Что происходит с рабочими на бойнях
Колличество наземных животных, забиваемых ежегодно для употребления нами в пищу, превышает 50 миллиардов в год. В США эта цифра составляет 10 000 000 000.
Сколько же нужно рабочих, чтобы убить этих существ во имя нашего аппетита к животным продуктам на наших тарелках?
Много. Очень много. В США в день убивают 27 миллионов наземных животных. Для этого требуется огромное колличество "рабочих" рук.
Кто идет на такую работу?
Есть конечно люди, которые возможно когда-то, часто в детстве, были подвергнуты какому-то насилию и вследствие этого развили в себе садистские качества, и для них бойня является идеальным местом для получения садистского удовольствия от издевательства над поступающими к ним беспрерывным потоком беспощными и испуганными жертвами.
Но подавляющее большинство операторов боен это те, кто находится в острой нужде и ради денег соглашается на любую работу. Даже на такую ужасную как убийство чувствующих, трепещущих от страха, старающихся во что бы то ни стало спастись живых существ.
В своей книге Диета для Мира в Мире в главе Десятой, посвященной бремени работы, автор Уил Татл приводит несколько исповедей-признаний рабочих боен, которые были задокументированны на видео, аудио или просто записаны со слов рабочих и подписаны ими.
Так, в документальной ленте "Корова на Твоем Столе" приводится интервью с водителем грузовика, доставляющего животных на бойню:
"как тот бык, которого я отвозил в прошлом году... Он с такой силой старался вырваться из грузовика. Три или четыре водителя забили его на смерть электрокнутами... Я сказал, "Почему вам бы не пристрелить несчастную скотину? Что происходит? Как насчет Кода Этики?" А один парень сказал: "Нет, я никогда не стреляю. Зачем я буду пристреливать корову, которая сама может сойти по трапу, и в ней еще полно хорошего мяса?"
Тот рабочий, сказавший, что в корове полно хорошего мяса, имел ввиду, что он не станет прибивать животное до конвейерной линии. Ведь по закону запрещено отправлять мясо умершего до забойной линии животного на продажу. К тому же если животное умерло до того, как ему перерезали горло, то из него уже не смогут слить кровь и его плоть будет кровавой, не пригодной для реализации. Поэтому рабочие часто при помощи электрокнутов, приносящих острую боль огромной силы, заставляют больных и обессиленных животных самих встать и сойти с трапа грузовика, либо бульдозером или волоком при помощи цепей тащат больных, еле живых животных на забойный конвейер.
Ниже следует рассказ рабочего, приведенный в книге Гайл Эйзниц "Бойня". Суть операции этого рабочего состояла в протыкании ножом шейной артерии живого, но предварительно оглушенного животного, чтобы из тела вытекла кровь. (Сердце животного должно биться, иначе из его тела не выйдет кровь, и мясо будет чересчур кровавым, поэтому животным на первом этапе конвейера выстреливают в мозг металлический болт, чтобы оглушить, но часто животные уворачиваются от выстрела и остаются в сознании). Вот его слова:
"Говорят, что кровавая яма делает тебя агрессивным садистом. И это правда. Ты начинаешь считать, что этот хряк хочет пнуть тебя, и ты начинаешь ему мстить. Твоя работа и так убить его, но этого не достаточно. Он должен пострадать. Когда попадается еще живой, в сознании, ты думаешь, здорово, я его сейчас достану.
Еще, что происходит с тобой в результате, это то, что ты перестаешь беспокоиться о боли людей. Я раньше был очень чувствительным к проблемам людей - всегда готов выслушать. После какого-то времени стал бесчувственным...
И с животным, которое тебя рассердило, так же бесчувствен, только тут: оно находится в яме для сливания крови, а ТЫ будешь его убивать. Только ты не просто убьешь его, ты все сделаешь наболее мучительным для него образом: разобьешь ему нос, заставишь его захлебываться собственной кровью. Живой хряк начнет метаться в яме для слива крови. Он будет смотреть вверх на тебя, а ты будешь вонзать в него нож, и затем - возьмешь и - чик- ножом вырежешь у него глаз, и хряк начнет визжать..."
Этот же рабочий рассказал еще более страшные истории, но закончил он все словами:
"Это не то, чем кто-то мог бы гордиться... Это случилось. И это была моя реакция на действительность."
Гайл Эйзниц упоминает в книге "Бойня" о том, что рабочие боен порой сами бывают раздавлены сопротивляющимся животным, порой бывают зарезаны оборудованием, у женщин-рабочих случаются выкидыши. Часто рабочим приходится испражняться прямо на месте под себя, так как они не могут покидать конвейерную линию смерти.
Другой рабочий описал психологическое очерствление, которое неизбежно происходит с человеком на бойне:
Самое страшное, что еще хуже чем физическая травма, это эмоциональное состояние. Если ты работаешь в этой яме в течении какого-то времени, ты развиваешь чувство, которое позволяет тебе убивать, но не позволяет тебе сопереживть. Ты можешь смотреть хряку, ходящему в кровавой яме, в глаза и думать, Боже, а ведь он совсем не урод. Ты даже захочешь погладить его. Свиньи на забойном полу тыкались в меня носом как собачата. Двумя минутами позже я убивал их - забивал до смерти. Меня это не беспокоило... Я убивал живых существ. Мое отношение к ним было: это всего лишь животное. Убей его. Порой я смотрел на людей тем же образом. Я представлял себе как бы я подвесил моего начальника на конвейер вниз головой и втыкал бы в него нож.
Тот же водитель, чей рассказ был приведен выше, говорит в фильме "Корова на Твоем Столе":
Когда я начал работу, я говорил с другим водителем об упавших (downer - упавшее, обессилевшее животное) коровах. Он сказал: "Научись не переживать, это делается многие годы... Ты зачерствеешь как это случилось со мной. Ты просто перестанешь думать о животных. Ты станешь думать, что они не чувствуют и в этом роде."
Что происходит с этими людьми, вынужденными ради нашего аппетита к мясу, молоку, яйцам, выполнять работу, очерствляющую их душу? Что происходит с их семьями, их женами, детьми, кому они передают ту страшную энергию смерти и насилия? И которые в свою очередь также страдают и передает эту энергию другим. Мы не можем винить рабочих, они в силу своего наименее защищенного положения в обществе оказались в роли тех, кто делает за нас страшную работу, а мы все являемся ее заказчиками, и мы несем ответственность за ее последствия.
