Над головой
созвездия мигают.
И руки сами тянутся
к огню...

Как страшно мне,
что люди привыкают,
открыв глаза,
не удивляться дню.
Существовать.
Не убегать за сказкой.
И уходить,
как в монастырь,
в стихи.
Ловить Жар-птицу
для жаркого
с кашей.
А Золотую рыбку -
для ухи.

Роберт Рождественский

Я твёрдо знаю: умереть не страшно! 
Ну что ж — упал, замолк и охладел. 
Была бы только жизнь твоя украшена 
сиянием каких-то добрых дел. 

Лишь доживи до этого спокойства 
и стань доволен долей небольшой — 
чтобы и ум, и плоть твоя, и кости 
пришли навек в согласие с душой; 

Чтобы тебя не вялость, не усталость 
к последнему порогу привели 
и чтобы после от тебя осталась 
не только горсть ископанной земли. 

И это непреложное решенье, 
что с каждым часом глубже и ясней, 
я оставляю людям в утешенье. 
Хорошим людям. Лучшим людям дней! 

Николай Асеев 

Андрей Дементьев

Когда душа твоя
устанет быть душой,
Став безразличной
к горести чужой,
И майский лес
с его теплом и сыростью
Уже не поразит
своей неповторимостью.
Когда к тому ж
тебя покинет юмор,
А стыд и гордость
стерпят чью-то ложь, —
То это означает,
что ты умер…
Хотя ты будешь думать,
что живешь.

1964

• Я заточу себя в скиту,
  Где за стеной не светят главы,
  Найду замшенную плиту
  И положу молитву в травы.
  
  Молиться буду не крестом,
  А тем, что я целую землю
  В затишье скрытом и простом.
  И все кругом тогда задремлет.
  
  Концом павлиньего пера,
  А листья будут все качаться,
  Тебя, мне свившийся вчера,
  Впишу в мои лесные святцы.
  
  И будет миг мой тих и прост,
  Когда в вечерний воздух клейкий
  Взойдет на колокольню звезд
  Монах в серебряной скуфейке.
  
  (Варвара Бутягина 1901-?)

   

• Осень - пятнистая лань с золотыми рогами -
  В чащах и просеках бьет золоченым копытом.
  В чуткой тревоге поводит большими глазами
  В воздухе, листьями взрытом.
  
  Взглянет направо, - и лист на кусте покраснеет
  Брызнут рубинами раненых ягод кровинки.
  Ветер - осенний метельщик - разместь не успеет
  Нить проторенной тропинки.
  
  Взглянет налево, - и листья в тревоге взметнутся.
  Воздух потянет, - и в роще запахнет грибами.
  Все до конца из далеких углов отзовутся,
  Робко приблизятся сами.
  
  Ночью луна умиранью мешает лучами.
  Тихо светила проходят по звездным орбитам.
  Слышишь? Пятнистая лань с золотыми рогами
  Бьет золоченым копытом.
  
  Варвара Бутягина .

• Ранняя осень. Хрупкие дни.
  В роще березовой желтые пни.
  Мхи бархатистые. Пурпур брусник
  Каплями крови к травинкам приник.
  
  В бронзовых ветках висят хрустали -
  Первые слезы уставшей земли.
  В грезовой ясности - светлый закон.
  Ветер в осеннюю хрупкость влюблен.
  
  Ветер осенней воздушности рад.
  Ветер танцует с листвой листопад.
  В быстром полете травинку прижал.
  Помнить о ней до весны обещал.
  
  Вся золотая в закатных лучах,
  В мягком платке на озябших плечах,
  Девушка в роще, в густой синеве
  С пальца кольцо потеряла в листве.
  
  (Варвара Бутягина 1901-?)

• Тишиною сад одет,
  В тишине струится свет,
  Низко яблоки нависли,
  Флоксы запах распустили.
  Погасив движенье мысли 
  Я молюсь творящей силе, 
  Я боюсь пошевелиться,
  Я застыл в благоговеньи, 
  Целиком пытаюсь слиться
  С тайнодействием растений.
  
  (А.Солодовников 1957)

• Мне часто снится детства ветхий домик,
  Кудрявый тополь, кошка на крыльце,
  Комод, на нём стихов открытый томик,
  Улыбка дня на мамином лице.
  
