Быть может, Лемурия была колыбелью не только приматов, но и древнейших предков людей, обезьян-антропоидов? Так полагали Гексли, Геккель, Вирхов, крупнейшие авторитеты прошлого столетия. «Много сотен тысячелетий назад, в еще не поддающийся точному определению промежуток времени того периода в развитии Земли, который геологи называют третичным, предположительно к концу этого периода, жила когда-то в жарком поясе — по всей вероятности, на обширном материке, ныне погруженном на дно Индийского океана, — необычайно высокоразвитая порода человекообразных обезьян», — писал Фридрих Энгельс в своей знаменитой работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» (см. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. 2-е, т. 20. М., Госполитиздат, 1961, с. 486). А это значит, что Энгельс, зорко следивший за новейшими открытиями науки своего времени, разделял мнение Гексли, Геккеля, Вирхова.

Однако с той поры гигантский шаг вперед сделали и науки о Земле, и науки о человеке, удалось проследить процесс становления «человека разумного» на протяжении нескольких миллионов лет. Серия сенсационных открытий была сделана в шестидесятых — семидесятых годах нашего столетия сначала в кенийском ущелье Олдувай, затем в Танзании и Эфиопии. Американскому антропологу Дональду Джохансону посчастливилось найти в местности Хадар «самый древний, самый полный и самый сохранившийся скелет из всех остатков прямоходящих предков человека, которые когда-либо найдены», как пишет сам автор этого открытия в книге «Люси», написанной совместно с популяризатором антропологии Мейтлендом Иди (русский перевод этой книги, вышедшей в 1981 году, появился в нашей стране в 1984-м).

Только в конце прошлого столетия удалось, после долгих дискуссий ученых, доказать, что на Земле, помимо человека современного типа, жили палеоантропы, древние люди, что им предшествовали питекантропы, «обезьянолюди», еще более древние предки человека. Возраст этих древнейших предков человека определялся полумиллионом лет. Но затем были открыты австралопитеки и возраст рода человеческого удвоился, он стал измеряться миллионами лет. А затем, после открытий замечательного антрополога Луиса Лики в Восточной Африке, стало ясно, что древнейшие предки людей существовали и полтора миллиона, и два миллиона, и более двух с половиной миллионов лет назад. Возраст же существа, найденного Джохансоном, ходившего, как и мы, люди, на двух ногах, равен приблизительно трем с половиной миллионам лет!

«Ископаемые находки, научная интуиция (иногда гениальная, иногда ошибочная), методы таких далеких от антропологии дисциплин, как ботаника, ядерная физика и микробиология, — все это вместе взятое позволило прояснить картину происхождения человека от обезьян, которая теперь, в 80-х годах нашего столетия, начинает наполняться особым смыслом», — говорит Джохансон. Но добавляет, что «в этой области по-прежнему остается огромное количество несделанной работы». В первую же очередь необходимо заполнить пробел, зияющий между человекообразными обезьянами и прямоходящим человекоподобным существом, жившим в Восточной Африке три с половиной миллиона лет назад.

Десять — двадцать миллионов лет назад человекообразные обезьяны жили в Африке, Азии, Европе, от Франции до Китая, от Центральной Африки до Центральной Европы: ореопитеки и дриопитеки, кениапитеки и австриакопитеки, испанопитеки и сивапитеки, гигантопитеки и лимнопитеки (т. е. «древесные», «испанские», «кенийские», «озерные», «гигантские» и т. п. обезьяны). Ближе всех к человеку стоит «обезьяна Рамы» — рамапитек, чьи останки найдены не в Восточной Африке, а в Индии, «очень небольшое существо, величиной с собаку средних размеров, весом 12–15 кг», как характеризует его крупнейший специалист по ископаемым обезьянам Д. Пилбим. «Передвигаясь по земле, он, наверное, нередко вставал на задние ноги, как это делают небольшие современные обезьяны, особенно если ему нужно было что-то перенести, — продолжает далее Пилбим. — Это существо не похоже ни на одно из тех, что живут сейчас, жили до него или после. Если это не древнейший гоминид, то скорее всего нечто сходное с ним. Став полностью прямоходящим, он легко мог превратиться в первого австралопитека».

