...так хорошо! "Аромат сухого сена,
донесшийся с далеких полей, воскресил вдруг в памяти Монтэга давно забытую
картину. Однажды еще совсем ребенком он побывал на ферме. То был редкий день
в его жизни, счастливый день, когда ему довелось своими глазами увидеть, что
за семью завесами нереальности, за телевизорными стенами гостиных и жестяным
валом города есть еще другой мир, где коровы пасутся на зеленом лугу, свиньи
барахтаются в полдень в теплом иле пруда, а собаки с лаем носятся по холмам
за белыми овечками.
Теперь запах сухого сена и плеск воды напоминали ему, как хорошо было
спать на свежем сене в пустом сарае позади одинокой фермы, в стороне от
шумных до рог, под сенью старинной ветряной мельницы, крылья которой тихо
поскрипывали над головой, словно отсчитывая пролетающие годы. Лежать бы
опять, как тот да, всю ночь на сеновале, прислушиваясь к шороху зверь ков и
насекомых, к шелесту листьев, к тончайшим, еле слышным ночным звукам.
Поздно вечером, думал он, ему, быть может, послышатся шаги. Он
приподнимется и сядет. Шаги затихнут. Он снова ляжет и станет глядеть в
окошко сено вала. И увидит, как один за другим погаснут огни В домике
фермера и девушка, юная и прекрасная, сядет у темного окна и станет
расчесывать косу. Ее трудно будет разглядеть, но ее лицо напомнит ему лицо
той девушки, которую он знал когда-то в далеком и теперь уже безвозвратно
ушедшем прошлом, лицо девушки умевшей радоваться дождю, неуязвимой для
огненных светляков, знавшей, о чем говорит одуванчик, если им потереть под
подбородком. Девушка отойдет от окна, потом опять появится наверху, в своей
залитой лунным светом комнатке. И, внимая голосу смерти под рев реактивных
самолетов, раздирающих небе надвое до самого горизонта, он, Монтэг, будет
лежать в своем надежном убежище на сеновале и смотреть как удивительные
незнакомые ему звезды тихо уходят за край неба, отступая перед нежным
светом зари.
Утром он не почувствует усталости, хотя всю ночь он не сомкнет глаз и
всю ночь на губах его будет играть улыбка, теплый запах сена и все увиденное
и услышанное в ночной тиши послужит для него самым луч шим отдыхом. А внизу,
у лестницы, его будет ожидать еще одна, совсем уже невероятная радость. Он
осторожно спустится с сеновала, освещенный розовым светом раннего утра,
полный до краев ощущением прелести земного существования, и вдруг замрет на
месте, увидев это маленькое чудо. Потом наклонится и коснется его рукой.
У подножья лестницы он увидит стакан с холодным свежим молоком,
несколько яблок и груш."