  Мне снятся руки бабушки Татьяны,
  И песня колыбельная её,
  Река Иня, сибирские поляны,
  Мне снится детство светлое моё… 
  
  (Вадим Странник)

• Ночи длинные, томно–тёмные.
  Звёзды россыпью, как на парад.
  Август месяц, дни ещё тёплые.
  Праздник лета – большой звездопад.
  
  Вот серебряным росчерком мчится,
  Оставляя белеющий след,
  Как волшебная, яркая птица,
  Лишь одна из небесных комет.
  
  Словно спелые яблоки с неба,
  Звёзды падают в зелень травы.
  Не найти опалённого следа
  От упавшей с небес синевы.
  
  Вниз летящей звезде поднебесной
  Я желанье своё расскажу.
  В мир вселенной, как сказка чудесный
  Словно в зеркало жизни гляжу.
  
  (Татьяна Лаврова)

• Я живу в стране такой шелковистой на ощупь,
  как осенняя кожица виноградин,
  лиловеет, белеет и зеленеет время
  солнце только что скрылось и не вернется;
  и деревья на голых ветвях вздымают
  предпоследний полусвет-полусумрак;
  приглушен коврами голос поэтов;
  здесь ничто не режет глаз и не ранит;
  здесь каноны нежности нерушимы.
  
  Обживаю я уютную местность,
  берега застывших рек здесь покрыты
  самой стойкой краской воспоминаний;
  все страданья выстраданы, а войны
  раз и навсегда завершились пактом
  меж забывчивостью и честью;
  здесь никто не вправе терпеть лишенья и голод;
  и осталось одно: войти в золоченые двери,
  за которыми ждет меня осень.
  
  (Пабло Неруда)

• Как жаль мне тех, кто не жил никогда
  В глухих провинциальных городах,
  Кто не дышал нетронутой травою,
  Припав к земле кудрявой головою,
  Кто не встречал на улицах коров,
  Не подбирал заржавленных подков,
  Кто не глазел на двухэтажный дом,
  Как будто мир весь помещался в нем,
  Кто не гулял в провинциальном сквере,
  Где все, казалось, было на фанере,
  Кто не впивал с восторгом в детском взоре
  Цвета афиш на сгорбленном заборе,
  Кто не сжимал в своей руке пятак
  У входа в цирк средь записных зевак,
  Кто не бежал за бочкой водовоза,
  С румяных щек стирая наспех слезы,
  Кто не смотрел на пламя фонарей,
  Как на глаза неведомых зверей,
  Кто по ночам не вздрагивал во сне
  И кто лица не поднимал к луне,
  Кто не бродил за городской чертой,
  Пронизанный несбыточной мечтой.
  
  Ивнев Рюрик 
  (Михаил Александрович Ковалев) 1891-1981

• О, светлый голос, чуть печальный,
  слыхал я прежде отзвук твой,
  пугливый, ласково-хрустальный,
  в тени под влажною листвой
  и в старом доме, в перезвоне
  подвесок-искорок... Звени,
  и будут ночи, будут дни
  полны видений, благовоний;
  забуду ветер для тебя,
  игравший в роще белоствольной,
  навек забуду ветер вольный,
  твой лепет сладостный любя...
  Очарованье звуковое,
  не умолкай, звени, звени.
  Я вижу прошлое живое,
  между деревьями огни
  а усадьбе прадеда, и окна
  открыты настежь, и скользят,
  как бы шелковые волокна,
  цветные звуки в темный сад,
  стекая с клавишей блестящих
  под чьей-то плещущей рукой
  и умолкая за рекой,
  в полях росистых, в синих чащах.
  
  (В.Набоков)

• Хозяйская печка с поленьями,
  Над крышей -- планета Юпитер,
  И, чей не припомню, с оленями
  Колючий и ласковый свитер.
  
  И вечное пение примуса,
  И две занавески из марли...
  Росточек был слабый, но принялся...
  Младенец заплакал. "Не жар ли", --
  
  Бегут и тревожатся, пробуя
  Губами румяные щеки...
  Ты выросла -- высоколобая.
  Ты миру диктуешь уроки.
  
  А что ты на деле увидела
  Значительней этого дома,
  Где жизнь под опекой Юпитера
  Была добротою ведома?
  
  Татьяна Бек

Огонь в печи не спит,
перекликаясь
С глухим дождем, струящимся по крыше...
А возле ветхой сказочной часовни
Стоит береза старая, как Русь, -
И вся она как огненная буря,
Когда по ветру вытянутся ветви
И зашумят, охваченные дрожью,
И листья долго валятся с ветвей,
Вокруг ствола лужайку устилая...

