Лариса ждала три дня ответа на свое письмо. Но ящик был пуст, а останавливаться уже не хотелось и тогда она решила продолжить писать не ожидая ответа.

 

      Не успела Марфа отойти от первых родов, которые ей дались на удивление просто, как она понесла снова. Это было хорошим знаком. Зачит Господь благословил брак. Муж был благодарен  Марфе за новую жизнь, за  Кирила и Марфа как-то стала на глазах хорошеть. Или так казалось только Сидору и ей самой? Но, несмотря на беременность, портнихи продолжали постоянно присутствовать в доме. Дело процветало.  Поехал как-то Сидор по делам в экипаже. Была это  легкая коляска с откидным верхом. Впрягли в нее молодого жеребца. Этот жеребец был нрава крутого, как хозяин. Норовистый, но прыткий. В доме его побавивались и не любили. Марфа много раз говорила мужу, чтобы продал он его, да взял лощадь смирную. Но Сидор любил коня за резвость. Нравилось  ему с шиком промчаться по пыльным улицам города, чтоб  люди вслед смотрели да ахали.

Сделал Сидор свои дела и решил проехать к дому не улицей, а дорогой идущей над высоким обрывом над Днепром. Очень красивые виды оттуда и любил Сидор  там проехаться в одиночестве. А тут началась гроза. Ударила молния с громом. Конь испугался и понес. Неслись они над самым обрывом, рискуя упасть вниз и разбиться каждую секунду. Можно было бы спрыгнуть, да жаль было и коня, и экипаж. Сколько они неслись никто не ответит, потому что никого не было вокруг. Только на самом краю взмыленный конь вдруг встал. Сидор сошел, взял коня под узду и повел его тихо домой. Марфа всегда очень грозы боялась.  Пряталась  в укромные уголки дома с иконою и истово молилась в такое время. А тут как на грех Сидора нет. И такой страх на нее нашел, что почувствовала она схватки, хотя до срока еще более месяца было. А как увидела  мужа вымокшего до нитки и услышала про случившееся, так и схватилась за живот.

Родила она мальчика прежде времени.   Окрестили его Иваном. Но как стал подрастать Иван, стало видно, что левая ручка у него не развивается и одну ножку он приволакивал. За ним закрепилось имя Кривоножка. В это же время в  семье Джугашвили  на Кавказе тоже рос мальчик с такой ручкой. Но это уже другая история.

Иван рос болезненным, часто плакал, капризничал. Развивался медленно. И было ясно, что на этого ребенка нечего надеяться.

А Марфа уже  опять  была беременна...