Находки древнейших предков человека в Восточной Африке сделаны на огромной территории. Но все они лежат в одной зоне — зоне грандиозного Восточно-Африканского рифта, тянущегося от низовий реки Замбези на протяжении более чем 4000 километров до Аденского залива, а затем находящего свое продолжение на морском дне, переходя в планетарную систему срединных океанических хребтов. Восточно-Африканский рифт называют иногда «экологической нишей», в которой происходило становление человека. Быть может, эта ниша имела размеры несколько большие и продолжалась там, где ныне плещутся волны Индийского океана, а на противоположном берегу его, в Индии, жили рамапитеки? И последние участки Лемурии были колыбелью не только гоминидов, но и самого «хомо сапиенса», человека разумного?

Свидетельствуют «хомо»

Человекообразные обезьяны обитают и в Африке, и в тропической Юго-Восточной Азии. Древнейшие предки гоминидов, рамапитеки, найдены в Индии. Древнейшие гоминиды — в Восточной Африке. Древнейшие останки «обезьянолюдей», питекантропов, обнаруженные в Юго-Восточной Азии, датируются двумя миллионами лет. Неандертальцы, непосредственные предки людей современного типа, населяли и Африку, и Азию, и Европу. Следы «хомо сапиенса» возрастом двадцать, тридцать, сорок тысячелетий находят на всех материках, кроме Антарктиды. Но никто не знает точно, где, в каком месте происходило окончательное «очеловечивание», становление человека разумного. Так же, как и разделение единого вида и рода «хомо сапиенс» на расы. Более того: среди антропологов нет единства в вопросе о том, сколько рас населяет нашу планету: две, три, четыре, пять. Одни исследователи склонны дробить расы, выделяя не только европеоидов, негроидов и монголоидов, но и индейцев Америки — американоидов, аборигенов Австралии — австралоидов и даже бушменов и пигмеев, полинезийцев Океании и айнов Дальнего Востока. Другие, напротив, выделяют две «сверхбольшие» расы, однако и здесь нет единогласия. Например, советский антрополог Я. Я. Рогинский считает, что первую «сверхбольшую» расу образуют европеоиды и негроиды, а вторую — монголоиды и австралоиды; а крупный английский антрополог А. Кизс и его итальянский коллега Биасутти считают первой «сверхбольшой» расой людей со светлой кожей, европеоидов и монголоидов, а второй — людей с темным цветом кожи, населяющих тропические страны, т. е. африканцев, австралийцев, тасманийцев, негритосов, пигмеев, веддов Шри-Ланки, папуасов Новой Гвинеи, жителей Андаманских островов.

Гексли и Уоллес, как говорилось выше, пытались объяснить происхождение жителей Австралии и Океании с помощью гипотезы о затонувшем материке, на котором и сформировалась «океанийская раса». В те же годы Дж. Бонвик попытался объяснить сходство облика темнокожих народов, населяющих Африку, Южную Азию, Австралию и Океанию, выдвинув гипотезу, согласно которой острова не только в Тихом океане, но и в Индийском объединялись в единый массив суши. Он соединял Тасманию с Мадагаскаром на западе, с Новой Зеландией на востоке, а также объединял в одно целое Тасманию, Австралию, Новую Гвинею, Новую Каледонию, Андаманские острова и остров Шри-Ланка.

Книга Бонвика, излагающая эту «Пацифидо-Лемурийскую» гипотезу, вышла в 1870 году, когда наши знания об океанах были крайне малы. Да и антропологическая наука с тех пор продвинулась далеко вперед. «Смелая теория Бонвика строилась в основном на умозаключениях, она была лишена сколько-нибудь убедительных доказательств, да наука того времени и не могла их предложить, — отмечает доктор исторических наук В. Р. Кабо в книге «Тасманийцы и тасманийская проблема». — И все же идея древнего материка, на территории которого формировались предки австралийцев и тасманийцев, материка, исчезнувшего в послеледниковый период, содержала в себе некое «рациональное зерно», находящее опору в данных современной науки, хотя границы этого материка указаны Бонвиком весьма произвольно». Об исчезнувших островах, «микропацифидах», которые могли помочь расселению темнокожих людей в Тихом океане, речь шла в первой части нашей книги. Могла ли помочь такому расселению в Индийском океане Лемурия? Ведь люди с темным цветом кожи живут не только в Африке, Австралии и Меланезии, но и на Андаманских островах, Шри-Ланке, а также на юге и в центре Индийского субконтинента, причем ни веддам Шри-Ланки, ни низкорослым аборигенам Андаманских островов навыки плавания в океане неведомы. Жители Мадагаскара (появившиеся на острове около 3000 лет назад, из Юго-Восточной Азии) утверждают, что до прибытия их предков здесь жили низкорослые темнокожие люди… Может быть, как и в Океании, заселение островов и земель в бассейне Индийского океана в глубокой древности шло не только морским путем, но и через «мосты» исчезнувшей суши, остатки Лемурии?