Когда стихает яростная буря,
Сюда приходит девочка-малютка
И робко так садится на качели,
Закутываясь в бабушкину шаль.
Скрипят, скрипят под ветками качели,
И так шумит над девочкой береза
И так вздыхает горестно и страстно,
Как будто человеческою речью
Она желает что-то рассказать.
Они друг другу так необходимы!

Но я нарушил их уединенье,
Когда однажды шлялся по деревне
И вдруг спросил играючи: "Шалунья!
О чем поешь?" Малютка отвернулась
И говорит: "Я не пою, я плачу..."
Вокруг меня все стало так уныло!
Но в наши годы плакать невозможно,
И каждый раз, себя превозмогая,
Мы говорим: "Все будет хорошо".
***
И вот среди осеннего безлюдья
Раздался бодрый голос человека:
- Как много нынче клюквы на болоте!
- Как много нынче клюквы на болоте! -
Во всех домах тотчас отозвалось...

От всех чудес всемирного потопа
Досталось нам безбрежное болото,
На сотни верст усыпанное клюквой,
Овеянное сказками и былью
Прошедших здесь крестьянских поколений...
Зовешь, зовешь... Никто не отзовется...
И вдруг уснет могучее сознанье,
И вдруг уснут мучительные страсти,
Исчезнет даже память о тебе.
И в этом сне картины нашей жизни,
Одна другой туманнее, толпятся,
Покрытые миражной поволокой
Безбрежной тишины и забытья.
Лишь глухо стонет дерево сухое...

• (Николай Рубцов)

   

Заснули тихие, поля,
Умолкли шумные дубравы,
И слышно, как вздыхают травы,
И слышно, как ползет змея,
Сухими мхами шевеля.
Иди туда, где над рекою
Стоит задумчиво камыш.
Там на воде и под водою
Такая сказочная тишь,
Что поневоле сам молчишь.
Чего-то ждешь, кого-то жалко,
О чем-то грезишь странным сном,
И если вдруг плеснется сом,
Ты мнишь: «Ударила русалка
Своим чешуйчатым хвостом».

(Алексей Будищев 1894)

• Ах, бабушкин сад!
  Как счастлив, как рад
  Тогда я бывал,
  Как в нем я гулял,
  Срывая цветы
  В высокой траве,
  Лелея мечты
  В моей голове...
  Ах, бабушкин сад!
  Живой аромат
  Цветущих кустов;
  Прохладная тень
  Высоких дерев,
  Где вечер и день
  Просиживал я,
  Где сладко меня
  Лелеяла тень...
  Ах, бабушкин сад!
  Как был бы я рад
  Опять погулять
  Опять помечтать
  В заветной тени,
  В отрадной тиши -
  Все скорбные дни,
  Все горе души
  На миг позабыть,
  И жизнь полюбить
  
  (Юлия Жадовская 1847)

Отчего нас всегда опьяняет луна?
Оттого, что она холодна и бледна.
Слишком много сиянья нам Солнце даёт,
И никто ему песни такой не споёт,
Что к Луне, при Луне, между тёмных ветвей,
Ароматною ночью поёт соловей.

Отчего между женщин нам дороги те,
Что бесстрастны в победной своей красоте?
Оттого, что в волшебной холодности их
Больше скрытых восторгов и ласк огневых,
Чем в сиянии щедрой покорной мечты,
Чем в объятьях доступной для нас красоты.

(К.Бальмонт)

• Листья осенние
  Где-то во мгле мирозданья
  Видели, бедные,
  Сон золотой увяданья,
  Видели, сонные,
  Как, натянувши поводья,
  Всадник мрачнел,
  Объезжая родные угодья,
  Как, встрепенувшись,
  Веселью он вновь предавался, -
  Выстрел беспечный
  В дремотных лесах раздавался!..
  Ночью, как встарь,
  Не слыхать говорливой гармошки,
  Словно как в космосе,
  Глухо в раскрытом окошке,
  Глухо настолько,
  Что слышно бывает, как глухо...
  Это и нужно
  В моем состоянии духа!
  К печке остывшей
  Подброшу поленьев беремя,
  Сладко в избе
  Коротать одиночества время,
  В пору полночную
  В местности этой невзрачной
  Сладко мне спится
  На сене под крышей чердачной,
  Сладко, вдыхая
  Ромашковый запах ночлега,
  Зябнуть порою
  В предчувствии близкого снега...
  Вдруг, пробудясь,
  По лесам зароптали березы,
  Словно сквозь дрему
  Расслышали чьи-то угрозы,
  Словно почуяли
  Гибель живые созданья...
  Вот он и кончился,
  Сон золотой увяданья.
  
