Ричард Бах. Иллюзии,
или приключения Мессии, который Мессией быть не хотел

14

  В твоей жизни, все люди появляются,

и все события происходят только потому,

что ты их туда притянул.

  И то, что ты сделаешь с ними дальше,

  ты выбираешь сам.


     "Дон,  разве тебе  никогда не бывает  одиноко?" -  мы сидели в кафе,  в
городке Раперсон,  штат  Огайо, когда мне  пришло  в  голову спросить его об
этом.
     "Я удивлен, что ты..."
     "Тихо", -  сказал  я,  - "я  еще не закончил  свой  вопрос.  Разве тебе
никогда-никогда не бывает хоть чуть-чуть одиноко?"
     "А что ты..."
     "Подожди.  Все эти люди, мы видим их всего несколько минут. Но иногда в
толпе  мелькнет  лицо,  появится  прекрасная  незнакомка,  в глазах  которой
сверкают звезды,  и  мне хочется остаться и  сказать ей: "Привет!", побыть в
одном  месте,  просто  отдохнуть  от скитаний. Но вот десять минут в воздухе
позади, если она вообще отважится  на полет,  и она исчезает  навсегда, а на
следующий  день я улетаю в  Борбайвиль и уже больше никогда ее не увижу. Мне
одиноко. Но  я  думаю,  что не  смогу  найти друзей,  готовых к  многолетней
дружбе, если я сам не такой".
     Он молчал.
     "Или смогу?"
     "Мне уже можно говорить?"
     "Сейчас,  да".  Гамбургеры в этом  кафе  были до половины  завернуты  в
тонкую  пергаментную  бумагу, и  когда начинаешь их  разворачивать,  из  нее
сыпятся зерна  кунжута, зачем их только положили? Но гамбургеры были хороши.
Он  некоторое время молча  ел,  и  я  принялся жевать, думая  о том, что  он
скажет.
     "Понимаешь,  Ричард, мы  - магниты. Нет, не так. Мы - железо,  а вокруг
нас обмотка  из медной проволоки, и  мы можем намагнититься,  когда захотим.
Пропуская наше  внутреннее напряжение через провод, мы  можем притянуть все,
что захотим. Магниту все равно, как он работает. Он  такой, какой есть, и по
своей природе, он одни вещи притягивает, а другие нет".
     Я съел ломтик жареной  картошки  и  строго глянул  на него.  "Ты  забыл
сказать об одном, как мне это сделать?"
     "Тебе  не надо ничего делать.  Космический Закон, помнишь? Все подобное
взаимопритягивается.  Просто будь самим собой,  спокойным, светлым и мудрым.
Все происходит  автоматически.  Когда мы  выражаем  в  этом мире самих себя,
ежеминутно спрашивая:  действительно  ли  я  хочу это  сделать?  и совершаем
поступки, только если  ответом будет  искреннее  "Да",  - автоматически  это
отводит от  нас тех, кто не может ничему от нас научиться и притягивает тех,
кто может, а также тех, у кого есть чему поучиться нам".
     "Но в это надо очень сильно верить, а пока  все это случится бывает так
одиноко".
     Он  странно посмотрел на меня.  "Вера тут  ни при чем.  Никакой веры не
надо.  Необходимо  лишь воображение". Он расчистил стол, отодвинув тарелку с
картошкой,  соль,  кетчуп,  вилки,  ножи,  и  мне  стало  любопытно, что  же
произойдет, что материализуется тут, прямо у меня на глазах.
     "Если у тебя воображение с  это  кунжутное  зернышко", - сказал он, для
наглядности бросив в центр опустевшего стола настоящее зернышко, - "для тебя
нет ничего невозможного".
     Я посмотрел вначале на зернышко, а  потом на него. "Вот хорошо, если бы
вы, Мессии, собрались  бы  как-нибудь  вместе  и договорились  о  чем-нибудь
одном. Я-то думал, что если весь мир ополчается против меня, надо уповать на
веру".
     "Нет. В свое время я  хотел исправить эту  ошибку, но это  оказалось не
так-то просто. Две тысячи, пять тысяч лет назад, они еще не придумали  слово
"воображение",  поэтому слово "вера" - это  лучшее, что в те времена  Мессии
могли  предложить  толпам  своих последователей,  жаждавших  святости. Кроме
того, тогда не было кунжута".
     Я  знал наверняка,  что кунжут  тогда был, но пропустил эту наглую ложь
мимо ушей. "Так я должен  представить себе, что  я намагничиваюсь?  Мне надо
представить, как некая мудрая мистическая красавица возникает в толпе  наших
пассажиров на поле в Таррагоне,  штат Иллинойс? Я  могу это  сделать,  но на
этом все и закончится, все останется только в моем воображении".
     Он беспомощно глянул на небеса, представленные в данный момент жестяным
потолком с неоновой рекламой кафе "Эм  и Эдна". "Просто в твоем воображении?
Ну конечно,  это  твое воображение!  Весь этот мир - лишь твое  воображение,
разве ты забыл? "Где твои мысли, там твой опыт; Как человек думает, такой он