На севере Восточной Африки, в Эфиопии и Сомали, обитают люди, в облике которых сочетаются черты «белой» и «черной» рас (у них высокий рост, темная кожа, узкое лицо, курчавые волосы, тонкие губы). Считать их продуктом смешения европеоидов и негроидов нельзя, ибо люди, подобные нынешним эфиопам и сомалийцам, обитали в этих краях очень давно, да и при смешении должны были бы возникнуть промежуточные группы, а таковых здесь нет. Значит, европеоиды-меланхрои, люди, имеющие европеоидные черты лица и темный цвет кожи, появились в этих местах в глубокой древности. Такими же европеоидами-меланхроями являются, как показали последние исследования антропологов и раскопки археологов, творцы одной из древнейших цивилизаций нашей планеты, жившие в стране, отделенной от Сомали и Эфиопии северо-западным «рукавом» Индийского океана, посреди которого пролег подводный Аравийско-Индийский хребет, — в Индостане. И, как доказывают результаты изучения письмен, оставленных этими творцами древнейшей цивилизации Индии, говорили индийские «европеоиды-меланхрои» на языке, относящимся к дравидийской семье. Одним из языков этой семьи является тамильский — и именно у тамилов и, шире, дравидов Южной Индии мы находим восходящие ко II тысячелетию до нашей эры предания о затонувшей прародине. Иными словами — «атлантиде Индийского океана», Лемурии.

Свидетельствуют дравиды

Появление дравидов на земле Индостана и по сей день остается загадкой, хотя найти ключ к ее решению пыталось не одно поколение археологов, лингвистов, индологов, историков. «Дравидийские народы и племена не являются аборигенами Индии и появились там, по-видимому, не позже IV тысячелетия до н. э.», — пишет крупнейший советский дравидолог М. С. Андронов, подводя итог долгим поискам прародины дравидов. Но вопрос о том, откуда пришли в Индостан предки дравидов, остается открытым (кандидатами на то, чтобы считаться этими предками, были и жители Кавказских гор, и кочевники Сахары, и шумеры Двуречья, и корейцы Дальнего Востока, и этруски, исчезнувший народ Италии, и угро-финские народности европейского Севера, Поволжья и Западной Сибири, и народы, живущие в Средней и Центральной Азии, — но ни одна кандидатура не оказалась подходящей). Народ, говорящий на дравидийском языке, создал древнейшую культуру Индии около 4000 лет назад, но предки дравидов были пришельцами. Данные лингвистики говорят о том, что распространение дравидийских языков на субконтиненте Индостан шло с юга на север, хотя южнее плещут лишь волны Индийского океана. Легенды же тамилов, самого «южного» и самого древнего дравидийского народа, говорят о Южном материке и ранней санге, возглавляемой великим богом Шивой, которая исчезла в волнах океана вместе с этим материком!

По мнению французской исследовательницы Омбюрже, древнейшим языком европеоидов-меланхроев, обитающих в Восточной Африке (ныне говорящих на языках семито-хамитской группы), был язык, родственный дравидийским. С дравидийскими языками сближают и язык эламитян, создавших древнейшую, наряду с шумерской и египетской, цивилизацию планеты (древний Элам — это нынешний Хузистан, область на границе между Ираном и Ираком). По мнению профессора И. М. Дьяконова, «племена, по языку родственные эламитянам и дравидам, в IV–III тысячелетиях до н. э., а может быть и позже, были распространены по всему Ирану, по крайней мере в его южной части. К этому можно добавить, что следы дравидийской топонимики (правда, не датируемые каким-либо определенным периодом), по-видимому, обнаружены на Аравийском полуострове, а следы примеси дравидоидной (южноиндийской) расы отмечаются, как утверждают некоторые исследователи, в ряде районов южного Ирана». Живший в V веке до н. э. «отец истории» Геродот именует жителей расположенного между Индией и Эламом Белуджистана «азиатскими эфиопами», а это значит, что, возможно, люди с темной кожей жили здесь две с половиной тысячи лет назад. Но, что самое интересное, именно с, помощью дравидийских корней убедительней всего объясняются слова языка, на котором говорили древнейшие жители долины Тигра и Евфрата, предшественники шумеров, которых именуют протошумерами (т. е. первошумерами) или убаидцами — по наименованию холма Уль-Убейд (или Эль-Обайд), при раскопках которого были впервые найдены следы создателей самой первой цивилизации нашей планеты.

