Договориться об интервью с Ириной Пеговой оказалось непросто. После десятка безуспешных попыток назначить встречу актриса предложила отправиться с ней в автосервис: «Мне надо починить машину‚ а по пути поговорим». Несмотря на загруженность трассы‚ мы не стояли в пробках. «А я никогда в них не стою‚ — улыбается актриса‚ — потому что не умею ждать. Они сами передо мной расступаются». О том‚ как эффективно использовать время и быть счастливой каждую минуту‚ Ирина Пегова рассказала читательницам «Красоты & здоровья».

Екатерина ФАДЕЕВА («Красота & здоровье»): Честно говоря, ожидала увидеть вас на каблуках. В фильме «Прогулка» вы так ловко на них бегаете, да и на сцене нередко носите туфли…
Ирина ПЕГОВА: А в жизни вообще не люблю. Я с такой скоростью передвигаюсь, что мне легче совсем без обуви. Летом прошлого года ездила в Италию и с огромным наслаждением ходила босиком по Риму. Ощущать на своих ногах вековую пыль — вот наслаждение! 

«К&З»: На машине любите путешествовать? Судя по тому, как умело объезжаете пробки, вы водитель со стажем… 
И. П.: С 13-летним! Водить очень люблю, ощущение скорости, свободы — я без этого не могу. Самое запоминающееся путешествие было у меня три года назад, когда я отправилась к родным в Нижегородскую область. Купила себе диск группы «Каста» и полетела. Лето, природа, любимая музыка и никого рядом — кажется, будто тебе принадлежит весь мир! Теперь мечтаю отправиться в роуд-муви по Европе. 

«К&З»: Вы совершили гигантский прыжок вперед. Еще 17 лет назад — деревня Тупик Рязанской области, а сегодня — Рим, Нью-Йорк, главные роли у лучших кино- и театральных режиссеров. Чтобы добиться этого, надо недюжинной силой обладать?
И. П.: Дело в том, что если ты живешь в таком месте, как деревня Тупик, то у тебя выхода другого нет — молодежь вся уезжает. Хорошо, когда цель поездки совпадает с твоими желаниями и способностями. Не могу сказать, что я титан, но трудности меня закалили, это правда. Например, в Тупике воды-то горячей не видела. Поэтому мне ­вообще не было сложно выживать на первых порах в Москве. Я могла существовать в каких угодно условиях. 

«К&З»: Что было самым трудным в деревне?
И. П.: Дни стирки. Мы топили печку-прачку — это такая специальная топка экономичная, в которой малым количеством дров можно нагреть три ведра воды. Чтобы ее начерпать, нужно было отправляться к общему колодцу. А чтобы прополоскать белье, мы ходили вообще за тридевять земель, на пруд, и в ледяной воде вручную все это делали. Сейчас вот говорю, и мне кажется — ад какой-то! Но тогда это была норма, все так жили. 

«К&З»: Я слышала, что в год поступления в ГИТИС для того, чтобы заработать на билет в Москву, вы даже работали уборщицей… 
И. П.: Да, мыла полы в Нижегородском театральном училище, где тогда училась. Правда, после такой юности у меня стойкая нелюбовь к уборке выработалась — периодически устраиваю «показательные выступления» для дочери, в остальном же все поручаю домработнице. 
А вот в театре не могу играть на грязной сцене. Помню, когда выпускала спектакль «Фрол», сама перед каждым прогоном натирала сцену, в итоге играть выходила вся с заноженными руками, зато уверенная в себе. Совсем недавно к нам на «Безумную из Шайо» приходили «Бурановские бабушки». Мы долго болтали с ними, и одна рассказывала, как во время гастролей по бесконечным ДК районных центров она устроила мытье полов прямо во время выступления. Приезжаем, говорит, в ДК, а сцена грязная! Пришлось ей раздобыть тряпку и повеселить публику, отмывая сцену прямо на глазах у зрителей. Так что я не одна такая. (Смеется.) 

«К&З»: Актеры вообще суеверный народ… 
И. П.: Я очень суеверная. В юности даже до маразма доходило: у меня были счастливые духи, белье... Последний фетиш — сережки с жемчугом, подаренные мне мамой на день рождения. 

«К&З»: Часто ли вы даете автографы? 
И. П.: Если просят — всегда даю, жалко, что ли! Не знаю, мне приятно, когда меня узнают. В конце концов, я же для зрителей работаю, не только для себя.

«К&З»: Самой приходилось просить кого-нибудь об этом? 
И. П.: Когда училась в Нижнем Новгороде, брала автограф у Безрукова. Он гастролировал в нашем городе, и я попросила его расписаться — для сестры. Кто бы мог подумать, что спустя годы буду выходить с ним на одну сцену в спектакле «Безумный день, или Женитьба Фигаро». 
А однажды в супермаркете пересеклась с Владиславом Третьяком. Увидела его и просто обалдела. У меня же папа спортсмен, и лицо этого человека постоянно в телевизоре мелькало, он почти родственник для меня был. Только вот беда, в тот момент я от волнения забыла его имя. Наверное, он долго надо мной смеялся, потому что, подойдя к нему, я сказала: «Простите, я не помню, как вас зовут, но я вас люблю!» (Смеется.) 