  (Николай Рубцов)

• Настала осень; непогоды
  Несутся в тучах от морей;
  Угрюмеет лицо природы,
  Не весел вид нагих полей;
  Леса оделись синей тьмою,
  Туман гуляет над землею
  И омрачает свет очей.
  Всё умирает, охладело;
  Пространство дали почернело;
  Нахмурил брови белый день;
  Дожди бессменные полились;
  К людям в соседки поселились
  Тоска и сон, хандра и лень.
  Так точно немочь старца скучна;
  Так точно тоже для меня
  Всегда водяна и докучна
  Глупца пустая болтовня.
  
  (Алексей Кольцов)

• Домик около моря. О, ты -
  только ты, только я в этом доме.
  И невидимой формы цветы
  ты приносишь и держишь в ладони.
  И один только вид из окна-
  море, море вокруг без предела.
  Спали мы. И его глубина
  подступала и в окна глядела.
  Мы бежали к нему по утрам,
  и оно нас в себя принимало.
  И текло по плечам, по рукам
  и легко холодком пронимало.
  Нас вода окружала, вода,
  литься ей и вовек не пролиться.
  И тогда знали мы и тогда,
  что недолго все это продлится.
  Все смешается: море, и ты,
  вся печаль твоя, тайна, прелесть,
  и неведомой формы цветы,
  н травы увядающей прелесть.
  В каждом слове твоем соловьи
  пели, крылышками трепетали..
  Были губы твои солоны,
  твои волосы низко спадали...
  Снова море. И снова бела
  кромка пены. И это извечно.
  Ты была! В самом деле была
  или нет! Это мне неизвестно.
  
  (Белла Ахмадулина)

   

• Внемля ветру, тополь гнется, с неба дождь осенний льется,
  Надо мною раздается мерный стук часов стенных;
  Мне никто не улыбнется, и тревожно сердце бьется,
  И из уст невольно рвется монотонный грустный стих;
  И как тихий дальний топот, за окном я слышу ропот,
  Непонятный странный шепот — шепот капель дождевых.
  
  Отчего так ветру скучно? Плачет, ноет он докучно,—
  И в ответ ему стозвучно капли бьются и бегут;
  Я внемлю, мне так же скучно, грусть со мною неразлучна,
  Равномерно, однозвучно рифмы стройные текут;
  В эту пору непогоды, под унылый плач Природы,
  Дни, мгновенья, точно годы — годы медленно идут.
  
  (К.Бальмонт)

• Ни слова о любви! Но я о ней ни слова,
  не водятся давно в гортани соловьи.
  Там пламя посреди пустого небосклона,
  но даже в ночь луны ни слова о любви!
  
  Луну над головой держать я притерпелась
  для пущего труда, для возбужденья дум.
  Но в нынешней луне - бессмысленная прелесть,
  и стелется Арбат пустыней белых дюн.
  
  Лепечет о любви сестра-поэт-певунья -
  вполглаза покошусь и усмехнусь вполрта.
  Как зримо возведен из толщи полнолунья
  чертог для Божества, а дверь не заперта.
  
  Как бедный Гоголь худ там, во главе бульвара,
  и одинок вблизи вселенской полыньи.
  Столь длительной луны над миром не бывало,
  сейчас она пройдет. Ни слова о любви!
  
  Так долго я жила, что сердце притупилось
  но выжило в бою с невзгодой бытия,
  и вновь свежим-свежа в нём чья-то власть и милость.
  Те двое под луной - неужто ты и я?
  
  (Белла Ахмадулина 1973)

   

Буря шхуну исковеркала,
Шхуна спит на дне морском.
В стёкла круглые, как в зеркало,
Спруты смотрятся тайком,
И тогда рыбёшка дерзкая
В них швыряется песком.

Крабы старые и малые
Носят панцири, клешни,
Бродят потные, усталые,
Но не выйдут без брони.
До чего же толстопалые
И несчастные они.
Там всегда погода мокрая,
Можно грипп схватить вполне,
Да и качка там жестокая...
Только в самой глубине
Раковина одинокая
Мирно дремлет в тишине.

