Это придало бы невероятный импульс процессу реформ и атмосфере на Украине.

— Что для Вас еще важно?

— Мы ждем от саммита также обещания, что в следующем году Украина «получит» безвизовый режим, и граждане нашей страны смогут без проблем въезжать в ЕС. Мы понимаем, что для этого мы еще должны провести некоторые реформы, но Евросоюз может быть уверен в том, что нам это удастся.

— Не приведет ли это к массовому выезду украинцев?

— Я могу заверить Вас в том, что отмена виз не вызовет волну миграции в страны Евросоюза. У нас есть опыт безвизового въезда на небольших пограничных пунктах в определенных областях. Возможность свободного передвижения позволит украинцам ощущать себя частью Европы. А биометрические паспорта обеспечат максимальную безопасность: передвижения путешественников можно будет отследить в любое время.

— В Риге будет обсуждаться и сотрудничество между Киевом и Брюсселем.

— Верно. Поэтому нам необходима ратификация полного соглашения об ассоциации Украины и ЕС во всех странах Евросоюза, чтобы можно было ввести его в действие в кратчайшие сроки. Это относится в том числе и к соглашениям об ассоциации, заключенным Грузией и Молдавией с ЕС. Это важно, поскольку мы добиваемся полной интеграции в ЕС. Соглашение об ассоциации — центральный инструмент, который позволит адаптировать наши законы и нормы во всех областях к стандартам — Acquis communautaire — ЕС.

— Отсутствие реформ негативно повлияло на уровень доверия Брюсселя к президенту Порошенко и украинскому правительству. Являются ли ожидания Запада в отношении Киева слишком высокими?

— Нет. У нас нет отговорок. Мы не можем сказать: российский агрессор преследует нас, поэтому мы вынуждены замедлить темпы реформ. Мы хотим оправдать ожидания. Мы знаем, что реформы — единственный путь обеспечить стабильность и повысить сопротивляемость нашей страны в борьбе с Россией.

— Это красивые слова...

— Помилуйте! В последние месяцы мы сделали больше, чем за предыдущие десять лет. И это не патетическая фраза, это на самом деле так. Реформы системы правосудия и охраны правопорядка, дерегулирование. Нам удалось многое сделать, и мы взялись за большие дела. Мы намерены провести конституционную реформу с твердым упором на децентрализацию. Мы хотим предоставить больше прав регионам и муниципалитетам. И в конце октября 2015 года мы проведем свободные выборы в присутствии международных наблюдателей. Тогда в зависимости от результатов выборов можно будет говорить и об особом статусе территорий, которые сегодня подконтрольны сепаратистам.

— Лидеры сепаратистов смогут выдвинуть свои кандидатуры на выборах?

— Мы создали рабочие группы, которые должны решить вопросы проведения выборов. Пока я не могу сказать Вам ничего.

— Вы настаивали на отрядах миротворцев для Украины. Почему?

— Я понимаю, у нас есть ОБСЕ. Ее деятельность важна для наблюдения и деэскалации. Но в долгосрочной перспективе присутствия ОБСЕ недостаточно. Нам срочно нужна действенная миссия ЕС на Украине, которая возьмет на себя ответственность. Она может нам помочь создать структуры, необходимые правовому государству, обеспечить стабильность в стране, провести свободные выборы и улучшить ситуацию с контролем на границе с Россией. Это может быть чисто гражданская миссия, или гражданско-военная в составе полицейских, работников судебной системы и солдат.

— Как это можно осуществить? Россия наложит вето в СБ ООН.

— Для гражданской миссии в мандате ООН нет необходимости. Но страны Евросоюза сами должны решить, нужен ли им для отправки такой миссии мандат ООН. Можно обойтись и без него: ЕС это продемонстрировал на западе Балкан.

— Процесс мирного урегулирования застопорился, Минские соглашения от февраля 2015 года, похоже, будут соблюдаться, в неполном объеме. Соглашения провалились?

— Я на это смотрю иначе. Минские соглашения — единственный путь решения проблем Украины. Альтернативы нет. В них зафиксированы пути деэскалации, стабилизации, а также четкие правила организации будущего Донбасса. Украина будет пункт за пунктом следовать договоренностям. Из-за нас Минские соглашения не провалятся.

— Но тогда почему Киев не переводит пенсии населению в оккупированных сепаратистами территориях? Это противоречит Минским соглашениям.

— Мы ведь переводим деньги. Официально в Донбассе проживает 1,25 миллионов людей пенсионного возраста. Мы выплачиваем пенсии примерно 950 000 пенсионеров. Мы не можем поступить так же в отношении оставшихся людей, так как банковская система в Донбассе не функционирует. Но мы ищем пути решения вопроса.

— Возможно, что русский язык когда-нибудь станет в вашей стране вторым официальным языком после украинского языка?

— Каждая группа населения на Украине должна иметь в будущем право решить, на каком языке она хочет общаться, в частности, с местными органами власти. Тот, кто хочет говорить по-русски, может это делать. Кто хочет говорить по-гречески или по-венгерски, тоже может так поступить. Мы хотим децентрализованных решенний. Но украинский язык везде останется официальным языком.

— Помимо нерешенных политических проблем, у Украины есть еще и совершенно другая проблема: продолжающееся насилие. Линия фронта проходит в десяти километрах от портового города Мариуполь.

— Мы установили, что в Донбассе террористы последовательно создают логистические базы и тренировочные лагеря. Они по-прежнему получают боеприпасы и оружие из России, тысячи российских солдат находятся на территории Украины, пару дней назад нам удалось задержать двоих. Русские попытались убить их после того, как мы взяли их в плен.

— Что происходит с Мариуполем?

— Мариуполь — важная стратегическая цель террористов, так как город может обеспечить сухопутное сообщение с Крымом. Мы каждый день ждем наступления, оно может начаться в любое время, но украинские войска готовы к этому. Население Мариуполя — проукраинское, они храбрые, и это впечатляет. Но речь идет не только о Мариуполе. Во многих областях Донбасса существует опасность распространения насилия.

— В июне ЕС должен решить вопрос продления экономических санкций против России. Что Вы ожидаете?

— Украина твердо рассчитывает на то, что ЕС продемонстрирует абсолютную солидарность и продлит в июне санкции против России. Да ведь и нет причин не делать этого. Российская агрессия не убывает и продолжается. Москва нарушила нормы международного права. Для России речь идет не только о Донбассе, а обо всей Украине, речь идет о сферах влияния, о другой Европе.

Источник материала

Какое ваше мнение об этом?