«К&З»: Вы неоднократно говорили, что премии не имеют для вас значения, а критика способна повлиять на вашу самооценку? 
И. П.: Да, премии — это неважно, я так считаю. Критика? Только если это мнение не про­фес­сионала, а обычного зрителя. Такую критику я люблю и всегда учитываю. Как-то была на гастролях в Новосибирске со спектаклем «Таланты и поклонники» и — удивительная случайность — встретила в зрительном зале своих земляков —односельчан из моего Тупика. Мама и дочь — их по распределению направили жить и работать в Новосибирск. После выступления они пригласили меня в гости, мы долго вспоминали общих знакомых, кто да где: в деревне же все друг друга знают, через дядей, тетей. Там соседи посвящены в подробности твоей родословной порой лучше тебя самой. Но о спектакле речь не зашла — я постеснялась спросить, и они сами не начали этот разговор. А интересно было бы узнать их точку зрения, они же и в театр ходят редко, было бы непредвзятое мнение…

«К&З»: Вы сами в театр когда в первый раз попали? 
И. П.: В 1995 году я посмотрела «104 страницы про любовь» по Радзинскому в Нижегородском ТЮЗе. Спектакль был ужасный, очень скучный, я постоянно ловила себя на мысли, что могла бы все сыграть в тысячу раз лучше. До этого дня ни разу в жизни не видела ни сцены, ни кулис, ни даже театральной вешалки…

«К&З»: То есть в 1995 году вы в первый раз в жизни увидели театр, а через шесть лет уже играли на сцене одного из лучших московских театров — «Мастерской Петра Фоменко». Настоящий спринтер!
И. П.: Ну да, я вообще быстро живу, ждать не умею, мне все сразу подавай. Вот сейчас мы с вами сидим в машине, разговариваем, а механики чинят ремни, и я рада, что несколько процессов происходят одновременно. Для меня это значит провести время с толком. 

«К&З»: Из «Мастерской...» вы ушли по той же причине — потому что ждать не хотели? 
И. П.: Да. Петр Наумович гениально ставил спектакли, он так выстраивал роль, до малейшего жеста, до вздоха, что у него и ведро могло бы заиграть. Но, чтобы стать таким «ведром», мне пришлось бы ждать много лет. В театре не было проходных актрис, все были талантливыми, и я боялась, что до меня очередь просто никогда не дойдет. 

«К&З»: С Табаковым не так? 
И. П.: Олег Павлович звал меня к себе еще со студенческих лет, и звал на большие роли. Каждый год я понимала, что эти роли от меня ускользают: одна, вторая, третья… Наконец, когда была в декретном отпуске, всерьез задумалась: а что меня ждет в театре Фоменко? Максимум — тетушка Карандышева в «Бесприданнице». И ушла. 

«К&З»: Сергей Юрский как-то заметил, что актеры — ­всего лишь проводники. Стоит им выйти на сцену, и они теряют себя, озвучивая чужие мысли. Вы согласны с этим? 
И. П.: Раньше бы согласилась, а сейчас — нет. У меня есть очень личные роли, в которых я буквально делюсь своим опытом со зрителями. Например, последняя моя премьера — спектакль по рассказу Чехова «Жена»: история о психологической несовместимости двух людей, о том, как распадается брак. Когда прочитала рассказ, поняла, что хочу сыграть, потому что именно это было в моей жизни. 

«К&З»: Если бы посчастливилось прожить жизнь с самого начала, что-то хотели бы изменить? 
И. П.: Нет, думаю, что все для чего-то нужно. И неудачный брак, который принес тебе славную дочурку, и то, как ты выходишь из кризисной ситуации. Все тебя учит. Даже конфликт иногда необходим, чтобы выпустить пар, не держать обиду в себе и принять верное решение. 
А иногда бывает важно вообще довести ситуацию до самого дна, исчерпать ее, опуститься вниз, — чтобы потом высоко взлететь.

«К&З»: Были ли в вашей жизни конфликты, о которых вы жалеете? 
И. П.: Наверное, о детских ссорах с сестрой. Мы дрались насмерть. Как не убили друг друга, не знаю: табуретки, утюги — все шло в ход. Прошли годы, она уехала учиться в другой город, началась тоска и взросление, и мы стали лучшими подругами. Сейчас ездим с детьми отдыхать, а когда она ставит в школьном театре спектакли (сестра работает педагогом), то всегда спрашивает моего совета, как у коллеги. 

«К&З»: Что для вас самое сложное в актерской профессии? 
И. П.: Играть, когда нет настроения. Когда раскалывается голова, или низкое давление, или болеет дочь — но зрители ни в чем не виноваты, ты должен выйти и сыграть. И еще у меня есть свои страхи, как у всех актеров, наверное. Я же все время на гастролях: сегодня здесь, завтра там, а если случится что-то с родными, кто-то заболеет, и ты не сможешь приехать? Я сама такие ситуации наблюдала у коллег — и для меня это самый большой страх. Невозможность повлиять на ситуацию, взять все под контроль всегда меня сильно нервирует. 

