— Взгляни сюда, Варвара! — воскликнул однажды мой муж и, схватив меня за руку, вытащил на балкон. — Нет, ты взгляни!

Я завертела головой, чтобы выяснить — откуда дует ветер такого бурного негодования?

Но все было как обычно: вокруг простиралась вселенная с желтым солнцем, необъятным небом и районной прачечной самообслуживания. Куда, спрашивается, смотреть?

— Неужели не видишь, о женщина?! — продолжал безумствовать муж. — Неужели ты слепа как крот? Неужели там ничего не привлекает твоего внимания?

Я снова начала оглядываться: где это там? Убедившись в моей абсолютной тупости и высказав все, что думает по этому поводу, он, наконец, боднул головой в сторону дома напротив:

— Видишь тот крайний балкон на шестом этаже, несчастная?

— Ну?

— И что же ты там видишь?

— Ну, висит что-то светленькое, вроде бы сушится... Он язвительно улыбнулся и сказал:

— Ха-ха, между прочим, не «что-то», а мужские сорочки, да! — И после трагической паузы добавил: — Но, к сожалению, не мои, а какого-то счастливчика!

— А с какой стати твои вещи должны болтаться на чужом балконе? — возмутилась я. — Да еще в доме напротив?

Но он меня уже не слышал. Он стоял, гневно растопырив уши, и стенал:

— О-о-о! Чьи-то святые женские трудолюбивые руки встали ни свет ни заря, чтобы все это выстирать до дьявольской белизны! Они полоскали, крахмалили! А затем те же руки все снимут и отнесут в дом — кипенное, пахнущее утренним ветром, а не районной прачечной. Потом будут долго водить утюгом, разглаживая каждую складочку... Везет же людям! Нет, ты пойми, несчастная, что это — не просто сорочки! Это — рукотворный символ ее безграничной любви! Ее преданности! Женской самоотверженности, наконец!

Я, наконец, тоже не выдержала и кинулась прочь с балкона, не забыв хлопнуть дверью. Пожалуйста! Если в доказательство безграничной любви надо торчать у корыта полжизни, я могу! И, плюнув на все лучезарные субботние планы, встала к корыту...

Когда вечернее солнце скрылось за линией горизонта, он вспомнил обо мне и принес бутерброд с килькой:

— Прекрати, Варвара! Поешь... и... мы хотели в кино, кажется? Кончай сию минуту, я достал билеты!

Но я продолжала демонстративно тереть его выходную рубашку в синюю полоску, которая после моего кипячения стала белоснежной, зато все остальные приобрели неприятный оттенок с синюшными разводами.

Муж первым обратил внимание на этот серо-бурый оттенок.

— Мои сорочки! — вскрикнул он. — Какой ужас!

В кино мы, естественно, не пошли. По понятным причинам.

Я сидела, уткнувшись в книгу «Полезные советы», не забывая выскакивать на балкон в надежде застать напротив ту идеальную женщину с золотыми руками — олицетворение преданности. Возможно, она что-то подскажет, придумает, как спасти меня и его рубашки...

Но все ожидания оказались напрасными: идеальная женщина так и не появилась. Уж и не знаю, что она там у себя делала. Может, сучила пряжу, а может, вязала своему счастливчику шерстяные напульсники. Во всяком случае, на балконе я никого не увидела. И совершенно не ясно, каким чудом вместо «символов безграничной любви» там повисла дюжина махровых полотенец и два пледа, с которых еще капало?! Или она вообще человек-невидимка?!

С того самого дня я стала проводить на балконе все свободное время. Для удобства пришлось купить бинокль и раскладное кресло. Ах, как я мечтала ее увидеть! Постепенно это превратилось в манию, навязчивую идею. Я ждала...

Две недели тщательных наблюдений ничего не дали. Впрочем, удалось выяснить, что моя незнакомка стоит у корыта с пятницы по воскресенье включительно. Кроме того, некоторые детали свидетельствовали, что она — кокетка. Ах, какие там висели штучки, какие оборочки! Все предметы женского туалета, которые появлялись будто бы по щучьему веленью, вызывали" во мне сложное чувство зависти и восторга...

В конце третьей недели муж вышел на балкон и спросил:

— Ты что, Варвара, совсем «ку-ку»? Ну сколько можно?!

— Посмотри, дорогой, какая у нее симпатичная блузка с рюшками, — сказала я, протягивая бинокль.

Именно в этот момент все и произошло! Дверь на шестом этаже отворилась, и мы увидели фигуру в фартуке с огромным тазом наперевес.

— Наконец-то! — воскликнула я. — Вот она — идеальная женщина, олицетворение преданности, гений домашнего очага!

Между тем фигура молниеносно сдернула все сухое и также молниеносно стала развешивать все мокрое.

— Какая же она ловкая! — восхитилась я, прогоняя набежавшие слезы. — И какие у нее сильные руки, так и мелькают, мелькают.

Дай бинокль, я хочу разглядеть вниматель... а тебе не кажется, что у нее под носом — усы?

В это время фигура на противоположном балконе аккуратно встряхнула что-то кружевное, выпрямилась во весь рост и крикнула нам красивым басом:

— Эй, ребята, не знаете, который час?.. Как, уже полвторого? Ой, у меня пироги в духовке! — И, махнув нам рукой, скрылась за своей дверью.