И, никем не обнаружена,
Триста лет и триста дней
В ней живёт одна жемчужина -
В мире нет её крупней.
В воскресенье после ужина
Расскажу тебе о ней.

"На дне морском".Ингер Хагеруп.

разные пуговки,
тонкие руки,
детской свистульки
добрые звуки.
руку в кармашек,
шарфик зелёный,
кудри барашком,
взгляд удивлённый,
дунешь тихонько -
счастье случится.
мой талисманчик -
редкая птица.

army40

Перевожу с такого языка,
Где вместо букв – лишь пуговицы, кисти,
Столовый нож, пакетик молока,
Платок, носок, листы бумаги, листья.

Ты помнишь эту строчку наизусть:
Корзинка лука, стрелка часовая,
Кулек газетный... Ты не помнишь? Пусть.
Там чашка, счет за воду, мостовая...

По мостовой, по этой мостовой
Под фонарем скрипучим как ангина
Уходят прочь тесемки с бахромой,
Французские идут в бутылках вина.

Тетради, свечи, бальный башмачок,
Китайский веер, глиняный горшочек,
Утюг, щипцы. Уходят прочь, молчок.
Читай теперь, как знаешь, между строчек.

Но вот тебе обратный перевод,
Хоть не прислать тебе его в конверте:
Там яблоко; там яблоки и мед,
И золотые позвонки, и ледоход,
Скрипичный ключ и черный переплет
Той книжицы, зачитанной до смерти.

(c) vetka_twi

Первый звонок, первый звонок, первый звонок дан.  
А мне бы не слышать звона, не видеть дороги,  
повернуть бы благополучный свой чемодан  
кому-нибудь в ноги.  

Благоразумие... Это потом.  
Мне без тебя не спится.  
Мне бы вбежать в твой запретный дом,  
в двери б во все ломиться.  

И не затем, чтоб от бед спасти,  
а просто нужно очень,  
взять тебя на руки и унести.  
И разговор окончен.

Второй звонок, последний звонок,
и поезд вот-вот исчезнет,  
а я чемодан не брошу, в дом твой не ворвусь,  
наверно, я слишком порядочный, слишком честный...  

А может быть, просто трус.

(Булат Окуджава)

Свежих ландышей охапку,
Окропленную росой,
Как в горшок, уставя в шапку,
Мальчуган принес босой.
А за ландышами следом,
Раздражен, излишне смел,
Словно страх ему неведом,
Шмель с гудением влетел.
Он гудел, сластена старый,
С каждым запахом знаком,
Чтоб в цветочек, словно в чару,
Погрузиться хоботком
То ли горек, то ли сладок,
Сок в бубенчике готов –
Шесть кривых мохнатых лапок
Копошатся меж цветов.
Под бубенчиком чуть влажным
Заблестел шмелиный глаз,
И умолк заделом влажным
Ненасытный контрабас...
Шмель, напившись влагой
пряной,
Оторвался, наконец,
А на веточке, как пьяный,
Закачался бубенец.
Славя жизнь, гудел шмелище,
Вылетая из окна.
И на миг в моем жилище
Воцарилась тишина.

Н. Кончаловская

Была зима, как снежный перевал,
с дымком жилья, затерянном в провале.
Но я в ту пору не подозревал,
что я застрял на этом перевале.
Была такая длинная зима,
когда любой вечернею порою
уже легко - сойтись горе с горою
и очень трудно не сойти с ума.
Была зима
и загородный дом,
где в сумерках мерцает телевизор
и где гудит огонь,
бросая вызов
метелям,
снегопадам,
январю,
всему, что нам на головы свергалось.

Дверь залепечет свирелью,
Как в детстве, бывало, — легко
Предательски пахнет сиренью,
Хотя до неё далеко.

В тучах — лунные щели,
Ночь проникает в дом.
Листьев невнятный шелест
Нетрудно спутать с дождём.

Такая на свете ясность…
Порою кажется, будто
Каждый звук — гласный,
Каждый ветер — попутный.

В такую минуту — не скрою —
Кажется жизнь голубою.
Самый скромный из скромных
Нынче доволен собою.

Хочешь музыки — вот она.
Хочешь света — вот он.
Всё тебе в жизни отдано,
Ты всему в жизни отдан.

Почему бы не пахнуть сирени
Там, где забыт её след?
Почему бы не петь свирели
Там, где её нет!

1950