и  есть; То,  чего я  боялся, со мной и случилось; Мыслетворчество - хорошая
работа и полноценный отдых; Быть самим собой  -  лучший  способ найти верных
друзей". Твое  воображение вовсе  не меняет Абсолюта, и совершенно не влияет
на истинную реальность. Но мы говорим о кино-мирах и кино-жизнях, где каждое
мгновение иллюзорно  и  соткано  из  воображения. Все  это  сны, наполненные
символами, которые мы, спящие наяву, вызываем в нашем воображении".
     Он положил нож и вилку на одну линию, будто строил мост от себя ко мне.
"Тебе интересно, о чем говорят твои сны? Также точно ты смотришь и  на вещи,
окружающие  тебя  наяву, и задаешься вопросом,  о чем говорят они? Ты и твои
самолеты, куда ни глянь, ты везде видишь их".
     "Пожалуй,  верно". Я мечтал о том, чтобы он хоть немного сбавил темп  и
перестал  заваливать  меня  всем  этим  так  сразу;  тяжко  поглощать  новые
представления с такой бешеной скоростью.
     "Что означает для тебя сон, в котором ты видишь самолеты?"
     "Свободу.  Когда  мне снятся  самолеты, я ухожу  от гнета реальности  в
полет и чувствую себя совершенно свободным".
     "Насколько четко ты хочешь это ощутить? Сон наяву - это то же самое, ты
освободишься от всего, что привязывает тебя: рутины, властей, скуки, земного
притяжения. Ты пока не смог еще осознать, что ты уже свободен, что ты всегда
был  свободен.  А если  у тебя  воображение  размером с несколько  кунжутных
зерен... считай,  что ты  всемогущий  волшебник, творящий  свою  собственную
сказочную жизнь. Лишь воображение! Ну и сказал же ты!"
     Официантка,  протиравшая тарелки, время от  времени странно поглядывала
на него - кто он такой, чтобы говорить такие вещи?
     "Поэтому тебе никогда не бывает одиноко, Дон?" - спросил я.
     "Если я сам этого не захочу. У меня  есть друзья, в  других измерениях,
которые навещают меня время от времени. Да и у тебя они есть".
     "Нет. Я  имею в виду это измерение, этот воображаемый мир. Покажи,  мне
что ты имеешь в виду, яви мне махонькое чудо такого магнита... Я очень  хочу
этому научиться".
     "Это ты  мне покажи", - сказал он.  "Чтобы что-то  пришло в твою жизнь,
тебе надо представить, что оно уже там".
     "Вроде чего? Вроде моей прекрасной незнакомки?"
     "Да что угодно. Незнакомку потом. Для начала, что-нибудь попроще".
     "Начинать прямо сейчас?"
     "Да".
     "Отлично... Голубое перо".
     Он  удивленно посмотрел  на  меня,  ничего не  понимая.  "Ричард, какое
голубое перо?"
     "Ты же сказал, что угодно, кроме незнакомки, что-нибудь помельче".
     Он пожал плечами. "Прекрасно. Пусть будет голубое перо. Представь  себе
это перо.  Увидь  его - каждую  черточку, края, кончик, хвостик, пушок около
основания. Всего лишь на минуту. Этого хватит".
     Я на минуту  закрыл глаза,  и перед  моим  внутренним  взором  предстал
четкий образ. Небольшое, по краям ярко-голубой цвет переходит в серебристый.
Сияющее перо, плывущее во тьме.
     "Если хочешь, окружи его золотистым сиянием. Обычно его используют  при
лечении, чтобы материализовать процесс, но оно помогает и при магнетизации".
     Я окружил мое перо золотистым сиянием.
     "Сделал".
     "Отлично. Глаза можешь открыть".
     Я открыл глаза. "Где мое перо?"
     "Если ты его четко вообразил, в данный момент оно уже пулей  летит тебе
навстречу".
     "Мое перо? Пулей?"
     "В переносном смысле, Ричард".
     Весь день я ждал, когда же появится это перо, но все напрасно. И только
вечером, за плотным ужином из  бутерброда  с индейкой, я наконец увидел его.
Рисунок  и  маленькая  подпись  на  молочном  пакете:  "Упаковано  компанией
"Голубое перо", г. Брайон, штат Огайо".
     "Дон! Мое перо!"
     Он посмотрел и пожал плечами. "Я думал, что ты хочешь настоящее перо".
     "Новичку любое подойдет, ведь правда?"
     "А  ты представлял себе только само перо, или то, что ты  держишь его в
руке?"
     "Только само перо".
     "Тогда все  ясно.  Если ты хочешь быть вместе с  тем, что притягиваешь,
тебе надо и  себя ввести  в эту картинку.  Прости,  что  забыл  тебе об этом
сказать".
     Мне стало немножко  не по себе. Все получилось! Я  впервые  сознательно
притянул в свою жизнь нечто!
     "Сегодня перо", - заявил я, - "завтра весь мир!"
     "Будь  осторожен, Ричард",  -  предупредил он,  -  "а то  можешь  очень
пожалеть".