«Хочу сказать одно совсем особое словцо о славянах, которое мне давно хотелось сказать. Не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными! И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян!
Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что всё точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, — у них характер в этом смысле как у всех, — а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут.
Ф.М.Достоевский: «Одно совсем особое словцо о славянах...»
Распространяться не буду, но знаю, что нам отнюдь не надо требовать с славян благодарности, к этому нам надо приготовиться вперед. Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают.
Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия, отняв их у турок, проглотила бы их тотчас же,

«имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени».
Долго,

о, долго еще они не в состоянии будут признать бескорыстия России и великого, святого, неслыханного в мире поднятия ею знамени величайшей идеи, из тех идей, которыми жив человек и без которых человечество,

если эти идеи перестанут жить в нем, — коченеет, калечится и умирает в язвах и в бессилии.

Нынешнюю, например, всенародную русскую войну, всего русского народа, с царем во главе, подъятую против извергов за освобождение несчастных народностей, — эту войну поняли ли, наконец, славяне теперь, как вы думаете?
Но о теперешнем моменте я говорить не стану,

к тому же мы еще нужны славянам, мы их освобождаем, но потом, когда освободим и они кое-как устроятся,

— признают они эту войну за великий подвиг, предпринятый для освобождения их, решите-ка это?

Да ни за что на свете не признают!

Напротив, выставят как политическую, а потом и научную истину, что не будь во все эти сто лет освободительницы-России,

так они бы давным-давно сами сумели освободиться от турок,

своею доблестью или помощью Европы, которая, опять-таки не будь на свете России, не только бы не имела ничего против их освобождения, но и сама освободила бы их.
Это хитрое учение наверно существует у них уже и теперь, а впоследствии оно неминуемо разовьется у них в научную и политическую аксиому.

Мало того, даже о турках станут говорить с большим уважением, чем об России.
    Может быть, целое столетие,

или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России;

они будут заискивать перед европейскими государствами,

будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против неё.
О, я не говорю про отдельные лица:

будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда.

Они поймут всё величие и всю святость дела России и великой идеи, знамя которой поставит она в человечестве.

Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве,

что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению. Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет,

что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия — страна варварская, мрачный северный колосс,

не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.
У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи.

Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в Болгарии и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний Иван Чифтлик согласился наконец принять портфель президента совета министров.
    России надо серьезно приготовиться к тому,

что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу,

до потери личности своей заразятся европейскими формами,

политическими и социальными,

и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде,

чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества.
    Между собой эти землицы будут вечно ссориться,

вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать.
Разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды

все непременно обратятся к России за помощью.

Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе,

заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше),

что Европа естественный враг их единству,

была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит — Россия,

которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство.
Будут даже и такие минуты, когда они будут в состоянии почти уже сознательно согласиться,

что не будь России, великого восточного центра и великой влекущей силы,

то единство их мигом бы развалилось, рассеялось в клочки и даже так, что самая национальность их исчезла бы в европейском океане, как исчезают несколько отдельных капель воды в море.
    России надолго достанется тоска и забота мирить их, вразумлять их и даже, может быть, обнажать за них меч при случае.
Разумеется, сейчас же представляется вопрос:

в чем же тут выгода России, из-за чего Россия билась за них сто лет, жертвовала кровью своею, силами, деньгами?

Неужто из-за того, чтоб пожать столько маленькой, смешной ненависти и неблагодарности?
О, конечно, Россия всё же всегда будет сознавать,

что центр славянского единства — это ОНА,

что если живут славяне свободною национальною жизнию,

то потому, что этого захотела и хочет ОНА,

что совершила и создала всё ОНА.

Но какую же выгоду доставит России это сознание, кроме трудов, досад и вечной заботы?»
/Ф.М.Достоевский, ПСС в 30-ти томах, ПУБЛИЦИСТИКА И ПИСЬМА тома XVIII-XXX, ДНЕВНИК ПИСАТЕЛЯ ноябрь 1877, Том 26, глава II, параграф III, издательство «НАУКА» Ленинград 1984, az.lib.ru/d/dostoewskij_f_m/

КАК ЖЕ ПРАВИЛЬНО ОН НАПИСАЛ

Серия сообщений "высказывания великих мира сего":
Часть 1 - интересные цитаты
Часть 2 - Мудрость от Пифагора
...
Часть 8 - Николай Васильевич Гоголь О том, как полюбить Россию
Часть 9 - Гоголь о Украине
Часть 10 - Ф.М.Достоевский: «Одно совсем особое словцо о славянах…
Часть 11 - Цитата Пушкина
Часть 12 - цитаты об украине и России Отто Фон Бисмарка
...
Часть 18 - УМНЫЕ ЗНАКИ ЗОДИАКА
Часть 19 - ФАИНА РАНЕВСКАЯ: ВСЁ СБУДЕТСЯ, СТОИТ ТОЛЬКО РАСХОТЕТЬ
Часть 20 - Лучшие цитаты и выражения от Сергея Лаврова.