«К&З»: В воспитании дочери тоже придерживаетесь стратегии тотального контроля? 
И. П.: Мне важно знать, где она и что делает, просто потому, что она еще маленькая. В остальном стараюсь давать ей свободу. Я за то, чтобы предоставлять возможность выбора. Например, если Таня не хочет надевать шапку, предлагаю ей поиграть: даю три головных убора — меховую, летнюю кепку и плавательную шапочку — и прошу выбрать одну из них. Не надо запрещать ребенку ходить раздетым по морозу, надо, чтобы он сам пришел к мысли, что зимой лучше тепло одеваться. Иначе будешь выглядеть смешно. 
Таня понимает меня, и с возрастом все больше, так что сильно контролировать ее не приходится. В последние годы для меня был более актуальным вопрос контроля за няней. 

«К&З»: Не везло с нянями? 
И. П.: Не то слово! В общей сложности мы сменили восемь нянь, и только недавно нашли более-менее подходящую. Я сама отчасти виновата. Сначала у меня был принцип, что няня должна быть только москвичкой с высшим образованием и хорошим английским. Оказалось, что ничего хуже этого быть просто не может! Одна няня с двумя дипломами постоянно забывала покормить ребенка, потому что писала курсовую для своей дочери. 
Другая как-то надела Тане памперс поверх колготок! Третья гуляла с джин-тоником. Зато все имели по два образования — психологическое и педагогическое. На деле это вообще ничего не значит, если человек не умеет обращаться с ребенком.

«К&З»: Вы получили известность в кино благодаря Алексею Учителю, который снял вас в «Прогулке». Весной 2013 года в прокат выходит новый фильм Алексея Ефимовича «Восьмерка», где вместе с вами снялась и ваша дочь. Расскажите об этом опыте.
И. П.: Было забавно! Таня должна была сыграть мою дочь и очень ждала своей роли. Зато, когда начались съемки, мы не могли заставить ее войти в кадр. Мне было неудобно: нас специально для этой сцены отвезли под Питер, в Кронштадт. В итоге путем уговоров, за какую-то сладость, убедила дочку показаться перед камерой. А когда на следующий день повторилось то же самое, Алексей Ефимович специально подходил ко мне и советовался: «Уточни у Тани, согласится ли она произнести такой текст?» Даже Джулия Робертс не снимается в таких условиях! (Смеется.) После съемок Таня очень серьезно сказала мне: «Мама, чтобы больше никогда такого не было». Но прошло время, и мы спокойно озвучили фильм, и дочери снова интересно. Думаю, она сможет со временем пойти по моим стопам, в душе она актриска, любит обезьянничать. 

«К&З»: Помимо совместных съемок как еще проводите свободное время вместе? 
И. П.: Предпочитаем активный отдых. Таня занимается в секции по фигурному катанию, и в свободное время ходим вместе на каток в парк Горького. Летом катаемся на велосипедах. В прошлый отпуск в Италии каждый день вставали в семь утра, чтобы совершить вояж вдоль побережья. Море в это время чистое, спокойное и очень красивое. Еще любим вместе готовить. У нас есть детская кулинарная книжка, и Таня периодически выбирает рецепты для наших кулинарных экспериментов. 

«К&З»: Стараетесь здорового питания придерживаться? 
И. П.: Таню иногда балую сладостями и выпечкой — мне кажется, без этого детство не может быть счастливым. Сама уже не первый месяц работаю с диетологом: у меня есть своя программа питания по группе крови. Нужно пить много жидкости, не отказывать себе в овощах и отварном мясе, обычный хлеб заменить на цельнозерновой. В Москве мне легко придерживаться рациона. Но стоит отправиться на гастроли, и я уже не могу себя контролировать. 

«К&З»: Вспомните самую запоминающуюся спа-про­цедуру, которую сделали за последнее время? 
И. П.: Я люблю и пилинги, и обертывания, и массажи. 
А самой приятной из последних была про­цедура флоатинг. Ощущение невесомости, как в утробе матери, после нее чувствуешь себя полностью обновленной. 

«К&З»: Вы готовы терпеть боль ради красоты? 
И. П.: Нет, не готова. Мне становится не по себе, даже когда я слышу про болезненные манипуляции, а уж тем более не представляю, что их делают мне. У меня низкий болевой порог. 

«К&З»: Как вы относитесь к пластической хирургии? 
Думали о том, чтобы в будущем прибегнуть к ее возможностям?
И. П.: Только в критической ситуации, если, не дай Бог, травма какая-нибудь случится. А так — я же характерная актриса, могу играть разные роли, необязательно красоток. Так что переход в раздел возрастных актрис меня вообще не пугает. Моя красота у меня в душе.

после просмотра фильма"Прогулка" и фильма ,где она сыграла адвоката я очень ее полюбила.

http://www.kiz.ru/content/stars/irina_pegova_zhivite_sejjchas.html