Свидетельствуют убаидцы

«Однажды из Эритрейского моря, там, где оно граничит с Вавилонией, явился зверь, одаренный разумом, по имени Оанн. Все тело у зверя того было рыбье, только под рыбьей головой у него была другая, человеческая, речь его также была человеческая. И изображение его сохранилось поныне. Это существо, бывало, проводило весь день среди людей, не принимая никакой пищи, преподавая им понятия о грамотности, науках и всяких искусствах. Оанн научил людей строить города и возводить храмы, вводить законы и мерить землю, показал им, как сеять зерно и собирать хлеб, словом, обучил их всему, что смягчает нравы, так что с тех пор никто ничего превосходного уже не изобрел. А когда солнце заходило, этот удивительный Оанн погружался опять в море и проводил ночи в пучине, ибо там был его дом. Он написал книгу о начале мира и о том, как он возник, и вручил ее людям»… Так повествует живший во времена Александра Македонского вавилонский жрец Берос о происхождении цивилизации Двуречья. Рассказ этот считался плодом фантазии, но в XX веке шумерологи смогли добраться до первоисточника, откуда черпал свои сведения об «удивительном Оанне» жрец Берос. Это — пересказ вавилонского мифа о приходе божества воды Эа, которое, в свою очередь, является трансформацией шумерского бога Энки. А совсем недавно было доказано, что название этого бога — не шумерское, а убаидское, протошумерское. Таинственному пришельцу из Эритрейского моря, т. е. Индийского океана, приписывалось создание всех культурных достижений Двуречья, включая письмо, земледелие, архитектурное строительство и т. д.

Раскопки археологов подтверждают правоту легенды в том, что распространение высокой культуры, созданной убаидцами, шло с юга на север, со стороны Эриду, стоявшего в ту пору на берегу Персидского залива и бывшего самым южным городом Двуречья. Убаидцы же, как и шумеры, появляются на земле Двуречья со сложившимися традициями и культурой. Только если шумеры, по всей видимости, пришли в долину Тигра и Евфрата откуда-то с гор, то убаидцы, согласно легенде, являются «морскими пришельцами», прибывшими сюда со стороны Индийского океана, через Персидский залив. «На юге Месопотамии появляется новый иконографический образ, происхождение которого до сих пор остается несколько загадочным. Дело в том, что люди убаидской культуры как-то сразу и внезапно осваивают плодородные земли низовьев Тигра и Евфрата, основывают здесь свои первые поселки, которые позднее вырастут в знаменитые шумерские города, — свидетельствуют советские археологи В. М. Массой и В. И. Сарианиди, авторы монографии «Среднеазиатская терракота эпохи бронзы», вышедшей в 1973 году, в издательстве «Наука». — Эти пришельцы предстают перед нами с самого начала как носители высокоразвитой культуры. Сколь загадочно происхождение этих первых колонистов, почти столь же неясны истоки происхождения их мелкой пластики».

И не только мелкая пластика, но и другие достижения убаидской культуры представляют загадку. А «загадка номер один» — это «адрес» родины убаидцев. Мифы Двуречья говорят о том, что Энки-Эа прибыл сюда из страны, именуемой Дйлмун. Когда была открыта древняя цивилизация на островах Бахрейн в Персидском заливе, многие археологи решили, что они-то и есть таинственный Дилмун. Однако крупнейший шумеролог мира профессор Самуэл Крамер доказал, что это не так. На Бахрейне нет и не было слонов, а слоновая кость, судя по всему, была самым ходким товаром, поставляемым из Дилмуна. В стране Дилмун был культ воды, а святилище божества воды на пустынных Бахрейнских островах не обнаружено. По мнению Крамера, под страной Дилмун жители Двуречья подразумевали Индию с ее древнейшей цивилизацией, создатели которой были прекрасными мореходами, приручили слонов и имели развитый культ воды. Однако происхождение самой древнейшей цивилизации Индии остается загадкой, так же как и дравидов, на языке которых говорили ее создатели. Шумеры имели контакты с протоиндийцами, но, по всей видимости, именовали Индию страной Мелухха, а не Дилмуном. А Дилмун мог быть «центром икс», откуда вышли и убаидцы, и создатели протоиндийской цивилизации, а возможно, они оказали влияние и на третью древнейшую цивилизацию планеты — цивилизацию Египта.

Свидетельства сходства или родства?

До сих пор не удается найти ни прародину дравидов, ни первоисточник убаидской и протоиндийской культур. Много белых пятен и в истории древнейшей культуры Египта. Мы не знаем, каким образом был совершен здесь скачок от первобытности к высокоразвитой цивилизации, как возникло иероглифическое письмо в Долине Нила, ибо здесь оно появилось как вполне сложившаяся система и просуществовало, без принципиальных изменений, на протяжении более трех тысячелетий (хотя и является плотью от плоти египетской цивилизации и в своих рисуночных знаках отражает местную фауну, флору, быт, орудия, мифологию египтян).

Египтяне плавали по Нилу на лодках из стеблей папируса, однако в Нубийской пустыне найдены наскальные изображения, запечатлевшие и другой тип судов — кораблей с плоским дном, круто загнутыми носом и кормой. Именно такие корабли изображены на печатях протоиндийцев с их нерасшифрованными надписями, и именно такие корабли, судя по шумерским источникам, прибывали в Двуречье из таинственной страны Дилмун. В Египте найдено изображение морского боя, который разыгрался между папирусными египетскими лодками и «чужеземными» судами. Рукоять ножа, на которой с большим искусством показан этот бой судов, обнаружена в местечке Дже-бель-эль-Арак, в том месте, где путь от Красного моря вниз по руслу Вади-Хаммамат, ныне высохшему, выходит в долину Нила. На обратной стороне рукоятки ножа изображен человек на скале, одолевающий двух львов, — этот сюжет хорошо знаком историкам. Львов побеждал герой древнейшего шумерского (или убаидского?) эпоса Гильгамеш, и подобный же сюжет имеется на одной из протоиндийских печатей, только герой побеждает не львов, а тигров… Не протягиваются ли от неведомого «центра икс», страны Дилмун, три «ветви»: первая — к берегам Индостана, к дравидоязычным протоиндийцам, вторая — через Персидский залив к Двуречью и убаидцам, третья — через Красное море и реку Вади-Хаммамат к долине Нила и древним египтянам?

«Своеобразие всех трех древнейших цивилизаций говорит о том, что каждая из них шла своим собственным путем. Общие черты, объединяющие Двуречье, Индостан, долину Нила, можно объяснить общими закономерностями развития человеческого общества: появлением классов, государства, иерархии жрецов и аппарата чиновников, иероглифического письма и т. п. Однако многие черты нельзя объяснить ни их конвергенцией, ни простым заимствованием (например, мотив трилистника: он покрывает одежды «жреца» из Мохенджо-Даро, он считался священным в Древнем Египте и его можно обнаружить на одеяниях скульптур Двуречья). И эти черты общности можно объяснить гипотезой о некоем общем центре происхождения трех древнейших цивилизаций Востока», — писал автор этих строк в книге «Адрес — Лемурия?»

Все три вышеназванных древнейших цивилизации имели выход к Индийскому океану, непосредственный, как Индия, через Персидский залив, как Двуречье, или через Красное море, как Египет. «Выход к морю» имела и четвертая великая цивилизация Древнего Востока, эламская, а в ее культуре есть много черт, общих с протоиндийской и убаидской, причем жители Элама говорили на языке, видимо, ближе всех других известных наречий стоявшем к дравидийской семье языков, в которую входил язык протоиндийцев и, быть может, убаидцев.

Черты сходства есть и между рисуночными письменами Двуречья, Элама и Индостана. Не исключено, что в глубокой древности существовал некий единый центр, «протописьмо», предшествовавшее древнейшим системам письма. От этого «протописьма» отделилась и стала позднее «настоящим письмом» убаидская ветвь в Двуречье, вторая ветвь дала начало рисуночному письму эламитян, а третья — протоиндийскому (и, кроме того, это «протописьмо» дало толчок к формированию египетской иероглифики из первобытного «языка рисунков», пиктографии). Точно так же, возможно, от общего языкового «ствола» отделились три ветви: «убаидская», эламская и протодравидийская, а последняя, в свою очередь, делясь на языки и диалекты, дала начало языку, на котором написаны протоиндийские тексты. Произошло это пять-шесть тысяч лет назад, в ту же эпоху, когда в долине Нила возникла письменность, в эпоху, которой датируются сцена морского боя на рукоятке ножа из Джебель-эль-Арака и наскальные изображения «чужеземных судов»… и в эпоху, когда происходили последние серьезные изменения в очертаниях суши и моря на нашей планете, быть может, породившие легенды и мифы о «великом потопе».

иблейский рассказ о всемирном потопе заимствован из Двуречья — это точно установленный факт. Но и в самом Двуречье имело место заимствование, вернее, наследование: вавилоняне унаследовали предание о потопе у шумеров, а шумеры — у протошумеров, убаидцев. «До сих пор неясно, можно ли называть людей периода Эль-Обейда шумерийцами (шумерами. — А. К.) Но одно совершенно очевидно: созданная ими культура не была бесплодной, она пережила потоп и сыграла немалую роль в развитии шумерийской цивилизации, позднее достигшей пышного расцвета. Среди прочих ценностей они передали шумерийцам и легенду о всемирном потопе. Это не вызывает сомнений, так как именно они пережили это бедствие и никто другой не мог бы создать подобной легенды», — пишет английский археолог Леонард Вулли, подводя итоги своих раскопок Ура, одного из древнейших городов Двуречья. И мы можем добавить, что не вызывает сомнений в наши дни тот факт, что люди периода Эль-Обейда шумерами не были, они говорили на другом языке. И язык этот, возможно, был дравидийским.

«Лингвистические раскопки», выделение убаидских слов в шумерских текстах, выявление убаидских географических названий на территории Двуречья позволяют нам оперировать примерно двумя десятками убаидских слов и примерно таким же числом географических названий. И многие из них можно объяснить, исходя из дравидийских языков.

Древнейшие города Двуречья имеют в своем составе корень «ур» (Урук, Ниппур), а один из них так и называется — Ур. В дравидийских языках слово «ур» означает «поселение», «город», «населенный пункт», и сотни населенных пунктов в Южной Индии имеют окончание «ур». Река Тигр на языке убаидцев называлась «Идиглату» (корень «ид» означает «река», «вода»). Возможно, ему родственно название реки Инд — ибо в дравидийских языках чередование «н»/«инд» весьма часто, — и оно первоначально означало «река», «вода», (ведь и название другой великой реки Индостана — Ганга — означает «вода», только на языке древнейших обитателей Индостана, племен мунда-кола). Убаидские слова, обозначающие различные профессии, имеют суффикс «гар» (например, «энгар» — крестьянин, «нангар» — плотник, «дамгар» — купец и др.). В дравидийских языках слово «гар» означает «рука», и, таким образом, суффикс «гар» мог означать «делатель» (крестьянин — «делатель земли», плотник — «делатель дерева», купец — «делатель торговли» и т. д.).

Конечно, для окончательных выводов данных слишком мало. Но сходство дравидийских и убаидских слов знаменательно, если учесть черты несомненного сходства между культурой протоиндийцев и убаидцев. Вне всякого сомнения, к одному источнику восходит и легенда о всемирном потопе убаидцев, и рассказ об этом же потопе, записанный в древнеиндийских священных книгах — «Шатапатха Брахмане», «Махабхарате», «Матсья-Пуране», «Бхагавата-Пуране». В последней в качестве спасителя фигурирует не библейский Ной или индийский первоучитель Ману, а Сатьяврата, «царь дравидийский», живший «в земле дравидийской». Сходство легенд о потопе заставило некоторых исследователей предположить, что древние индийцы, точнее, дравиды, заимствовали легенду о потопе из Вавилона (так предполагал, например, французский востоковед Эжен Бюрнуф, переведший «Бхагавата-Пурану» со священного языка Ийдии санскрита). Но в свете последних открытий рисуется иная картина: рассказ о потопе восходит к древнейшему источнику, к «центру икс», давшему начало убаидской и протоиндийской цивилизациям. И не о гибели ли именно этого «центра икс» повествуют не только легенды о потопе, но и восходящие ко II тысячелетию до нашей эры (а, быть может, и к более ранним временам) дравидийские предания о затонувшей прародине, то есть Лемурии?

О гибели острова в волнах Уадж-Ур, «Зеленого моря» — Индийского океана — повествует «папирус № 1115 из собрания Государственного Эрмитажа», донесший до нас чудесную «Сказку о потерпевшем кораблекрушение», древнейший рассказ о плаваниях по морю и морских приключениях. Египетский моряк, потерпев кораблекрушение, был выброшен на остров, владыкой которого был огромный Змей. Наделив моряка богатейшими дарами своей земли — жирафами, слоновьими бивнями, корицей, благовониями и т. д., — Змей отправил потерпевшего кораблекрушение

МОЖЕТ БЫТЬ КОГДА-НИБУДЬ ОКЕАН И ПРИОТКРОЕТ НАМ СВОИ ТАЙНЫ...